Марс. Чужой среди своих.

Воскресенье прошло мимо Марса. Мальчишка целый день просидел у себя в комнате и читал книгу, которую задали ему на лето из школьной программы. Конечно, по сравнению с теми книгами, которые ему давал Ремиль — это были детские забавы, совсем для грудничков. Но все же их надо было прочитать. А вот понедельник начался хорошо. Мама наконец испекла свои оладушки и убежала на работу. Марс позавтракал и лег спать, ему снова ничего не снилось. Это хорошо! Очень хорошо, ведь великан ушел. В комнате было жарко, даже открытое окно не спасало. Ра снова выбрался из клетки и бегал по столу. Маленький серый комок нагло лазил по книгам и пытался забраться в верхний ящик стола, там Марс обычно хранит его корм и печенье. — Все еще не можешь угомониться? — крикнул мальчик в тишину. — Бестолковая крыса… /Я что-то чувствую, Марси/ «Доброе утро, Руди. Неделя обещает быть хорошим» /Для кого-то да, но не для нас/ «Что ты имеешь ввиду?» /Помнишь эту старуху, Попову? / «У которой много кошек? А чего ее помнить? Ее весь подъезд никогда не забудет. Особенно в марте мы все ее дружно проклинали. Помню, Ремиль хотел написать про нее книгу„Тысяча и одна кошка“» /Не юли, юла! / «Да что с тобой сегодня не так? При чем здесь наша соседка со второго этажа?» /А вот что: Черный Великан боится смерти, а смерь близко. Она в этом доме, она в твоем кармане/ «Но мои карманы пусты. Да и что значит: великан боится смерти?» Связь прервалась, Марс остался в неведенье. Он не понимал слов, которые услышал от своего внутреннего «я». Что означало « смерть в твоем кармане»? И причем тут кошатница? И почему Марс должен ее помнить? Она ж еще не умерла… Вдруг у Марса потемнело в глазах и он со стоном перевернулся на правый бок. Минут пять он просто лежал, когда все не успокоиться. — Надеюсь, Руди, — сказал Марс в слух, — ты объяснишь мне все до того, когда будет уже поздно! Он поднялся с кровати и переодел рубашку, те две, которые он носил, понес в стирку. «Стоп, что это?» — из нагрудного кармана любимой джинсовой рубашки он достал немного помятую конфету в розовом фантике. «Роззи» — прочитал он на упаковке. — Десерт с ванильной начинкой, — Марс поднес конфету к носу и понюхал ее. Вроде, пахла она и ничего, но что-то было не так. Мальчик убрал конфету в карман джинс и бросил рубашки в таз с грязным бельем. «Кто же мне ее дал? — Марс не как не мог вспомнить откуда у него эта конфета. — Хм, — он шел на кухню и тут вспомнил, что эту конфету дала ему именно Нина Васильевна Попова» — Ее мне дала эта бабка? Точно же она, тогда у нее было хорошее настроение и она у-у-улыбалась… Ра, это очень подозрительно! — Марс ходил взад вперед по своей комнате, до кухни он так и не дошел. — И еще вот что странно, крысеныш. К ней же никто не заходил никогда, правильно? Всегда одна со своими кошками… А тут, то ли внучка, то ли правнучка стала приезжать… — Ра спокойно жевал свой сыр у себя в клетке. — Ну вот чего ты жрешь? Я тут пытаюсь понять… Что-что? … Ну, ладно, доктор Ватсон, ваши идеи… М-м-м-м, Руди сказал, Великан боится смерти, еще он сказал, что смерть у меня в кармане. И что? Нет, связь я не могу уловить. — Ра, доедая свой сыр, подозрительно фыркнул. — Одну могу сказать точно, мне не нравиться эта «внучка-правнучка». Вроде бы и хорошо, что старуха не одинока, но все же… Что? Не думать об этом? Но, Ра… Хотя, ты прав, не стоит думать о них. Это не наше дело, Ра! /А вот и на…/ «Заткнись, Руди!» День Марс снова провел в своей комнате, читая книги. Цветные образы вихрем проносились в его голове, каждое слово, каждую букву он читал в слух и с ворожением. Но школьные книги ему порядком надоели и он решил пойти к Ремилю, но его квартира оказалось закрытой, значит он либо спал после бессонной ночи, либо ушел куда-нибудь. Как бы то не было, Марс решил выйти на улицу и посидеть на свежем воздухе. Тут ему повезло, скамейка перед подъездом оказалась пуста. Мальчик сел на редкие тонкие доски скамейки и посмотрел вверх. Медленно тянулись облака, солнце пряталась за ними, иногда появляясь на озарение глаз. Птицы пели, в траве ползали всякие букашки. Во дворе играли дети, такие же как сам Марс, восьми (были дети даже младше) — двенадцати лет. Марс слушал их смех, звонкие голоса, видел, как они бегают, играют, веселятся. Желание присоединится к ним не было. Запищал домофон. Подъездная дверь открылась и из нее вышла девушка спортивного телосложения с рыжими волосами, в темных очках и не яркой майке, где было написано «Goodbye London» и нарисован флаг. На секунду она остановилась, огляделась и пошла дальше. Марсик невольно засмотрелся на ее задний бампер в обтягивающих черных лосинах. — Это же она ходит к бабке… — Шепнул Марс и замер, когда девушка резко остановилась и снова осмотрела периметр. «В ней билось черное алчное сердце» — уже про себя докончил Марс и услышал жалобный голос Ники. Рыжий сидел под скамейкой и жалобно пищал. Его пронзительное «мяу» скорее походило на плач. Мама вернулась ближе к пяти, сегодня она не дежурила. По понедельникам на ужин у них всегда рис, и этот понедельник исключением не стал. — Мам, — голос Марса был такой тихий и не уверенный, что Валентине вначале показалось, что малыш заболел, но все было в порядке, ну, почти. -Не пугай меня так, Марсик. — Облегченно сказала она. — У тебя бывает так, как будто ты что-то чувствуешь, но не можешь объяснить? — Нет, такого не было. Иди мой руки, и я тебя накормлю. — Мальчик послушно пошел и исполнил приказ матери. Они сели за стол, но Марс не хотел угомониться. — Марс Максимович, кушайте, пожалуйста, молча! — Разозлилась Валентина. — Мам, я совсем потерялся. — Ты же дома, как ты можешь потеряться? — Не в этом смысле… — Он был не в силах объяснить, что твориться у него в голове, поэтому замолчал. Так прошли его последующее три дня. В четверг он снова получил конфетку от старухи Поповой (и конечно такую же подозрительную), она была радостной, веселой, вся светилась. Ее старое морщинистое лицо словно получила новую жизнь, она уже не казалась Марсу такой безобразной чудачкой. Они даже сели и поговорили однажды на лавочке перед домом. — А кто к вам все время приходит? — Спросил Марс у Нины Васильевны. — Моя любимая внученька. — А почему же она до этого не появлялась. — Нина Васильевна помолчала, подумала и, наконец, соврала мальчику. — Не могла она приехать, жила в другом городе, малыш. — А как ее зовут? — Альбиночка. — Это имя старуха произнесла со всей нежностью, что у нее осталось. Пятница тоже была тяжелой для Марса. Все ближе и ближе мальчик чувствовал приближение смерти. И это была действительна та смерть, не придуманная, не нарисованная черной краской у него в голове. Еще проблема была в том, что Марс не знал, к кому идет всадник на черном коне с косой на перевес. Руди что-то говорил про «смерть в кармане», он так и не понял, что это значило. С мамой на эту тему он больше не разговаривал, а Ремиль уехал на пару дней в деревню. На рыбалку. «Завтра он должен вернуться, и я все ему расскажу!» Ночь с пятницу на субботу была самой страшной ночью этот летнего месяца. Марсик уже давно забыл про Черного Великана, ведь его породила его сознание, а смерть была настоящей, она была совсем близко. Марс прислушался, в темноте все звуки казались страшными кошмарами. Рыжий Ники орал в квартире у Нины Васильевны, бездомный пес неизвестной породы тоже подвывал. Круглая и глупая луна отравляла своим холодным молочным светом. Холодно. Словно зимой мальчика выпустили на улицу в одних шортиках. Что-то (или кто-то) мелькнуло за окном. Марс выпрямился и привстал, поглядывая на кусок серого асфальта, который освещал фонарь. Пусто. Но было же что-то, было! Марс разозлился не на шутку. Его начало это тревожить. На цыпочках, тоненькой незаметной тенью, малыш прокрался в комнату мамы. Лунный свет проделал белую тропинку от окна к кровати, мягко упадал на покрывало и рассевался, чуть доходя до лица Валентины. — М-м-м? Ты чего не спишь? — Мам. — Тот замолчал, а действительно, почему он не спит, потому что рядом бродит смерть? Отличное оправдание. — Ну? — А кто мой отец? — Быстро, словно пулемет M134 Minigan, спросил он. — Что? — Валентина привстала, протирая глаза рукой, — Кто твой отец? Тебе это надо было узнать в первом часу ночи? — Да, — Конечно «нет», но раз уж он спросил. — Может, поговорим завтра? — Она зевнула, прикрыв рот рукой, и снова легла на подушку. — Хорошо, но мне не спиться. — Заварить тебе чай с медом? — А кофе нельзя? — Кофе? Нет, кофе вообще тебе нельзя. — Тогда давай чай, — согласился Марс и они вдвоем пошли на кухню.