Стеклянная марионетка

— Маша, вот мы с тобой два взрослых, в меру цивилизованных человека, верно? Давай, подойдем серьезно к обсуждению этого вопроса? При необходимости можем даже организовать совещание, если проблема слишком остро стоит на повестке сегодняшнего дня. На сколько по шкале от одного танцующего пингвина до десяти тебе нужна эта гирлянда? — ненавязчиво поинтересовался Сиэль, нервно поглядывая на опасно пошатывающуюся стремянку, вершину которой гордой черной звездой венчала юная Шереметьева. — Мы что, по-твоему, мещане, чтобы лишать себя светомузыки? — задала риторический вопрос Котик, также залипая на картину того, как ее сестра, матеря весь белый свет, закрепляет провода по линии стыка потолка и стены. Тягучие едко-синего цвета куски изоленты (ныне по-варварски разорванными кусками) не добавляли шарма и грозились оставить липкие черные комки на не так давно натянутом потолке, но как было сказано ранее - "мещане" за эстетикой не гнались. Держится и слава богу. — Светомузыки, ага. С каких, интересно, пор новогодняя гирлянда стала светомузыкой? — бубнила готесса. — У нас бюджетный вариант. Как говорится, ближе к народу — дальше от бунта, — высказалась в свою защиту брюнетка. — Вы же сами это предложили. — Чего? — прохрипел Алоис, оторвавшись от надувания шаров. — Когда такое было? — Было, не помню. Я не записываю все ваши высеры, — буркнула брюнетка и, вынув из кармана джинсов очередную пачку шариков, беспардонно кинула ее в сторону блондина. — Ты издеваешься, женщина?! Я похож на кита с легкими на 3 тысячи литров? — опешил Транси. — Пусть Сиэль надувает. Я тебе гору шаров обеспечил, свой братский долг справедливо считаю выполненным. — Я не могу, — меланхолично отозвался Фантомхайв, — я стремянку держу. — Ты ртом её держишь?! Я этим идиотизмом заниматься больше не намерен! Тем более бесплатно! — возмутился блондин, при этом неудачно зацепив ногой железную лестницу. Не успел юноша и пикнуть, как на него свалилось что-то черное, намертво вдавив в пол. — Ипаная стремянка! — сплюнула Катя, разминая хрустнувшие от подобного кульбита конечности. — Сиэль, серьезно, лучше бы ты ртом её держал. — Дышать не могу, — проскулили под юной Шереметьевой, цепляясь пальцами за паркет, в тщетной попытке выбраться. — Господи, задохлика чуть не убили! — вздохнула блондинка, поднимаясь с брата, — Алоис, хочешь дам дружеский совет? Тебе бы спортом заняться и, желательно, не кибер. Твои кости мне, как колья, поясницу пробили и в копчик уперлись. Серьезно, глядя на тебя, можно подумать, что у нас в стране голод. — Зато глядя на тебя, можно подумать, что этот голод по твоей вине!.. — буркнули в ответ, прихрамывая и потирая ушибленную спину, двинулись к дивану. — Вот подлец. Разве можно такое говорить даме? — надулась готесса вслед и, сетуя на чужие гвозди тазового сустава, которые наверняка оставили синяки, отправилась на кухню.       Маша, слегка прифигевшая от такой вольности своих временных рабов, недовольно покосилась на Сиэля. — Что? — не понял Фантомхайв. — Сделай что-нибудь! Ты же мужчина! — Сей факт я готов оспаривать до слез и кровавых соплей, — фыркнул Алоис, прикрывая глаза рукой. Ответ не заставил себя долго ждать и прилетел к блондину в виде метко запущенного ботинка.       Обиженно насупившись и скрестив руки на груди, брюнетка свирепо наблюдала за тем, как её сестра вальяжно развалилась в кресле, держа в руке бутылку, судя по этикетке явно не с соком или газировкой. — Ты обалдела?! Тебе кто разрешил? Мы это на вечеринку купили! — Котик, отвали, а? Любой труд должен быть оплачен. Я тебе не Сиэль, чтобы за харчи работать, — хмыкнула готесса. Заинтересованно приоткрывший глаза Транси согласно закивал, выстраивая в голове нехитрый план, как пробраться на кухню и стащить целительное на данный момент зелье.       Маша, набравшая в легкие побольше воздуха для того, чтобы разразиться гневной тирадой, включающую аргументы, факты, угрозы и убийства, нервно подавилась от беспардонно прервавшего ее звонка в дверь. Пригрозив нерадивым родственникам кулаком и с требованием всем оставаться на местах для дальнейших разбирательств, девушка отправилась в коридор. Не успела Маша взялась за ручку, как в напряженной тишине дома послышался стук стекла, слишком подозрительно напоминавший удары пузатых боков наполненных бутылок. Посетовав на отсутствие совести родственников и поставив себе в голове пунктик — после ужина откопать три ямы во дворе, Котик открыла дверь, глядя на гостя. — Я пришла, чем помогать? — заявила Подушкина, лёгкой походкой вплывая в прихожую. «Шереметьева уже вообще охренела?» — приподняла бровь Маша, окидывая одноклассницу опешившим взглядом. — Так, а ты… — в который раз прерванная реплика Маши, погибла в самом зачатке, когда стены дома сотряс нечеловеческий вой: — Да я тебя сейчас на опыты к тетушке Шизуке бандеролью отправлю! И поверь мне, «Почта России» тебе не Себастьян - в задницу перед погрузкой чмокать не будет! Приедешь такими частями, что ни один доктор Франкенштейн обратно не соберет! — после чего мимо опешивших Маши и Лизы стрелой, аки Желтая Молния Конохи, пролетел один из котов Михаэлиса и, заметив так и не закрытую дверь, решил благоразумно ретироваться на улицу. Почувствовав в воздухе сгущающуюся ауру разрушения, девушки как-то заторможено обернулись. Подушкина нервно дернула бровью, едва подавив желание прошмыгнуть вслед за животным. Разразившаяся на улице война между котом и Людоедом ее при этом ничуть не смущала, а добавляла некого шарма и героизма к ее позорному побегу. Злая, как сам черт, и с перекошенным от гнева лицом в коридор грациозной пирóгой выплыла готесса, источая флюиды бешенства. — Куда она делась? — по слогам, четко выделяя каждое слово, шипит Шереметьева, красноречиво хрустя пальцами. — Кто? — сглотнула Маша. — Кастрюля! Куда она убежала?! Мне пора провести профилактическую беседу относительно того, кому в нашем доме «кусь» и «царапки» делать не стоит. — Кать, ты что, уже успела где-то наклюкаться? — интересуется доселе молчавшая Елизавета. — Нет, но сейчас пойду и наклюкаюсь до поросячьего визга! — психует Шереметьева и, пнув ни в чем неповинную тумбочку, вернулась обратно. И ведь наклюкается, засранка! — Маш, я, конечно, не сомневалась, что твоя сестра немного шокнутая на голову. Это видно невооруженным глазом, — дальнейшая реплика блондинки была приостановлена прилетевшим в неё уже знакомым ботинком и красноречивым: «Я всё слышу, Подушкина!», — но что вы там употребляете, чтобы за кастрюлями гоняться? Я, может, тоже хочу. — Ты все не так поняла, — вздохнула Котин, поднимая обувь и складывая на полку, — Кастрюля — это кличка, которую Катя дала коту. Он у нас кастрированный просто. А касательно остального… Катерине и употреблять ничего не надо, она у нас с детства о пол приложенная.       Внезапно раздавшийся вопль Сиэля, о том, что на всех обуви не напасешься, заставил девушек повторно вздрогнуть и обратить непонимающие взгляды в сторону зала. В следующий миг второй ботинок метко прилетел в брюнетку. — О, комплект! — обрадовалась Подушкина. — Да что же это за снайпер то такой?! ______________ Прим. Автора: Я прямо-таки чувствую, как мою шею сжимают чьи-то руки. Прошу прощения за долгое отсутствие проды, но ничего не могу с собой поделать. Каюсь. \(Т_Т)/