can I stay?

На работе завалы. Задержался, потому что надо было сдавать отчеты и закончить статистику. Да ещё на улице ливень — погоде плевать, что конец декабря. А зонтик остался дома — везение прям мой конек. До остановки автобуса, который идет прямо под дом, топать минут двадцать. На такси денег жалко, лучше слегка промокну. Натянув капюшон на глаза посильнее и прижав к груди рюкзак с бумагами, я помчался по лужам к остановке. На переходе, пока ждал зеленого света светофора, окатило водой из-под колес. Осмотрелся и, не увидев вокруг себя людей, громко и с чувством выругался. Дошел до остановки, настроение из плохого превратилось в отвратительное. Мех на капюшоне промок и обвис, надо было его сразу отстегнуть. Подъехал автобус. Неожиданно даже сразу нужный. Дверь открылась и я понял в чем подвох. Шпротам в банке и то легче дышится. Ну окей, одной шпротой больше, одной меньше. Со словами: «Мне до конечной, » — протиснулся подальше и замер возле окна. Вокруг везде люди, а впереди — окно. Я думаю не нужно рассказывать что такое транспорт в час пик. Жарко, тесно, запахи не самые приятные. Желание только одно — поскорее выбраться из этого ужаса. Тут чья-то шаловливая рука обняла меня за талию. Оторву нахрен. Но повернуться в этой толпе оказалось не судьба. Рука забралась под куртку и притянула меня к своему владельцу. Ухо обожгло чужим дыханием: — Тут жарко, не находишь? — Если отодвинешься, станет легче дышать. — Неужели у тебя дыхание перехватывает просто от того, что я рядом? Я сглотнул. Секса, нормального, а не короткого перепиха или одинокой дрочки, не было уже давно, слишком заработался. Да и парня нормального найти проблематично. Так что да, незнакомец с охеренно сексуальным голосом и невероятно горячими руками, ты прав, еще как перехватывает. — Еще чего. Я попытался чуть более трезво оценить ситуацию. Стою в конце автобуса, меня зажало между ним, окном и еще парой человек, которые как на зло стоят спиной ко мне. В одной руке у меня рюкзак, второй пытаюсь держаться, чтоб не упасть на поворотах. Одна его рука (о боже) начинает гладить меня по животу и груди, вторая легла поверх моей, так же держась за поручень. У него слишком горячие руки. И дыхание. Может летом это выглядело бы более привлекательным. Если бы я почувствовал его тело позади себя более остро, без куртки, злиться сейчас было бы труднее. Остановка возле метро оказалась более чем кстати. Много людей вышло, что дало мне возможность отлепиться от окна и резко развернуться, сбросив его руки. Чтоб застыть, забыв, что хотел сказать. Хорош, ничего не скажешь. Из-под черной шапки на хитрющие карие глаза падает рыжая челка. Проследив за его языком, которым он уж слишком соблазнительно облизал губы, понял что он так легко не отстанет. Но и я легко не дамся. — Можешь отойти, мне выходить скоро, — вру и не краснею. Лучше пешком немного пройдусь. — Врунишка, — улыбнулся так, что я передумал выходить, — ты когда сюда пробирался, сказал, что тебе до конечной, — почти шепотом, в самое ухо, до пробежавших по спине мурашек. Ну вот, я теперь его хочу. Засада. — Тогда уверен, тебе скоро выходить. — Опять мимо. Я еду к тебе. Наглость — второе имя? — Мама говорила не водить домой незнакомцев. — А ты молодец, маму слушаешься. Тогда будем знакомы, — и снова на ухо, — Пак Чимин. — Вот с чего ты взял, что я чуть узнав твое имя, позову тебя домой? Он или не услышал, или проигнорировал. — А тебя мне как называть, сахарный? Сахарный?! Серьезно?! Вот сука. Вот тут ты ошибся, ловелас. — Никак. Лучше поцелуй меня в зад и вали отсюда, пока я тебе не оторвал твою самую ценную часть тела. — Твой зад я сегодня обязательно поцелую, не волнуйся, — сказал он уже громче, пользуясь тем, что людей в автобусе почти не осталось. Но слегка отодвинулся, чтоб не привлекать внимание, наверное. — Если ты такими словами решил снять мальчика на ночь, то ты не по адресу. Теперь главное эффектно развернуться и уйти, но мне еще ехать, поэтому я демонстративно сел на сидение и отвернулся к окну. Ты смотри какой настырный! Сел сзади, положил свою голову мне на плечо. — Ладно, если хочешь, чтобы я давал тебе милые прозвища, то так и быть, Белоснежка, буду. — А ты, значит, прекрасный принц? — А что, не похож? — состроил глазки тот. Похож. Очень похож. На мою эротическую фантазию. — Ни капли. Он мило надул губки и, встав со своего места, присел на корточки возле меня. Положил свою охеренно горячую красивую ладонь мне на колено и повел выше. — А мне мама говорила, что похож, — и эти слегка рычащие нотки в голосе. Хм. Считай уговорил… Я до последнего думал, что он так пошутил и спокойно выйдет на своей остановке, пойдет себе домой, и я его больше не увижу. Но нет — идет себе рядом, обнять пытается. По заднице гладит, стреляя карими глазищами, и пытается шептать пошлости. Даю ему по рукам, ругаюсь, отталкиваю и отворачиваюсь, но он только забавно смеется и продолжает лезть. Возле своего дома я уже не выдержал. — Ты действительно собираешься ко мне домой? — недоуменно приподняв бровь, спросил я. — А ты разве против? — шутливо удивился он, поиграв бровями. — Ты бы еще возле входной двери спросил, — я продолжил, действительно не понимая, зачем все это. — В постели могу. — Думаешь, я в этом заинтересован? — а он так нагло улыбается, будто уже все за меня решил. — Ты не знаешь, от чего отказываешься, — важно произнес в ответ, смотря на меня своими невероятно красивыми глазами. Он придвинулся вплотную и, прошептав «Тебе понравится» мне прямо в губы, быстро отодвинулся, избежав удара ногой. — Выебу, — прошипел ему, прищурившись. — Я этого и добиваюсь, — парень мимолетно облизнул губы, уже явно издеваясь надо мной. Я сначала опешил, ведь думал, что это он надеется быть активом. Ну коль так, то что же — милости прошу. Усмехнулся и поманил его за собой. Едва зашли в квартиру, как это неугомонное создание сбросило обувь, положило куртку на тумбочку рядом, и бросилось меня целовать. Стащил с меня шапку, охнул от экстремального мятного цвета волос, но улыбнулся и, запустив мне в волосы пальцы, притянул еще ближе. Кое-как я снял куртку, чем мелкий и воспользовался, стащив с меня жилетку, рубашку, а после прижал к стене и присосался к шее, словно изголодавшийся вампир. Приятно-то как, ведь давно такого напора от партнеров не было. Слегка приобняв его, я запустил руки под серую толстовку, начиная гладить по спине. Перебравшись руками на его живот, тихо застонал, настолько меня приятно удивил его мускулистый пресс. Он улыбнулся, оторвавшись от моей шеи, посмотрел мне в глаза, и потянулся за очередным поцелуем, как я думал. Но нет, он слегка потянул меня за мочку уха и каким-то хриплым голосом сказал: — Я в душ, присоединишься? — Я подумаю, — ответил на автомате, даже немного разочарованно получилось, на что он снова усмехнулся. На ходу снимая вещи и разбрасывая их, где придется, Чимин пошел в сторону кухни. — Не туда, налево! — крикнул я и быстро собрав вещи, разбросанные этим ребенком с шикарной фигурой в общем и задницей в частности, пошел за ним в ванную, где уже вовсю лилась вода. Зрелище было одно из самых приятных за все полтора года жизни, которые я провел отдельно от родителей. В душевой кабинке, не закрыв дверцу, причем явно специально, под струями воды стоял чуть ли не парень моей мечты. Несмотря на мою бисексуальность, даже с уклоном в гетеро, этого парня я хотел бы даже в полном изнеможении. Рельефные руки, пресс и бедра, идеальные круглые ягодицы, шея будто создана для того, чтоб оставлять на ней засосы. Вот прямо здесь и нагну. Будто услышав мои мысли, этот паршивец повернулся и, глядя мне прямо в глаза, слегка прогнулся, виляя задом. Как я снимал всю нижнюю часть одежды, я не помню. Лишь только то, как оказался в душевой кабинке, прижал этого соблазнительного засранца к стенке и, вцепившись в его задницу, поцеловал. Он низко застонал и потерся об меня уже стоящим членом. Вода била по спине, руки жили своей жизнью, изучая идеальное тело случайного любовника, а поцелуй все углублялся, пока воздух не закончился совсем. — Я ведь все еще не знаю твоего имени. Я зарычал. Блять! Кому какая нахер разница сейчас?! — Мин Юнги. Ты бы еще утром спросил, — ответил я и слегка прикусил мочку его аккуратного ушка. Сережка оказалась там более чем кстати. Чимин протяжно простонал мое имя и выгнулся, буквально прилипнув ко мне всем телом. Хочу этого мелкого прямо здесь. Но у него, видимо, свои планы. Он начал коротко целовать сначала подбородок, потом шею и ключицы, лизнул соски, опускался на колени, пока, поцеловав живот, не захватил головку стоящего члена губами. Он обвел ее языком, провел по всей длине, у меня аж мурашки по всему телу побежали. Ох как же хорошо, когда он так водит губами… Чимин явно и сам ловил кайф от своих действий. Он стонал и закатывал глаза, когда особенно глубоко заглатывал, позже не выдержал и начал себе надрачивать. Вода, льющая откуда-то сверху только обостряла ощущения. Долго ни я, ни он не выдержали. Вылизав уже опавший член, вызывающе глядя мне в глаза, он встал, взял мочалку, гель для душа и, звонко смеясь на мои ругательства и возмущения, принялся меня мыть. Той ночью мы не спали. Я все не мог оторваться от Чимина. Порой казалось, что у него раздвоение личности: то он забавный милашка, то ходячий соблазн. А утром… он отказался уходить. Сказал, что у меня срач и он хочет убрать. Я вытурил его из квартиры, мало ли, сопрет что, думал, он обидится и уйдет. Ан нет. Я вернулся, а это чудо сидит на лавочке около подъезда, мокнет под дождем. Как бездомный котенок. Подобрать что ли?..