artificial love

Чанёлю хватает буквально пары мгновений, чтобы понять – он попал. Он и раньше замечал за собой склонность буквально Бэкхёна взглядом пожирать, но с подготовкой к новому концертному туру это выливается в какой-то масштабный пиздец. Потому что иначе у Чанёля не находится слов, чтобы описать весь этот ужас, происходящий в репетиционном зале. Бэкхён о его извращенном увлечении не подозревает. И хорошо. В противном случае, пришлось бы оправдываться и объясняться перед – на секундочку – другом, с которым отношения портить не хочется. Даже под таким сладким, необъяснимо идиотским предлогом. Мол, эй, Бэкхён, дай мне полапать твои бедра, так, это всего лишь дружеская услуга, не более! Чанёль даже коротко усмехается, представляя себе этот красочный момент, на что получает удивленный взгляд от Кёнсу и понятливый взгляд от Сехуна – видимо, друг просек, в чем тут проблема. – Ваша главная задача, – тем временем продолжает их суровый и строгий хореограф, постукивая тростью по паркетному полу зала, – показать сексуальность. Вы должны быть уверены в собственной сексуальности, чтобы у зала не осталось сомнений – да, вы горячи, да, вас хотят. Чанёль лишь вздыхает. Он не пластичный. Он не гибкий. Он слишком деревянный для подобного рода танцев, а этот они репетируют достаточно долго, чтобы с уверенностью заявить – снова он будет выглядеть нелепо на фоне Чонина или Исина. Или Бэкхёна. Взгляд мгновенно кидается в сторону друга, который сосредоточенно вслушивается в слова хореографа. Его тонкие пальцы тоже сжимают трость, и Чанёль боится момента, когда они вновь вернутся к полноценному прогону танца. Боится настолько же сильно, насколько желает увидеть бэкхёновские бедра в действии. Наверное, не зря, ой как не зря Бэкхён любит дразнить фанаток обтягивающими джинсами или брюками. Прознал, зараза, что это является слабостью едва ли не для всех (и для Чанёля в том числе, но об этом он, слава богу, не догадывается). Да уж. Новый концертный тур не несет за собой ничего хорошего. Чанёль приходит к этому выводу буквально в тот момент, когда композиция включается заново, подталкивая его к еще одному пиздецу. И все бы ничего, но: – Бэкхён, продемонстрируй, пожалуйста, – хореограф улыбается, указывая ладонью в центр зала. Бэкхён, смущенный столь пристальным вниманием к себе, все же выходит вперед и становится перед ребятами. Все наблюдают за ним с интересом, и даже Чонин, кажется, не думает обижаться на то, что «демонстрировать» позвали не его. Чанёль думает, что на месте Кима обязательно бы почувствовал себя оскорбленным, но того, кажется, все устраивает. Чанёль жадно следит за каждым движением товарища (три раза ха-ха), мысленно визжит, напоминая их фанаток, когда Бэкхён опускается на колени, устанавливая трость между ними и совершая те самые волнообразные движения собственным телом. Чанёль не знает, жив он или уже давно отбросил коньки, но эмоции от столь зрелищного представления просто неописуемы. Ему хочется прикусить собственный кулак и послать все к черту, потому что не нормально то, что он начинает возбуждаться. Не нормально то, что такие танцы все еще не запрещены в исполнении Бён Бэкхёна. – Теперь поняли, что я имел в виду? – спрашивает хореограф, вызывая очаровательный румянец на скулах Бэкхёна. Боже, это существо такое прелестное, что сразу и не подумаешь, к а к искусно и мастерски он умеет сводить с ума, танцуя в обычных спортивных штанах. Чанёль и думать боится, как оно будет, когда они переоденутся в сценические костюмы. Пак искренне благодарит небеса за то, что остаток репетиции проходит без различных чрезвычайных происшествий, потому что еще бы он выдержать не смог. В конце концов, он взрослый мужчина, которому перепадает не всегда из-за тяжелого и бешеного графика, и вот такие казусы были бы совершенно ни к чему, когда единственное, на чем нужно сосредоточиться – работа. Чанёль любит своих фанатов и хочет показать им хорошие выступления, а не поток гормонов, ударивших в одно известное место. – Ты какой-то пришибленный, хён, – говорит Сехун, когда мучительная, многочасовая репетиция подходит к концу. Чанёль вздыхает и натягивает майку, скидывает свои вещи в сумку и закидывает ее на плечо. – Зато ты бодрый и горишь желанием найти какие-нибудь приключения на задницу после семи часов бесконечных танцев, ага? – спрашивает Чанёль иронично, но улыбается все же мягко – забота и волнение друга отчего-то действуют на него как прохладный ветерок в знойный и жаркий день. Хорошо и умиротворяюще. Сехун на его слова лишь хмыкает, хлопает по плечу и покидает раздевалку первым. Чанёль задерживается лишь на секунду, а когда уже думает сделать шаг, чтобы переступить невысокий порог, неожиданно сталкивается с Бэкхёном в самых дверях. Он видит лишь черную макушку друга, но безошибочно узнает в нем его. – Черт, извини, – поспешно извиняется Бэкхён, отходя немного назад, чтобы Чанёля пропустить. Он выглядит запыхавшимся и растрепанным, жутко милым и действует на Чанёля в данный момент очень, очень странно. – Забыл телефон. Ты же знаешь, каким я порой бываю рассеянным, – Бэкхён забавно морщит нос и кусает губу, а Чанёль не понимает, почему он перед ним оправдывается. Но понимает кое-что другое: вид такого Бэкхёна вызывает в нем какие-то трепетные, нежные чувства. – Конечно, – глупо улыбается Пак, мгновенно забывая про свою усталость. – Подождать тебя? – Было бы чудесно! Терпеть не могу ходить здесь один, – фыркает Бэкхён, ныряет вглубь раздевалки, а через какое-то время появляется с искомым гаджетом в руках. – Во времена трейни старшие жутко любили пугать младшеньких, ну, я и попал под раздачу, – возобновляя прерванное объяснение, произносит Бэкхён с полуулыбкой. Они идут по приглушенно освещенному коридору, и Чанёль ощущает спокойствие и теплоту, что витают рядом. Об этих чувствах он старается не задумываться – и о том, что странно ощущать это, и о том, что, в какой-то степени, жутко неправильно. – Кто напугал тебя? – интересуется Чанёль, когда они оказываются на улице. Прохладный воздух, соприкасаясь с горячим телом, приятно вызывает мурашки, и Чанёль смотрит на Бэкхёна с неподдельным вниманием. Тот смущенно (снова) улыбается, а сердце Чанёля как-то по-девчачьи пропускает удар. Черт возьми. – Хичоль-хён. По-моему, это очевидно, – он приглушенно смеется, а Чанёль размышляет над тем, что в те времена пугали не только Бэкхёна. Ведь он помнит до сих пор свое бешено колотящееся сердце, когда одной поздней ночью на него налетел Чонун-хён.

~~~

День, названный выходным, автоматически становится самым-прекрасным-днем-во-всей-вселенной. Нет, Чанёль нисколько не преувеличивает, ведь вчера он готов был скакать от счастья, когда Чунмён огласил столь приятную новость. Кажется, каждый из мемберов готов был поставить прекрасному лидеру памятник. В конце концов, нет ничего нужнее крепкого и здорового сна, поэтому Чанёль просыпается ближе к обеду, не чувствуя угрызения совести. Он валяется в своей кровати, размышляя над тем, как в ней тепло и мягко. Принимает душ, не обращая внимания на тишину в квартире (наверное, каждый разбежался по своим делам), и просто наслаждается отведенным под выходной временем. Чанёль включает ноутбук, чтобы осуществить задуманное – да, он собирается посмотреть порно. Ну, а что в этом плохого, в самом-то деле? Поначалу выбранное им видео кажется скучным и затянутым, но минут через пятнадцать Пак ощущает приятное давление на мышцы живота. Он даже не всматривается в лица актеров, просто наблюдает за тем, как мужчина властным движением руки заставляет опуститься женщину на колени. Чанёль невольно вспоминает день в репетиционном зале, когда Бэкхён тоже стоял на коленях и плавно, эротично двигался под музыку, и картинки такие яркие, что Чанёль просовывает свою ладонь под резинку штанов и сперто выдыхает. Про порно он забывает совсем, воскрешая в памяти тонкие пальчики Бэкхёна, сжимающие трость, его язык, скользящий по сухим губам, аппетитные бедра, немного расставленные и напряженные. Чанёль от этих картинок весомо твердеет в собственной ладони, движет пальцами нарочито медленно, чтобы растянуть момент, и выдыхает тяжело, потому что ему так хорошо сейчас из-за собственных фантазий. – Чанёль, ты не хочешь… – неожиданно дверь в комнату открывается и на пороге, по классике жанра, замирает Бэкхён. В первые секунды, кажется, он не понимает, что происходит, а когда осознание постепенно настигает его, произносит тихое упс. Упс. Ага. Масштабное и пиздецкое упс. – Ты что, дрочишь?! – восклицает Бэкхён так, словно Чанёль, который замер с собственной рукой в штанах, не является лучшим доказательством на его вопрос. Чанёль приподнимает брови, натыкается взглядом на голые коленки Бэкхёна и старается успокоиться. – Ох, ну правда… чего это я… господи, прости! Я не знал, что ты тут, ну, да, – как-то нескладно заканчивает он, кусая губу (всегда делает нечто подобное, когда о чем-то задумывается). Чанёлю и руку неудобно вытащить прямо сейчас из штанов, и сидеть вот так – тем более. С раздвинутыми коленями с внушительным бугром под ладонью. – Бэкхён, – хрипло и низко произносит Чанёль, удивляясь тембру собственного голоса. Он старается прочистить горло. – Может быть, ты уйдешь? – он иронично хмыкает, потому что Бэкхён, вроде бы, и вовсе не думает покидать комнаты. А Чанёль все еще с рукой в собственных штанах. Бэкхён вздрагивает заметно, когда Чанёль произносит его имя, и проходит внутрь комнаты, плотно прикрывая за собой дверь. Он нервозно сглатывает, потому что задуманное – самое невероятное сумасшествие, но он так, так давно хочет этого. Не обращая внимания на пристально-растерянный взгляд Чанёля, Бэкхён облизывает губы, а после словно преображается – становится увереннее, его глаза поддеты хитринкой, а в уголке губ задерживается ухмылка. – Я же вижу, как на репетициях ты смотришь на меня, – произносит он тихо, опускаясь на кровать рядом с Чанёлем и морщась от картинки, когда взгляд падает на экран ноутбука Пака. Бэкхён предусмотрительно закрывает крышку гаджета и убирает его на пол, придвигаясь ближе и опаляя дыханием щеку Чанёля, загривок которого покрывается мурашками, когда Бэкхён ведет кончиками пальцев ноги по его щиколотке. – Ты мне позволишь, Ёль? – и улыбается так невинно, голодный взгляд опуская на паковский пах. Очевидно, не только Чанёль жадно наблюдал за Бэкхёном все это время. Чанёль кивает, не находя в себе силы для слов, и все-таки вытаскивает руку из штанов, в следующий момент свистяще выдыхая, потому что теперь рука Бэкхёна хозяйничает в его боксерах. Бэкхён обхватывает крепкий ствол, одновременно с этим срываясь на легкий, мягкий стон, и начинает двигать своими прекрасными пальчиками по его возбуждению. Чанёль позволяет себе прикрыть глаза и полностью раствориться в ощущениях, когда миниатюрная ладонь надрачивает его член и прочерчивает каждую вздувшуюся венку. – Ёль, – скуляще выдыхает Бэкхён, ловя хриплое дыхание Пака своими губами, – пожалуйста, я хочу в и д е т ь. Чанёль понимает все мгновенно, быстро стягивая свои домашние штаны вместе с бельем. Он смотрит на Бэкхёна пылающим взглядом, когда тот сразу же тянется к нему и вновь обхватывает член пальцами, чтобы размазать выступившую смазку по всей длине. Бэкхён, кажется, кайфует, пока дрочит ему с оттяжкой, а Чанёль, кажется, готов наблюдать за этими пальцами без остановки. А после Бэкхён делает то, чего Чанёль не позволял себе даже в самых сокровенных фантазиях. Он опускается перед ним на колени и горячим дыханием опаляет головку его члена; смотрит так ревностно на внушительных размеров ствол и кончиком языка слизывает смазку, пробуя на вкус. Пак ругается сквозь плотно сжатые зубы и впивается пальцами в плечо Бэкхёна, вызывая у того недовольный взгляд. – Ты разрешил, – фыркает Бэкхён, высовывая язык и ударяя по нему пару раз тяжелой головкой паковского члена. – Разве тебе не нравится? Чанёлю хочется завопить, что, черт возьми, ему о ч е н ь н р а в и т с я то, что сейчас происходит. Он давно стал замечать за собой необоснованную тягу к Бэкхёну, давно стал на него засматриваться, и вот сейчас, когда тот стоит перед ним на коленях и улыбается так, словно член Чанёля – самое вкусное в его жизни, тяга поддаться искушению слишком велика. Бэкхён, видимо, ощущая сомнения Чанёля и чувствуя, как тот расслабил свою хватку, обхватывает головку ртом и удовлетворенно мычит. Он облизывает ее языком, сладко посасывает и вбирает член наполовину – и Чанёль признает, что это достаточно действенный способ, чтобы заткнуть его и его бушующие мысли. Низ живота словно стягивает раскаленным жгутом, когда Бэкхён, помогая себе руками, начинает сосать. И звуки, которые Чанёль слышит в процессе, наверняка будут преследовать его еще очень, очень долго, потому что это слишком сексуально и эротично – слышать, как тебе отсасывает Бён Бэкхён. Он давит кончиком языка на основание, он вбирает в рот яйца и вновь возвращается в самое начало, от основания и до самой головки прослеживая путь кончиком языка. Словно получает от этого намного больше удовольствия, чем Чанёль, который уже давно насаживает рот Бэкхёна на свой член, трахая его медленно, с прерывистым и тяжелым рычанием. Губы Бэкхёна красные, испачканные смазкой Чанёля, и он начинает двигать головой интенсивнее, медленно подводя Пака к краю, с которого хочется прыгнуть вниз головой, что он и делает, кончая прямо в рот Бэкхёна. Он даже не сразу осознает это до конца, лишь расслабляется и с низким стоном уносится в свою нирвану, зависая в ней на какое-то время и все еще сжимая волосы Бэкхёна в кулаках. А когда дымка наваждения спадает, он поспешно одергивает руки и старается не делать акцента на том, что Бэкхён сидит на коленях и довольно улыбается. Вот ведь… зараза. – Если будешь хорошим мальчиком, то я, может быть, станцую соло. Только для тебя, – улыбается Бэкхён, демонстративно вытирая капельку спермы со своих губ. Чанёль хрипло смеется и проводит подушечкой большого пальца по его нижней губе, кивком головы указывая на проблему Бэкхёна. – А ты? – спрашивает он, кончиками пальцев касаясь теплой кожи шеи Бёна. – А я свое получу, – это прелестное создание даже подмигивает, а после забирается на кровать Чанёля и делает глубокий выдох. Чанёль все же решает, что да, Бэкхён обязательно получит. Чуть позже. – Вообще, я зашел, чтобы предложить посмотреть фильм. Все куда-то разбежались, а мне стало очень скучно. Ты ведь не против? – он поднимает на Чанёля чертовски удовлетворенный и счастливый взгляд, и Пак просто не может противиться этой красоте. В конечном итоге, они действительно смотрят фильм, но Чанёль совершенно не может вникнуть в его суть, потому что волосы Бэкхёна щекочут его щеку, а его нога самовольно закинута на паковские бедра.