***
Однако вскоре Гипнос осознал новую истину – искусственно было пространство. Искусственно было время. Оно застыло в какой-то момент и больше не сдвигалось с места. Абсурдными начали казаться дни, похожие на зациклившиеся кадры кинохроники. Искусственен был мир. Новый день ничем не отличался от предыдущего и являлся его продолжением, логичным и нелогичным одновременно. Сюрреалистичность начали приобретать все вещи кругом. Искусственна была реальность. По-прежнему колосья волновал ветер – он ни усилялся и ни замедлялся. По-прежнему зазывал Хозяин сновидение свистом и махал рукой. По-прежнему стоял день. Скоро Гипнос начал замечать трещины в шаблонах, из которых, как из пазла, строилась действительность, - через них в мир просачивались новые эмоции и мысли. Лицо Хозяина все чаще кривилось и скоро вовсе приобрело вид испуганный и отчужденный. Идиллией перестал быть мир, когда-то созданный силой чистых и свободных мыслей Хозяина. Вселенная рушилась с течением неощутимого и необозримого времени, заполняясь черными безднами. Беспокойство поставило несмываемый крест мрака на теле Создателя – и он, дрожащий, висящий над пропастью неизвестности и измученный какофонией сумбурных мыслей и кошмаров, рыл могилу в небе, в которой не было тесноты. Вместе с Хозяином бился в лихорадочном танце и мир, бился и Гипнос, отравленный ядом страха. Храни беззаветно свою мечту, в последний раз донеслось из глубины сознания, оберегай свято в себе надежду. Я буду жить, так в последний раз подумал Гипнос.Часть 1
26 июля 2016 г. в 01:06
Гипнос возник в чьем-то сознании, будучи обычным образом, сотканным из мыслей. Безликим был еще мир вокруг; латексной и эфемерной казалась вселенная. Гипнос пока не знал, кто его Создатель, но уже ощущал свое существование, уже мог мыслить. Сновидение не умело действовать самостоятельно – невидимые нити тянулись от его конечностей в неизвестность, и беспомощной марионеткой висело оно над бездной незнания. С каждой секундой тело Гипноса крепло, а сознание насыщалось знаниями; новые мысли сплетались вокруг него и продолжали создавать его облик и облик окружающего мира.
Я буду жить, так подумал Гипнос.
Когда его глаза научились видеть, он обнаружил себя в поле. В бесконечность уходило оно и сталкивалось вдали с чистым небом.
Когда его уши научились слышать, он уловил задушевную мелодию северного потока. Молодые колосья волновались под неощутимыми порывами ветра.
Когда его ноги научились ходить, он в тот же миг сорвался с места и помчался вперед, рассекая пшеничное поле и взрывая копытами землю. Ветер бил в глаза и трепал его конские волосы.
В свободе Гипнос был рожден и из вольных мыслей создан – и чувство полета и стремление к мечте были ему не чужды, они лишь подогревали азарт и жажду жить. Храни беззаветно свою мечту, шептали они ему тихо, оберегай свято в себе надежду.
Когда Гипнос остановился, он задался вопросом – что же ищет он в поле? Он был одинок в этом мире – но искал того, кто сумел бы понять его мысли. Он хотел поделиться своей необъятной свободой и своей мечтой жить вечно, он хотел показать всю широту своей души и ее бесконечность.
Затем Гипнос задался вторым вопросом. Он мог бы умчаться далеко, за пределы, за рамки этого мира, но теперь не был способен сдвинуться с места и ждал, устремив взгляд в синеву небес. Чего же он ждал, утопая в безбрежном море пшеницы? Возможно, счастливой случайности.
Однажды настала счастливая случайность, и Создатель, пришедший из неоткуда, подозвал Гипноса свистом и махом руки. Хозяин был соткан из таких же мыслей, что и сновидение, и оно в то же мгновение обнаружило в себе проросший росток счастья.
С Создателем сновидение чувствовало себя хорошо – он был приветлив и открыт, но все же загадочен.