Стеклянная марионетка

POV Котик Марии       Все плохо. Все очень, очень плохо! Какого лешего родители не рассказали о такой подставе? Шикарно! Мало мне дома этих дегенератов, теперь ещё и в школе их терпеть?! Знаете, мне очень интересно, как за сорок минут пребывания в школе, эти два оболтуса собрали вокруг себя кучку девчонок? Нет, мне действительно интересно! Чувствую, как мне в затылок ударило некое инородное тело. — Кто это сделал?! — развернувшись, я со всей силы стукнула ладонью по задней парте, заставив Луку размазать помаду по лицу. — Маша, да что ж ты так орешь?! — недоумевала девушка, стирая полосу с щеки.       Ничего не ответив, обвожу медленным взглядом весь класс, натыкаясь на Шереметьеву. Та сидела, подпирая одной рукой кислую моську, но заметив мой взгляд, начала жестикулировать руками так, словно пыталась вызвать либо головокружение у меня от этих финтов, либо Сатану.       Нормально так. Ну да ладно, я человек маленький: мне приказали, я исполняю. — Чего? — выдохнула я, приседая рядом с дрыхнущим Абрамовичем. — «Чего»? — как идиотку, уставилась на меня Катя. — Ничего лишнего не находишь? — обведя красноречивым взглядом весь класс, спросила она. — И что теперь делать? Мы все равно от них никак не избавимся. Ты же слышала, что они приехали на год… — Так, так, так, — раздался рядом противный голос Марципановой Арины. — Кажется, наше пугало заинтересовалось нормальными людьми… — Ты чего тут местность опыляешь? — гаркнула готесса, стукнув ладонью по столу. — Да ладно тебе, Шереметьева, — откинув длинную рыжую прядь, девушка подошла к нам, умостив свою пятую точку на предпоследнюю парту. — Я тебя прекрасно понимаю. Парни, симпатичные, тем более приезжие. Так что не надо меня тут за дуру держать. — Да тебя уже год никто ни за что не держит, — усмехнулась Катя. — Вот ты и бесишься от жиру. — А вот если будешь подслушивать чужие разговоры, — не выдерживаю я, — уши станут такого же размера, как и твои дойки! — Здесь кто-то что-то пропищал? — задумчиво протянула Арина, — Милая моя, если природой не дано, завидуй молча. — Уважаемая, грудь должна помещаться в ладошку, а не в таз! — хмыкнула Шереметьева, закидывая ногу на ногу.       Нет, вы не подумайте, я ничего против не имею. Что Матушкой Природой дано — того не отнять, но когда некоторые особы носят одежду с декольте чуть ли не до пупка и трясут выше указанными частями тела направо и налево — это меня раздражает. Да, вот такая я монашка. И да, мне завидно. — Мышь и пугало — неудивительно, что вы сестры, — хмыкнув, девушка плавно соскользнула с парты и двинулась по направлению к своему месту. — Тонна пантов, и ни грамма мозгов, — покачала головой готесса. — Ну, что ты прицепилась к ней? Нормальная у неё грудь, — фыркнул проснувшийся Андрей. — Абрамович, братву на сиськи не меняют! — сказала, как отрезала сестра, ложась на парту. — Вопрос исчерпан, — всхрапнул брюнет, снова заваливаясь спать. — Ма-аш, — протянула Катя. — А? — Алоис стырит твой телефон. — Он не стырит мой телефон. — Он тырит твой телефон. — Он никогда не… — Ну, вот и стырил. — Что?! — в шоковом состоянии обернулась я, глядя на то, как Транси весело выскакивает с моим телефоном из кабинета.       Вот откуда эта белобрысая сволота знает все повороты и закоулки нашей школы?! Конец POV Котик Марии *** 9:40 Литература — Молодец, Ханабуса. Как всегда блестящий ответ, — улыбнулась учительница, ставя в журнал отметку. — Хорошо. А кто сможет продолжить: «Меж листьев желтых, облетевших, Стоит его недвижный трон; На нем, средь ветров онемевших, Сидит уныл и мрачен он.»? — «Он недоверчивость вселяет, Он презрел чистую любовь, Он все моленья отвергает, Он равнодушно видит кровь» — Лермонтов. «Мой демон», — самодовольно хмыкнула Катя. — Молодец, Шереметьева, пять! Иди к доске исправляй пятерку, — махнула рукой Валентина Ивановна. — Дальше: «Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, В избытке сил теряет силу воли…» — «Так я молчу, не зная, что сказать, Не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать Моя любовь, которой нет предела.» Шекспир. «Сонет 23», — продолжил Куран, не сводя взгляда с окна. — Отлично, Канаме! — проговорила рыжеволосая, перелистывая страницу. — На этом закончим лирическую разминку и перейдем к прозе, — вздохнула учительница, — На протяжении многих веков, литература, можно сказать «путешествовала» по всему миру. Именно поэтому, во многих странах встречаются похожие предания, сказки, стихотворения. Кто мне приведет пример такого произведения, которое встречается во многих странах мира? — Камасутра, — фыркнуло с задней парты блондинистое чудо, заставив класс нервно захохотать. — Камасутра, Катерина, это то, что у тебя в дневнике, — поправив очки, рыжеволосая принялась усиленно рассказывать тему урока.       Нашарив в сумке среди прочего барахла наушники, Катя начала усердно заниматься их распутыванием. Это зрелище оказалось настолько увлекательным, что даже Канаме перевел свой взгляд на девушку, периодически усмехаясь. Поняв, что данная «ситуация» только ещё больше запуталась, готесса, глубоко вздохнув, отложила наушники в сторону: — Что ни день, то новая напасть… — Знаешь, сколько раз за день я слышу от тебя эту фразу? — пожаловался шатен, беря в руки наушники. — Ты даже не представляешь, сколько ещё раз её услы… Да как ты так быстро? Магия вне Хогвартса запрещена, — опешила Катя, забирая распутанные наушники. — Годы тренировок, — фыркнул парень. — Ой, всё. *** 10:45 — Опаздываешь, — усмехнулся Кай, выдохнув струю дыма в лицо готессе. Отогнав ладонью от своего лица дымчатое облако, Катя вытащила сигарету изо рта парня, затушив её носком камелот. — Курение — вредно для здоровья. Никогда не говорили? — Да неужели? — улыбаясь, протянул брюнет, перехватив запястье блондинки и сжав его. — Больно! — вскрикнула юная Шереметьева. — Отпусти её, иначе ненароком покалечишь, — фыркнула Инга, одновременно набирая что-то в телефоне. — Давайте, шустренько двигаем навстречу двухчасовому мозгопромыванию на тему философии. *** 13:50 POV Котик Марии       Ну, Шереметьева, чтоб тебе промокнуть и не высохнуть! Как ты посмела свалить со школы и бросить меня одну В МОЙ ЖЕ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ?! Я буду мстить, и, мстя моя — страшна! Быстренько закидываю вещи в сумку и, тактично забив на физ-ру — сегодня можно! — направляюсь домой. — Шереметьева, ну-ка подь сюды! — с порога требую я. — Чего тебе надобно, старче? — спрашивает это недоразумение, выходя с чашкой кофе.       Раздраженно скидываю сумку и медленно надвигаюсь на неё: — Твои кишки на вилке! Какого черта ты свалила с уроков?! Мне надоело прикрывать твой зад! — Да не надо было меня прикрывать. Я просто была занята… — Знаешь что… — договорить мне так и не дал стук в дверь. — Иду, — ответила Катя, так и не сдвинувшись с места. — Маш, я знаю, что ты хочешь сказать… — снова стук, — Иду!.. Но давай, не будем портить настроение ни себе, ни мне. Ты прекрасно знаешь, что я все равно сделаю по-своему.       Вот что, правда — то, правда. Ты никогда не изменишь себе, даже если на кону будет стоять твоя жизнь! Упрямая, как ослы по утру. Да кто ж такой настырный?! — Ладно, Кать. Действительно, ссоры нам ни к чему. И открой уже эту дверь.       Фыркнув и всучив мне кружку, готесса двинулась к двери: — Да не стучи ты, дятел ёбаный! — опустив ручку вниз, сестра раздраженно уставилась на Алоиса и Сиэля, — Точнее дятлы! Конец POV Котик Марии — Сомкните ваши уста, Катерина, — хмыкнул Сиэль, проходя в дом. — Если ещё раз прогуляешь уроки, получишь по самое не хочу. — А не много ли ты на себя берешь? — опешила готесса. — Милочка, старших надо слушаться, — улыбнулся Алоис. — Губу закатай, иначе споткнешься! — буркнуло недовольное чудо, захлопывая дверь. — Да иди ты в задницу! — послышался недовольный возглас Котик. — Тоже мне мамочка нашлась! — Что, Маша, и тебя жизни учат? — поинтересовалась Катя, приседая на тумбочку. — Да не то слово! — капризно топнула ногой брюнетка. — А вам родители ничего не говорили? — скептически хмыкнул Сиэль. — На время их командировки, главными остаемся — мы! — весело заявил Алоис, на одной ноте со стуком в дверь. — У тебя спина не чешется, нет? Крылышки еще не растут, ангел, мой? — поинтересовалась Котик. — Шереметьева, открой дверь. — Ля, нашли швейцара! — недовольно буркнула готесса, спрыгивая с тумбочки и открывая входную дверь. — Себастьянушка, родненький, спаси от произвола и напастей! — зарыдала девушка кидаясь на шею к брату, — останови этот беспредел! — Катя, что случилось? — опешил Михаэлис, обнимая ревущую сестру. — Алоис и Сиэль захватили бразды правления над двумя беззащитными девочками! — Так, и где эти две беззащитные девочки? — фыркнул брюнет. — Это я и Маша… — буркнуло недовольное светловолосое чудо. — Ладно, разберёмся, — вздохнул Себастьян, входя в гостиную. — Разберись, разберись, — кинула улыбнулась готесса, закрывая дверь.       «Уж лучше пусть Себа будет во главе, чем эти два маленьких гоблина!»       Как только голос Себастьяна и возражения братьев и Маши закончились, блондинка, понурив голову вошла в комнату.

***

POV Шереметьевой Катерины Какая прелесть: Себастьян отчихвостил братьев-придурков! Теперь можно вдохнуть полной грудью. Хотя нет, сначала нужно позвонить одному готокретину по кличке Кай. — Кто взял мой…, а вот он, — нашарив под подушкой телефон и набрав знакомый номер, меня осенило: блин, а что я, собсна, хотела ему сказать? — Да? — голос невнятный — явно спал. — Не помешала? — Помешала. — Я старалась. Короче, слушай меня внимательно… эээ… — кто мне скажет, с какой целью я ему звонила. — И? — Пардон, я тебе перезвоню. О господи, я идиотка! О, вспомнила. Ох, склероз, рановато ты зашел. Набираем номерок… — Ну? — Баранки гну! Последняя погибшая, ну, та, которая Семенова, точно также, как и Молчалина с Жарковым, пару раз засвечивалась на этих тренинг-курсах… — Мило. Ты телепатом заделалась, или душу Семеновой вызывала? — Нет. Я, как последняя идиотка, выискивала всех Семеновых из нашего города! — И как, многих нашла? — открытый смешок. Вот жеж… — 13 человек… — Чеканутая, — а вот это уже ржач. — Пошел ты… — Ну, а что ещё делать не выслушивать же те… — перебивает меня, и я сбрасываю трубку.       Как некоторым людям удается одной своей выходкой испоганить весь день? Хм, а не попробовать ли мне тоже? Кидаю телефон и… CHERT! Этот неловкий момент, когда ты тихонько кидаешь свой телефон на кровать, и он умудряется отскочить от трех стен, скинуть лампу и убить кота! Последний сейчас с громким визгом вылетает из комнаты. Опять мне от Себы попадет! Ладушки, я, кажется, хотела кому-то нагадить. И этот кто-то сейчас беззаботно плескается в ванной, напевая песенку Мамонтенка. Чудно, закрываю со всех сторон дверь и выключаю свет. — Какого хуя?! — сразу слышится вопль Алоиса. — Ибо нехуй! — фыркаю я, падая на кровать. — Да схуяли?! — Пошел нахуй! — Ну, и хуй с ним! — Ахуевший! — Я не понял! — дело дрянь! Какого черта здесь забыл Себастьян? — Ой, Себ, прости. Право слово, ничего такого не хотела, — слышу истеричный смешок из ванной комнаты. — Завтра мы ещё об этом поговорим, — вынес свой вердикт судья Михаэлис. — Тебя, Алоис, это тоже касается. Всем спокойной ночи. — И вам не кашлять… ***       Из-за зашторенных окон, через единственную щелочку пробивается лунный проблеск. Серебристый свет беспардонно заглядывает в комнату, гуляя по бледному чем-то нахмуренному во сне лицу. Тихий звон колокольчика заставил спящую девушку чуть вздрогнуть: — Я иду, Ника… — хриплый, еще «спящий» голос. — Иду… — ответ на повторный звон.       Встав с кровати и опустив ноги в балетки, Катя, шаркая по паркету и потирая ещё не открывшиеся глаза, выходит из комнаты и идет по коридору. Внезапное осознание действительности окатывает, как холодной водой. Остановившись и застыв посередине коридора, юная Шереметьева уставилась шокированным взглядом в одну точку: — Этого не может быть… — Конечно, не может, — чей-то тихий ухмыляющийся голос раздался над ухом в кромешной темноте. — Что… — не успев договорить свою мысль, голову девушки сковало боль, а сознание самым наглым образом убежало в царство Морфея.