Гарри, ты любишь вино?

Впервые он увидел Луи, когда ему было 8 лет. Он проснулся в своей комнате до прихода служанки Гленн, он понял это по задернутым шторами. Обрадовавшись, он не утруждая себя одеждой, поспешил вниз, в гостиную, чтобы сообщить новость матушке. Шлепанье босых ножек по полу эхом отдавалось в пустынных коридорах поместья. Толкнув дверь гостиной, мальчик, от неожиданной легкости действия, не удержал равновесие и упал, коленками натягивая ткань ночного платья, а взглядом цепляясь за черные вычищеные сапоги. Ребенок сел на пятки, осматривая обладателя сапог, который, по всей видимости, открыл дверь, из-за чего та так легко поддалась ему. Шатен в военной форме, точно по его фигуре, в сапогах, с короткой стрижкой и легкой улыбкой, смотрел сверху вниз на сына хозяев поместья. — Доброе утро, Гарри, — матушка ласково приветствовала сына, ничем не выказывая его неподобающее при госте поведение. — Познакомься с Луи Томлинсоном. Он хороший друг твоей сестры. — Здравствуй, Гарри, — Луи с дружелюбной улыбкой опустился на корточки перед мальчиком, подавая ему руку, а затем помогая тому подняться. — Здравствуйте, сэр, — Гарри стало стыдно, что Луи увидел его таким. Только проснувшимся, не причесаным, в сорочке, упавшим к его ногам. — Был рад с тобой познакомиться, Гарри, — Томлинсон потрепал мальчика по голове, а затем, кивнув остальному семейству, поспешил удалиться, заставляя ребенка смотреть ему вслед. — Почему ты прибежал в таком виде? — спросила Энн, жестом попросив сына подойти. — И почему ты не позвал Гленн? — Я проснулся и увидел, что шторы закрыты, а значит, еще рано. И я побежал вниз, сообщить, что я встал раньше, чем обычно. — Похвально, молодой человек. Но впредь, прежде чем спуститься, зови Гленн, и только после утреннего туалета выходи из комнаты. Сегодня ты уже предстал в недостопочтенном виде перед Луи. А если бы здесь проводился прием? Мальчик потупил взгляд и пообещал, что подобного более не повторится. *** И не смотря на то, что Луи был другом Джеммы, Гарри с ним больше не виделся. Либо он приезжал в часы занятий Гарри, либо принимал Джемму у себя. И на одном из таких приёмов девушка встретила Млиновского, польского лесоторговца. Вот на их свадьбе четырнадцатилетний Стайлс и увидел Луи снова. Тот за шесть лет не утратил своей красоты и статности. Только вместо солдатской формы на нем теперь был костюм, подчеркивающий его фигуру, а под руку его держала Ирма Розерфорд. Прекрасная девушка с тонким станом, яркими зелеными глазами и черными, словно вороново крыло, волосами. Говорили, что их свадьба не за горами, но почему-то Гарри не был этому рад. Как бы ни была красива Ирма, Стайлс не разделял общей влюбленности в нее. Да. Он ревновал. Однажды в детстве увидев Луи, Гарри больше не мог забыть его. И эта детская непрекращающаяся влюбленность до сих пор горела внутри подростка. Многие гости после торжественной свадебной церемонии выразили желание остаться на ночь в поместье Стайлсов. И Гарри знал, что Томлинсон остался тоже. Под покровом ночи, подросток с бронзовым подсвечником бродил по молчаливым коридорам, надеясь в одной из общих комнат застать Луи. И ему это удалось. Зайдя в каминную, Гарри застыл на пороге, услышав переговаривающиеся голоса, а затем разглядев силуэты в отблесках на стенах. — Гарри! — радостный голос Игоря, брата Михала, оживил нарушителя спокойствия. — Что же тебе не спится в столь поздний час? — Не знаю, — Гарри подошел ближе к мужчинам, будучи уверенными, что его не прогонят. — Организм молодой, — с улыбкой заметил Луи, - от веселья только прибавляется бодрости. Гарри улыбнулся, смотря на Томлинсона, занимая одно из кресел, что было ближе к шатену. Мужчины обсуждали свою жизнь в армии, иногда о чем-то предостерегая младшего в его будущей службе. Бокалы Луи и Игоря наполнялись также быстро, как и пустели. А Гарри только облизывал и кусал губы, смотря на озорной блеск в глазах Томлинсона, его язык, который то и дело слизывал капли вина с уголков своих губ. — Пора расходиться, — выпившим голосом объявил Игорь, пошатываясь поднявшись с кресла. — Надеюсь, свидимся утром, Луи. Спокойной ночи, Гарри. Игорь покинул каминную, а Гарри не знал, что ему делать. Уйти? Или дождаться, когда Луи сделает это первым? — Гарри, — Луи повернулся к мальчику, — ты любишь вино? — Я… — Гарри запнулся. Он не хотел выглядеть ребенком в глазах Томлинсона. — Да. — Иди сюда, — поманил его шатен. Гарри намеревался занять место Игоря, но проходя мимо мужчины, был остановлен. Томлинсон надавил на плечо мальчика, вынуждая его опуститься на колени между своих ног. Нервное возбуждение Гарри не давало ему идти против воли мужчины. Он сел на пятки, кладя ладони на колени шатена. Что-то в этой позе было неправильное. Но до боли желанное. Луи поднес свой бокал к губам мальчика, что покорно взирал на него своими малахитовыми глазами. Первый глоток, и Гарри отшатнулся, морщась от непривычного сочетания терпкости и сладости в напитке. — Маленький врунишка, — усмехнулся Луи. — Ты ведь никогда не пробовал вино, а сказал, что любишь. Гарри опустил взгляд. Ему было стыдно за вранье и обидно, что мужчина назвал его маленьким. — Пить вино, — Луи наклонился, и теперь его шепот обжигал ухо мальчика, — нужно так, будто целуешь любимого человека. Ты целовался раньше, Гарри? Стайлс покачал головой, отчего его кудряшки запрыгали вслед за его движением. Его щеки покраснели из-за огня и стыда. Чего он хотел от Луи, когда не пил вино и ни с кем не целовался? Он маленький жалкий мальчишка. И навсегда таким останется для Луи. Но мужчина поднял голову мальчика за подбородок мягко улыбаясь. — Хочешь, я научу тебя, — выдохнул шатен в губы Гарри, поглаживая его подбородок большим пальцем, — пить вино? Мечта Гарри о поцелуе с мужчиной разбилась, не успев взлететь. Но это все же лучше, чем ничего, поэтому Стайлс согласился. — Не делай больших глотков, — поучал Луи тихим голосом. — Сначала вдохни запах, а затем попробуй немного, лишь смочив язык, чтобы привыкнуть ко вкусу. И только потом пей. Томлинсон снова поднес бокал к губам Гарри, наклоняя так, чтобы мальчик смог только смочить рот. А следующий наклон был сильнее, полноценный глоток и вино придало насыщенности губам мальчика. — Мне льстит, что ты снова оказался передо мной на коленях, — усмехнулся Луи, откидываясь в кресле. Румянец на щеках мальчика усилился (куда уж больше!) от понимания своей позы. — Не смущайся, милый, — мужчина провел пальцем по влажным губам мальчика, после облизывая его с неким стоном. — Я бы хотел узнать, каков твой истинный вкус, — томно прошептал шатен и Гарри приподнялся, в надежде, что сможет поцеловать эти тонкие губы и исполнить свою детскую мечту. Но Луи даже не попытался приблизиться, насмешливо глядя на жаждущего ребенка. — Но сейчас, увы, он перебит вином. — Но… — Стайлс едва не задохнулся от возмущения. Ведь не дай Луи ему вино, он сам не прикоснулся бы к бокалу. Слезы зажгли глаза, и брюнет зажмурился, резко вставая. Его тело дрожало от обиды и все, что он хотел — уйти. Томлинсон просто посмеялся над ним. Однако мужчина перехватил его руку прежде, чем тот успел уйти и тоже поднялся. — Гарри, — тихо позвал Луи. Мальчик не собирался поворачиваться к обидчику. — Гарри, — Луи привлек брюнета к себе, прижимая его голову к своей груди. — Будь ты немного старше, я бы уже давно покрыл поцелуями твое тело. Но тебе четырнадцать, милый. Я не могу. Ты знаешь, что свет осудит нас. И я не знаю за что больше. За разницу в двенадцать лет или за схожесть пола. Я знаю, что ты влюблен. И это будит что-то во мне. Но я женюсь, — мужчина почувствовал, что мальчик попытался вырваться, и только прижал его к себе крепче. — Да, Гарри. Я женюсь в следующем году. Ирма прекрасна, и ты не можешь спорить с этим. У нее глаза твоего цвета, — прошептал мужчина, в темную макушку. — Прости меня. — Ненавижу! — Гарри наконец освободился от хватки Томлинсона. Его лицо было красным, а на щеках блестели дорожки слез. — Ненавижу тебя! Я не желаю тебе счастья! Не хочу больше тебя видеть! И мальчик убежал, забыв подсвечник. Он бежал по тёмным коридорам, вытирая глупые слезы со своего лица. Он ненавидел Луи за то, что тот игрался с ним. Он ненавидел его. И больше никогда не увидится с ним. Пусть женится на этой Розерфорд, но Гарри больше никогда с ним не встретится. *** Молодой, высокий, статный юноша пробирался по снегу к родному поместью, где не был ни разу за четырехгодичную службу. Шинель сохраняла тепло, но щеки жгло вечерним морозом, таким непривычным для февральской Англии. Зря Стайлс надеялся, что его возвращение будет неожиданным. Стоило ему войти и поздороваться с дворецким, как тут же руки матери обвили его шею, а она сама прижалась к его холодному телу. — Гарри! Гарри! Гарри! — всхлипывала она ему в грудь. — Ну, будет, будет, матушка, — юноша отвлек Энн от себя. — Я холодный, только с мороза, а Вы в платье. Не дай Бог, заболеете. — Гарри, сынок, — женщина сама помогла юноше снять шинель и отдала ее дворецкому. — Такая непогода, поэтому у нас гости. Они остались на эту ночь. — Я знаком с ними? — поинтересовался Гарри. — Не думаю, что ты забыл свою сестру. Но, вот Лауру, твою племянницу, между прочим, ты не видел. Ах, и еще семейство Томлинсон. За восемь лет Гарри постарался забыть о Луи и его насмешке над влюбленность подростка. Он думал, что больше не увидит его, поэтому и не навещал родных за время службы. Но кто-то решил повеселиться и снова свел их. Вот только Гарри было не до смеха. Несмотря на внушаемую ненависть, Стайлс не мог утверждать этого. Он просто спрятал истинные чувства глубоко-глубоко. Но они вновь поднялись, стоило юноше понять, что он и Луи в одних стенах. И именно они заставили его, когда чуть перевалило за полночь, взять подсвечник и выйти из комнаты. Дойдя до каминной, Гарри помедлил. С чего он взял, что Луи знает о его возвращении? С чего он взял, что Луи будет ждать его? Но все же он вошел. И облегченно выдохнул, когда в ближайших креслах, тех самых, где они сидели в прошлый раз, никого не оказалось. — Гарри, — до боли знакомый голос из кресла, что стояло ближе к огню. И как он сразу не обратил на него внимание? — Ты любишь вино? Стайлс закусил губу, но тихий смешок все же сорвался. — Я… Да. — Иди сюда, — позвал его Луи. И Гарри знал правила оставив подсвечник, он подошел к креслу, сразу опускаясь на колени между ног мужчины. — Здравствуй, Луи, — прошептал Гарри, жадно осматривая любимое лицо. Он мало изменился. Морщинки около глаз и губ стали глубже. В глазах не было юношеского задора. Теперь все выдавало в нем семейного человека. — Здравствуй, Гарри, — мягкая, любовная улыбка, — давно не виделись. — Его ладонь прижалась к щеке юноши и тот прикрыл глаза. Ему хотелось плакать. За эти годы любовь не просто не угасла, а, кажется, даже возросла. И больше ничего им не было нужно. Только сидеть вот так и ни о чем не думать. — Ты изменился, — тихо, будто боясь спугнуть момент, сказал Луи. — Я до сих пор помню мальчика, стоявшего передо мной на коленях, которого я учил пить вино. — Пить вино нужно так, будто целуешь любимого человека, — повторил его слова Гарри. Луи поднес свой бокал к губам юноши, намереваясь повторить свои действия, но Стайлс мягко оттолкнул его руку. — Тогда ты сказал, что не поцеловал меня потому, что вино перебило мой вкус. Я не намерен повторять тех же ошибок. Гарри приподнялся, оказываясь почти на одном уровне с мужчиной, поглаживая его бедра. — Теперь твой вкус перебит чужими губами, что целовали тебя. Уже никогда ты не станешь прежним. — Луи, — твердо сказал Гарри, — я не отступлюсь. Сейчас я не маленький мальчик. И ты это прекрасно знаешь. — Иди ко мне, — Луи протянул юношу на себя, заставляя того сесть на свои колени. — Так непривычно видеть тебя с короткой стрижкой, — мужчина провел рукой по тёмным волосам Гарри, останавливаясь на затылке. — Я снова отращу волосы, — прошептал Гарри, наклоняясь к мужчине. Вы когда-нибудь получали что-то спустя долгие годы ожидания? Знакомо ли вам это чувство? Соединение губ было подобно шторму, в открытом море. И Гарри с Луи пробковые лодки, что ветер несет по волнам. Языки сплетались в диком танце, подобный Луи видел в Греции. Пальцы сжимались на лице, шее, боках с силой, как удерживается за край скалы брошенный вниз недруг. Тела прижимались так сильно, как мать держит долгожданного младенца. — Давай уедем, — тихо проговорил Гарри в губы мужчины. — Мы вдвоем. Туда, где нас никто не знает. Где никому не будет дела до нас. Луи, давай сбежим. Мужчина оставил легкий поцелуй и начал пропускать короткие темные пряди сквозь пальцы. — Иногда мне кажется, что я влюбился в твою наивность, доверчивость и кудряшки. Ты стал старше, милый. Стал еще красивее, мужественнее, выше. И я бы сбежал с тобой на край света, целовать лучи солнца на твоей коже. Но я женат. — Нет, — резко отпрянул Гарри, но был удержан сильными руками. — Ты не можешь… Я… Я думал… — Знаю. Любимый… — Ты не можешь бросить Ирму, но бросаешь меня, — юноша поджал губы, силясь сдержать слезы. До смешного обидно, что его снова обманули. Кажется, сочетание Луи-каминная-вино ядовито для Гарри. — Был рад увидеться, — ровно сказал Стайлс. — Гарри, — вымученно простонал Луи. — Прошу простить меня, я вынужден Вас покинуть. Луи сжал пальцами переносицу. Несносный мальчишка! Но он еще поговорит с ним завтра. Но на следующий день за завтраком, Энн прочла письмо сына, в котором он просил прощения за свой спешный ночной отъезд. Через полгода в поместье Стайлсов придет наградная лента и благодарственная грамота от генерала за воспитание павшего сына. И то, что Гарри Томлинсон будет играть с наградной лентой, как с любимой игрушкой, абсолютно не имеет значения.