Любимая игрушка демона

Он знает это. Знает, что останется жив, пока Биллу необходима его помощь. Но в тот момент, когда тяжелые кандалы сковывают его лодыжки и шею, Стэнфорд Пайнс предельно ясно осознает, что бывает нечто и похуже смерти… — У всех есть слабые места, — со знанием дела заявляет желтый треугольник, покачивая бокалом с неведомой сиреневой жидкостью. — Я заставлю тебя говорить. Это лишь вопрос времени! Отчаянный крик пленника эхом разносится по «пентхаузу» на вершине жуткой черной пирамиды, но там, внизу, в полуразрушенном городе его никто не слышит. Никто не придет на помощь. Никто не спасет. Впереди — лишь бесконечная борьба с им же самим вызванным демоном. И он обязан выстоять в этой битве, либо… либо погибнуть. Третьего не дано. Стэнфорд с размаху шлепнулся животом на что-то относительно мягкое. Цепи загремели, спутанным клубком навалившись на спину и поясницу. Задыхаясь, мужчина сбросил с себя их тяжесть, перевернулся на бок и, с трудом приподняв голову, огляделся вокруг. Эта комната как две капли воды походила на ту, в которой он был минуту назад, только вместо дивана из человеческой кожи здесь находилось большое, богато драпированное ложе. Согреваемая огнем большого камина и украшенная гобеленами с изображениями хозяина, она казалась даже уютной, если такое слово вообще можно применить для описания жилища жуткого внеземного монстра. — Ну что, нравится, Форди? — произнес над ухом издевательский голос. — Специально для тебя соорудил. Не волнуйся, эта постель не из кожи, а всего лишь из шелка. Удобно? В ответ Форд лишь просипел что-то невразумительное. Оковы на шее, казалось, стали еще туже и почти не давали дышать. — Прости, что? — вопросил треугольный демон. — Я не расслышал. Да и вообще, начали мы как-то не очень… Может, повторим заново? Напомню условия: уравнение в обмен на вечную жизнь и власть над этим прогнившим мирком. Соглашайся, такой шанс тебе больше никогда не выпадет! — Я… лучше умру! — прохрипел мужчина, отчаянным усилием пытаясь разомкнуть кандалы. — Ой, ну что такое снова! Заладил — умру, умру… Забудь ты уже про свое геройство! Сам посмотри, ну к чему оно тебя привело? Сейчас ты просто жалкий червяк, а ведь когда-то был гениальным ученым! Кстати, ты можешь снова им стать. Я дам тебе возможность изучить все тайны вселенной! Разве это не твое самое заветное желание? Тяжело дыша, Стэнфорд взглянул прямо в единственный глаз зловещего собеседника. — Уже нет, Билл. Уже нет. И я больше никогда не стану заключать с тобой сделки! — Что ж, как хочешь. Я пытался быть любезным в память о нашей старой дружбе, но раз ты этого не ценишь… Демон внезапно увеличился в размерах и прогремел, словно набатный колокол: — Тогда буду действовать иначе! От звука этого голоса волосы на голове пленника встали дыбом. Не позволяя панике захлестнуть разум, он вновь принялся за свои оковы, хотя и понимал, что ничто в этом мире не способно их сломать. Просто сейчас это было единственное, что он вообще мог сделать… Неожиданно его пальцы, сжимавшие тугой обруч, провалились в пустоту. Шейные кандалы исчезли, но вместо них тут же возникли браслеты на запястьях, скованные длинной цепью с кольцом в стене. Цепи натянулись, потащив ноги и руки в разные стороны, и вскоре мужчина был растянут на широкой постели, словно какой-то диковинный экземпляр, которые он прежде так старательно выискивал в зоне аномалий. Жадно глотая ртом воздух, Стэнфорд прикрыл глаза, готовясь к неизбежному. Что ж, пришло время расплачиваться за прежние ошибки. Он не знал, что его ждет, но был уверен, что Билл Сайфер проявит дьявольскую изобретательность, чтобы достать нужную информацию. И он не ошибся. С язвительным смешком демон щелкнул пальцами, и в тот же момент вся одежда Стэнфорда куда-то исчезла. Дыхание перехватило, на лице невольно выступила краска, и мужчина поспешно опустил лицо вниз, чтобы противник не заметил его смущения. Он с детства привык прятаться за толстым слоем ткани, и теперь чувствовал себя ужасно неловко, почти физически ощущая, как обжигающий взгляд исследует каждый сантиметр его обнаженного тела. — Вижу, ты времени зря не терял, Шестопал! Повеселился на славу! — протянул Сайфер, очевидно, намекая на несколько длинных шрамов, тянущихся со спины на левый бок. — Где ж это тебя так угораздило? — Не все измерения одинаково дружелюбны к чужакам, — процедил Форд сквозь зубы. — Пришлось научиться сражаться за свою жизнь. К счастью, я способный ученик. — Ну вот, видишь! Зачем же ты так быстро удрал из моего измерения? Я ведь собирался встретить тебя с распростертыми объятьями! Уж будь уверен - став моим домашним любимцем, ты бы ни в чем не испытывал нужды. Кстати, еще не поздно согласиться на мое лестное предложение! Пропустив мимо ушей очередную насмешку, ученый попытался успокоиться и вернуть былое хладнокровие. Все еще только начинается, и если он уже сейчас позволит врагу дирижировать своими эмоциями, тогда бой будет заведомо проигран. — Кстати сказать, я все задаюсь вопросом, почему ты так спокоен в моем присутствии, — несколько озадаченно произнес демон. — Помнится, тридцать лет назад ты едва с ума не сошел от вечных опасений и подозрений. Я даже всерьез начинал беспокоиться за целостность твоего рассудка! А сейчас, при нашей новой встрече, я не увидел и намека на прежний страх… — То, что мне довелось пережить за эти годы, избавило меня от него, — глухо ответил мужчина. — Может, даже и к лучшему, что мне пришлось пройти через все эти испытания. Я видел такие вещи, каких никому на земле видеть не доводилось! И ты еще удивляешься, что я перестал тебя бояться? — Ну-ну, хватит строить из себя крутого парня! — ехидно сощурившись, протянул Сайфер. — Может, ты и стал более закаленным, но сердце твое все такое же ранимое. Скажешь, я вру? Нет, Стэнфорд, я читаю твою душу так же ясно, как и прежде! Мужчина вздрогнул, изо всех сил стараясь не подавать виду, что эти слова задели его за живое. Хуже всего было понимать, что это правда. Когда-то Биллу так легко удалось обвести его вокруг пальца, и он до сих пор не был уверен, что снова не угодит в ту же ловушку. Несмотря на свою гениальность, Форд когда-то был невероятно наивен и доверчив. А может, просто очень хотел верить в то, что говорил ему его новый друг. И пусть теперь он знает цену этой «дружбе», но все равно так и не может понять, когда демон лжет, а когда говорит искренне. — Так вот, это мне на руку, малыш! — продолжал разглагольствовать Сайфер, паря в воздухе рядом с распростертым на кровати Пайнсом. — Знаешь, мне как-то не хочется начинать с физических пыток. Конечно, поджарить тебя высоковольтным разрядом было бы проще всего, однако есть вероятность повредить твои ценные мозги. Так что сперва попробую сломать тебя морально. Впрочем, в этом не будет никакой нужды, если ты сам мне все расскажешь. Ну? Поджав губы, Форд отрицательно мотнул головой. — Жаль, право, жаль, — фальшиво пропел Билл. — А я так надеялся на твое сотрудничество… Ну что ж, тогда приступим! Засияв ярче обычного, демон начал расти, пока его конечности не достигли размера человеческих. Его глаз теперь стал больше головы Стэнфорда, и вся его угловатая фигура нависла над пленником, словно громадный тент.  — Знаешь, некоторые людские повадки меня поражают, — издевательски сообщил Сайфер, склоняясь ближе к напряженно замершему мужчине. — Вы ничем не отличаетесь от животных, хоть и считаете себя «высшими существами». Взять, к примеру, ритуал доминирования и выстраивания иерархической структуры, который в завуалированном виде наблюдается повсеместно. Все эти ваши попытки чем-то выделиться, показать свое превосходство над другими особями не вызывают у меня ничего, кроме смеха. Когда один самец хвалится перед другим новой машиной или повышением по службе, я вижу двух горилл, колотящих себя кулаками в грудь. Когда глупые размалеванные самки спорят о том, у кого более нарядная кофточка или модная прическа, они до жути похожи на кривляющихся мартышек. Рад, что ты не такой, Форди. Именно поэтому я и выбрал тебя — не только за твой гениальный ум, но и за то, что ты не похож на всех остальных приматов. Право, жаль, что приходится прибегать к насилию, чтобы заставить тебя говорить… Демон замолчал, по-видимому, ожидая ответа. Так и не получив его, он заговорил уже намного жестче: — Но вы зашли гораздо дальше животных в плане унижения друг друга. Звери никогда нарочно не стремятся причинить боль членам своей стаи. Вы же только этим и занимаетесь, причем с завидным успехом! Да еще и удовольствие от этого получаете! Ну скажи, Стэнфорд, разве твой гнилой мирок не заслуживает глобальной чистки? Разве ты не хочешь сделать его лучше? Я дам тебе такую власть! — Заткнись! — не сдержавшись, выкрикнул ученый. — Ты больше не обманешь меня, негодяй! Я твои лживые речи насквозь вижу! Для меня этот мир — дом, а для тебя — лишь площадка для твоих безумных игр! — Зато как будет весело, Форди! Ну признай же, я умею развлекаться! С моим воображением и твоим интеллектом только представь, какой мир мы создадим! Он будет нарушать все законы вселенной! Разве ты не хочешь внести немного хаоса в ее скучную обыденность? — Я еще не выжил из ума, чтобы хотеть подобного! — огрызнулся Пайнс, отчаянно пытаясь сообразить, что демон собрался делать дальше, и как этому помешать. — Так что можешь не распинаться предо мною. — Отлично! Тогда ближе к делу. На чем это я остановился? Ах да — на ваших примитивных поведенческих обрядах. Так вот, меня давно интересовало, почему в местах с ограниченной свободой перемещения люди начинают деградировать до самого низкого уровня. Или там просто подбирается специфический контингент? Да, да, я говорю про ваши тюрьмы, где слабых ломают, опускают до животного состояния. После такого мало кто способен вновь ощутить себя нормальным человеком. Интересно, а Гидеон тоже через такое проходил? Надо будет у него спросить на досуге… Сопровождая свои слова движением рук, Билл провел по своему «животу» ладонью и внезапно прямо посередине нижней стороны его треугольного тела появился большой черный член, матово поблескивающий в охристом свете камина. Он как две капли воды походил на те резиновые фаллосы из секс-шопа, куда беспардонный братец однажды ради прикола затащил молодого Форда. — Как тебе, Шестопал? Надеюсь, я правильно воспроизвел эту форму из твоих воспоминаний. Помнится, ты был тогда порядком взбудоражен, даже возбужден! Еще бы — заучка-ботаник впервые столкнулся с низменной стороной жизни! Какие переживания тебя захлестнули, какие фантазии вдруг появились в голове, прежде озабоченной лишь выстраиванием графиков и проверкой формул! Мне доставило особое удовольствие покопаться в этом секторе твоей памяти. А теперь я удвою его, опробовав все это на практике! Стэнфорд похолодел. Да, он ожидал пыток, насилия, но такого… Впрочем, его телу уже приходилось испытывать физические мучения, страдать от ран и корчиться от невыносимой боли. Это он выдержит. А вот моральное унижение… Хотя, разве не будет еще большим унижением поддаться демону, пойти у него на поводу, малодушно сдать свои позиции, посчитав свою гордость важнее, чем существование этого мира? — Поступай, как хочешь, Сайфер, — стиснув кулаки, ответил мужчина. — Я не могу тебе помешать изнасиловать меня. Но если ты рассчитываешь, что после этого я сломаюсь, тогда ты совершенно ничего не понимаешь в моем сердце. Он тяжело вздохнул и печально взглянул на своего бывшего союзника. — Ты знаешь, что когда-то я был счастлив общаться с тобой. Я превозносил тебя, считал тебя своим самым близким другом. Я доверял тебе свое тело и свой разум — так я не открывался ни перед кем, даже перед своими родными. Я верил, что вместе с тобой мы откроем новые миры, познаем тайны вселенной, постигнем саму суть мироздания! И когда я узнал, что ты меня предал, что все, что ты говорил, оказалось ложью, фальшивой мишурой, нужной лишь для того, чтобы меня использовать… — его голос задрожал от еле сдерживаемых чувств, и ему пришлось прерваться, чтобы взять себя в руки. — Ты хитер, Билл, но сейчас ты просчитался. Больнее, чем тогда, ты мне сделать уже не сможешь. Как ни старайся. Сайфер молчал. Казалось, он был озадачен. Горько усмехнувшись, Форд подумал, что, несмотря на свое бахвальство, треугольный демон и впрямь не особо хорошо разбирается в человеческой психологии. Впрочем, вскоре глаз Билла вновь изогнулся в глумливой ухмылке. — Вижу, ты решил выложить карты на стол, Стэнфорд Пайнс, — его гулкий голос мурашками пробежал по позвоночнику, заставляя мужчину зябко ежиться, несмотря на тепло камина. — Твоя откровенность похвальна. В таком случае, мне стоит сменить тактику и попробовать вынуть уравнение из твоей памяти во время сна. Я уже проделывал такое с твоим братом и вполне успешно! — Можешь попытаться, если сумеешь! — с вызовом ответил ученый. — Только вот спать я сейчас не собираюсь. Адреналина в крови достаточно, чтобы продержаться длительное время. — Знаешь, я мог бы опоить тебя снотворным, — ласково промурлыкал Сайфер прямо в ухо пленника. — Но я хочу опробовать иной способ. Раз уж ты вспомнил, что когда-то чувствовал ко мне, будет глупо этим не воспользоваться! Да-да, Форди, даже не пытайся отрицать. Я-то прекрасно знаю, что ты желал, чтобы наши отношения стали еще более близкими! Жаль, что в то время у меня не было физической формы, зато сейчас мы с лихвой наверстаем упущенное. А после оргазма вброшенные в кровь химические соединения успешно погасят эффект твоего адреналина. Насколько я знаю человеческую природу, это всегда срабатывает! От этих слов Стэнфорда словно кипятком ошпарило. Позабыв о хладнокровии, он резко дернулся в сторону, но цепи крепко держали его. Они лишь слегка ослабли, дав ему возможность подогнуть локти и колени, но и только. Он даже на спину не мог перевернуться, не говоря уж о том, чтобы спрыгнуть с постели. Чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, он зажмурился и изо всех сил старался не поддаваться эмоциям. Однако это было проще сказать, чем сделать. Особенно после того, как его кожи коснулись жадные пальцы демона. — Расслабься, Форди, — скомандовал Билл, наваливаясь на пленника всей своей массой. Хотя он был не так уж тяжел, но все же плотно прижимал Стэнфорда к постели, вдавливая его в упругий матрас. — Прек… прекрати! — прохрипел мужчина, упираясь подбородком в простынь. — Я не хочу! — Захочешь, — пообещал Сайфер. — Не забывай, что я знаю твое тело как свое собственное! Я изучил все твои чувствительные зоны, я помню, где и как тебя нужно потрогать, чтобы ты потерял голову от возбуждения. Ой, кажется, я забыл упомянуть об этом, когда возвращал тебе твое тело? Ну прости, я всего лишь не хотел, чтобы плотские желания мешали тебе концентрироваться на исследованиях! — Так ты… ты чем занимался в моем теле? — потрясенно выдохнул Форд. Его лоб покрылся испариной от одного только предположения. — Я думал, ты помогаешь мне в работе, а ты… — Я и помогал! Снимал напряжение, которое иначе обязательно вылилось бы во что-нибудь неподходящее, — озорно хихикнул демон, кладя горячие ладони на плечи партнера. — А теперь еще раз говорю — расслабься и позволь мне показать тебе, что именно я делал. Стэнфорд решил сопротивляться до последнего. Но едва он ощутил, как обжигающие руки плотно прижимаются к коже, скользят по спине, по бокам, сжимают поясницу и движутся вниз по животу, вся его решимость тут же растаяла, словно масло на сковороде. Надо отдать Биллу должное — тут он действительно оказался мастером. Пайнс даже и не подозревал, что в его теле скрыто столько потайных мест, прикосновение к которым пробуждает целый ураган чувств. Казалось, с возрастом ощущения уже должны были притупиться, если не исчезнуть совсем, однако Сайфер так умело отыскивал нужные точки, что вскоре Форд обнаружил, что покусывает губы, чтобы сдержать невольные стоны. Внутри разгорался огонь, которого ученый уже давным-давно не чувствовал. Его щеки и уши покраснели, дыхание стало хриплым и прерывистым, и от каждого нового прикосновения под кожей растекались пылающие волны, в которых безнадежно тонул измученный разум. Вскоре мужчина ощутил дискомфорт внизу живота и вынужден был приподнять бедра, чтобы высвободить вставший член. Это ошеломило его сильнее, чем все, что он перенес за последние несколько дней. В смятении он пытался совладать со своим телом, не позволить ему поддаваться на уловки Билла, но безнадежно проигрывал. Помимо воли он чувствовал наслаждение от его прикосновений, запретное, но такое сладостное удовольствие, и кипящее возбуждение, которое становилось лишь сильнее с каждой секундой. Цепляясь за остатки самообладания, он силился казаться равнодушным, бесстрастным, хотя реакция его тела явно доказывала тщетность этих потуг. — Прекрати свои жалкие попытки сопротивления, Стэнфорд! — прозвенел где-то над головой насмешливый голос демона. — Ты лишь усугубишь свое состояние, а в твоем возрасте уже вредно так перенапрягаться. К тому же, я ведь сейчас ничего от тебя не требую. Можешь пока забыть об этом несчастном уравнении и просто получать удовольствие. Я ведь тоже не просто так тебя ласкаю, знаешь ли… Услышав в его голосе новые, необычные нотки, Форд с трудом повернул голову и удивленно уставился на физиономию Сайфера. Она выглядела почти так же, как и всегда, если не считать ярко-пунцовых пятен на тех местах, где, предположительно, находились щеки. Громадный глаз был полуприкрыт, его длинные ресницы бросали дрожащую тень на желтую поверхность, изящная черная бабочка перекосилась, и даже вечно прямой цилиндр накренился набок. По всей видимости, не один лишь Пайнс в этот момент чувствовал себя несколько… непривычно. Это открытие вызвало у Стэнфорда нервную дрожь. Раньше он ни разу не видел подобного выражения на треугольном лице Билла. Было ли его возбуждение результатом обретения физической формы, или он просто перестал прятать свои истинные эмоции, но это было крайне неожиданно. Настолько неожиданно, что даже пугало при мысли, насколько далеко может зайти демон для удовлетворения своего желания. Впрочем, если Сайфер и относился к тем, кому доставляет наслаждение снимать лоскутами кожу со спины партнера во время соития, пока что он действовал на удивление деликатно. Как бы невероятно это ни звучало, но, похоже, Билл и впрямь хотел, чтобы его бывший соратник получил свою порцию удовольствия. Стэнфорд тяжело вздохнул. Случись все это тридцать лет назад — он был бы без ума от радости. Теперь же, зная истинную цель демона, он продолжал сопротивляться его опьяняющим ласкам. И не потому, что действительно был способен одолеть соблазн, а потому, что не мог заставить себя сдаться. Казалось, все происходит в давно знакомом мире сновидений, где реальность переплетается с фантазией, где он когда-то был так счастлив, а затем всеми силами пытался убежать оттуда, — и нужно всего лишь проснуться, чтобы избавиться от наваждения. Но, к сожалению, все было совершенно реально. Хотя вряд ли такое определение вообще подходило тому, что творилось вокруг. Новое жгучее прикосновение выдернуло Пайнса из размышлений. Пальцы Билла переместились между ног ученого, по-хозяйски прошлись по промежности и тугим кольцом стиснули основание его члена. С глухим стоном Форд изогнулся на постели в тщетной попытке уклониться от жадных рук, но его тут же дернули обратно и принудили лечь прямо. Дрожа, как в лихорадке, он ощутил, как что-то упругое и скользкое вжимается меж его ягодиц и начинает давить на судорожно сжатые мышцы, пытаясь проникнуть внутрь. — Я же велел тебе расслабиться, Стэ-энфорд, — голос Сайфера был похож на патоку — такой же вязкий и тягучий, в котором тонешь без надежды выбраться. — Зачем ты хочешь причинить себе лишнюю боль? — Какой идиот будет этого хотеть? — огрызнулся мужчина, пытаясь выровнять сбивающееся дыхание. — Просто это отвратительно и мерзко. Я ни за что на свете не стал бы… — Перестань уже придуриваться, Шестопал, — произнес демон таким тоном, словно ему до смерти надоело упрямство партнера. — Я же сказал, что знаю и помню все, что ты чувствовал ко мне тогда. Ты с таким упоением рисовал мое изображение на любом подвернувшемся листке, украшал свое жилище гобеленами, коврами и витражами с моим портретом, установил статуи, окружил себя пирамидками — все лишь для того, чтобы ни на миг не расставаться с вожделенным образом! И ты еще пытаешься меня уверить, что не мечтал об этом моменте?! Закусив губы, Форд опустил вниз пылающее лицо. — Это было давно, Билл… очень давно. С тех пор я научился ненавидеть тебя так же сильно, как когда-то любил. И этого ты уже никак не изменишь. — Ну почему же? Стоит лишь убрать этот кусок металла из твоего черепа, а затем воспользоваться таким полезным изобретением твоего трусливого друга и стереть память о нашей размолвке, как все снова станет по-прежнему! Может, так и стоит поступить, а, Форди? Или, может, лучше стереть тебе память о семье? Тогда ты будешь полностью принадлежать мне, причем добровольно! Волосы на голове ученого встали дыбом. Зная коварство Сайфера, он не сомневался, что тот способен на подобный шаг. Нужно не дать ему времени обдумать это! — Хорошо, Билл, я попытаюсь расслабиться. Только… я не подготовлен. Ну, ты понимаешь, физиология… — Не волнуйся, я уже убрал все ненужное, когда избавлял тебя от одежды, — хмыкнул демон, — так что ты чист. Осталось только смазать и немного растянуть… Обхватив поясницу пленника, он заставил его приподнять бедра и навалился на него, уже с трудом сдерживаясь. Отстраненно отметив, как сильно дрожат его пальцы, Форд уперся локтями в матрас и склонил голову, готовясь к неизбежному. Если уж затеял игру с демоном — будь готов к подлым трюкам, и не жалуйся, а старайся найти выход даже в самой безнадежной ситуации… — А знаешь, Форди, ведь я не впервые проникаю в тебя, — напряженный шепот обжег ухо и шею, затуманивая разум жаркой пеленой. — Ты, наверное, даже не помнишь, какое неудобство ощущал после некоторых моих визитов… — Да я каждый раз потом чувствовал себя не в своей тарелке, — пробурчал Стэнфорд. — Это было похоже на последствия перепада высоты… Внезапно он потрясенно умолк, осознав истинный смысл слов демона. — Ты… ты хочешь сказать, что… — Именно. Я же говорил, что досконально изучил твое тело. Как снаружи, так и внутри. Это было так забавно! Фиддлфорд даже не подозревал, что именно я делал с тем длинным и толстым экранированным кабелем… — Боже, — выдохнул Пайнс, округлив глаза. От этой паскудной мысли в ушах зашумело, голова закружилась, и ноги вдруг предательски задрожали. — Он был такой гладкий, такой упругий, — мечтательно протянул Сайфер, наслаждаясь смятением партнера. — Готов поспорить, тебе бы это понравилось, будь ты в тот момент в сознании! Зажмурившись, Стэнфорд сглотнул вязкую слюну, подавляя накатившую тошноту. Язвительный смех демона доносился до него будто сквозь толстый слой ваты. — Бедняга Шестопал! Подумать только, чего ты был лишен все эти годы! Такой невинный, такой отстраненный, такой чуждый всех этих плотских утех… Скажи спасибо, что я помогал твоему телу хоть немного расслабиться. И, кстати, теперь я точно знаю, как именно нужно двигаться, чтобы довести тебя до грани! Не собираясь дольше тянуть, Сайфер с силой надавил головкой на тугое кольцо мышц, и Форд стиснул зубы от довольно чувствительной боли. Хрипло дыша, он попытался расслабиться, но с каждой секундой неприятные ощущения становились все сильнее, — ему казалось, что его распирает изнутри, будто накачанный воздухом шар, и скоро порвет на части. Дыхание со свистом срывалось с пересохших губ, лоб покрылся холодным потом, мышцы спины свело судорогой. В опустевшей голове билась лишь одна мысль: «Хоть бы все поскорее закончилось!» Неожиданно вместо нового всплеска боли он ощутил острый укол удовольствия где-то внутри себя. Недоверчиво прислушиваясь к своим ощущениям, он прерывисто вздохнул и полностью отдался во власть партнера, позволяя ему проникать так глубоко, как хочется. И в тот же момент новый всплеск наслаждения пронзил все его существо. Поначалу двигаясь медленно, осторожно, Билл постепенно наращивал темп, и вскоре входил на всю длину, с удивительной точностью каждый раз задевая нужное место. Стэнфорд уже не стонал, а почти хрипел, комкая простынь скрюченными пальцами. Боль совершенно исчезла, осталось лишь дикое возбуждение, затягивающее его в жаркий бездонный омут. И когда горячая ладонь Сайфера с силой сжала его налитый член, Форд невольно толкнулся ей навстречу, вскидывая голову в неконтролируемом порыве страсти. Всего несколько движений в плотном плену демонических рук — и он, словно перевозбудившийся школьник, неровными толчками излился на измятую постель. Потяжелевшая голова упала вниз, и все тело вдруг обмякло, так что он повалился бы набок, если бы демон не сжимал его в своих объятиях. Вскоре он услышал громкий протяжный стон и ощутил, как член внутри него пульсирует, будто живой, а затем выскальзывает наружу, оставляя липкие дорожки на внутренней стороне бедер. С каким-то болезненным интересом Стэнфорд пытался понять, действительно ли Билл сумел вырастить себе настоящий фаллос или это просто искусная имитация, повторяющая человеческие репродуктивные органы вплоть до семенных желез? Было бы любопытно изучить этот феномен… Его глаза начали закрываться помимо воли. На краю сознания билась тревожная мысль, что засыпать нельзя, что только этого Сайфер и ждет, но тревоги последних дней и только что пережитое возбуждение напрочь лишили Стэнфорда сил. Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в сон, — довольный голос своего заклятого недруга: — А знаешь, Форди, это было довольно приятно! Надо будет обязательно повторить. И, кстати, я все-таки решил оставить тебя себе в качестве любимой игрушки. Развлечение только начинается! Билл Сайфер стоял возле постели, еще носившей на себе следы недавней страсти, и задумчиво смотрел на усталое лицо своего бывшего напарника. Тот спал так крепко, что даже не вздрагивал во сне, хотя залегшая между бровей складка так и не изгладилась. И теперь Билл совершенно точно знал, почему. Он только что вернулся из царства сновидений Стэнфорда. В напрасных попытках отыскать необходимое уравнение он облетел кучу комнат, открыл бессчетное количество дверей и пересмотрел километры воспоминаний. Некоторые из них удивили даже видавшего виды демона. Как известно, лучше всего сохраняется память о наиболее сильных эмоциональных моментах. Таких в мозгу Форда было много. Часть из них, почти истершаяся, была связана с семьей; другая часть, до сих пор ярко сияющая, — с тем временем, когда наивный молодой ученый встретил невероятное существо, к которому всей душой привязался, и которое потом разбило его сердце. Но самая свежая, наиболее насыщенная эмоциями часть относилась к тем долгим тридцати годам, которые Пайнс провел в чуждых измерениях, вынужденный каждый новый день заботиться о собственном выживании. Он прошел через такое, что обычному человеку даже понять не под силу, выжил там, где другие просто сломались бы, и не только не утратил рассудка после всех этих испытаний, но и стал еще более мудрым и зрелым, получив бесценный опыт в иных мирах. Пожалуй, для него это долгое путешествие было именно тем, чего жаждала его душа, хотя, конечно, он вовсе не рассчитывал, что его желание познать вселенную сбудется так неожиданно и так неотвратимо. Как там говорится — бойся своих желаний, ибо они могут исполниться? Как бы то ни было, а Форду пришлось пережить немало тягостных моментов. И теперь, глядя на его измученное лицо, Сайфер вдруг ощутил где-то глубоко внутри неприятный резкий укол, который его озадачил и даже обеспокоил. Настороженно пытаясь понять, что бы это могло быть, он услышал громкий стук в дверь пентхауза. — Кого там принесло? — с досадой вопросил он, в момент оказавшись в соседней комнате, где находились диван и пианино. — Это я, босс, Восьмерка! — глухо прорычали из-за двери. — Хм, ну и чего тебе надо? — недовольно осведомился Билл, впуская подручного. — Я же вроде ясно сказал, что занят! — Я пришел забрать человека, — пояснил Восьмерка, вращая круглыми глазами. Сайфер едва не опешил от изумления. Еще не бывало, чтобы кто-то покушался на его собственность, прекрасно зная, как он раздражителен и страшен в гневе. — Кто тебя надоумил, болван? — проскрежетал демон, понимая, что Восьмерка сам бы никогда не додумался до подобного. Из-за его крайней тупости ему обычно и поручали что-нибудь такое, что другому бы с рук не сошло. А с дурака что взять? — Да там ребята… — замялся подручный, нутром чуя, что ему сейчас влетит. — Ребята говорят, что надо уже че-то решать. А то людишки все копаются, сооружают чего-то. А мы до сих пор в этой дыре торчим. — Ну и? — Ну и вот ребята говорят, что надо человека расколоть поскорее. Мы думали, ты его пытать будешь, а криков-то не слышно. А Пироника и сболтнула тут, что ты, поди, в него влюбился. Типа, сначала его в нашу команду пригласил, а теперь и вовсе в люксе обхаживаешь… Ну вот мы и решили сами его это… попытать немного… если ты не хочешь… Он начал сбиваться, а под конец и вовсе замолк, уставившись на Сайфера, который из золотисто-желтого сделался огненно-алым. Даже при всей своей тупости Восьмерка понял, что босс очень зол, и предпочел ретироваться, пока тот не испепелил нерадивого подручного. Взбешенный до крайности, Билл так стиснул свою трость, что она с жалким звоном развалилась на кусочки. — Что?! Я?! Я ВЛЮБИЛСЯ?!!! — от его пронзительного крика потрескались и осыпались вниз стеклянные витражи. — Да как у этой дуры язык повернулся такое сказануть?! Чтобы Я влюбился в мясной мешок?! Я видел зарождение их жалкой цивилизации, я играл ими, как марионетками, я наслаждался их мучениями, я… Он прервался и, тяжело дыша, потер вздувшийся венами глаз. — Бред, полный бред! Ну, смотри, Пироника, в этот раз я все-таки оторву тебе твой поганый язык! Надо же такое выдумать — чтобы я влюбился в человека! Внезапно его снова что-то кольнуло, причем так, что он удивленно ощупал себя руками. Хмыкнув, демон задумчиво нахмурил треугольный лоб и вдруг неподвижно замер. Его глаз недобро сощурился. Переместившись в спальню, он приблизился к постели и внезапно резко ударил спящего Стэнфорда рукой в плечо. — Подъем, Шестопал! Игры закончились! С трудом приоткрыв слипающиеся глаза, Форд пробормотал: — Что? Что случилось? — Ты, кажется, забыл, где находишься? — со зловещей ухмылкой протянул демон. — Так я тебе живо напомню! По одному мановению его руки Пайнс был вытащен из кровати, вздернут в воздух и вновь одет с ног до головы. Кандалы на руках и ногах сжались еще плотнее, заставив мужчину болезненно поморщиться. — Что происходит, Билл? — спросил Форд, по-прежнему не понимая причину такой резкой смены настроения. — Что с тобой случи… — Со мной? Ничего! — перебил его Сайфер кипящим от ярости голосом. — Абсолютно ничего! А вот с тобой обязательно случится что-то плохое, если ты сейчас же не выдашь мне уравнение! Хватит уже этой возни, пора взяться за дело всерьез! И, кстати, моя команда заскучала — развлеки-ка их своими воплями! В мгновение ока ошеломленный Стэнфорд очутился в большом зале, где на возвышении красовался жуткий трон, составленный из окаменевших жителей Гравити Фолз, а вокруг него, словно ожившие картинки из лавки кошмаров, толпились уродливые монстры. Все они тут же устремили жадные взгляды на висящего в цепях пленника, и Пайнс понял, что игры действительно кончились. — Ну что, ребята, вы хотите выбраться из этого тошнотворного городишки? — нарочито развязно спросил Сайфер. В ответ донеслись бурные возгласы согласия. Обернувшись к человеку, демон уставил на него налитый кровью глаз. — Видишь, Шестопал, народ требует! Так что либо сам диктуй свое треклятое уравнение, либо дай мне влезть в твою голову. Считаю до трех! — Ты его не получишь, Билл, — мрачно ответил Форд, сжимая кулаки. — Не знаю, что на тебя вдруг нашло, но так ты все равно ничего не добьешься. Я скорее умру, чем выдам тебе формулу! — Как пожелаешь! Яркий синий луч вырвался из глаза Сайфера и ударил в беспомощного пленника, заставляя его кричать и корчиться от боли. Мерзкие демоны удовлетворенно заржали и затрясли кулаками, глядя на его мучения, но их предводитель, впервые в своей долгой жизни, не чувствовал привычного наслаждения от пыток беззащитной жертвы. Именно этой жертвы, стоны которой почему-то отзывались болью в его собственной душе. Его любимой игрушки.