well done

на хуй такую жизнь – решает тэхён. у него дикий подростковый краш, и мириться с безответной любовью становится труднее с каждым вздохом. у него угловатые плечи и нескладное телосложение, пшеничного цвета отросшая челка и, когда он на него смотрит, ненависти в глазах столько, что город утопить можно было бы, а всё потому что какого, блять, черта ты так далеко? а чихо далеко. метает лезвия отточенной до блеска читки с высокой сцены прямо в дымный зал, прямо в тэхёна, который любит так же сильно, как и ненавидит. а у него кости уже пропитались сигаретным дымом и чужим потом, и тяжелый бит давит на виски, но повернуть к выходу кажется чем-то нереальным. неправильным. тэхён боится оторвать взгляд и пропустить мимо случайный жест или дрогнувший голос (который никогда не дрожит и не сбивается с ритма),и он бы все отдал, чтобы некоторые его движения уметь ставить на повтор. у зико охуенный стиль, красивые пухлые губы, мужественная походка и разница с тэхёном в восемь лет. ему, вообще-то, плевать – любви все возрасты покорны и все дела – лишь бы хоть раз почувствовать на себе чужой взгляд и ощутить биение его сердца о рёбра под своей ладонью. эти ощущения слишком реальны на коже, и тэхён скребёт себе руки в надежде их отодрать, потому что слишком больно бьёт по чувствам. после каждого выступления змеиный яд* на коже засыхает с лёгким жжением, но тэхёну по-странному приятно, хотя он продолжает биться о лёд этих невидимых стен между ними /и толщиной они с километры бездорожья/. он как рыба в аквариуме, что так страстно и преданно рвётся к родному морю, хоть и не плавал в нём ещё никогда (но и без этого знает, что только там его место). тэхён кончает, выдыхая протяжное "чихо" сквозь разноцветные пятна оргазма под веками и сжимая член у основания. "а у зико, наверное, красивые девочки-модельки", – думает тэхён, горько усмехнувшись и вытерев руки влажными салфетками, хотя хочется разодрать себе грудь и выдернуть ебучее сердце нахрен, чтобы не мучиться уже и не грызть себя каждый день, умирая под идеальный тембр того самого голоса. "couse i'm beautiful", – разрывает зал на части резким выбросом, и тэхён, блять, настолько согласен, что кричит вместе с толпой до хрипа в глотке. алкоголя в крови с каждым разом всё больше ("так и спиться недолго", – смеется тэхён), и это придаёт смелости и решимости пробиться к краю и нырнуть по коридорам в чужую гримёрку. в глазах темнит, и он почти не помнит дорогу сюда, но помнит, ради чего, и всё вокруг плывёт с непривычки. в новой обстановке током бьет с расстановкой в пять секунд, потому что чужой свет, чужой звук, чужой запах, которым тэхён надышаться не может. зико появляется резким поворотом дверной ручки и застывает в проёме, потому что людей в комнате на одного больше, чем надо. блестит влажным блеском пота на лбу и шее, и тэхён почти ослеп, оглох, онемел и чуть не умер от скачка внутренних температур. взгляды – столкнувшиеся лбами поезда – вдребезги реальность. чихо сам в ступоре от нахлынувших в чужих глазах эмоций – обожание, перемешанное с чертовски сильной любовью и не менее терпкой ненавистью. потому что - какого, блять, черта ты был так далеко?