***
Рут не изменяет себе: она, как всегда, бесстыдно флиртует, откровенно оценивает тело Шоу наглым взглядом и дает той ласковые прозвища, но Гроувс отлично помнит – это было на один раз. Она уважает правила Самин и не собирается превратить это в нечто большее. Это на один раз.***
– Мне казалось, это было на один раз? – саркастично шепчет Рут, когда Шоу прижимает ту к стене в их подземке и нетерпеливо срывает с женщины блузку. – Заткнись, – недовольно бормочет Самин, – будто ты этого не хочешь. Рука Шоу проводит по обнаженному животу хакера, и с губ той срывается рваный вздох. Рут ехидно улыбается, но внутри всё нещадно дрожит. Она знает, что Самин физически не способна на чувства. Шоу – идеальный код, человек, принимающий решения только головой, идеальная программа. И хоть это и отдает болью и разочарованием во всем теле Рут, но она бы не изменила в женщине ни единой строчки. Самин берет её грубо, без нежностей, не доводя до кровати, даже не раздевая до конца, но при этом, как ребенок, не давая поцеловать себя в губы. – Никаких чувств, – напоминает ей Шоу тяжело дыша. Слова эхом отдаются в груди хакера. «Точно, - напоминает себе Рут, - это на один раз».***
Шоу полностью запуталась в себе, запуталась в мыслях, запуталась в Рут. «Это на один раз», – повторяет она себе каждый раз, когда стягивает с женщины одежду. У неё нет чувств. Но бывшая оперативница уже не уверена: на самом ли деле она всё еще ненавидит Гроувс или уже притворяется. Шоу подбирает с пола одежду женщины и кидает той на колени. – Одевайся, – говорит она, – мы не будем устраивать совместные ночевки. Вопреки всем предположениям Шоу, на лице Рут не отражается ни разочарования, ни боли, ни уязвленности. Она лишь хитро улыбается и протягивает: – Что, даже не перекурим после? Самин только закатывает глаза и раздраженно выдыхает, повторяя себе одно и то же: «Это на один раз».***
Шоу не успевает понять, когда тонкие пальцы Рут успели забраться так глубоко ей под кожу, но с каждым разом Гроувс всё дольше остается лежать на её кровати после очередного "одного раза", и Самин особенно не возражает. – Рут, – предостерегающе произносит она. Шоу отворачивается практически сразу после своего оргазма, но пальцы Гроувс нежно скользят по старым и новым шрамам на её спине. – Почему ты так боишься своих чувств, Самин? – спокойно произносит женщина, не прекращая своих действий. – Чувств? Я социопатка, у меня нет чувств, – помедлив немного, Шоу поворачиваеся к ней, – и никогда не будет. Поэтому… – Самин почти сочувственно смотрит на Рут, – я просто не хочу, чтобы это, – она показывает пальцем на пространство между ними, – стало чем-то большим. Рут глядит прямо ей в глаза, уверенно, спокойно, но на дне зрачков плещется грусть. – Знаешь, я ненавижу наши шрамы, – меланхолично произносит хакер и, отвернувшись, начинает собирать свою одежду, – они напоминают о том, что однажды одна из нас не вернется. Рут хочет остаться, а Самин впервые не против, но обе четко помнят установленное правило: никаких чувств, никаких отношений – это на один раз. Кто знал, что после этого Шоу и правда не вернется с миссии.***
Девять месяцев, почти год без касаний Шоу, без банального знания жива та или нет – это сводило Рут с ума. Но сейчас Самин лежит рядом – близко, ближе чем когда-либо, – и касается лица, груди, проводит пальцами по ребрам, скулам, словно пытаясь выучить тело Рут наизусть. – Я думала, что никогда не прикоснусь к тебе снова, – надломленно говорит Шоу, и сердце в груди Гроувс обрывается, – по крайней мере, по-настоящему. Я часто касалась тебя в симуляциях. – Как? – с любопытством спрашивает Саманта. Шоу переплетает пальцы одной руки с пальцами Рут, а второй касается щеки, поглаживая большим пальцем скулу, губы. – Вот так, – она наклоняется и оставляет на губах Гроувс нежный поцелуй, – вот так, – шепчет в губы, притягивая женщину ближе к себе.