— Тебе надо умереть, но не до конца.
Джон сначала ничего не понял. Потом что-то смутно начал понимать, но через десять секунд пришел к незамысловатому выводу, что все-таки ничего не понял. Его лицо приобрело тупое выражение: на лбу образовалась складочка, видимо означающая бурление мыслей в голове, а глаза резко сузились и как-то потухли. В попытке не выставить себя полным идиотом (впрочем, он уже убедился в своей фантастической тупости), Джон проговорил:
— Вы хотя бы сами понимаете, что предлагаете?
— Нет.
Ответ был настолько кратким и простым, что Джон впал еще в больший ступор, чем ранее. Мартин спокойно продолжал сидеть на своем месте с тем задумчивым выражением лица, с которым обычно можно застать отца, который обдумывает, насколько сильно стоит пожурить облажавшегося ребенка. В общем-то, Сноу и ощущал себя весьма облажавшимся, а когда Создатель смотрел на него, то чувствовал себя трехлетним дурачком, который еще толком даже деревянный тренировочный меч поднять не может.
Не нарушать сложившуюся тишину за это время как-то вошло у Джона в привычку, и он благоговейно задумался о шансах внедрить технологии канализации и примитивного отопления (конечно, за исключением очагов) по Ночному Дозору. Секунд через двадцать он вспомнил, что именно братья воткнули в него кинжалы и радостно оставили подыхать. Следующей мыслью, что ворвалась ему в голову, была следующего содержания:
«Хуй им, а не система отопления и нормальный сральник!». Хотя он в принципе не представлял, как это все организовать, но мысли о прекрасном, конечно же, закрались в его светлую голову. Правда, не в такую уж и светлую, но все-таки Джон решил, что не совсем потерян для общества в плане мозгов. Да, девиз его жизни:
«Ничего ты не знаешь, Джон Сноу», но иногда же выгоднее прикидываться дурачком, чем тем, кем ты являешься на самом деле. В общем, самовнушение вещь великая и неповторимая. С этими мыслями, Джон продолжал смотреть в стенку, пока его создатель молчал.
Отчаяние все сильнее подступала к нему. Щемящее чувство с низа живота тягуче и неприятно разлилось по всему телу. Джону хотелось завыть. Он реально хотел домой и не важно, что там его убили и, скорее всего, снова захотят убить. Лучше дома, чем здесь. Безусловно, пребывание в этом новом мире было весьма интересно и занимательно, но все было не то. Даже возможность быть рядом с Игритт (он упорно повторял себе, что зовут ее Роуз, но мозг отказывался воспринимать данную информацию как факт) не грела его душу, ведь она была другой, немного, но другой. Джон понял, что жить в мире грёз самое худшее, что могло с ним произойти, и никакие душевные волнения в Вестеросе не смогут его переубедить.
Еще одним минусом пребывания здесь — очень жирным минусом — было отсутствие Призрака. Сноу буквально сходил с ума, не зная, что там происходит с его любимым лютоволком и как он воспринял подмену хозяина. Джон просто надеялся, что его пёсик не растерзал его тельце на мелкие ошметки, а все-таки дал самозванцу крохотный шанс.
В этих грустных размышлениях и гнетущей тишине прошел долбанный час, и Сноу понял, что его создатель тупо уснул. Сначала Джон нахмурился, потом обиделся, но в конце концов просто тяжело вздохнул, смирился с неизбежным и тихо покинул дом.
«Сделай то, не знаю, что». С этой мыслью он вышел на свежий воздух и вдохнул полной грудью. Правда, через секунду он раскашлялся и недовольно ругнулся себе под нос. Выхлопные газы, как называла их Игритт (то есть Роуз) очень влияли на его лёгкие. Девушка даже отправила его к врачу, чтобы тот проверил его на какой-то там бронхит или еще какую-то дребедень. Но Джон-то знал, что он не болен и что проблема в этих отвратительных запахах, что выплевывают эти страшные драндулеты.
Отдышавшись и угомонив приступ кашля, Сноу медленно пошел вперед. Он опять запутался и потерялся. С ним это уже случалось не в первый раз. К Мартину его привезла Роуз, а обратно он должен был добраться сам. По факту, Джон с радостью поверил, что его воскресила жрица, но в то, что он самостоятельно доберется до нового дома, для него было из области невозможного. В принципе, он это уже проходил и знал, что через сутки Игритт забьет тревогу и будет разыскивать его с мигалками, а пока он может просто походить и подумать в тишине.
Тишина не состоялась из-за огромного количества машин, которые создавали столько шума, что от них голова шла кругом. И только через час таких блужданий Джон вспомнил о наличии телефона.
«Ведь я могу позвонить Роуз и она вызовет мне такси! Только как я объясню ей, где я? А, спрошу у кого-нибудь или найду табличку с адресом, я же не посреди королевского леса вызываю такси, как-нибудь найдут!».
Обрадовавшись своей гениальной идее, Джон начал рыскать по карманам в поисках сотового, но первый круг поисков не принес плодов. Мужчина вздохнул и, решив, что он просто невнимателен, повторил процедуру прохлопывания задних карманов (да, со стороны это выглядело весьма нелепо) и прошаривания передних карманов. На десятую попытку Сноу сдался и раздосадованный сел на ближайшую скамейку.
— Молодой человек. — Бабушка-божий-одуванчик подошла к нему в плотную и довольно странно улыбнулась. Джон невольно сглотнул.
— Да? — это все, что он смог выдавить из себя.
— Вы читать умеете?
— Да.
— Значит, внимание у вас рассеянное, — спокойно проговорила бабулька, также пристально глядя на мужчину.
— Возможно… — Джон почесал затылок. — А можно поинтересоваться, что не так?
— Конечно, милок. — Бабушка еще шире улыбнулась и Сноу почему-то резко пожалел, что родился на свет. — Скамеечка-то окрашена и еще не высохла, вот, табличка висит.
Джон проследил взглядом направление трясущейся руки бабульки и тяжело вздохнул. В целом, он не в первый раз сел в лужу и уже ничему не удивлялся, но неприятный осадочек остался. Сноу с трудом оторвал свою королевскую попу от сидушки и низко опустил голову.
— Милок, ну что ты голову повесил, отстираются твои джинсы. Скипидарчиком пройдешься разок и все будет в норме. Только не затягивай с этим.
— Скипи… Что?
— Ски-пи-дар, — повторила бабуля по слогам. — Какой-то ты не от мира сего, парень.
Джон искренне улыбнулся. И протянул старушке руку, бабуля ответила на пожатие и улыбнулась в ответ. Теперь Сноу резко перестал ее бояться.
— Вас проводить? — Он не надеялся на положительный ответ, но почему-то всем сердцем чувствовал, что им по дороге.
— Давай, милок, прихвати пакетики.
Мужчина взял ношу старушки, отметив, что она обладает не дюжей силой, если в состоянии такое таскать.
— Как же вы такую тяжесть носите? — удивленно спросил Джон.
— Как же иначе-то, милок? Кушать хочется, денег не много… Вот увидишь что-нибудь по хорошей скидке, так надо брать. Живу я скромно, поэтому так и получается.
Сердце почему-то болезненно сжалось. И он сам не смог понять почему. Возможно, он стал слишком чувствительным, возможно, он и не переставал быть таким. Сейчас Джон знал лишь одно — он поможет это старушке, как только сможет. Странное предчувствие не покидало его ни на секунду, и Сноу был уверен, что он оказался там, где должен был быть.
Шли они, преимущественно, молча, лишь изредка перекидываясь легкими фразами и вежливыми вопросами. В общем, шли они будто вместе, но и одновременно порознь. Без лишних неловкостей, без лишнего внимания.
— Бабуля, — он почему-то решил, что может называть ее именно так. За их краткое знакомство они даже не представились друг другу: не то чтобы им было это и нужно, но обращаться-то как-то надо было. «Миледи» и «леди» он откинул сразу же, а в понятиях «мисс» и «миссис» путался до сих пор. Поэтому «бабуля» и «милок» стало оптимальным решением всех проблем. — Долго нам еще идти?
— Еще с полчасика, забрела я далековато от дома сегодня.
От ее сетований у Джона резко засосало под ложечкой. И это чувство сильно напрягло его, но Сноу продолжил идти за старушкой, стараясь откинуть паршивые мысли и странные предчувствия как можно дальше. Но все попытки его были тщетны и каждый шаг давался все труднее и труднее.
Старушка, тем временем, бодро вышагивала впереди. Подойдя к пешеходному переходу, она остановилась, бросила короткий взгляд на спутника и двинулась дальше. Джон непроизвольно сглотнул, но последовал за старушкой. Их путь шел через дорогу, но какую-то пустынную. На секунду Сноу показалось, что под ногами не асфальт, а песок, но стоило моргнуть и иллюзия прошла.
Он двинулся дальше, вскинул голову и увидел впереди себя не старенькую сгорбленную женщину, опирающуюся на трость, а женщину с прямой спиной, спокойно шагающей впереди. Ее красные волосы развивались на ветру, а платье слишком выделялось на фоне современной моды. Джон уже по привычке моргнул, но иллюзия не пропала.
— Подождите меня, — невольно проговорил Сноу и сделал шаг вперед.
— Так поторопись, Лорд Командующий, — спокойно ответила женщина.
В это самое мгновение Джон почувствовал, как пакет с продуктами становится все легче и легче, будто ноша его стала невесомой. Но вернуло его с небес на землю яблоко, что стукнулось об кроссовок и покатилось под ноги к женщине.
— Милок!
Сноу уставился под ноги и быстро стал собирать фрукты, что рассыпались по проезжей части, но рук его не хватало, и яблоки предательски выпадали обратно на землю с глухим звуком.
— Милок! — Джон вскинул голову и увидел обеспокоенное лицо старушки. Ее рот открылся, но мужчина не услышал слов. Неестественную тишину нарушил оглушающий скрежет, а через секунду Джон почувствовал, что теряет сознание.
***
Путь до библиотеки был немного опаснее, чем думал Кит. Несколько раз пришлось прятаться, точнее, шхерится в темных углах, чтобы не наткнуться на людей, которые с упорством маньяка разыскивали Короля Севера. Ситуацию спасало лишь то, что привычка Джона Сноу — Кита Харингтона носить черное позволяла мужчине сливаться со всем и вся. Только при передвижении что-то предательски гремело и звенело, но Кит пока не успел понять, какой именно аксессуар в его облачении с неистовым рвением пытался выдать его всем и вся.
«Знал бы, что библиотека у черта на куличиках, пошел бы в конюшню и зарылся бы в стог сена» — причитал мужчина, тихой сапой пробираясь по коридорам замка.
В данный момент он был весьма раздражен. Голова до сих пор не прошла, тело ныло и ломило от всех нагрузок, что ему пришлось перенести. Раньше он считал себя весьма выносливым и натренированным, но теперь стал прекрасно понимать, что почти любой из Вестероса одним ударом сможет вырубить его навсегда. И да, он все еще поражался, как вообще до сих пор не умер где-нибудь в подворотне. Воображение рисовало ему самые нелепые сценарии смертельного исхода, но почему-то самым ярким и запоминающимся из них была сцена, где он поскальзывался, падал на спину, а сверху на него летела большая сосулька, которая, подтаяв, более не могла висеть на крае крыши. А дальше там просто сцены из «Мортал Комбата» и надпись на весь экран: «Фаталити!». Естественно, все вокруг по традиции заляпано кровью…
В очередной раз мотнув головой, Кит отбросил неприятные мысли из головы и тихо-тихо стал пробираться дальше и глубже по коридорам. Почувствовал он себя в относительной безопасности только тогда, когда тяжелая дверь библиотеки с легким скрипом закрылась за ним. Но Харингтон все равно подозрительно, словно воришка, который сбежал с хорошим уловом, огляделся и навострил уши. Ни звука. Относительно расслабив булки, мужчина двинулся вглубь библиотеки и взял первую попавшуюся книжку с первой попавшейся под руку полки. В его планах было забиться в самый темный и самый дальний угол комнаты и поспать. Поспать спокойным блаженным сном человека, у которого такое похмелье, что даже собственное дыхание кажется слишком громким. Что у ж говорить об остальных звуках?
Книжку он, конечно же, взял, чтобы подложить под пульсирующую болью голову и хотя бы немного расслабиться.
Поиски темного угла прошли достаточно успешно и Кит смог наконец-то устроиться поудобнее. Его даже не смущало то, что столик, который он выбрал, был узок, а стул немного маловат. Наверное, данное строение делалось под подростка, а никак ни под взрослого мужика, но Харингтону было все равно. Книга была мягче, чем он ожидал, а все остальные неудобства его не особо волновали, ведь он медленно и уверенно начал погружаться в сладкий сон.
Но сон был не так прекрасен и безмятежен, как хотелось мужчине. Образы, силуэты, тени, шёпот, рокот — то малое, что преследовало его по пятам в лабиринтах сознания. Его обдало жаром, на лбу проступил пот, но Кит, будучи в мире грез, не понимал, что с ним происходит. Минуту назад он горел заживо, теперь же его тело стремительно покрывалось льдом. Он чувствовал запах гари и подпаленных волос, но не видел ничего вокруг, будто пелена застилала глаза. В ушах зазвенело с такой силой, что Кит сложился пополам и закрыл уши ладонями, но это не помогло. Было ощущение, будто звук шел отовсюду и одновременно ниоткуда. Голову пронзила очередная боль, которая каскадом прошлась по всему телу и отдалась легкой судорогой в ногах.
Харингтон дернулся и открыл глаза. В ту же секунду ему пришлось зажмурится от яркого света, что светил прямого на него. Мелькнула безумная мысль, что он на допросе.
— Что за херня?! — воскликнул мужчина, отгораживаясь ладонью, словно щитом.
Послышался гнусный смех где-то вдалеке. Звон в ушах еще не улегся и все казалось эфемерным, нереальным. Кит хрустнул затекшей шеей, стараясь прийти в себя. «Больше никогда не буду пить» — недовольно проворчал про себя мужчина, лихорадочно моргая и пытаясь разглядеть, что происходит вокруг него. Глаза не хотели поддаваться и смог он увидеть лишь несколько размытых силуэтов.
— Король Севера… — голос, хрен знает чей… Кит с трудом-то Тормунда отличал от остальных, а тут вообще тьма непроглядная.
— Ну, есть такой косяк за мной, и че?
«Лучшая защита — нападение…»Хотя… Кто знает, что тут происходит».
— Косяк? — послышался другой голос. — В смысле — дверной? Король Севера — косяк дверной?
Кит непроизвольно закатил глаза и усмехнулся.
— Идиот.
— Твою ма-а-ать, — протянул Кит.
— Матушку мою не трогай! — уже истеричный выкрик.
В полумраке ничего не было видно и Кит просто застыл на месте, пока на его голову не опустилось что-то тяжелое и мир не погрузился в полную тьму.
***
Он летел куда-то стремительно вниз. Вокруг была такая густая темнота, что даже собственных рук невозможно разглядеть. Осознание произошедшего медленно вторглось в его мысли и мужчина облегченно вздохнул.
«Все кончилось, я возвращаюсь домой».
— Мы запомним это? — голос прорвался сквозь темноту, откуда-то снизу, и Джон увидел его. Кит слишком по приятельски улыбнулся ему.
— Вряд ли…
— Тогда до встречи в следующей жизни.
