Ancora acque sono profonde

      День только начинался, но все Башни уже были захвачены синими. Мы с моими товарищами, решили что это будет просто нечестно оставить это просто так. Ближайшая была в нескольких сотнях метров, поэтому добираться не пришлось долго. Через полчаса мы были на месте.

***

      Битва была в самом разгаре, и удача была на стороне красных, но тут подъехал на велосипеде парень лет 16. На нем была кепка, кроссовки, на спине болтался рюкзак — все по правилам настоящего тренера покемонов. Он был синим, об этом говорила его футболка с надписью Mystic на синем фоне. Видимо, приехал поддержать защитников Башни. Но, к счастью, Фортуна не была настроена на него. Мы побеждали все быстрее, но он не сдавался. Постоянно побеждал, но не успевал ставить защитников. Я решила подойти к нему, чтобы посмотреть на его стиль битвы и на покемонов, которыми он орудовал. Приблизившись, я почувствовала его взгляд на себе. На какой-то миг наши глаза пересеклись. Почему-то я осмелела и подошла совсем близко к нему. Моя рука почти касалась его. Это продолжалось некоторое время.       Вдруг, он схватил меня за талию, посадил к себе за спину и быстро укатил. Я была в таком шоке от его действий, что не успела даже вскрикнуть. Он не стал везти меня очень далеко, только проехал пару домов и остановился. Прийдя в себя, я взглянула на него и единственное, что я смогла выдавить из себя это вопрос:  — Что это было?       Парень приосанился, помог слезть с велосипеда и ответил:  — Ну, зай, ты ведь знаешь, что я не могу смотреть, как ты со своими дружками рушите мое творение. А так, они потеряли своего самого сильного игрока и, возможно, уйдут оттуда.       Я посмотрела на него. Мой мальчик был просто завораживающе красивым: карие глаза с медовым отливом, темные мягкие волосы, которые я так любила пропускать сквозь пальцы и совершенно обезоруживающая улыбка.  — Все-таки правду говорят, в тихом омуте водятся не просто черти — там водятся самые настоящие демоны, — с этими словами я потянулась к его губам и укусила. Вот она, моя месть за сорванную битву.