Аполлон

      Я не любитель напиваться и принимать наркотики. И все это знают. Поэтому чаще всего я единственный, кто помнит, что происходило на сборищах для такой идеи, как развлечься по-взрослому.       Предложение сыграть в игру на желание я воспринял с удовольствием. Жалко, конечно, что проиграл. Заданием оказалось пойти на второй этаж и взять из спальни хозяина дома вещь, которая покажется дороже всего. Вроде просто, скажете. Да, но не совсем.       Зайдя в комнату и оставив приоткрытой дверь, я принялся искать. Надолго меня не хватило, поэтому, взяв первое, что увидел, а именно красивую шкатулку, я решил уже выходить, но вдруг столкнулся с кем-то. — Хей, осторожней надо, — проговорил я, потирая нос. — Смотри, Бред, может он? — спросил парень у второго и толкнул меня вглубь комнаты. — Что вы делаете? — во все глаза смотрю на то, как два амбала закрывают дверь и странно смотрят на меня. — Ребят, я не хочу проблем. Давайте я просто уйду? И забудем об этом, — кидаю шкатулку на пол и поднимаю руки вверх в знак примирения. — Нет уж, — слышу я, понимая, что мне конец.        Это происходило в течение часа, как мне потом сказали. Они начали с рукоприкладства. Под воздействия попало все тело: ноги, руки, торс, спина и, конечно же, лицо — все это было изуродовано. Мои стоны бились о стены, мои крики о помощи не спасали, мои попытки увернуться от очередного захвата или удара делали все еще хуже. Битье было не самым худшим. Пока у одного из ублюдков не появилось лезвие в руках. Это была мука. Не только для тела, но и для психики.       Мне потом сказали, что я получил около 40 ранений на ногах в качестве полос разной длины и глубины, и около 60 пришлось на мой торс и спину с руками.       В какой-то момент я почувствовал воздух. Они додумались открыть окно. Я понимал, что прыжок с двух метров может быть опасным.       Но попытка не пытка?       Голова гудела. Трудно было что-то придумать, когда тебя пытают.       Неожиданно я наткнулся на злосчастную шкатулку и кинул в них. Так я начал отвлекать их киданием вещей. Я подступал медленно, но верно к окну.       Мой беспорядочный взгляд зацепился за шприц в руках у одного из насильников. Я испугался пуще прежнего. Понимал, что могу умереть от вещества, находящегося в нём. Как вдруг дверь открылась и зашёл какой-то парень. И снова в комнате сумрак, в котором сложно что-либо разглядеть. — Что вы делаете?       Два амбала повернулись и начали враждебно смотреть на него, но потом их плечи опустились. Незнакомец заметил новое для меня орудие пытки и проговорил: — Можно я?       Меня затрясло ещё больше: то ли от страха, то ли от холода, исходящего от окна. На мне ничего не было кроме трусов, порезов и синяков. Он подходил все ближе, выхватывая шприц. — Куда ты хочешь, чтобы я вколол?       Черт меня дернул сказать глупость: — В шею…       И тут резко все поменялось. Высокий парень, как я окрестил незнакомца, поворачивается к одному из возможных палачей и втыкает иглу в шею.       Один повержен.       Второй тут же настигает моего спасителя и пытается ударить. Знаете, у меня как будто открылось второе дыхание. Не зря я футболом в детстве занимался. Моя нога тут же касается обратной стороны колена, а далее я наступаю, ломая чашечку.       Второй повержен, и лежит, воет. Это были мои последние силы. В следующий момент я уже понимаю, что начинаю падать: — В бо… льни… цу… сро… чно, — меня хватает только на это. Чувствую прикосновение рук на плечах и резко выдыхаю. — Хей, тише, сейчас, только не теряй сознание, — беспорядочный шепот так и доносится до меня. Замечаю, что он начинает оглядываться и, заметив кровать, возвращает меня на место, где я провел свой ужасный час, полный боли, стонов и криков. Чертова музыка и алкоголь в придачу с наркотиками сделали из людей зомби, которые не хотят слышать ничего постороннего. — Все будет нормально. Поговори со мной, только не теряй сознание, — тишина и его голос для меня становиться колыбельной. Глаза норовят закрыться и не открываться более. Страх. Все ли будет хорошо? Есть ли переломы? Умру ли я? — Я Гарри, как тебя зовут? — говори и не останавливайся, прошу я не должен уснуть. — Луи… — это скорее не речь, а стон от боли во всем теле. — Сейчас все будет хорошо, Луи, не переживай, — замечаю из-под приоткрытых глаз телефон в руках моего спасителя. Гудок. Второй гудок. Третий. Его голос резко выбивает меня своей громкостью. Просит. Что он просит? Думать все тяжелей. — Да, спасибо, мы будем ждать, — чувствую движение возле себя, — сейчас приедет помощь, не переживай, хорошо? Расскажи, как ты тут оказался? — ты идиот, герой. Разве не видишь, что говорить мне сложно? Хотя, я тебя не виню. Паника дает о себе знать. — Мне… тяжело… говорить… не давай мне закрыть глаза… — пытаюсь дотянуться до руки. Мне нужен якорь. — Не говори, если тебе тяжело, — вздыхает Аполлон*. О, Господи, Луи. Ты еле видишь его, а уже зовешь его Богом, — просто смотри на меня, да, — и ты; ты тоже смотри в глаза мои и не отрывай их от меня, — смотри на меня своими красивыми голубыми глазами.       Заметил таки? — Хочешь, расскажу тебе что-нибудь? Ты знаешь, что… эта шкатулка, например, она ручной работы восемнадцатого века?        Опять прикосновение. Теперь по лицу. Ты просто убрал прядь, а я уже почувствовал себя в безопасности. — Или… эти двое парней, они ужасные придурки, я учился с ними когда-то, — я вижу твой взгляд скользит по увечьям, — все будет хорошо, я тебе обещаю.       Слегка усмехаюсь и дотрагиваюсь до руки Аполлона. Больно везде. Тяжело двигаться. — Что тебе ещё сказать? Я в группе пою, выступать должен был сейчас, но я останусь с тобой, ладно? — ты переплел пальцы с моими. Группа? А я Нострадамус, раз зовут тебя Аполлоном, — Луи, просто верь мне, хорошо? Слышу звуки сирены на улице. Интересно, когда я уже буду в больнице, подключенный к морфину? — Слышишь, сейчас здесь будет доктор, тебе помогут, — ты сжимаешь мою руку в своей и поворачиваешь голову в сторону двери, смотря при этом на нее с надеждой. — Со… мной… — делаю над собой усилие и произношу, — не бросай… ммм… — тело начинает отказывать от боли. Кивок в сторону врачей, заходящих в комнату: — Я поеду с тобой, только не закрывай глаза, хорошо? Давай, Лу, все будет хорошо, — твоя улыбка для меня как успокоительное. Даешь докторам положить меня на носилки, — я поеду с ним, пожалуйста? — замечаю твой умоляющий взгляд и короткое: «Спасибо». — Луи, смотри на меня, пожалуйста, — просишь ты, садясь уже на сидение в карете скорой помощи. Пытаюсь не закрыть глаза, но трудно получается. — Тише, я здесь. С ним все будет в порядке? — врач лишь пожимает плечами, говоря, что случай очень тяжёлый, — я верю в тебя. Пытаюсь сфокусироваться на твоих глазах, но получается плохо.

***

      Слышу звуки…       Раздражающие звуки…       Пытаюсь открыть глаза… — Ммм.       Чувствую себя неподвижным камнем… горло сушит… жажда… пытаюсь подвигать пальцами — слегка получается.       Так и началась моя история о боли, насилии, побеге, убийстве… и еще о многом другом. Аполлон* — отличный воин, а также покровитель искусств, предводитель и покровитель муз, также очищал людей, совершивших убийства.