Академия искусств

Долго бежать мне не пришлось — за первым же поворотом сталкиваюсь с кем-то таким же неосмотрительным, как и я, и, зажмурившись от страха, с тихим шипением падаю на того, кого сбил. Этот кто-то пришибленно выдыхает, когда мы больно (скорее всего) падаем на пол, и очень аккуратно интересуется: — Добегался? — и я понимаю, что да, добегался, только вот слишком рано. Поэтому зажмуриваюсь сильнее, напрягаясь всем телом, которое уже даже без команды моего мозга готово стартануть при любой возможности. Сунен это явно почувствовал и прижал к себе, отрезая ближайшие пути к отступлению. — Молчишь? — вкрадчивый голос заставляет инстинктивно сжаться. Вот какого черта он так на меня влияет? Вот раньше никого не боялся. Что за странные омежьи повадки?! Мне не нравится! Я его от силы месяца два знаю. Так почему? Блин. А правда — почему? Почему за два сраных месяца во мне поменялось столько всего? Почему я признаю его своим альфой? Почему хочу отдать это чертово сердечко? — Ну вот что за какашечная ситуация? — тихо выдыхаю я, понимая, что слезы уже близко. Квон тоже это понимает (похоже, по моему трясущемуся голосу) и резко садится. Да при этом как-то так странно, что я чувствую себя в коконе из своего альфы. Тоже мне гусеницу нашел. Я недовольно фыркаю (все-таки авторитет терять нельзя), но прижимаюсь ближе, глубоко вздыхая. — Что случилось? — спрашивает он спустя несколько минут моего горького трагичного молчания. Понял, наконец, что я не собираюсь ему душу изливать. — Ничего, — я почти окончательно успокаиваюсь и открываю глаза, смотря на него почти адекватным взглядом. Нет, на самом деле, я больше чем уверен, что взгляд у меня самый истеричный из всех, что он когда-либо видел, но не суть. — Хорошо, — кивает белобрысик и, подхватывая меня на руки, встает и начинает спускаться к гардеробу. — Мы поедем беременить меня? — вполне серьезным голосом спрашиваю я, утыкаясь в шею альфы, отчего тот на секунду остановился. А вопрос мы решили глубокомысленно проигнорировать. Типа «Не до шуток, братан. Ситуация слишком страшная.» Ну и ладно, будто мне сильнее всех надо. Я отворачиваюсь от шеи, демонстративно показывая, что мне очень сильно насрать, куда тащат мою бедную тушку — убивать аль насиловать — и я в любом случае обижен. Не знаю еще точно, за что, но я что-нибудь обязательно придумаю. Меня бережно укладывают на заднее сиденье машины, накрывая куртками (ну, моей и Сунена, разумеется), и я отворачиваюсь, засыпая. *** Джонхан закутывается потеплее в пиджак Сынчоля, вдыхая свежий воздух. — Ты слишком долго находишься на балконе, — рядом на перила опирается Джису, встревоженно смотря на друга, — Не боишься простудиться? — Все в порядке. Там, — Хан неопределенно кивает в сторону зала, — Слишком душно. И громко, — он морщится, и в душе в Джошуа очень сильно колит. — Я буду скучать, — он не выдерживает и почти проговаривается о своем побеге в другую страну, обнимая Юна. — В смысле? — парень мягко отстраняется, заглядывая альфе в глаза, — Что-то случилось? — Ничего, — улыбается Хон, опуская взгляд, — Просто ты вот-вот родишь. И мы явно не скоро сможем увидеться в спокойной обстановке, — он смеется и в последний раз окидывает Джонхана, пытаясь запомнить все черточки его лица, — Я пойду домой, наверное. Устал уже, да и делать здесь больше нечего, — он целует друга в лоб и уходит, уже не сдерживая слезы. Да, альфам не положено плакать, но он же не бесчувственный. Через полчаса самолет в Китай, и не факт, что он уже когда-нибудь вернется в эту академию, к своим друзьям, к Джонхану… — Ты так и не сказал ему? — вкрадчивый голос директора останавливает Джису на выходе из здания. — Ты про то, что уезжаю или что люблю его? — Хан горько усмехается, поворачиваясь к другу, — Чоль, я не хочу быть плохим парнем и пытаться его увести у тебя. Но и так убиваться не хочу. Вдали от него я смогу найти кого-нибудь, кто сможет его затмить. Смогу начать жить без этой дешевой драмы, — он подходит к Сынчолю и хлопает его по плечу, — Я рад, что смог сохранить нашу дружбу тогда. — Ты знаешь, что мы всегда тебя здесь ждем, — Директор обнял его, — Я рад, что ты открылся мне тогда. И рад, что ты предпочел дружбу. *** Flashback — Что ты сейчас сказал? — Сынчоль просто не может поверить в то, что сказал его друг, — Ты…ты влюблен в моего омегу? Джису молчит и лишь кивает спустя какое-то время. Он не отворачивается, когда кулак Чхве врезается ему в скулу. Не произносит ни звука. Лишь встает все с той же опушенной головой и ждет следующего удара. Но ожидание слишком затягивается, и тогда Хан вынужден поднять голову. Чоль стоит недалеко от него, облокотившись спиной о стену, с запрокинутой назад головой. — Джису…что ты выберешь? Любовь или дружбу? — тихо хрипит Эскупс, внимательно смотря на парня. Джошуа практически не раздумывает. Он подходит к Сынчолю, кладет руку ему на плечо, сжимая и тихо выдает: «Я никогда не предам нашу дружбу». Слова, которые подарили Сынчолю облегчение. Слова, о которых Джису ни разу не пожалел. Слова, которые помогли им продолжить быть настоящими друзьями. *** Джису сидит в зале ожидания, просматривая последние новости и попивая уже остывший кофе из автомата. Вот объявляют его рейс, и он выкидывает стаканчик, надевает легкую куртку и берет свой чемодан. Он успевает почти дойти к выходу из зала, когда в нос ударяет невероятно манящий запах. Все внутри альфы переворачивается, и он лишь оборачивается, пытаясь найти источник запаха. А видит перед собой Джонхана в пиджаке Сынчоля, который стоит весь в слезах, но не может подойти ближе. Хан бросает чемодан и подбегает к парню, начиная утирать его слезы. — Почему ты здесь? — Он...он все рассказал…обо всем рассказал… — Юн не может перестать рыдать и хватается за воротник Джису, — Тебе обязательно надо уезжать? — Прости, Хани, но так правда будет лучше, — он улыбается, обнимая парня, — Я обещаю вернуться на свадьбу Хоши и Уджи. Она ведь будет очень скоро? — Я обещаю устроить ее как можно скорее, — кивает Джонхан, улыбаясь, — Я надеюсь, ты сможешь найти своего омегу, — Джошуа лишь снова улыбается и кивает, а потом директор со своим беременным супругом провожают его на борт самолета. И вот вроде бы пора снова удариться в ностальгию, но в салон заходит какой-то паренек, от которого веет тем же запахом, что и в зале ожидания. И Джису понимает, что наконец-то нашел своего омегу… Осталось лишь по-настоящему сделать его своим… *** Я просыпаюсь, когда меня явно осторожно вытаскивают из машины, но делаю вид, что все еще сплю. Сунен куда-то меня относит, потом накрывает одеялом и уходит, а я открываю глаза и быстро осматриваюсь. Угу, мы у него дома. Я вскакиваю и иду на поиски своего альфы. Он быстро обнаруживается на кухне, заваривающий себе чай. — Ты проснулся? Извини, я не хотел тебя будить, — виновато улыбается Сунен. А я стою, осматривая его, и все понять не могу. Ну почему он? Почему так быстро и неожиданно и именно он? А Хоши тем временем, просто заваривает еще одну кружку чая, после чего подхватывает меня и усаживает к себе на колени, пододвигая ко мне вторую кружку. И меня будто током шандарахает. Ну, а кто еще смог бы после всего этого так спокойно попивать со мной чай, успокаивающе прижимая к себе? Кто в принципе еще способен терпеть меня и искренне любить? Даже моим друзьям надо время от времени хоть немного передохнуть от общения со мной. А он… Он всегда рядом. Поддержит и не опустит. — Сунен… — он поворачивается ко мне, и я целую его, обхватывая руками его шею. Он явно удивляется поцелую, но спустя несколько секунд начинает отвечать, постепенно забирая у меня инициативу. Когда мы отстраняемся, я просто утыкаюсь ему в шею и очень тихо, так, чтобы слышал только я, признаю свое полное поражение. — Я люблю тебя…