Нежный привкус пастилы

— Нет, дядя, адреса и имени отправителя нет. Почерк не отца, – вздыхая тихо, с обреченностью, шатен медленно положил голову на стол, прижимаясь горячим лбом к прохладной поверхности. Придерживая телефон у уха, и вслушиваясь в шуршание на другом конце провода с перерывами на мат, Реборн уже в сотый раз наматывал круги ходьбой из стороны в сторону, обдумывая план действий, который при таких нагрузках на мозг просто обязан был появиться. И Савада, даже не смотря на тысячи километров, буквально кожей ощущал все это напряжение, находясь в не менее «слабом» положении. Поэтому сейчас, когда ближайший родственник, один из сотни лучших бизнесменов страны нервно щелкал зубами и не знал, что же делать – парень мог только приподнять чуть голову и с силой приложиться лбом о стол, пару раз повторяя подобное снова. Сколько уже прошло времени? Час, а может два? А если даже три? Или сразу так, чтоб мало не было – четыре? Одно Тсунаеши знал точно. Не будь этого письма, этого билета и ключа, он давно бы уже нежился в постели, или плавился в прохладной ванне. Хотя, что он мог понимать. В его уставшем мозгу давно плясали Кан-Кан уточки в таких красивых, пушистых, красных в белый горошек платьях. При этом еще напевая "мы веселые утята". И о утках, кстати говоря. Раза три точно шатен вспоминал о той чудной комнате мыслей, что была у Скруджа МакДака в одном чудном мультфильме. Делу бы эта комната не помогла, но побывать там или сделать себе такую уж очень хотелось. — Савада, ты меня вообще слушаешь? – громкий, строгий голос мгновенно вывел Тсунаеши из полудремы, отчего тот подскочил на месте, старательно заглушив свой привычный писк и снова растекаясь на мягком стуле. — Да-да, дядя. Тебя просто невозможно не услышать.. убьешь же, – едва слышно, со смешком шепча последнюю фразу, тот час же, чтобы избежать нежелательных телесных повреждений в день приезда Реборна, по причине уж очень чуткого слуха, продолжил с выдохом, — Слышал-слышал, но не очень понял. Повтори, пожалуйста, – потирая пальцами глаза и чуть сжимая переносицу, крепко зажмурился, собирая все мысли туда, куда это действительно было нужно. На другом конце слышится явно недовольный стук пальцами по столу, после которого, уже более мягко, и без раздражения, что точно попахивало фальшью, произносится следующее: — Я куплю тебе мощный слуховой аппарат, если еще раз переспросишь. Жаль, свои мозги в твою черепную коробку не вложишь, – Савада картинно закатывает глаза, и кивает сам себе, соглашаясь с тем, что ни годы, ни брак не меняет его «дружелюбного» дядюшку, — Твою фирму я возьму на себя, пока ты полетишь осматривать то, что тебе оставила неизвестность. Кстати, билет на когда? — Завтра, на десять часов утра, – тихо промямлив, шатен неторопливо выудил из конверта билет, еще раз перечитывая, в какую страну он летит завтра, — В Лондон. И я никак не могу понять, откуда у меня Там родственники, – снова приложившись лбом о стол, два ли не разочарованно простонал, потому что место уже было довольно теплым. — У тебя есть много родственников, о которых ты даже не подозреваешь, и о которых не подозреваю я. Как сейчас, – брюнет слабо потирает виски, унимая головную боль, от которой он буквально за полчаса до звонка племянника избавился, — Я с тобой скоро мигрень заработаю. Ладно, завтра позвоню утром, поговори со своими рабочими, чтоб мой приезд не был для них новостью. И не смей засыпать на столе, а то опять с отпечатком половины документов на щеке просне.. – даже не дожидаясь конца предложения, шатен жмет кнопку «завершить вызов». Уже поздно что-то менять или останавливать, потому что неполная неделя с бессонными ночами уже взяла то, что завоевала, оставляя Босса крупнейшей строительной компании в не особо удобном положении и щекой на свеженапечатанном факсе. Но кого это сейчас волнует? Никого. И никого не волнует то, что будильник не заведен, вещи не собраны и завтра утром Савада отправляется в далекое путешествие на самолете, хотя до дрожи в кончиках пальцев боится эти чертовых «леталок».