Воодушевленный

Все началось с диалога, даже не диалога, так, обмена репликами в одном из коридоров марсианской научной станции, когда они проверяли оружие перед последним броском. — Мы можем поговорить? — голос Кайдена звучал тихо и самую чуточку просяще. Наверное, он что-то такое опять себе надумал, но разбираться с мнительностью бывшего… нет, все-таки, не бывшего, черт бы его побрал, друга сейчас не хотелось. Шепард отмахнулся: — Не сейчас, Кайден, после того, как вернемся с Марса. Не будет никакого «после»… Это Шепард понял отчетливо, когда тащил тяжелеющее с каждой минутой тело Кайдена к кораблю. Где-то глубоко внутри раскинулась собственная Новерия: мертвенный холод, в котором не выживает ничего, ни единого ростка надежды. Эта синтетическая церберовская сука чуть не прикончила Аленко на глазах у Шепарда, просто монотонно колотила Кайдена о стенку транспорта, а Шепард никак не мог подняться, опомниться, начать стрелять. — Надо его положить, — в шлюзе Лиара пыталась достучаться до разума коммандера. — Шепард, положи его, ты сделаешь только хуже, он захлебнется кровью, если продолжит висеть на твоем плече. Руки казались чужими, неповоротливыми, Шепард боялся сделать что-то, что повредит искалеченному Кайдену, попросту уронить его с высоты своего роста на пол. Лиара сообразила, что ничего сейчас добиться не получится, молча зафиксировала Кайдена стазис-полем. — Он выживет… Шепард молча кивнул, отворачиваясь. В памяти словно расчерчивающие небо метеоры, проносились воспоминания. На Вермайре он точно так же нес Кайдена на себе, потом долго подшучивал на тему того, что лейтенанту Аленко неплохо бы похудеть, если он и дальше собирается возвращаться с заданий на шее командира. Потом была ночь перед высадкой на Илос, когда Кайден пришел в каюту капитана с бутылкой спиртного и двумя бокалами. В ту ночь ничего не произошло, они просто напились, уснули рядом, а утром смущающийся Кайден быстро ушел. Хотя, кажется, был один поцелуй, полуразмытый в алкогольном тумане, но было это воображением или действительностью, Шепард не знал до сих пор. — «Нормандия», у нас раненый, готовьте медблок, — голос Веги звучал где-то вдалеке. Сознание зацепилось за слово «раненый», задержалось на нем. Раненый, не мертвый. Раненые бойцы обычно выживают, уровень медицины сейчас шагнул вперед по сравнению с тем, что было в начале службы. Шепард отвык. Он просто отвык терять, это он понимал с пугающей ясностью. Команда прежней «Нормандии», батарианские колонисты, Эшли, мальчишка на борту расстрелянного спасательного челнока на Земле… Если напрячься, он вспомнит еще имена и лица тех, кого потерял. Жнецы атаковали, это значит, что сейчас обрываются сотни тысяч жизней каждую минуту, еще больше оборвется завтра, послезавтра счет пойдет на планеты. Впереди будет еще полоса утрат. Но почему эта полоса должна начаться именно с Кайдена? — Медблок расчехлили. Кайдена к медикам несла все та же Лиара, легко, словно тот был не здоровым мускулистым мужчиной, а малолетним ребенком. Через синее свечение биотики лицо Кайдена казалось неживым, бледным, словно у восковых кукол. Шепард мотнул головой, прогоняя неуместные ассоциации. Хватит расклеиваться, все будет хорошо, в конце концов, он — коммандер Шепард. Связаться с Андерсоном, если получится, связаться с Хакетом и отчитаться, продумать следующий шаг. И пойти в медблок. В конце концов, его друг пострадал, имеет же коммандер право проведать его? — Нужно доставить его на Цитадель, — Лиара осматривала Кайдена. — Здесь, на корабле, мы ничего не сможем сделать. У него обширные внутренние повреждения, броня спасла ненамного. Я сделала, что могла, но нужно несколько операций, лекарства и прочее, чего у нас нет. — Значит, летим на Цитадель. Тем более, мне нужно пообщаться с Советом. Сидеть рядом с Кайденом было глупо, это ничем не поможет, нужно идти, осмотреть свою каюту, покормить хомяка. Бедолага, наверное, совсем отощал и погрустнел. — Шепард, думаю, вам стоит взять личные вещи майора Аленко из его каюты, они могут понадобиться ему в больнице, — произнесла СУЗИ. — Где его каюта? — Могу загрузить карту корабля с отметками. — Я буду признателен, если ты просто скажешь, где она. Легкая пикировка с СУЗИ вернула хорошее расположение духа, ненадолго, только до входа в каюту Кайдена. Шепард замер, осматривая ее. Вырезки, распечатки статей, какие-то беззвучно крутящиеся на повторе новостные выпуски — все про него, Шепарда, вся его попавшая в прессу жизнь за последние четыре с половиной года, с момента смерти. На столе стояла фотография: улыбающийся Шепард что-то втолковывает Кайдену. Они тогда попали в кадр оба, разговаривали о каких-то делах корабля, а подкравшаяся Эшли сфотографировала — было у нее такое дурацкое увлечение. — Майор Аленко очень пристально изучал все материалы, касающиеся вас, Шепард, — доложила СУЗИ. — Я вижу. Надо было отправить весть семье Кайдена, они наверняка волнуются. Хотя, была ли у него семья? Где она? Шепард понял, что ничего не знает об Аленко, кроме той части жизни биотика, что прошла на «Нулевом скачке». Любит ли пиво? Кого выбирает в барах из танцовщиц,— азари или людей? Что может заставить улыбнуться, рассмеяться, загрустить? Какие книги читает? Шепард ничего не мог сказать о человеке по имени Кайден Аленко. Однако забраться в его почту коммандер мог, что и сделал. Должны быть контакты семьи, по ним можно будет отправить известие о ранении, добавить, что Кайден в госпитале. Взгляд сам собой зацепился за письмо с пометкой «Не отправлять». «Шепард, я давно хотел сказать…», — гласила первая строчка. Шепард колебался недолго, с одной стороны, Кайден почему-то не отправил письмо, с другой — это Кайден, его душевные метания коммандеру были хорошо известны. «Шепард, я давно хотел сказать, что был не прав тогда. Мне не стоило в тебе сомневаться, но у меня были свои причины так отреагировать. Я не верил, что это ты. Не знаю, сумеешь ли ты понять, но когда ты погиб, моя жизнь закончилась на какой-то период, никакого желания жить дальше, слышать новости, видеть скорбные лица. Спас меня Андерсон, просто отправил в одну из колоний, которую атаковали геты, а там, когда я понял, что от меня зависят жизни людей, я стал выкладываться на полную. Хотел, чтобы однажды задание оказалось последним, все закончилось раз и навсегда. И вот, появляешься ты, одетый в форму этих ублюдков, предлагаешь лететь с тобой. Я не мог… Я просто не мог, потому что слишком сильно обрадовался. Радость иногда оглушает, ты плывешь по течению, как ханар в бессознанке, не реагируешь ни на что, действуешь по заранее заданным алгоритмам. Мои настройки были просты — спасти колонистов, дождаться прилета Альянса. А потом… Я боялся, что ты оттолкнешь. В общем, я опять не о том и не так, как надо. Я хотел написать тебе и спросить, что мне сделать, чтобы ты простил меня. Потому что без твоего прощения я не смогу жить. Вот опять я написал какую-то ерунду. Прости, Шепард, я был не прав, я не должен был говорить тебе это все, не должен был тебя оставлять наедине с «Цербером». Я все еще тебя… Неважно, не буду прятаться за письмом и скажу тебе это в лицо, хотя признаваться на расстоянии было бы легче. Кайден». Шепард пытался осмыслить прочтенное. Значит, Кайден его все еще… Все еще — что? Любит? Ненавидит? В висках заныло, предупреждая о том, что скоро в черепе снова начнут отплясывать маленькие кроганы, если не лечь поспать хотя бы до прибытия на Цитадель. Отправка письма семье Кайдена была забыта. — Я понизила температуру в каюте майора Аленко до комфортного уровня, — любезно сообщила СУЗИ. — Вы можете провести некоторое время в состоянии покоя, не возвращаясь в свою каюту, Шепард. Предложение было разумным, вряд ли Кайден явится сюда требовать, чтобы Шепард освободил его койку немедля. Коммандер улегся, прикрыл глаза, чувствуя приятную прохладу вокруг. Кроганы всей стаей отправились плясать свои ритуальные танцы вокруг мозга в черепе какого-нибудь другого биотика. Это нужно было осмыслить. Значит, у Кайдена чувства к Шепарду, о которых, разумеется, сообщить бравый майор не удосужился. Кажется, были когда-то в древности на Земле такие рыцари: самостоятельно составленный кодекс чести, упрямство, слепое следование идеалам. Паладины. Вот и Кайден точно такой же. Вопроса, что с этой ситуацией делать, не стояло. Хватать Аленко, тащить в каюту, а утром можно будет и поговорить. Осталось только два препятствия: выкроить свободное время и заполучить живого и здорового Кайдена. — Входим в пространство Цитадели, коммандер, — сообщил Джокер. — Медики толпятся в доке и жаждут заполучить нашего майора в цепкие лапы. — Придется капитулировать и сдать им Кайдена, — согласился Шепард. Медики и впрямь ожидали. Кайдена сразу же погрузили на каталку, подключили к каким-то приборам, затем укатили в неизвестном направлении. На все времени ушло меньше, чем на организованное похищение. — Больница Гуэрта — лучшая на Цитадели, — сказала Лиара. — Они приведут его в порядок. — Я загляну к нему попозже. Шепард полностью взял себя в руки. Кайден под присмотром, поговорить с ним все равно пока не удастся, а разносить в пыль Жнецов во имя прикованного к постели рыцаря будет намного веселее, особенно зная, какой тяжелый разговор по душам с приятным итогом ожидает впереди. «Пожалуй, надо поблагодарить Призрака за такое быстрое поднятие моего боевого духа», — подумал Шепард и ухмыльнулся.