205 лет назад.
У Милковичей всегда всё через жопу. Они не так живут, не так общаются, а если и общаются, то не с теми людьми. У них всегда всё не так. Что у Мэнди, что у Микки. Они ведь одна целая семья и у них одно дно, куда они катятся совместно. Этот мир немного изменился. Теперь у людей странные циферки на запястьях, которые быстро бегут вперед, время сменяется покругу, а эти ебаные цифры остановятся только тогда, когда где-нибудь появится блядская любовь на всю жизнь. Милковичам насрать. Они плевать хотели на эти цифры. Микки вообще поначалу хотел вывести эту 3D тату, чтоб не мусолила глаза. А Мэнди, она ведь сестра своего брата, ей было попросту плевать. Появится и появится, а если нет, то и хрен с этим. Мир изменился кардинально в первые сто лет. Тот образ жизни, по которому жили Милковичи слегка устарел. Теперь было трудно забивать на законы. Мир изменился, менталитет у людей - нет.95 лет назад.
Тот, кто с идущими циферками вперед - не меняется. Он такой же молодой, полный сил, живущий за счет деньги того, кто придумал эту херню. Выгодно, да, хоть всю жизнь еби неизвестных и смотри на то, как часы идут вперед. Мэнди не плевать. Она чувствует, что все вокруг не для неё. Эти часы давят на мозг, создавая впечатление, что это не те люди. Мэнди, по правде сказать, немного дурно от того, что Микки за столько лет не исправился. Микки ебал этот новоиспеченный мир и новоиспеченные правила.19 лет назад.
- Блять, Галлагеры, - Микки смотрит в окно, разглядывая новоиспеченных соседей. Они знакомы, по крайней мере с Фионой, которой абсолютно плевать на абсолютно всех. Разве не дерьмо то, что она так просто прыгает из одной койки в другую. - Ты их знаешь что ли? - у Мэнди безразличный взгляд, устремленный в пустоту и руки, занятые приготовлением чая. Мэнди знала только Липа, старшего, вроде. Или младшего, она вообще не вникала в их семейное дерево и доделывая чай на кухне, отправлялась в свою комнату. Ей было не по себе. Она чувствовала, что что-то не так. Ведь не может столько лет просто идти в пустоту. - Да, ту, которая брюнетка, - произносит Микки и следит за тем, как Мэнди спешит в комнату. Милковичу было все ещё насрать. Даже на сестру. Это пустое переживание, что, подождите ка, ребятки, где моё счастье обоссанное, я же, блять, его жду уже почти двести с половиной лет. - Я слышала у них прибавление. Ага, тот рыжий мелкий пиздюк, который бегал по территории своего дома и полночи орал, заставляя не спать абсолютно всех. Милкович вообще не знал, какого хера его должно волновать прибавление.Наше время.
Рыжему из Галлагеровских потомков стукнуло 18. Он вроде как мелкий засранец, который срать хотел на чужие желания и слова. Йен носился по городу в поисках роботы, пару раз оказавшись в тюрьме за какую-то мелочь. Фионе же не было плевать. Она чертовски обеспокоена тем, как у рыжего сложится судьба, впрочем, как и у всех остальных из этой семьи, ведь пока единственный, кто жил и не парился насчет своего счетчика был Карл, которому посчастливилось откопать своё счастье в возрасте 14 лет. Он был большим везунчиком. Лип вообще не парился. У Карен время остановилось, когда она встретилась с каким-то ебырем на вечеринке и теперь они, как бы, вместе, пусть он и был уверен, что неостановившееся время на его руке - ошибка. Милковичи же снова пускали всё на самотек. Им было плевать двести лет назад и сейчас. Вот такие пирожочки.***
Йен летит на Милковича со всей скорости на скейте и влетает тому прямо в зад, позволяя им обоим завалиться прямо на пол. Микки тут же подскакивает и отряхивает себя. - Ты блять в своем уме? Ты на дорогу смотреть можешь? Микки кипит, он в принципе не понимал какого хера они тут забыли и с хрена ли они тут живут. - Я же извинился, че ты орешь? - Галлагер смотрит на того с непониманием. Он, в принципе, не понимал, почему Милкович на него так взъелся. Они никогда не общались, не разговаривали, а сейчас этот хуй его тайно ненавидит. - Под ноги надо смотреть, - выплевывает Микки. Его взгляд падает на собственную руку. Часы стоят. Просто взяли и остановились, представляете, вот так вот в секунду. Просто стали на месте и не щелкнули ни разу. Он потряс рукой, мало ли, механизм сломан. Микки дергает Йена за руку. - Ахуеть, - выплевывает Мик снова и вмиг меняет траекторию движения, скрываясь оттуда как можно скорее.