Часть 1
15 декабря 2012 г. в 12:46
«Сквозь время и пространство. Через горящие и гаснущие звезды и падающие туманности, как океаны в огне.
Через империи из стекла и цивилизации из чистой мысли и через целую, ужасную, прекрасную вселенную невозможного...
Однажды я вернусь к тебе. Когда-нибудь обязательно вернусь, Роза. Когда ты меня забудешь и не захочешь вспоминать заново. Когда ты поверишь, что счастлива. Когда я сам в это поверю.
Мне было бы гораздо легче обратить время вспять, разорвать реальность и остудить солнце, чем оставлять тебя.
Роуз, солнце моих сердец. Солнце моей вселенной, я клянусь всеми существующими клятвами: сколько бы миров мне ни пришлось спасти, сколько бы ни пришлось петлять по оси времени, сколько бы галактик ни поглотил вечный мрак, сколько бы кругов ада мне ни пришлось пройти — я всегда буду помнить тебя.
Я написал это письмо в день нашего знакомства. Оставил его на страницах дешевого бульварного романа, лежащего на твоем столе. Когда ты вернешься и прочтешь его, меня уже не будет в этом измерении, я перестану существовать в привычном своем облике. Когда ты вернешься и прочтешь его, мои сердца остановятся, но не перестанут любить.
Всякий раз, стоя на краю пропасти, я вспоминал о тебе. Всякий раз, падая в черные дыры, я возвращался...
Когда я писал это письмо, я уже знал, чем закончится эта история.
Каждый новый поворот твоей жизни оказывался уже известным, не одну тысячу раз пройденным мною. Каждое новое для тебя приключение оказывалось великолепно пересказанной, старинной сказкой для меня.
Я видел падение миллионов империй. Я наблюдал за концом всего, когда Вселенная вернулась в точку своего начала. Я был свидетелем миллиарда смертей и чувствовал боль бесчисленных расколотых сердец. Я присутствовал при смерти бессмертной души живого существа, но никогда не ощущал такой печали, как сейчас.
Помни, Роуз Тайлер, где-то, на каком-то дальнем недосягаемом завихрении времен, мы все еще вместе. И разлучить нас тогда будет уже никому не под силу.
Там, когда-то, мы познакомились снова. Там, когда-то, я первый раз тебя поцеловал. Там, где-то, я почти сказал, что люблю тебя...
Столько раз мы встречались. Столько раз я оставлял тебя. Сколько раз я стоял на том пляже, не в состоянии закончить сказанное. А ты всегда смотрела именно на меня. Что бы я ни сделал, что бы ни сказал, как бы больно тебе ни было, в твоих глазах я всегда читал, то, что вы называете — «любовью». Мы прощались снова и снова и каждый раз мне казалось, что навсегда, но я опять возвращался. Только чтобы увидеть твое лицо, твои умоляющие глаза, твои хрустальные слезы. Цветок единственный в своем роде. Мою беззащитную, хрупкую Розу без шипов.
Я начал терять связь с настоящей реальностью, с каждой нашей новой встречей рассудок медленно покидал меня.
Я понимал, что так больше не могло продолжаться. И тут меня посетила очередная гениальная идея — оставить с тобой частичку себя. Мою суть. Он будет выглядеть и говорить как я, даже думать как я — но будет человеком. Смертным, имеющим одну, только одну жизнь.
Жизнь, которая должна принадлежать мне, но подарена мной ему — моей жалкой копии — ради тебя.
В последний раз я стоял на пляже Злого волка, ощущая жгучую соленость морского воздуха и чувствуя вибрации приближающегося шторма.
Я спокойно смотрел на то, как страстно он целует тебя. Он, с украденными у меня памятью, чувствами и твоим образом. Каких усилий мне стоило просто стоять там. Каких усилий мне стоило не обернуться на твой зов. Каких усилий мне стоило не послать этот мир и все ему параллельные в пучину хаоса и разрушения и не остаться с тобой. Стоя там, я еще раз осознал свое проклятье.
Всех кто мне дорог заберет время.
Сколько бы путей, мне ни осталось пройти. Кем бы ни были мои новые спутники — ты навсегда останешься со мной. Куда бы я ни отправился. Куда бы мои космические дороги ни завели меня — основное направление моего пути лежит по курсу к маленькой, тесной и уютной лондонской квартире. Однажды твое сердце перестанет принадлежать мне одному. Твое маленькое сердце, в котором хватило бы места для нас обоих.
Самый прекрасный цветок всех пустынь, как мало тысяч секунд я провел рядом с тобой. По критериям моей жизни — это всего лишь один час. Три тысячи шестьсот секунд так ничтожны в сравнении с тысячелетием.
Время проведенное с любимыми должно исчисляться только секундами. Каждое мгновение, проведенное с тобой осталось незабываемым. Незабываемым, как отблеск твоих волос, как пьянящий цвет твоих глаз, как твои редкие слезы, как ритмичный пульс твоего крошечного сердечка, как эхо твоего голоса. Голоса, который был самым долгожданным. Голоса, от которого по всему телу бежали мурашки.
Снова залив Злого волка, как всегда оправдывающий свое название. Под моими туфлями остается бесчисленное количество белых песчинок. Море рисует своими спокойными волнами простой рисунок побережья. Солнце почти зашло. Ты была права, на Земле действительно самые красивые закаты. Простые и покоряющие своей простотой. Ты была права во многом. Ты была права во всем насчет меня. Как жаль, что я не смог стать твоей невидимой днем тенью. Призраком твоих снов.
Теперь... Предрассветное небытие понемногу разрывают алые всполохи пламени. Ноги до колена утопают в сочной зеленой весенней траве. В воздухе легкий аромат росы и жасмина. Ветер обдувает застывшее в неподвижной гримасе лицо. Лицо без эмоций. Лицо статуи. Такое бледное и худое, едва отдающее мраморным сиянием. Мертвое, как камень, напротив которого я сижу на корточках, дожидаясь рассвета. Последнего рассвета.
Мои глаза слегка щурятся от сильного ветра. Они жадно перечитывают одну единственную надпись. Надпись, стертую проливными дождями и обильными снегопадами. Надпись, вырезанную так глубоко, чтобы даже после тысячи лет ожидания, запоздавший гость смог ее прочитать. Надпись, состоящую из двух слов. Слова, которые глаза отказываются читать правильно. Я принес с собой букет белых роз. Он растворился в зелени изумрудной травы, точно так же, как и сам камень. Понимание происходящего резко оживляет мои безжизненные глаза. В них начинают играть маленькие бриллиантики. С моря доносятся хриплые всплески воды и радостные крики чаек, приветствующих приближение нового дня, полного жизни.
Становится тише. Ты когда-нибудь замечала эту таинственную тишину перед восходом? Я никогда не замечал до сегодняшнего дня. Тишина обволакивает мой слух бархатистой пленкой. Мне удается различить ритм сердцебиения каждого из своих сердец. Мне удается различить звук падения каждой своей слезы. Еще немного — и мы встретимся. Еще чуть-чуть — и ты снова притворишься, что у тебя болит голова и потребуешь поцелуя. Еще пару минут и время над нами будет не властно. Пока у меня есть еще пару секунд наедине с этим листком бумаги, я хочу получить от тебя ветхозаветные слова прощения.
Роуз, ты простишь меня за то, что не сумел сказать, как ты мне дорога? Роуз, ты простишь меня за то, что я не верил очевидному, игнорируя его? Роуз, ты сможешь мне простить то, что я не пытался забыть тебя? Роуз, ты сможешь простить мне то, что никогда не пытался простить мою слабость к тебе? Роза Маленького принца, ты сможешь простить ему то, что он не стал счастливым без тебя?
Солнце уже брезжит на горизонте своими зайчиками. Первые лучи касаются моей спины. Встаю, оборачиваюсь лицом к свету. Медленно закрываю глаза. Расправляю руки навстречу утру. Последняя слеза высыхает у меня на лице. Впервые ощущаю приятную усталость в каждой клетке своего тела. И когда меня спросят, страшна ли смерть, я отвечу, что нет. Потому что, умирая, я представлял твое лицо. Потому что, умирая, мне было о ком думать. Потому что, умирая, я знал, кто ждет меня там, за границей нереальности...»
Солнце окончательно проснулось и раскрыло свои сонные очи. Доктор все еще стоял на вершине холма. От его лица исходило янтарное сияние. Ветер уносил от него крошечные живые огоньки. Повелитель Времени распадался в солнечных лучах, как одуванчик на сильном ветре. Через минуту все огоньки, получив долгожданную свободу, разлетелись, оставив на изумрудной траве шикарный коричневый костюм.
А случайный, ранний, зазевавшийся странник, нечаянно поднявшийся на этот холм, не заметил ни золотых огней, ни букета белых роз.
Его внимание привлек только старинный заброшенный камень со странной надписью: «Доктор и его Роза».