The 20th — Двадцатый

Все люди разные, но это не так важно, Потому что кто-то должен услышать мой зов. Скажи, если это так… Тебя так сложно найти! Разве это возможно, что любимый человек Уже появился в моей жизни? Сейчас, прямо передо мной, Или, может, ты прячешь своё лицо? Мы снова здесь с тобой, у круга нет конца. Как мне найти того, кто подойдет мне? Все уже нашли, А я все еще в ожидании. Большинство отношений кажутся мимолетными! Да, они прекрасны, но так непостоянны… Кто знает, как любить тебя без лишних напоминаний? Кто-нибудь, скажите мне, почему я один, И есть ли у каждого человека родственная душа. (Перевод отрывка Natasha Bedingfield — Soulmate)

Все мы находимся в поисках: бесхлопотной жизни, любви, друзей, славы, легкой наживы, открытий. Это история тоже о поисках, незапланированных и крайне неожиданных. Парень лет двадцати восьми стоит в очереди за кофе. И вновь он работает разносчиком напитков в своей компании, спрашивая себя с заядлым постоянством: «Почему?». У него отличное образование, он мог бы давно стать руководителем какого-то крупного проекта в небольшом издании. Но нет, решил пойти дорогой наибольшего сопротивления и устроился в «GLAM», где пока он всего лишь простой «белый воротничок», не выделяющийся ничем из серой массы остальных. Это огорчает и не даёт никаких надежд на повышение, хотя его старания многое дали издательству, и даже однажды сам директор похвалил его за отличные и свежие, как глоток воздуха, идеи для новых выпусков. Но до сих пор его рабочее место не отдельный кабинет, а всего лишь г-образный стол в офисе с другими сотрудниками, где можно легко запнуться за кабель чьего-нибудь компьютера или же можно узнать много сплетен и лишней информации типа: «я забыл с утра принять душ» или «кто-то там меня кинул потому, что посчитал, что они с кем-то имеют больше шансов завести серьёзные отношения, нежели со мной, хотя татуировка была более блекло-голубой». Короче говоря, рабочий отдел журнала «GLAM» напоминает огромный улей, где постоянно кто-то о чём-то жужжит, при этом занимаясь делом. — Как же жарко, — парень оттягивает галстук, пропуская под рубашку горячий воздух помещения. Его рабочий день ещё не начался, а он уже весь взмок. В этом году выдалось жаркое позднее лето. Август, а жара стоит несусветная. Ещё не закончился сезон шорт и шлепок, а юноша должен придерживаться рабочего кодекса и носить брюки, рубашку и этот кажущийся совершенно излишним и слишком тяжелым пиджак. — С вас 22 400 вон, — кассир пробивает счёт, и парень вытягивает помятые, заранее приготовленные купюры из кармана пиджака. Эту сумму он платит каждый божий день, кроме субботы и воскресения, уже 19 месяцев подряд. — Бён Бэкхён, ты ли это? — некто окликает его, когда молодой человек расплачивается за кофе и уже подхватывает одной рукой картонный лоток. Парню приходится обернуться, и он, к своему сожалению, замечает того, кого хотел бы сейчас видеть меньше всего. — О, Чонхи! — Бэкхён пытается встретить того с улыбкой, хотя мысленно уже на другой улице и входит в издательский дом. — Как дела? Давно не виделись! Есть желание сходить в выходные на вечер акустической музыки в «Тропикане»? — как и боялся того работник журнала, юноша сразу же начинает наседать с просьбой о замаскированном под «только встретиться» свидании. Но бедный Чонхи выбрал не того, тем более, что Бэкхёну было неприятно, как тот касался его спины во время вечеринки по случаю дня рождения их общего друга. Даже цвет татуировки практически не изменился, став светло-оранжевым, что только ещё больше подтверждало теорию Бэкхёна о том, что им с Чонхи не по пути. — Прости, но мой начальник ненавидит, когда кто-то опаздывает на совещания, — он ловко с лотком кофе огибает парня и устремляется к двери, помахав напоследок рукой. — Поговорим как-нибудь потом. Я позвоню тебе, Чонхи! Пока! — Но ты не знаешь моего номера! — слышит Бэкхён в ответ, уже выбежав из кофейни. И его, если быть совсем откровенным, мало волнует, что сказал тот парень. Особенно сейчас, когда на часах без десяти девять, и скоро в издательство пожалует директор, а его кофе до сих пор не стоит на рабочем столе. — Ты вовремя, Бэк, — салютует ему Донхэ. — Я только что видел машину Шивона, заворачивающую на парковку. — Господи, слава богу, что не опоздал, — облегченно выдыхает Бэкхён и несётся в сторону кабинета начальника, чтобы поставить на стол горячий напиток. Он кладёт рядом салфетку и маленькую вафельную трубочку, облитую белым шоколадом в прозрачной упаковке — всё, как любит их шеф. — Спасибо, Хэ. Теперь можно и отдышаться. Как так получилось, что из всех сотрудников именно Бэкхён стал тем, кому приходится вот уже полтора года разносить начальству кофе? — Держи, с двойной порцией молока, как ты и любишь, — молодой человек протягивает Донхэ один из стаканчиков с лотка. — Жаль, что у нас ничего не срослось, — тот благодарно принимает кофе и отходит к своему рабочему месту. — Зато у тебя с Хёкджэ. Кстати, как он? До сих пор участвует в марафонах? — присаживается на стул своего скромного уголка Бэкхён и тоже отпивает из стаканчика простой чёрный кофе без сахара и молока — для бодрости. Ему постоянно трудно даётся подъём, хотя нет причин, чтобы он тяжело вставал по утрам — никто не выбивает его из сил ночью в постели. Бэкхён одинок. Донхэ как-то совсем грустно вздыхает и вынимает из кармана телефон, чтобы посмотреть на фотографию на заставке, где он стоит в обнимочку со своим парнем. — В последнее время он подолгу не бывает дома, разъезжает по странам. Недавно вот в Малайзии был, занял второе место, — парень явно гордится успехами возлюбленного, на лице возникает лёгкая улыбка, но при этом взгляд остаётся печально устремленным на фотографию. — Мы с ним практически не общаемся. Он приезжает и сразу впадает в недельную спячку. Не могу вспомнить, когда у нас в последнее время был нормальный секс. — Эй, не переживай, Хэ. Ты же знаешь, как ему важны эти соревнования. Тем более, что он пообещал тебе, что через год уйдёт из спорта, разве не так? — Бэкхён окидывает озабоченным судьбой своего бывшего взглядом юношу и отвечает тёплой улыбкой. — Да, обещал, — кивает Донхэ, при этом грызёт колпачок ни в чём неповинной ручки. — И ты не представляешь себе, как я жду этого. Уже договорился с другом устроить его в младшую школу физруком. — Он должен ценить, что у него есть такой парень, как ты, — Бэкхёну немного жаль, что с Донхэ у них не получилось ничего серьёзного. Донхэ практически на следующий день после того, как они переспали, встретил спортсмена Ли Хэкдже, у которого брал интервью для свежего выпуска «GLAM». У них, в отличие от Бэкхёна, у обоих татуировка стала ярко-красной. Счастливые. Бэкхён грустнеет и пялится во включенный синий экран компьютера. Ему до сих пор не везёт в отношениях, когда всем вокруг, даже его повесе-брату повезло найти вторую половинку. Он, чёрт возьми, тоже мечтает о семье и детях. Ему двадцать восемь. В этом возрасте многие растят уже второго ребёнка. А он до сих пор одинок, хотя и старается построить долговременные отношения, но как-то всё мимо кассы. — Когда-нибудь и тебя полюбят, Бэкхён, так, как ты того заслуживаешь, — Донхэ будто ощущает, что не он один страдает на любовном фронте. Бэкхён не успевает ему ответить, так как все сотрудники начинают мельтешить, переговариваться, и замечает причину таких перемен — в офис входит их грозный директор Чхве Шивон. Юноша прикусывает губу от досады: одет мужчина с шиком, на лбу ни капельки пота, хотя он тоже в костюме. Высокий, видный, богатый, успешный. Всего на пять лет старше Бэкхёна, но при этом директор издательского дома самого востребованного журнала. — Я слышал, что он сегодня назовёт нового руководителя проекта, который должен будет возглавить новую рубрику в журнале, — Донхэ кивает в сторону вошедшего в свой кабинет босса. — О-о! — восторженно тянет Бэкхён, при этом в тайне надеясь, что именно на него пал выбор Шивона. Он уже расстёгивает на своём пиджаке пуговицы, когда вздрагивает от разносящегося из динамиков уверенного, глубокого голоса своего босса. — Бён Бэкхён, пройдите в мой кабинет. — Ну, удачи тебе, Бэкхён! — Донхэ показывает юноше два больших пальца, и Бэкхён, набрав полные легкие воздуха, тут же плывёт к директору вдоль узкого прохода между столами работников издания. Вошедший в кабинет Шивона молодой человек замечает, что кофе до сих пор стоит на столе нетронутым, и тут же у него в груди возникает чувство смятения: неужели он ошибся и отдал боссу не тот стаканчик, хотя на нём красуется чёрный маркер с его именем. Бэкхён осторожно присаживается на стул напротив более удобного кожаного кресла Шивона, который кладёт ногу на ногу и складывает руки в замок. — Вызывали, господин Чхве? Шивон с пару секунд смотрит на Бэкхёна, подмечает помятый воротник пиджака, щурится и недовольно кривит ртом. Конечно, Бёну понятна такая реакция на свой внешний вид, но он, вообще-то, встаёт до восхода солнца, чтобы принять душ, позавтракать и оказаться одним из первых в толпе за проклятым кофе, за который он ещё ни разу не получил «Спасибо» от начальства. Ему никто не даёт на такие ежедневные пробежки денег, он тратит их из своей скромной зарплаты. Такому, как Шивону, который поднимается, одевает недавно отутюженный прислугой костюм, завтракает, тыкая вилкой в блюдо от нанятого шеф-повара, и после садится в машину, и его довозит водитель до работы — не понять, с каким трудом Бэкхёну даётся его работа, при этом чтобы он выглядел свежо и более-менее ухоженно. — Я знаю, что вы пришли к нам в журнал два года назад после вашей практики в «Престиже», — подавив зевок, наконец произносит Шивон, подбираясь к сути своего желания поговорить с подчинённым. — Вы добросовестный и трудолюбивый сотрудник, судя по тому, что стоит в ваших характеристиках. У вас отличное образование, хорошие рекомендации, из чего я делаю вывод, что ваше место явно не среди обычных штатных сотрудников, поэтому… «Спасибо сэр, я буду стараться», — из уст Бэкхёна звучит одновременно с сухим: «Вы уволены». — Что? — Бэкхён пялится, разинув от удивления рот, на директора и старается понять: послышалось ли ему это или его действительно только что уволили? — Я не могу держать парня с огромным потенциалом на таком рабочем месте. До руководителя проектов вы не дотягиваете по возрасту и опыту. Я не хочу быть нянькой, обучая вас азам. И не хочу, чтобы из-за ошибки новичка после пришлось отдуваться именно мне. — Но, господин Чхве, я же ни разу вас не подводил, — Бэкхён чувствует себя, как мороженое на солнце, тает и уменьшается прямо на глазах своего начальника. Он же так держался за эту работу, у него были свои мечты, планы, желания. И что теперь?! — Несмотря на то, что вы трудолюбивы и образованы, невнимательность — ещё одна черта вашего характера. Взять, к примеру, вот это, — мужчина показывает на стоящий на столе кофе. — Конечно, молоко белого цвета, но «молочный» шоколад — это не белый! Вы совершенно не обратили внимание на мою реакцию, когда впервые положили на мой стол трубочку, политую не тем шоколадом. — Но… — пытается оправдаться Бэкхён. Неужели Сыён его обманул? Вот же проныра. Он так же, как и Бэкхён, метил на место руководителя проекта, но постоянно они оставались вместе в пролёте. Похоже, Сыён решил избавиться от соперника таким вот низким способом, давая заведомо ложную информацию. — Не перебивайте, — повышает голос на Бэкхёна Шивон, отчего тот немного сползает вниз на стуле и выглядит ещё более беспомощным, распахнув блестящие карие глаза и моргая изредка длинными густыми ресницами. — Это ещё не все ваши огрехи. Их много, я просто закрывал глаза, дав вам шанс исправиться, но вы им не воспользовались. Когда мы представляли новый проект, то один из партнёров решил почтить нас своим визитом. Он пришёл вместе со своим мужем, японцем, который ни слова не понял из нашего разговора. Хотя я намекнул тебе, что нам не помешал бы словарик по японскому. — Это всё? Я могу идти складывать свои вещи? — Бэкхён опускает глаза на свои подрагивающие пальцы. Только не заплакать. Он не должен. Он выдержит. Он же мужик, в конце концов! — Да, конечно, — кивает директор поднимающемуся со стула юноше и, когда тот вяло уже берётся за ручку стеклянной двери, добавляет: — И да, конечно, ещё ты переспал с Чон Юно. — Тогда он не был вашим женихом, да и не встречались вы вовсе… — оглядывается Бэкхён, понимая, где зарыта главная собака его увольнения. — Факт есть факт, а время — всего лишь формальность. Поэтому попрошу вас освободить рабочее место до вечера, — мужчина встаёт, чтобы отвесить короткий прощальный поклон и переводит своё внимание на вид из окна на оживленную улицу. Бэкхёну ничего не остаётся, как проглотить горькую обиду за несправедливое увольнение и выйти из кабинета директора издательства журнала, при этом постараться не хлопнуть стеклянной дверью так, чтобы ему ещё не пришлось платить и за разбитое стекло. Похоже, что остальные сотрудники грели уши, пока Шивон отчитывал Бэкхёна за его «невнимательность» и «узколобость», раз практически одновременно поспешно делают вид, что каждый занят своим делом. — Бэкхён, — Донхэ не знает, как поддержать в сложившейся ситуации склонившегося над своим рабочим местом парня в поисках картонной коробки, куда он закинет все свои немногочисленные вещи. Он сочувствующе смотрит на Бэкхёна и совершенно растерян. Кто же знал, что столь ценного сотрудника возьмут и уволят так внезапно. — Не стоит, всё в порядке, приятель, — Бэкхён пытается заверить в том, что ему вовсе не гадко на душе от несправедливого поступка Шивона. — Я могу замолвить о тебе словечко в… — Не надо. Кажется, работа в журнале — не моё призвание, — откликается Бэкхён и лохматит свои медовые кудри. Теперь ему не нужно соблюдать этот никчёмный дресс-код. Когда парень заканчивает складывать вещи в коробку, то допивает остывший кофе, рисует на стаканчике чёрным маркером руку с торчащим средним пальцем, ставит в центр стола и с гордо поднятой головой уходит из здания теперь уже бывшей работы. Сидя в вагоне поезда, Бэкхён смотрит на карту с ветками линий и думает над тем, как скажет своим родителям, что вновь удача отвернулась от него. В отличие от своего брата, который до сих пор работает пожарным в том же участке, что и пять лет назад, он сменил не единожды рабочее место за четыре года. Бэкхён смотрит на коробку на своих коленях и вынимает случайно положенный внутрь журнал. Вместо того, чтобы его выкинуть в мусорное ведро, он взял его с собой. Погодите, тогда он держал в правой руке журнал, а в левой… Парень тихо ругается себе под нос, но его слышит сидящий рядом старичок с пекинесом и кидает осуждающий взгляд на молодого человека, на что тот лишь давит прямоугольную улыбку и прикрывает лицо раскрытым журналом. Он нечаянно вместо глянца выкинул свой ежедневник, где были расписаны все даты, включая примерку костюмов и поход с женихом брата за свадебным тортом. Бэкхён точно конченный неудачник! В этот момент происходит нечто, что впоследствии делает Бён Бэкхёна ещё больше несчастным одиночкой: его взгляд натыкается на раскрытую страницу журнала: «Сколько у вас было партнёров? Узнайте свои шансы найти вторую половинку!» Молодой человек заинтересованно отстраняет от лица журнал и вчитывается в строчки статьи, при каждом абзаце которой Бэкхён становится всё удрученнее и печальнее. — Что за бред?! «В среднем, у мужчин за всю их жизнь 10,5 партнёров. Если у вас было больше двадцати партнёров, а вы до сих пор одиноки, то вряд ли сможете выйти замуж». И кто только пишет такую ерунду, — укоризненно хмыкает Бэкхён и смотрит на составителя. — «Доктор Ю Хэян». И теперь юноша уже иначе реагирует на полученную информацию. Он знает этого человека. Да кто не знает? Профессиональный сексолог, доктор психологии, написал множество научных работ. Вряд ли тот взял данные с потолка. Тем более, он является одним из разработчиков татуировок-меток нового поколения на мизинцах людей, какая красуется на фаланге пальца Бэкхёна с его шестнадцатилетия. Именно его доклад двадцать три года назад о «Причинах разводов и способе предотвращения распада семей» и стал импульсом создания татуировок по поиску подходящих партнёров, с которыми можно создать крепкий и долгий брачный союз. Бэкхён неосознанно тянется рукой к шее и чешет маленькую татуировку колибри, сделанную во времена юношеского максимализма. Тогда после своего шестнадцатилетия парня сильно раздражала эта еле заметная татуировка в виде кольца, а точнее, шести прямоугольников по окружности мизинца. Поэтому он решил, что на своё совершеннолетие сделает другую, которая бы ему нравилась. Так он и обзавёлся термо-тату в виде маленькой птички. — Просто замечательно, — раздраженно Бэкхён бросает обратно в коробку журнал и откидывается на спинку сидения, закрывая устало глаза и умоляя высшие силы о том, что всё, что с ним происходит — всего лишь сон. Но его отрезвляет механический голос, сообщающий, что Бэкхёну выходить на следующей станции. Ему осталось лишь напиться с горя, чем он и займётся по приходу в свою квартирку. На лестничной площадке он снова наворачивается из-за выставленных у коврика квартиры напротив кроссовок сорок пятого размера своего соседа. Когда-нибудь он точно попросит пёсика соседа этажом ниже облюбовать эти чудесные сосуды для мечения территории. За дверью соседской квартиры слышится очередная серия стонов с «О боже, Чанёль!», и Бэкхёна брезгливо передёргивает. Опять привёл очередного наивного мальчика в этот рассадник похоти и разврата. Ладно, хоть групповухи не устраивает, и то хорошо. «Повезло» же ему с соседом, но их, к сожалению, не выбирают. Поэтому Бэкхёну приходится в очередной раз смириться с эротическими похождениями Пак Чанёля и запереться у себя, включая погромче в отместку стонам за стенкой телевизор, остановив свой выбор на «Губке Бобе». — «Ты переспал с Чон Юно»… — передразнивает бывшего начальника Бэкхён и достаёт подаренную друзьями на Рождество бутылку коньяка с верхней полки, стоя на стуле на своей кухне. — Мог сразу с этого и начать, а не придумывать смехотворные причины типа вафельных палочек и словарика японского. Сука. Да и сам, наверное, хотел того же. Вот и разозлился, что его женишок опередил его, не зря же постоянно, будто ненароком, хватал меня за задницу или притеснял то к принтеру, то к стене, то к машине. Может, это и к лучшему. Нужно было слушать Минсока и идти к нему в издательство, хоть и не мой профиль, но зато не подвергся бы таким унижениям. Два года в задницу! И ради чего? Парень открывает бутылку и отпивает прямо с горла, осторожно, чтобы не разлить ценное содержимое, спрыгивает на ламинированный паркет. Он звонит в службу доставки еды на дом и в ожидании спагетти от скуки берёт в руки ручку, и решает составить список, вычерчивая на бумаге: «Парни, с которыми я спал». — Вот же чёрт, — Бэкхён хмурится на созданный им список, где насчитывает девятнадцать имён, среди которых и жених его брата. Ну с кем не бывает подобное? После того, как они переспали, то чувствовали себя страшно неловко. Они сразу поняли, что, несмотря на алые татуировки, вряд ли будут вместе: Бэкхёну нравились высокие и мускулистые тела, как и Кёнсу, и они оба выбирали пассивную роль в сексе, предпочитая чувствовать член в своих задницах. У каждого свои предпочтения, но в этих парни странным образом сошлись, а два однозарядных полюса не притягиваются, а отталкиваются. Вот Кёнсу и оттолкнуло от Бэкхёна, зато тут же присосало к его старшему брату, который почтил Бёна своим визитом рано утром, когда Кёнсу, стоя в одной светло-голубой рубашке (кстати Чониновской), жарил блинчики. Чонин не смог не отметить стройные бледные ноги парня, а тот в свою очередь крепкий стояк брата Бэкхёна. И наконец эти двое женятся. Кёнсу таки смог уговорить Чонина на этот отважный шаг. Просто воспитатель захотел заботиться не только о чужих детях в садике, но и о своих. Парни решили дружно промолчать о том, что Кёнсу был тогда не просто «другом» Бэкхёна. Хотя иногда Бэкхён чуть не проговаривался, когда злился на брата за то, как тот расхваливает своего парня перед родителями. Молодой человек не думал, что у него насчитается целых девятнадцать бывших. Он искал подходящего, влюблялся или случалось минутное помутнение рассудка, но под конец все отношения заканчивались весьма плачевно. Следовательно, пока Бэкхён не нашёл, кто бы подходил ему с большим процентом вероятности. Обычно татуировка-кольцо становилась красной, когда процент совместимости достигал хотя бы отметки в 79%. Но в брак вступали лишь тогда, когда совместимость была выше, минимум, ещё на десять процентов, то есть 89%. К сожалению, ещё не разработали метку, которая показывала бы, насколько подходят партнёры, не только проявляя совместимость цветом, но и демонстрируя число процентов. Но благодаря такой татуировке действительно понизилось за двадцать лет число разводов. Так что Бэкхён верит, что ещё встретит свою вторую половинку. Только бы это случилось побыстрее, а то как-то трудно в возрасте парня не иметь постоянную половую жизнь, обходясь лишь рукой в минуты отчаяния. У Бэкхёна осталась одна попытка найти себе суженного, и он её на этот раз точно не похерит. Всё пройдёт теперь точно, как надо. Не может же ему постоянно не везти? С этими мыслями парень делает очередной глоток алкоголя, вместе с этим перед глазами начинает вертеться весь мир, а с экрана телевизора на Бэкхёна смотрят уже два брата-близнеца Боба.