Суп с котом

— Рекламная кампания Кирюин, — говорила Сацки, — может сработать в любой момент. Когда — никто не знает. Может быть завтра, может быть через месяц. Во всяком случае нам нужна известность. Необходимо выделиться из серой массы коммерсантов. Все это обеспечит кафе. Меня давно влечет к управленческой деятельности, мы будем подавать что-нибудь серьезное, бизнес-ланчи, стейки или полезный сок из овощей. — Будем продавать пирожные! — крикнула Мако. — Или пирожные. Впрочем тоже неплохо. К тому же у нас почти все готово для бизнеса. — Вот и вывеску привезли! На вывеске было нарисовано пирожное в виде котика и крупными буквами красовалось: «Рагу Кирюин». Когда ее полностью развернули Сацки сделала глубокий вдох и закрыла правую половину лица рукой не меньше чем на минуту. В комнате как-будто похолодало. — Надо понимать рагу из кота? — Это пирожное! Оно же розовое! — объясняла действительность Мако. — Кот слабой прожарки? — Сделала все как просили! — двоечница все еще напрашивалась, как она полагала, на похвалу. — То есть в документах все так же записано? — Ага! Лицо Сацки снова накрылось рукой. Затем Мако была поставлена на фритюрницу. Вывеску переделали. Кот был нарисован уж очень хорошо. Но помещаясь на блюде свободолюбивое животное явно вызвало бы недоумение, так что его сняли с тарелки и прикрепили рядом. Фамилию с такой вывески все равно хотелось убрать. Из кусков букв была составлена новая надпись, так что кот теперь как бы не плавал в тарелке, а приглашал разделить с ним трапезу. Усатая улыбка обозначала шутку и призвана была замаскировать суровую интеллектуальную реальность. Реальность однако становилась все суровее и интеллектуальнее. В раздвижные двери ударился огромный желтый прямоугольник, из-под которого виднелись квадратные штаны. Потенциальный посетитель вытягивал утиную шею и пытался разглядеть почему он не может войти. — Закрыто, — скупо буркнул в стекло Гамагори. — Продажа креветок временно прекращена. Бутербродов нет. — добавила Мако. Однако желтый бутерброд продолжал размахивать руками и не прекращал попыток проникнуть внутрь. Если бы Сацки не велела впустить бутербродника, может быть магистральная линия романа пошла бы в ином направлении. Но Сацки повелела открыть дверь. Бутерброд покачиваясь из стороны в сторону прошел внутрь и опустился на свободный диван. Он втянул голову внутрь и пытался отдышаться с минуту. Когда сотрудники точки питания решили, что он уже не заговорит и стали совещаться как бы поудобнее вынести желтую фигню на улицу, из костюма показалась голова и псевдодетским голосом произнесла. — Меня зовут Боб — губка Боб. В помещении снова похолодало…