Стив Роджерс — не просто очередной герой

Недавно мне попался на глаза спор на Тумблере, мимо которого я никак не мог пройти. Речь шла о современном подходе к образу Стива Роджерса: о том, что сейчас его изображают терпимым ко всем расам, гендерам, проявлениям сексуальности и т. п., и это, якобы, политкорректный исторический ревизионизм. Существует заблуждение, что культурные установки прошлых лет были монолитными, что все и всегда были «людьми своего времени». Это неправда. В прошлом тоже существовали люди и группы, которые смотрели шире общепринятых в те годы точек зрения, не поддавались социальному давлению и стремились к лучшему будущему. Я не мог не вмешаться в ту дискуссию, потому что Стив Роджерс – мой любимый супергерой. За что я его люблю? За то, что в отличие от других патриотических персонажей (http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_United_States-themed_superheroes) Стив Роджерс представляет не Америку вообще, а совершенно конкретное время и место: город Нью-Йорк 1930-х годов. Мы знаем, что он родился 4 июля 1920 года (совершенно серьезно, 4 июля) в нижнем Ист-Сайде, в семье ирландских иммигрантов-католиков из рабочего класса [1]. За этой биографической справкой стоит политический подтекст: в ту эпоху, когда рос Стив Роджерс, у человека его классового и религиозно/этнического происхождения не было никаких шансов не стать демократом, причем демократом Нового курса, с портретом президента Рузвельта на стене. Стив Роджерс вырос в бедности во времена Великой депрессии. Его воспитывала мать-одиночка, которая настаивала на том, чтобы он ходил в школу, хотя в то время многие подростки бросали учебу ради работы. Его отец умер, когда Стив был совсем маленьким. В некоторых версиях он был смелым ветераном первой мировой, в других – алкоголиком. В принципе, одно другому не противоречит, если вспомнить, что происходило с ветеранами в годы Великой Депрессии. Мать Стива умерла от туберкулеза, когда он был подростком, после чего он попал в приют [2]. Стив стал взрослым в Нью-Йорке в самый разгар Нового курса, когда мэром был Фьорелло Ла Гуардиа, а самой влиятельной силой в городской политике – Американская партия лейбористов; когда активно развивалось движение профсоюзов, формировалась бригада Абрахама Линкольна для помощи Народному фронту в борьбе с фашистами в Испании; набирало силу воинственное антирасистское движение, которое приравнивало сегрегацию в Америке к нацизму в Европе и в итоге запустило кампанию Double V {Знак V из двух пальцев использовался как символ победы. Борцы с расизмом предложили сделать двойное V символом двойной победы: над фашизмом в Европе и над дискриминацией в Америке. Под этим символом была развернута кампания по привлечению внимания к несправедливости сегрегации}. Затем Стив пошел учиться на художника. Быть художником в Нью-Йорке тридцатых значило быть окруженным «Культурным фронтом» {Направление в культуре США, появившееся во времена Великой депрессии, вдохновленное коммунистическим «Народным фронтом» и объединявшее творческих работников против фашизма и капитализма}. Это то время, когда Управление общественных работ открывало проекты для актеров и художников, Диего Ривьера рисовал социалистические фрески для Рокфеллеровского центра, Орсон Уэллес ставил шекспировского Юлия Цезаря в антифашистском прочтении, а Макбета – полностью черным актерским составом, когда вышел мюзикл The Cradle Will Rock, когда Поль Робсон был суперзвездой и т. д. и т. п. Художнику в те годы невозможно было оставаться в стороне от левой политики. И если ребенок из бедной семьи, такой, как Стив Роджерс, пошел учиться в художественное учебное заведение, вероятнее всего, это был Городской Колледж Нью-Йорка, где в то время на 80% еврейский студенческий коллектив организовывал студенческие профсоюзы и антифашистские объединения, а Интеллектуалы Нью-Йорка {группа писателей и литературных критиков левых взглядов, сложившаяся в Нью-Йорке в середине 20-х} рьяно спорили в столовых и учебных мастерских о троцкизме, сталинизме, социализме Нормана Томаса и Новом курсе. И вот наш Стив Роджерс, выросший в окружении того, что мог предложить Нью-Йорк тех лет, становится ярым антифашистом. Осенью 1940-го, за год до Перл Харбора, он впервые вызывается добровольцем в армию, чтобы сражаться с нацистами. Это не аполитичный патриотизм, проявляющийся в желании защитить свою страну от нападения. Стив Роджерс пришел к убеждению, что нацизм угрожает существованию той Америки, в которую он верил, Америки Нового курса. Оригинальные комиксы про Капитана Америку проникнуты духом Нового курса и антифашизма. В первом выпуске за март 1941, опубликованном Timely Comics {компания, выпускавшая первые комиксы про Капитана Америку, позже превратившаяся в Marvel} (том самом, где на обложке титульный персонаж дает Гитлеру в челюсть), президент Рузвельт придумывает Капитана Америку для борьбы с фашистской пятой колонной, которая пытается сорвать американскую программу подготовки к войне. Стив Роджерс, недокормленный интеллектуал из рабочего класса, превращается в воплощение арийского сверхчеловека, образ которого фетишизировал Гитлер – это намеренный выпад в сторону гитлеровской расистской науки. К тому же превращение это выполняет еврейский ученый (в разных версиях – Джозеф Рейнштейн или Абрахам Эрскин), застреленный позже нацистским агентом [3]. Капитан Америка принимает щит из рук президента Рузвельта, и в ранних выпусках он по большей части занят борьбой с саботажем и подрывной деятельностью в тылу. Эта подрывная деятельность носит явно выраженный политический характер (чтобы было веселее — с безумными учеными и изрядной долей оккультизма). Противниками здесь выступают нацистские агенты (в 1 выпуске в качестве руководителя гитлеровской программы саботажа появляется Красный Череп, а в 5 выпуске Кэп сражается с Германо-американским союзом) и жадные воротилы (во 2 выпуске Капитан Америка получает свой более символический круглый щит и противостоит корпорации, уклоняющейся от налогов, которая покрывает свои грязные дела почему-то при помощи тибетских големов). Но ни разу в роли злодеев не выступали бастующие американские рабочие японского происхождения (если говорить о расизме, то японские солдаты в этих комиксах изображены полностью в духе пропаганды второй мировой, но там сложно найти примеры параноидальных фантазий о диверсиях американских японцев, что примечательно для комикса, одержимого идеей саботажа на внутреннем фронте) [4]. И, разумеется, когда Кэп попадает в Европу (для чего ему приходится переодеться в женское платье), он немедленно берется за дело: бьет по морде Гитлера, Геринга, Гиммлера и разных других нацистов, а также взрывает внушительное количество танков. Когда война закончилась, а вместе с ней и нацисты, которых можно бить, у Капитана Америки возникли проблемы с политической частью. Были попытки заполнить пустое место гангстерами и ненаучной фантастикой (Кэп несколько раз сражался с марсианами), но они не особо удались. В 1953 году была предпринята неудачная попытка ребрендинга Капитана Америки в образе борца с коммунизмом. Вернулись военные сюжеты о саботаже и пятой колонне, но с серпом и молотом вместо свастики [5]. И тут случилось странное – даже в расцвет эры маккартизма американцы не захотели читать про антикоммунистического Капитана Америку. Серию свернули, и Капитан не появлялся до 1964 года, когда его внезапно нашли в Арктике Мстители. Оказалось, что антикоммунистический Капитан Америка был студентом-историком по имени Уильям Бернсайд, который хирургически изменил себя и воспользовался неполноценной версией суперсыворотки, которая свела его с ума настолько, что ему везде начали мерещиться коммунисты [6]. Подтекст тут достаточно очевиден: борец с коммунизмом был параноидальным подражателем, в то время как настоящий Капитан Америка, живая легенда второй мировой, переждал вторую Красную угрозу в заморозке и вернулся на сцену во времена «новых рубежей» и «великого общества». Когда комиксы Marvel вернули Капитана Америку, они достаточно жестко переработали факты Timely Comics и сделали прошлое Стива Роджерса, ставшего к этому времени одной из опор Мстителей, более объемным. Теперь он не просто тыловой герой: он воюет на передовой линии сил союзников. Как лидер Захватчиков (интернациональной и межвидовой супергруппы, изначально состоявшей из Человека-Факела, Нэмора, британца Юнион Джека и Спитфайр) Капитан Америка сражается в Европе против нацистских суперзлодеев: Красного Черепа, Барона Земо, полковника Уор-Хаунда и зловещего ницшеанского кошмара Мастер-Мэна. Кэп отражает Блицкриг в небе над Лондоном, спасает Уинстона Черчилля от У-Мэна, расстраивает планы вампира Барона Крови, совершает налет на Варшавское гетто и сражается рядом с еврейским супергероем Големом против полковника Эйсена, прыгает с парашютом в Берхтесгаден, высаживается на пляжах Нормандии и сражается в Арденнах. В качестве кульминации в 1945 он штурмует тайный бункер Красного Черепа, в результате чего оказывается запертым во льдах, где и остается, пока его не находит следующее поколение [7]. Самое важное здесь то, что, в отличие от других патриотических супергероев (например, Супермена), Капитан Америка создан для того, чтобы представлять Америку четырех свобод, Атлантической хартии[/url] и второго билля о правах {список экономических прав, предложенный президентом Рузвельтом в 1944 году: право работать и достаточно зарабатывать, право на образование и здравоохранение и т. п. По мнению Рузвельта вместе с политическими правами, зафиксированными в Конституции, эти права должны были обеспечить американцам безопасность и процветание}: это ярко выраженный прогрессивный идеал [8]. Этот идеал не всегда полностью устраивал Marvel – он, как-никак, политический, к тому же левый, и в целом чужд поколению, чьи представления о Второй мировой войне складывались под влиянием аполитичных экранизаций типа «Спасти рядового Райана» или «Братья по оружию», а не фильмов вроде «Касабланки». Примечательно, что в «брутальном» ребуте Марка Миллера из серии Алтимейтс (которая подарила нам оригинального Сэмюэля Ли Джексона в роли Ника Фьюри) образ Капитана Америки переосмыслен в сторону не обременяющего себя лишними размышлениями националиста, который блещет антифранцузскими остротами времен войны в Ираке [9]: http://i.imgur.com/kVOEIc7.jpg (Кэп отвечает на предложение сдаться: «Ты думаешь, буква у меня на лбу означает Францию?») Самому Миллеру так понравилась эта идея, что он поздравлял себя с удачной шуткой (http://acephalous.typepad.com/acephalous/2009/02/thesis-mark-millar-is-why-you-still-feel-guilty-reading-comic-books.html) целую страницу следующего выпуска [10]. Я вижу здесь некоторое неумение работать с первоисточником: этот персонаж десятилетиями воплощал в себе не узколобый ксенофобный национализм, но дух интернационализма, в котором ценности Нового курса и антифашизм шли рука об руку с союзнической дружбой народов. В последние годы Marvel справляется лучше. «Первый Мститель» Джо Джонсона заимствовал изначальную историю Стива Роджерса и даже его иконографический удар в челюсть Гитлеру непосредственно из оригинальных комиксов, а в продолжении Джосса Уидона Стив Роджерс показан как думающий солдат, который косо смотрит на заигрывания Ника Фьюри с оружием Гидры/нацистов и прямо сравнивает с Гитлером стремящегося к власти над миром Локи. Но даже в этих версиях политическая грань характера все же остается недораскрытой. Капитан Америка Джо Джонсона неоднократно бьет по морде Гитлера в шоу Объединенных организаций обслуживания, но не преследует уклоняющиеся от налогов корпорации из Германо-американского союза, поскольку это могло бы вызвать неудобные вопросы. А когда приходит время разбудить Стива Роджерса для Мстителей, Джосс Уидон рассказывает: «одна из лучших сцен, которые я написал [для Мстителей] – это красивая и горькая сцена встречи Стива и Пегги в настоящем», где Капитан Америка «много говорит о потере системы социальных гарантий, существовавших в его время, в частности, о необходимости доступного для всех здравоохранения» [11]. Приятно знать, что Джосс Уидон думал про «ощущение потери из-за того, что происходит в нашей культуре, потери идеи общности людей, потери доступа к здравоохранению и т. п.». Но все же сцена, в которой Стив Роджерс задается вопросами о том, соответствует ли современная Америка идеалам «Великого поколения», в итоге оказалась вырезана. Так что нет ничего «ревизионистского» или «политкорректного» в изображении Стива Роджерса как однозначно прогрессивного супергероя. Без этого он не был бы Капитаном Америкой. __________ [1] В цифровом комиксе First Vengeance дата рождения Стива Роджерса меняется на 1918 г. и его семья живет в Бруклине, но в остальном биография остается прежней. Авторы Captain America № 283 попытались американизировать Стива, придумав других Капитанов Америк: например, коренного американца, который получил силу с помощью магии и сражался на Гражданской войне (слава богу, на стороне Союза), и Капитана Америку времен Войны за независимость. Но все равно факт остается фактом: настоящий Стив Роджерс, настоящий Капитан Америка, – американец во втором поколении, ирландский католик из Нью-Йорка. [2] Captain America № 255. [3] Captain America № 1. [4] Ibid, Captain America № 2. 5. [5] Captain America № 77. [6] Captain America № 155. [7] Invaders, № 1–21. [8] Авторы Marvel за всю историю достаточно последовательны в этом отношении: когда идеалы Роджерса попираются, например, после марвеловской версии Уотергейтского инцидента, где Никсон совершает самоубийство, Роджерс из протеста уходит в отставку и становится Номадом, супергероем в стиле 70-х в расстегнутой до пупа рубашке (Captain America № 180.) Таким же образом, когда его заменяет правый «Суперпатриот» (созданный Марком Грюнвальдом как «воплощение того патриотизма, которого нет в Капитане Америке, как патриотический злодей») в 1986 г., Стив Роджерс вынужден противостоять ему (Captain America № 323). [9] Ultimates № 11. [10] Ultimates № 12. [11] http://www.slashfilm.com/captain-americas-reunion-peggy-carter-cut-avengers/ http://io9.com/5902799/the-avengers-dvd-will-include-at-least-30-minutes-of-deleted-scenes