How you make me smile

Кюхён сидел на трибуне школьной спортивной площадки и наблюдал за футболистами, которые в этот самый момент разминались на поле. Уроки давно закончились, и в стенах школы и за ее пределами остались только те ученики, которые занимались в разных секциях: спортивный и танцевальный кружки, журналистское направление и объединение юных натуралистов, дискуссионный и шахматный клубы. И, будучи президентом последнего, Кю прямо сейчас следовало бы находиться в главном корпусе. Но было не до этого. Всему виной — записка, которую он нашел в своем шкафчике и, зачитав ее до дыр, в эту самую минуту крепко сжимал в руках. "Знаешь, недавно я понял, что за всю свою жизнь я никогда не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Никогда! Я уверен в этом на 100, нет, на 200%". Лёгкий весенний ветер приятно щекотал кожу и игрался в волосах, давно растрепав их в разные стороны. Но сейчас это не имело никакого значения. "Я знаю, о чём ты думаешь. Первая пятёрка, первая поездка на велосипеде, первая победа на соревнованиях, первые заработанные деньги – всё это не то. Я имею в виду взрослую жизнь, осознанную, жизнь без прикрас, в которой нет места розовым очкам и глупым надеждам. Жизнь, в которой мы оказались прямо сейчас". Сейчас для него, как ученика последнего класса, было то самое время, когда решается твоя дальнейшая судьба. Бесконечная подготовка, репетиторы, конспекты, выпускные экзамены и поступление — эти и ещё миллион других пунктов, которые должны привести к какому-то итогу. "Когда всё это закончится? Когда я перестану бояться каждого шороха? Когда я стану свободным? И когда я уже, наконец, буду ближе к тебе? Может, я сошёл с ума?" Эти строки заставляли сердце Кюхёна биться чаще. "Ты этого не знаешь, но... Я бесконечно устал наблюдать за тобой со стороны: в классе, коридоре, столовой, во время занятий в секции, когда ты приходишь на стадион — почему я только и делаю, что постоянно вижу твой затылок и твою спину? Не отвечай, я и сам всё знаю. Потому что только я один во всём виноват". Кю зацепился взглядом за футболиста, стоящего к нему спиной и проводящего разминку. Это был высокий молодой человек с темными волосами, на форме которого было написано "Шим". На его руке висела жёлтая капитанская повязка, и все остальные игроки молча повторяли за ним. "Знаешь, я, конечно, не люблю хвастаться, но вчера я получил приглашение на выпускной бал от королевы нашего класса. Она сказала, что всегда была в меня влюблена, но не решалась ничего предпринять. А теперь, раз школьные годы подходят к концу, и мы все разъезжаемся по разным городам и университетам, решилась признаться. На авось. Но это тоже не сделало меня счастливым". Кюхён выдохнул. Даже сейчас, в разгар тренировки, вокруг него на трибунах сидела толпа девочек из разных классов, которые пришли сюда ради того парня. Ради Шим Чанмина — главного красавчика их школы. "Что вообще такое счастье, ты знаешь? Ты когда-нибудь чувствовал его?" Кю не знал ответа на этот вопрос. Если так подумать, то, что можно было бы охарактеризовать этим словом, для него заключалось в нескольких мелочах: получить высший балл на экзамене, забежать после уроков в местный ресторанчик и съесть порцию любимых токпокки, выиграть олимпиаду по математике, выспаться посреди недели... Но счастье ли это? Так, обычные бытовые радости, обыденные и скучные, которые вряд ли могли сойти за цель всей жизни. А то, что могло бы — так и осталось лишь его несбыточной мечтой. По крайней мере, он до последнего думал именно так. "Мне лично на ум приходит только прошлогодняя поездка на остров Чеджу. Ты ее помнишь?" Разумеется, Кюхён помнит. Потому что слишком часто вспоминает события той ночи. "В тот вечер мы случайно встретились с тобой на берегу опустевшего пляжа. Я пришел туда, чтобы в тайне от взрослых покурить, а ты — чтобы посмотреть на звёзды. В итоге мы наблюдали за ними вместе". На самом же деле, он просто хотел побыть один. Потому что парни из футбольной команды слишком громко шумели в соседней комнате и не давали уснуть, громко празднуя начало летних каникул. А ещё мысли о конкретном человеке, который был заводилой в той компании, мешали расслабиться и провалиться в сон. Почему? "В тот день ты признался, что любишь меня, а я испугался и не придумал ничего лучше, чем посмеяться над тобой. Потому что тогда мне это казалось неправильным и противоестественным. Сам посуди: главный ботаник школы признается в симпатии капитану футбольной команды, к тому же оба они — парни. Как ещё я мог отреагировать?" Всё правильно. Кюхён уже много лет был в тайне влюблен в своего одноклассника. Он и сам не помнит, с чего всё началось. Кю всегда был не особо общительным, лишь молча наблюдая за всеми со стороны. На уроках, переменах, школьных поездках — да, он был частью своего класса, но не столь значимой, чтобы акцентировать на этом внимание. Он просто был. Как и подавляющее большинство. С другой стороны был он. Человек, постоянно привлекающий всеобщее внимание и завоевавший любовь всех и каждого. Человек, которого уважали и к которому прислушивались абсолютно все. Его зовут Шим Чанмин. Этот парень был не только душой любой компании, но и ее сердцем. Весёлый, остроумный (не такой, конечно, как Кюхён, но об этом всё равно никто не знает), рассудительный и совершенно не высокомерный. Он всегда относился ко всем своим друзьям и одноклассникам одинаково, не позволяя себе лишнего, а тем более каких-то обидных слов и высказываний. И благодаря этому (то есть, да, во многом именно ему) микроклимат в коллективе был хороший. И все чувствовали себя относительно нужными. Вот только однажды обычные уважение и симпатия сменились чем-то большим. И желание просто быть похожим на него сменилось желанием быть с ним. "Но я был идиотом, Кюхён-а. Пожалуйста, прости меня за это". Он перечитывал эти строки несколько раз, не веря своим глазам, пока сердце отбивало чечётку. Потому что того, что описано далее, он никак не ожидал. "С того самого дня я только и делаю, что наблюдаю за тобой. Сначала это было неосознанно, как простое любопытство, смешанное с каплей презрения и негодования. Я не понимал, как такое возможно. Меня не покидала мысль, что в тот вечер ты просто посмеялся надо мной и неудачно прикололся. Но со временем я понял, что это не так. Хоть мы с тобой слишком мало общались тет-а-тет, я знаю... Ты не такой человек. И после этого уже я смотрел на тебя с другими чувствами: досадой, разочарованием и горькой обидой. А всё почему? Потому что с того дня ты со мной больше так и не заговорил". — Как будто бы у меня был выбор, — буркнул себе под нос Кю. Им двигала одна единственная мысль — «я сделал всё, что мог, и получил от ворот поворот. Вполне ожидаемо. Ни на что особо я и не рассчитывал, так, выстрелил наугад с закрытыми глазами. Но в мишень не попал». Ведь когда один парень признается другому в любви, обычно за этим следует точный удар под дых или аккурат между ног. С ним этого не произошло — и на том спасибо. Более того, Чанмин так никому об этом и не рассказал. Как иначе объяснить то, что положение Кюхёна в классе осталось прежним? Его никто не задирал, грязью не поливал — как будто бы ничего и не произошло. И это было еще одним доказательством порядочности и великодушия Шима. "Чем больше я о тебе думал, тем яснее понимал, что твое признание было самым искренним и честным из всех, которые я только получал. Тебе абсолютно наплевать на мой статус и мою капитанскую повязку — ты признался, скорее всего осознавая, какие негативные последствия это может иметь. Но всё равно признался. И это — самый храбрый поступок, который я только видел в своей жизни". Если верить словарю, храбрость — это отсутствие страха перед опасностью, мужество и решительность в поступках. Но Кюхён готов был поспорить с этим определением. Потому что страх был. Нерешительность тоже. А про мужество даже заикаться не стоит. Его признание скорее — сиюминутный порыв открыть дорогому для него человеку свои чувства. Хотелось просто поделиться. И если быть до конца откровенным, во всем была виновата атмосфера того вечера — пляж, звёзды, море. И невероятная близость того, кто занимал все его мысли. "Поверь мне, с тех пор я очень много думал. Обо всём. Я думал о своей жизни. О себе самом. О том, кто я, что я из себя представляю и где моё место... с кем моё место... Много размышлял о том, что делать дальше. И (я буду с тобой до конца откровенным) те выводы, к которым я пришёл, сначала испугали меня до чёртиков. Меня колбасило. Я задыхался. А потом, спустя какое-то время (очень длительное время, я тебе скажу), стало легче. Потому что кто-то как будто бы разложил для меня всё по полочкам и навёл порядок в голове. И всё оказалось намного проще, чем я ожидал". Перечитывая всё это снова и снова, Чо как будто на собственной шкуре переживал все описанные чувства: дрожь, нехватка кислорода и животный страх. "Я бы хотел тебе сказать прямо сейчас, что ты выбрал не того человека. Что я не такой, как ты. Что я слишком зависим от мнения окружающих меня людей и родителей. Что меня воспитали в строгой семье, и у нас не принято было выделяться. Что я даже ни разу не красил волосы, потому как, цитируя моего отца, мужчины так не поступают. Такие убеждения были основой моего мировоззрения. Да, хотел бы я сказать тебе всё это сейчас..." — Так скажи, — шептал он себе под нос. — Скажи, чтобы я ни на что не надеялся. "Но не скажу. Потому что ты пришел и как будто бы в одночасье всё разрушил". По-хорошему, это худшее, что можно услышать от любимого человека. И оно было бы таким, если бы Кю не стал читать дальше. "Когда я перестал замечать других людей? Почему я теперь смотрю только на тебя? С какого времени меня больше не привлекают девушки? И с каких пор мой взгляд на твоих губах стал задерживаться так долго?" Все тело знобило. На лбу проступил пот. Руки дрожали. И Кюхён отказывался верить написанному. "Еще раз — прости меня за всё. Прости, что посмеялся над твоими чувствами. Прости, если доставил неудобства". Сидящие по соседству с ним на трибуне девочки громко завизжали. А причина криков была проста — проводящий разминку капитан футбольной команды Шим Чанмин только что снял футболку. Он до сих пор так и не посмотрел в эту сторону, полностью отдаваясь тренировке. И даже восторженные девичьи визги не заставили его обернуться. "Я, правда, постараюсь измениться, только дай мне время. Через месяц мы выпустимся из школы, попрощаемся со своими старыми друзьями и начнём новую жизнь. И я понял, что хочу начать её с тобой. Я действительно хочу попробовать". И Кю хотел ему верить. "Я слышал, что ты поступаешь в институт на Чеджу. У тебя ничего не поменялось? Потому что я отказался от стипендии в Сеульском университете и собираюсь тоже уехать на остров. Туда же, куда и ты. Родители меня, конечно, не поняли, как и мой тренер, но я знаю, что так будет лучше. Да, я сбегаю от всех. Да, я переезжаю туда, где меня никто не знает. Да, я слишком жалок и оттого противен сам себе... Но я хочу поехать с тобой. Я тебе ещё нужен такой?" И Кюхён на полном серьёзе хотел бы прямо здесь и сейчас растянуть огромный самописный баннер со словом «нужен», выделенным жирным шрифтом и обособленным с двух сторон несколькими восклицательными знаками. Но это было бы чересчур. "Я понимаю, что это слишком эгоистично, но я прошу тебя подождать. Мне нужно время. Я должен закончить все свои школьные обязанности, чтобы потом ни о чём не жалеть. Я хочу попрощаться со всеми на положительной ноте. Чтобы потом без сожалений начать новую жизнь". Его слова звучат, и правда, слишком странно. Слишком жалко. Слишком неправдоподобно. Просто слишком. "Я готов пойти на это. Я хочу этого. И если ты дашь мне еще один шанс, я обещаю сделать тебя счастливым. Я приложу к этому все свои усилия. Я знаю, что у меня это получится. И только мысли об этом заставляют меня улыбаться. Потому что, кажется, моё счастье — это ты". Но, с другой стороны, что мешает Кю поверить ему? Возможность быть высмеянным? Оказаться обманутым? Попасться в ловушку и стать посмешищем? Всё это не имеет значения, потому что, если написанное — правда, он может получить всё то, о чём так долго мечтал. "Пожалуйста, подумай об этом. Я тебя не тороплю. И я готов ждать столько, сколько потребуется. Чанмин". Визги под ухом неожиданно стали ещё громче. И все школьницы, как одна, тут же поднялись со своих мест и запрыгали, резво маша руками во все стороны. Кюхён оторвал взгляд от письма, которое перечитывал уже, кажется, в сотый раз, и посмотрел на поле. И сердце снова пустилось в пляс. Потому что в их сторону смотрел он. Нет, не так. Потому что прямо на него смотрел он. "P.S: если вдруг ты мне не веришь, можешь заглянуть в мой табель. Там в графе с выбранным университетом стоит институт Чеджу. Тот же, что и у тебя". И он обязательно заглянет. "P.S-2: А ещё ты можешь поговорить с королевой нашего класса". А вот в этом нет совершенно никакой необходимости. Потому что она, вероятно, будет очень громко обсуждать это завтра на перемене со своими подругами. "Я ей отказал". Да, точно будет. "И раз пары у меня нет, а пойти на выпускной бал с тем человеком, с которым хочу, я не могу, я решил не ходить туда вообще. Вместо этого я собираюсь заказать пиццу и посмотреть какой-нибудь фильм". Кю хотел заняться тем же самым. "Ты составишь мне компанию?" Вопрос, который он так долго мечтал услышать. "Дай мне знать, как что-нибудь решишь. Я буду ждать". И Чанмин действительно ждал. Он стоял посреди поля и смотрел в одну точку — прямо в глаза сидевшего на трибуне Кюхёна, не двигаясь и абсолютно не обращая внимания на свою группу поддержки, тренера и других футболистов. На лице не было абсолютно никаких эмоций — лишь только пронзительный, сосредоточенный и выжидающий взгляд, от которого обычно бросает в дрожь и немеют руки. Но Кю за одну секунду смог сделать так, чтобы выражение лица Шима резко изменилось, а в уголках его глаз появились крошечные морщинки. Точно такие же, от улыбки, как и у него самого. Потому что ответ на поставленный ему вопрос был очевиден. Для обоих. Как и решение загадки «что такое счастье?» И, что немаловажно, для этого самого ответа совсем не требовались слова. Достаточно было просто улыбнуться.