Восхождение ириса.

Робкие прикосновения тоненьких пальцев на моей спине пробуждают меня, так неистово мило и в то же время до дрожи больно. Я сейчас словно океан после шторма, спокойная и на душе так тепло, что хочется просто прижаться к своей «непогоде» и погружаться в этот шторм снова и снова. - Ты не спишь, я же чувствую…- она, как и раньше целует моё плечо, от чего моё тело словно струна, послушно вытянулось и сжалось. - Я не могу… - Что не можешь? - Посмотреть на тебя. - Прямо словно в молодость окунулась, когда просыпаясь рано утром в чужой постели, страшно даже посмотреть на своего «ночного собеседника». Но мы давно друг друга «навещаем», стоило бы привыкнуть, милая, - она совсем не меняется. Она снова начала прогуливаться по изгибу моего тела медленными движениями пальцев, заставляя меня вздрагивать. Почувствовав ее на своём бедре, я не выдержала и скатилась на спину, но увидев ее лицо, так и застыла. Как же она красива. Даже со спутанными, некогда идеально завитыми, локонами, кое-где даже немного влажными. С совершенным отсутствием алой помады, а в уголках глаз, немного подтёкшей тушью. - Что? – она словно услышала мои мысли, нервно поправляя волосы, от чего я обратила внимание на совершенно иное…Еле упёршись на локоть, она заставила своё тело напрячься. Простынь немного сползла, благодаря чему, я снова увидела такое родное тело. Краска моментально залила всё лицо. Это сразу отразилось на её губах. Игривая улыбка так и расплылась на чрезмерно прекрасном лице. - Ты так отвыкла от моего тела, что теперь тебе тяжело на него смотреть? – она снова играет со мной, бесстыжая. Но я уже не ребёнок. Плавным движением пальцев, словно искусный пианист, я начала играть свою симфонию на её теле. Сначала, немного заспанная щека, от неё к уже застывшим в серьёзном положении губам. Она поглощена тем, как я отреагировала. Следующая клавиша – её шея. Еле дотрагиваясь кончиками пальцев её тонкой шеи и щелчок. Она резко схватила меня за запястье и, пришвартовав мою руку к подушке с таким взглядом, словно ещё немного и маленького кролика, а в данном случае им была я, съедят и не подавятся. Вот именно этого мне так не хватало. Она настолько чутко чувствует мои желания, что одно лишь вот такое движение заставляет моё тело реагировать по полной. Так же резко перекинув через меня ногу и присев, она не улыбалась, а просто смотрела с таким изумлением, словно и не знает меня вовсе, но держалась она так всего несколько секунд, после чего с голодным взглядом впилась в мои губы. Это было так непривычно…страстно и так…больно. Она, будто пыталась наесться мной на год вперёд, выпивая меня до последней капли. Дальше шёл спектакль, которого я уже не знала. Оторвавшись от меня, но не отодвигаясь, она тяжело дыша выдала такое, чего я уже точно не ожидала в этот момент: - Это будет наше дитя, Кэсси. Я хочу быть с вами до конца, - выровнявшись, она мягко, словно кошка положила ладонь на мой живот и с теплотой в глазах погладила его. И то ли этот жест милого обращения с моим ещё не рождённым ребёнком, то ли голод по любви к ней заставил меня увидеть всё по-другому. Она, такая прекрасная, обнажённая (простыни давно сбежали на пол) смотрела на меня и мою безысходность совершенно по-иному. Она хотела быть со мной, даже после всего, что теперь добивало меня. Она не желает мне зла, да и не желала раньше. Просто я, маленькая и слепая девочка, посчитала два года назад, что вправе решать всё за нас обеих. Как глупо. - Кэс…- взволнованный голос и я очнулась, - если ты не хочешь… - Я…- шум загнал меня в тупик. Я совсем отвыкла от этого шума за несколько дней. Её телефон разрывал все мои мысли на маленькие клочки. - Чёрт их подери, - она нагнулась и прижалась к моему лбу своим, - говори, подождут. Но там, на другой стороне не ждали, они молили и если бы не её работа, я бы продолжила. Но мы не имеем право игнорировать звонки. - Подними, - её взгляд метнул несколько молний в сторону телефона, и мне сразу стало так смешно. Несколько лёгких движений и моя леди добралась до треклятого визжащего монстра. Смотря на меня, заливающуюся тихим хохотом, она невольно тоже захихикала, но это было до того…до ответа. - Да? – несколько минут угнетающего молчания. Она осторожно прохаживалась взад-вперёд и когда соизволила посмотреть на меня, я поняла, что дело-дрянь. Полные напряжения глаза, а зная её, это вершина айсберга. Она обычно очень спокойна. - Конечно! Всех до последнего к нам. Мы постараемся сделать всё, что в наших силах. Скоро буду, у меня было…-один мимолётный взгляд на меня, - очень важное дело по работе. Уже выхожу. Отбой. И тут понеслось. Она молча, но быстро оделась. - Кэс! Мигом одевайся, теракт в одной из школ. Привезут много людей, нам нужны руки. - Но я…я ведь не врач, - она застыла, смотря на меня непонимающим взглядом, словно говоря, что я спятила. - Пострадало больше пятиста учеников, учителей и родителей. Это самая большая катастрофа в этом городе за последние десять лет. У тебя нет времени на раздумья. Быстро! И тут я почувствовала все прелести выбранной профессии. Мы как в помешательстве одевались, ехали и бегом добирались до клиники. Я никогда не видела столько суматохи, столько окровавленных тел. Дети, взрослые, даже старики. Здесь было столько людей, скольких я и в помине не знала. Столько криков и визгов, это просто ад. - Мария!! – словно смерч рыжая бестия сносила всех и вся. Эмма подбежала к ней и словно клещ вцепилась в неё. И именно в этот момент я поняла, что не только я могу любить её так, даже больше скажу, кто-то может любить её больше, выше. - Л-л-любовь моя, ты в порядке?! – Мария как вкопанная смотрела то на меня, то на неё. Но приняв максимально правильное решение, она обняла Эмму, поцеловав её в лоб, но практически сразу же отпустив, выдала: - Я в порядке, я уже уехала оттуда. Эмс, мисс Валери будет помогать нам с пациентами. Распредели её в определённом блоке. Только прошу, будь разумна в этот момент. Я думала, что нет ничего хуже этого момента, но ошибалась. Самое худшее было дальше. Она не устроила сцену, увидев нас вместе. Она молча, с серьёзным видом кивнула, взяла меня за руку и повела по длинным коридорам. Место, где я оказалась, подкосило моментально. Помещение, заполненное койками и испуганными пациентами, обдавало гарью, сильным запахом крови и тошнотворным чувством страха. Я зависла буквально на несколько минут, но тут меня резко вышвырнули из думы, и это была моя соперница. Она встряхнула меня и серьёзно запричитала: - Валери! Проснись!! В этой палате ты главная, поняла меня?! У нас нет времени на панику, слышишь?! Эти люди могут ещё больше пострадать, если ты будешь копошиться. Вперёд и с песней. Медсестра и санитар помогут тебе в обслуживании. Если будут проблемы, у тебя есть бейджик или телефон. Я и Мария поможем. А теперь бегом! Она похлопала меня по плечу и мигом исчезла. И в этот момент, увидев всё это, я реально запаниковала. Обгоревшие лица, люди с различными переломами и открытыми ранами. Их столько много, что я просто растерялась в этой бездне орущих и стонущих. Но почувствовав в своей руке маленькую, пухленькую ручку мигом очнулась. Словно меня окатили ведром ледяной воды. - Мисс…- маленькая девчушка, лет пяти-шести, смотрела на меня своими полными страха чёрными глазами и шмыгала носом, - мои родители, они боятся. Маме больно, но Лиз ещё больнее. Помогите… В этот момент, шестерёнки внутри меня заработали. Решимость вернулась и взяв всю волю в кулак, я окончательно погрузилась в процесс. Я не имела права подвести этого ребёнка. - Как тебя зовут, крошка? - Мегги, - жуткий страх в глазах сменился на тёплое доверие. - Отлично Мегги, ты очень смелая. Поможешь мне вылечить твою маму? - Да, я проведу вас к ней. Обвивая койки, мы добежали до них. Бедняжки забились на койку в самом углу. Женщина вся в крови смотрела на меня с такой мольбой, что сердце сжималось как мячик анти стресс в руках очень нервного. С виду с ней всё было не так уж плачевно, но её стеклянные от боли глаза доказывали иное. Осторожно осмотрев её, я сначала не заметила в этом месиве небольшое отверстие в правой части грудной клетки. Опустив глаза на её живот, я застыла. Из-за одежды не сразу заметно, но как я сразу не увидела? - Седьмой месяц? - Почти, доктор…- она еле могла дышать. - Как вас зовут? - Элис…Элис Питерсон. Взяв себя в руки, я мигом подошла к медсестре и отвела её так, чтобы семья не услышала. - Куппер…В операционную её, у неё осколок стекла у рёберного края. Задета печень, помимо этого маточное кровотечение. Если не вытащим прямо сейчас, будет плачевно. Мы должны спасти и ребёнка, и мамочку. - Но мисс. Все операционные заняты. - Все?- бедная сестра еле кивнула головой. Я так боялась таких моментов, когда нет выхода. - Принеси все инструменты, будем оперировать здесь. Нужны полотенца, повязка, инкубатор и… - Элис! Какая у вас группа крови?? - Вторая…отрицательная, - женщина была уже белая от боли и страха. Страха не за себя, а за ребёнка. Я понимала её, ведь я тоже ношу в себе дитя. - И несколько пакетов второй отрицательной. - Но…все анестезиологи заняты, у нас нет возможности… - Ты ещё здесь? Будем оперировать на живую,- я была в шоке от сказанного, но другого выхода не было. Мы могли вколоть обезболивающие, но анестезия опасна без доктора. Сестра с ужасом побежала за всем необходимым, а я уверенно, точнее пытаясь казаться такой, пошла обратно к семье. - Элис, - взяв женщину за руку, я взглянула в её безумные глаза, - мы спасём вас. Главное пытайтесь не погрузиться в сон, как бы больно не было. Вы меня поняли? - Спасите Лиз, - мы посмотрели друг на друга и поняли, что она будет бороться. Закатав рукава, я помогла ей раздеться и как только сестра принесла спецодежду и инструменты, я принялась за дело. Такой ювелирной работы у меня ещё не было. Требовалось много времени, чтобы разобраться с осколком, который, слава богу, не разлетелся на несколько мелких и не забил сосуды, а лишь плотной линией врезался в печень. Я не могла долго возиться с ней, поэтому работала как можно быстрее и осторожней. К счастью ребёнок не подавал клича о помощи. Мы следили за жизнью ребёнка, как и за жизнью матери. Я не чувствовала ни времени, ни усталости когда накладывая последний шов на грудной клетке, посмотрела на часы. Столько времени, я была поражена. - Куппер! Следите за показателями! – нервное пипиканье на экране разразилось ещё до того как я доделала последний шов. - Доктор Валери, ребёнок! И тут я поняла, что детство у Мегги закончилось на этой картине. Крик её матери, кровавые лужи на полу и я понимаю, что ребёнок в опасности. - Куппер! Переверните миссис Питерсон на спину, будем кесарить! - Но, как???! - Переверните и попросите Адама позвать мисс Кини, - отвернувшись от сестры, я посмотрела в полные отчаяния глаза Элис, она умница, при такой боли почти не кричала. Но тут её глаза закатились, а пульс начал подводить. - Куп, больше крови. Два кубика адреналина! Бегом! Я уже не помнила себя, когда разрезала брюшную полость, у меня было ровно десять минут, чтобы вытащить ребёнка и обработать внутренне, а после правильно зашить. В случает ошибки, эта женщина в лучшем случае не сможет иметь детей, в худшем…Нет! Мы не думаем о худшем. - Элис! Лисси! Ты слышишь меня?! Если слышишь, начни петь. Милая, прошу, будь с нами. Медсестра посмотрела на меня как на полоумную понимая, что женщина не в состоянии даже говорить, какой уже там петь. - Элис, помоги дочке родится! Пой, милая! И после нескольких секунд затишья, она запела. Точнее пыталась. Обрывающиеся мелодичные повывания показывали мне, что она ещё с нами, а это самое главное. Когда я достала ребёнка, эта крохотная малышка даже не дышала. Синеватый оттенок кожи пробил меня до дрожи. Не может быть… Увидев выражения лиц всех окружающих Элис, я поняла, что никто даже дышать не может. Нащупав легкие признаки жизни в маленьком тельце, я немного успокоилась. Шлёпнув ребёнка по попе, как и делают в этом случае, я услышала тихий писк. Она боролась, как и мать. Дальше шли обычные этапы. Пуповина, чистка, но… - Куппер! Где Эмма?! - В реанимации мисс… - Вези ребёнка к ней. Ему необходимо проверить состояние лёгких! Мигом! - Но операция не окончена! Кто будет следить?! - Адам! На место Куп. Мы пытались остановить кровотечение. Это было так сложно, что я даже на минуту выпала из своего сосредоточенного состояния и немного растерялась. Но почувствовав ручку на своём бедре, поняла, что в этот самый момент я не одна. За Элис борются все. Через два часа, опустошённая я нервно вышла из палаты, села на скамью и зарыдала. Я плакала как малое дитя. - Кэс? Повернув голову в сторону шума, ведь я ничего толком не замечала, я увидела Марию. Она вся белая как приведение смотрела на меня словно на покойницу, и сразу понятно почему. Я с ног до головы была красная, просто залитая кровью. - Не моя… - Что с пациенткой? - В реанимации. Её увезли больше часа назад. Она потеряла сознание из-за болевого шока. Я…- мои руки, будто живя своей жизнью, тряслись, будто побывали в морозилке. - Милая… - Два закрытых и четыре открытых перелома конечностей. У пациента был повреждён позвоночник, поэтому его наверняка отвезли к тебе. Несколько пациентов с внутренним кровотечением, - с каждым словом, произнесённым так тихо и спокойно, что её передёрнуло, я наверняка выглядела как помешанная. Спокойно говоря о таких вещах, я будто вытягивала кольцо из гранаты. Её голубые глаза смотрели на меня с такой паникой, что мне впервые за последние два часа захотелось закрыть глаза и уши, и завыть, так сильно, чтобы всё дерьмо из моей головы выплеснулось фонтаном. - Кэс…я не знала, какие именно здесь пациенты. - Меня одну, на десять человек, без анестезии и дополнительного врача в одну несчастную палату. Вы спятили…нет, я спятила, раз не ушла. Она мигом подошла ко мне и обняла. Во мне так и кипело. Я ненавидела всех и вся. Мне было страшно и в то же время как-то всё ровно. Я так истерически зарыдала, что начала колотить её по плечу и спине, а она, морщась от боли, прижимала меня к себе всё крепче, не давая даже возможности высвободиться. - А если бы они умерли? Если бы, Мария??! Я бы не простила себе! Я думала, что не справлюсь!! - Я знаю, но ты справилась. Я верила в тебя…Всё хорошо, милая. Всё в порядке…Ш-ш-ш – она долго ещё укачивала меня, пока я окончательно не успокоилась, а потом и вовсе уснула. Но не надолго, ибо буквально через час меня разбудил интересный разговор. - Хватит… - Почему меня ты так не успокаивала? А?! - Эмс!! Хватит уже! Она даже не врач, ты отдала ей одну из секций повышенного риска! Ты с ума сошла?! Ты врач, ты обязана думать головой, а не эмоциями! Её пациентка впала в кому из-за болевого шока, не потому что она плохо прооперировала, а потому что ты, не соизволила отпустить одного из анестезиолога к ней для помощи! Если пациентка не очнётся в ближайшие несколько дней, ты будешь нести ответственность перед её семьёй. - Ты вечно делаешь из меня врага народа! Вечно! У нас не было лишнего персонала и если ты думаешь, что я такая дура, которая руководствуется глупыми чувствами во время вот таких ситуаций, то ты плохо меня знаешь! Последовало глухое молчание. Оно так и нависло над всеми, будто поглощая в свои недра. После последовал звук шагов и то, что продырявило в моём сердце ещё одно углубление. - Прости меня, Эмс. Я просто слишком устала. - Я знаю. Сегодня был тяжёлый день, милая. Я так горжусь тобой. Я люблю тебя, Мария, поэтому никогда не сомневаюсь в тебе, - звук поцелуя и снова, будто кто-то сжимает моё сердце. - И я тебя, - чуть приглушённым голосом ответила Мария. - Отдыхай, мне нужно подготовить ещё несколько больных для операций. Через полчаса жду тебя. - Спасибо, родная. Звук закрывающейся двери, не могу понять реальной или в моём сердце. Вспышки воспоминаний прорезали моё сознание. Голова…она так болит. «Это будет наше дитя, Кэсси. Я хочу быть с вами до конца» - Кэс? Не замечая, как я открыла глаза и уже смотрела на обеспокоенное лицо своего недавнего помешательства, я не смогла даже заплакать. Я просто встала и пошла к двери, чтобы закрыть её снова. - Не уходи…- она снова не может отпустить меня, снова преграждает мне путь. - Какого любить двоих? Объясни мне, ведь я-то на практике с таким не сталкивалась. Какого говорить двум людям о своей любви, ложась с ними в постель? Её стеклянные, полные страха глаза опустились, разглядывая новенький пол в кабинете. - Чего молчишь? Нечего сказать? – усталость вперемешку с разбитостью подталкивали ком к горлу. Не ныть! - Я устала Кэс. Устала доносить до тебя свою любовь. Если ты так слепа для того, чтобы увидеть очевидные вещи, то можешь идти. Можешь снова оставить меня наедине со своими мыслями и болью. Но перед тем как снова окунёшься в эту свою агонию, пойми одну вещь. Я могу влюбиться тысячи раз, но любила я только раз в жизни. Тебя.