Часть 1
24 июля 2016 г. в 21:02
Едва завидев его, она усмехается и больше не отводит глаз. Она следит неотрывно, прожигает взглядом его спину, словно гипнотизирует, заставляя обернуться. И он оборачивается, лишь чтобы встретиться с её полными насмешки глазами и торопливо отвернуться. Она видела его лицо всего лишь мгновенье, но уже прекрасно знает, о чём он думает.
Он хочет сбежать от неё, скрыться и больше никогда не увидеть, чтобы навсегда забыть её образ.
К сожалению, такая роскошь ему недоступна. Пока Фурудо Эрика считает его своей игрушкой, она его не отпустит. А наиграется Эрика ой как нескоро.
Всё это началось как простое развлечение. Эрике нравилось бесить Марти, Марти нравилось злить Эрику. Их каждая встреча сопровождалась взаимными колкостями, высмеиванием и поливанием ядом. Можно сказать, их отношения напоминали химическую реакцию: если налить в колбу два несовместимых реагента, то они будут шипеть, пениться и, возможно, дело дойдёт до взрыва; в лучшем, самом мирном случае, они полностью уничтожат друг друга, оставив лишь воду да неприглядный осадок на дне. Так и Марти с Эрикой, едва оказавшись в одной комнате, начинали бурно реагировать, стремясь уничтожить друг друга. Каждый надеялся оставить последнее слово за собой, чтобы доказать, что именно он является сильнейшим, устроив взрыв эмоций другого. Вот только до сих пор всё заканчивалось довольно безобидно для окружающих, и расходилась эта парочка с неприятным осадком.
Словно два хищника, они приглядывались друг к другу, выискивая слабые места и надеясь благодаря своим знаниям втоптать соперника в грязь. Это был вопрос жизни и смерти: тот, кто первым обнаружит слабость врага, выйдет из этой схватки победителем. Некоторое время они просто обменивались лёгкими атаками, стараясь пробить броню и на короткое мгновенье обнажить всю натуру соперника, чтобы потом использовать её для смертельного удара.
К несчастью для Марти, Эрике это удалось раньше. Слабость оказалась настолько очевидной, что она даже сначала не верила, насколько же всё просто. Но, когда до неё наконец-то дошла вся прелесть такого оружия, Эрика уже не могла удержаться, чтобы его не опробовать. Она с издёвкой посмеивалась в кулак, предвкушая, как жертва попадётся прямиком в её сети и будет лишь сильнее в них запутываться, отчаянно пытаясь вырваться. Ей не нужно много труда — всего лишь небольшое неудобство, от которого, впрочем, не так уж сложно получить удовольствие.
Марти не сразу понял, чего именно она добивается, — слишком уж неожиданны были действия Эрики после её обычного поведения. Вроде бы, всё начиналось как всегда: она заявилась в библиотеку, потревожила его покой во время чтения, стала насмехаться над ним... а потом вдруг всё развернулось на сто восемьдесят градусов. Вроде бы, насмешка в её глубоких синих глазах, мягкая улыбка на губах и даже дразняще-ласковые нотки голоса — всё осталось прежним; вот только уж слишком двусмысленные прикосновения её быстрых пальчиков и тот факт, что она в какой-то момент оказалась у него на коленях, говорили об обратном. И когда он наконец-то осознал, какое оружие она решила применить против него, было уже слишком поздно что-то менять: он безнадёжно влип. От её глубокого требовательного поцелуя у него окончательно снесло крышу, и здравый рассудок полностью заместила животная похоть.
Дальнейший час прошёл как в сладком сне. Марти казалось, что у него отключился мозг, уступив управление телом инстинктам. Глаза словно заволокло дымкой, картина мира расплывалась от пьянящего ощущения удовольствия. Касаясь обнажённой кожи главной соперницы, покрывая её тело поцелуями, Марти в полной мере осознал, как же ему всего этого не хватало. А Эрика тем временем с удовлетворением наблюдала, как легко он попался в её ловушку, как добровольно идёт к ней в руки, как самостоятельно обвивает себя сетями. И, как выяснилось, его самодовольное хвастовство не было пустым звуком: в его руках действительно хотелось раствориться, поддавшись напору его желаний. Вот только всё это время Эрика прочно держала в голове, что именно она сейчас хозяйка положения. Она позволила ему попасть в свои владения; она двигала его в нужном ей направлении, как послушную марионетку; она затянула его в омут наслаждений — и всё лишь ради того, чтобы он осознал в конце свою ничтожность, неспособный противиться искушению.
И он на самом деле осознал. Едва он удовлетворил свою потребность, перед ним ясно предстала картина произошедшего: он, как самый настоящий раб низших инстинктов, поддался соблазну; он сам безрассудно вогнал себя в постель своей главной соперницы, одного из самых ненавистных ему людей во всём мире. В то время как он проклинал свою слабость, она нежно целовала его, и в этом поцелуе он чувствовал неприкрытую насмешку.
С тех пор, как он покинул её комнату в тот день, их взаимоотношения изменились. Марти больше не изливал желчь при виде Эрики, а, наоборот, замыкался в себе, да и вообще старался всеми доступными способами избегать встреч. Эрика видела, как он пытается сбежать от неё, и её донельзя смешили его жалкие попытки. Он и сам прекрасно понимал, что на территории, ограниченной стенами здания, ему от неё никак не спрятаться, и от этого злился ещё сильнее.
Вот только новая встреча была неизбежна. И опять — её зазывающие ласки, двусмысленные намёки, дразнящие поцелуи, а затем — его борьба, его слабость, сокрушение его воли. Он не в силах сопротивляться искушению, а она наслаждается его слабостью. Всё то же самое, только теперь всё в его голове кричит о том, как это неправильно. Здравый смысл мечется в агонии где-то на периферии сознания — Марти словно наяву слышит его отчаянные хрипы, — а тело тем временем получает дозу наркотика, именуемого некоторыми занятием любовью. Вот только в их случае любовью и не пахнет. Их связывает другое жгучее чувство — ненависть.
Ненависть, от которой при виде её объекта внутренности сжимаются в комок.
Ненависть, от которой вскипает кровь, а сердце превращается в бурлящий котёл.
Ненависть, которая заставляет страстно желать сокрушения врага.
Вот только Марти прекрасно осознаёт, что здесь поверженный соперник — он. Один раз поддавшись соблазну, он опустился в глубины преисподней и больше никогда не сможет вернуться на землю. Теперь его рассудок в руках Эрики, и она вольна делать с ним, что пожелает: хоть раздавить сейчас, хоть тянуть до последнего, медленно высасывая все соки, как паук из жертвы своих сетей. И этот паук в обличье прелестной девушки вовсю наслаждается своей властью.
Так они и дошли до нынешней ситуации. Марти тщетно пытается скрыться из поля зрения Эрики, но она неизменно находит его. Ей стоит всего лишь обвить его шею руками, проворно расстёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, прошептать на ухо пару нежных, текучих, как мёд, слов — и он полностью теряет над собой контроль, поддаваясь страстному дурману. В процессе он ещё пытается выразить всю свою ненависть, свой протест её тирании через нарочитую грубость и резкость. Вот только Эрике от этого ни жарко ни холодно: по сравнению с истязаниями Госпожи попытки применения силы Марти для неё — детские игры. Да и от его жалкого вида она лишь сильнее возбуждается, чувствуя своё превосходство. Ощущение собственной победы доводит её до экстаза. А Марти только и остаётся, что в бессилии и исступлении называть её всеми известными ругательствами и наблюдать, как она забавляется его ничтожным попыткам избавиться от презрения к самому себе. "Жалкое ничтожество без силы воли", — словно говорит она ему с издёвкой, глубже проникая языком в его рот и крепче сжимая пальцы на его плече и затылке.
Раньше, закрывая глаза, Марти видел образ прелестной печальной блондинки — теперь перед его взором предстаёт развратно, насмешливо улыбающаяся Эрика. Её вкрадчивый мягкий голос звенит в голове тысячей колокольчиков, зазывая в обитель порока. Иногда Марти сам не выдерживает и приходит к ней за очередной порцией удовольствия, смешанного с долгим мучительным самобичеванием и горьким сожалением от осознания, что он самолично обрубает все концы, связывающие его с прошлой жизнью, и отодвигает изначальные цели на задний план, постепенно вовсе забывая о них.
Но всё это меркнет перед лицом Эрики — единственной, кто может дать ему то, чего он так жаждет, и единственной, кого он теперь так болезненно ненавидит.
Столкнувшись с ним в столовой, Эрика продолжает наблюдать за ним. Марти ещё пытается скрыться от неё за братом и сестрой Хицугири, но и он, и Эрика знают, что у него нет ни шанса против неё. В какой-то момент Хитаги смеряет Эрику долгим задумчивым взглядом, а затем переводит его на скрывающего тревоги за маской беззаботности Марти — кажется, она всё поняла, думает Эрика. Она всегда осознавала, насколько эта девчонка сообразительна, но не думала, что она догадается обо всём так быстро. "Ну и плевать", — в итоге пожимает плечами Эрика. Ведь это совсем не важно. В конце концов, Эрика знает, что этим же вечером Марти вновь придёт в её комнату, чтобы совершить уже ставший привычным обряд.
И он на самом деле придёт, начиная всё по новому кругу.