Суицид.

Как вы думаете, почему самоубийцы не попадают в рай? Нет, не оттого, что лишили себя жизни. Их наказывают за чужие жизни. Жизни близких людей. За причиненное им горе. Сколько прошло времени с того дня, я уже не помню. Время для меня больше не существует. Здесь его нет… Я считал причины, по которым сделал это, вескими. Мне казалось, что это единственный выход. Но теперь я понимаю, что просто не пыталась найти другие пути. Я сделал так, как было проще всего, проще для меня. Теперь что-то изменить невозможно. Одним легким движением я лишил шансов на счастье не только себя, но и тех, чью любовь я не сумел оценить вовремя. И сейчас у меня нет оправданий. Последнее, что я слышал, пронзительный крик. Чей? Не знаю. Еще было ощущение полета. Но такое короткое, что его практически невозможно уловить. Больше ничего. Вспышка света. Вдали промелькнули огни ночных домов. От них режет глаза. Прихожу в себя. Попытался встать - нестерпимая боль во всем теле. Еле сдерживая крик, все же встаю. Осмотрелся вокруг. Не понимаю! Где я?! Пройдя пару шагов, я понимаю: "Это парк. Но как я тут оказался???" Я не мог что-либо понять. Весь день как будто выпал из памяти. Не помню абсолютно ничего. Идя по аллее, замечаю, что вокруг нет ни одного прохожего. Интересно, сколько сейчас времени? Не припомню, чтоб парк был пуст. Вдруг за спиной я услышал шорох. Обернувшись, вижу на скамейке маленького кудрявого мальчика, лет пяти. Странно. Готова поспорить, что его только что тут не было. С минуту я ждал, не появятся ли вслед за ним хоть кто-нибудь из взрослых. Не может же ребенок быть один в столь позднее время. Но ничего такого не произошло. Тогда я осторожно подошёл и сел рядом. - Привет, малыш. Ты потерялся? - тихо спрашиваю я. - Нет. - ответил мальчуган, даже не посмотрев на меня. - Где же твои родители? Почему ты один? - Я ждал тебя. - сказал он и поднял на меня большие карие глаза. Ответ меня слегка удивил, но я не придал этому никакого значения. Мало ли чего могут сказать дети? - Как тебя зовут? - Не знаю. - Но мама же тебя как-то называет? - рассеяно спросил я. - Никак. У меня её нет… - грустно ответил малыш. Наступила пауза. Я не знал, что же мне делать дальше. Оставить ребенка в такой поздний час одного я не мог. - Я хочу тебе что-то показать. - внезапно сказал мальчик и вскочил со скамейки. Я взял его за руку, и мы пошли по парку. Спустя некоторое время мы оказались возле моего дома. - Ты здесь живешь? - снова спрашиваю я малыша. - Нет. - А где? - я присел перед ним на корточки. - Куда нам идти? - Уже никуда. - ответил он, вертя в руках игрушечную машинку. Я хотел спросить еще что-то, но в этот момент раздался пронзительный крик. Я посмотрела в ту сторону, откуда он донесся. Кричала девушка. Она стояла в компании молодежи. На лице у нее застыл ужас. Она указывала куда-то наверх, пытаясь сказать что-то. Проследив за ее жестом, я оцепенел: в освещенном пролете окна на восьмом этаже стоял парень. Спустя мгновение он сделал шаг. Мое сердце похолодело. Вокруг тут же поднялась суета: кто кричал, чтоб вызвали скорую, кто кинулся оказывать первую помощь. А я не могл оторвать взгляд от окна. В эту секунду мне казалась, что я не слышу ничего, кроме бешеного биения собственного сердца, и не видел ничего, кроме света из окна квартиры на восьмом этаже моей квартиры. Каждая минута, каждая секунда того вечера стала для меня нескончаемым кошмаром, память о котором не стереть никаким способом. Окровавленное тело у отца на руках, мама и сестра в слезах, оглушительный вой сирены скорой помощи. Бегу по улице прочь от своего дома. По щекам катятся слезы. Бешеный ветер безжалостно бьет по лицу. Выбившись из сил, падаю на холодную землю. Задыхаясь, стираю слезы ладонью. Вдруг рядом замечаю мальчика, того же мальчика. - Что происходит? - хриплым голосом спрашиваю я. - А ты разве не понимаешь? - наивно говорит малыш. Отрицательно качаю головой: не хочу понимать! - Ты умер. - Что?! - становится ещё ся еще тяжелее дышать, - Это не правда!!! Ты все врешь!!! Так не бывает. Слышишь?! Не бывает!!! - срываюсь на крик, хочу убежать. Но вопрос за спиной заставляет остановиться. - Разве ты не этого хотел? Разве ты не для этого покончил с собой? В голову ударяет резкая боль и перед глазами проносятся картинки прошедшего дня: школа, вопящая классуха, насмешливые взгляды одноклассников, скандал с мамой, карниз и ослепляющие огни ночного города. - Почему? - Почему ты здесь? А чего ты ждал? - рассмеялся мальчишка. - Я не знаю, я думал, что больше не будет боли, я хотел прекратить этот кошмар. - Ты ошибался. - Но почему?! Разве я мало страдал?! За что мне это?! - За что? - удивляется он. - Хорошо. Я покажу тебе. Мы молча идем по какой-то улице. Вскоре перед нами возникает серое здание. Это больница. - Зачем мы здесь? - Так надо. Идем. Входим и поднимаемся на второй этаж. Над входом весит табличка: "Реанимационное отделение". Дальше ярко освещенный коридор. Белые двери с номерами палат. Возле одной из таких дверей сидит мой отец, обхватив голову руками. Он плачет. Я только однажды видел, как плачет мой отец. Тогда погиб его лучший друг. Мне было больно видеть его таким. А теперь? Теперь причиной его слез был я. В следующую секунду из палаты вышел человек в белом халате. Папа поднялся ему на встречу и что-то тихо спросил. В ответ тот покачал головой: - Мы не в силах что-либо сделать. Его мозг мертв. Вам остается решать: отключить систему или нет. Отец опустился обратно на стул. Его лицо стало бледным, как мел. - Господи!!! За что?! - коридор наполнился рыданиями. - Пойдемте, - тихо сказал врач. - вам надо успокоиться. Он куда-то увел его. По моим щекам покатились слезы. В груди стало невыносимо больно. Я хотел пойти за ними, но малыш меня остановил: - Нам сюда. Он ввел меня в палату. На кровати лежал я. Рядом сидела мама и сестра. Я просидел с ними до утра. В 10:15 все было кончено, мое сердце остановилось. НАВСЕГДА!

***

Похороны были на новом кладбище. Мы стояли в стороне от всей процессии. Холодный осенний ветер бил в лицо. По телу пробежали мурашки. Я посмотрел на пустырь вокруг. Не одного, даже самого маленького, деревца. Здесь все было мертвым. Подойдя ближе к месту, я рассмотрел среди толпы Аню. - Что онa тут делает? - в недоумении спросил я. - Она пришла попрощаться с тобой. - ответил он. - Но почему? Почему она здесь??? - Потому что ты ей была дорога… - Что?! Нет! Ты ошибаешься! - Почему? - наивно спросил малыш. - Потому что она ко мне ни разу не подошла! Потому что я ей не нравлюсь. - Это не так. Человек не всегда способен понять другого человека. Здесь ошибся ты. Ты боялся с ним заговорить. А почему ты думаешь, что она не боялась? Ты делал вид, что не замечаешь его. Так как она мог узнать, что нравится тебе? Её пугало то, что ты посмеешься над её чувствами. - Это не честно! Я не знал! - я опустился на холодную землю. Ветер еще беспощадней хлестал по лицу. Я смотрел на Аню которая тихо стояла в окружении людей. Все они пришли проститься со мной. Всем им сейчас было плохо. Я читал на лице Ани печаль, безграничную боль. - Аня, милая. - тихо прошептал я. - Ну почему все так?! Очередной порыв ветра, в этот момент Она повернулся в мою сторону. На секунду мне показалось, что она смотрит прямо на меня, мне в глаза. Полный отчаяния взгляд. Она упал на колени рядом с могилой и по его щекам побежали слезы. - Я отомщу. Я не мог больше здесь находиться, мне было больно. Я быстро бежал, а омертвевшие листья плавно ложились под ноги. Странно, сейчас только начало осени, а листья почему-то были какими-то черными и уже совершенно безжизненными. Они мертво лежали под ногами. Вдруг чей-то голос где-то неподалеку привлек мое внимание. На скамейках детской площадке сидела компания молодежи. Я отошел в тень высокого дерева, хотя понимал, что меня и без этого никто не увидит. Аня сидела в компании изрядно подвыпивших приятелей. Хотя сама мало от них отстала: в руке полупустая бутылка водки. Пацан вешался ей на шею. - Отвали! - грубо бросает она ему в лицо. - У! Малышка сердится! - парень, видимо, не из «понятливых» - Малышка не хочет развлекаться??? - Отвали, сказала! - рыкнула она и с силой толкнула от себя парня. Тот с визгом вскочила со скамейки: - Ты чего!? Компания закатилась пьяным смехом, и лишь на её лице оставалось хмурое выражение. Прямые черты красивого лица, карий затуманенный взгляд, смотрящий в одну точку, и бутылка водки, крепко сжатая в руке. - Эй, Малая! - так её звали все вокруг. Лишь для меня она была просто Анькой. Самой любимой и родной. - Ты чего? Обкурилась что ль? Приятель хлопнул её по плечу. Малая сделала большой глоток и ничего не ответил. - Да оставь ты её! - сказал Олег. - Не видишь, наша Малая в унынии! - Это она из-за той серой мыши страдает. - ехидно прошипела какая-то девка и прижалась к Олегу. - Какой? - не понял парень, сидевший рядом с Малой. - Той, что с окна сиганула. - Гонишь! - заржал тот. - Мал, ты че? Правда? - Заткнись. – прохрипела в ответ та. - Чего? Ты на меня из-за этого пидора так?! Малая, не гони! - Это все из-за вас! Вы его довели!.. Она ударила первой, завязалась драка. Кто-то достал нож. Но она не отступилась. Спустя несколько минут девушка медленно упала на холодную землю, покрытую мертвой листвой. Подбежав к ней, я рухнул на колени. - Нет, Господи, что же ты наделала? Я тщетно пытался закрыть рукой рану возле сердца. Что может сделать призрак? Ничего. - Боже!!! - дикие крики отразились от темного неба. - Оставь ей жизнь. Я посмотрел в её глаза. Таких ясных глаз я не видел ни у кого. И как тогда на кладбище, сейчас она смотрела на меня. И сейчас она меня видела. - Аня! - прошептал я. - Держись, умоляю тебя! Ты должна жить! С её ресниц сорвалась кристальная слеза. - Прости… - еле слышно прошептала. Больше не было ни слова. Никто так и не пришел, не спас его. Когда ночь начала становиться серой и появились первые лучи бесцветного рассвета, ко мне подошел тот же малыш. - Пойдем. Нам пора! - Нет. Я не оставлю её. - Ты не можешь остаться. Пойдем. Через какое-то время мы услышали, как где-то за спиной раздались крики. Видимо первые прохожие нашли его безжизненное тело на холодной земле. Того, кого я так любил. Кого я больше никогда не увижу. Чья смерть - моя вина. Прошел наверно уже ни один месяц, может даже ни один год. Часто бываю дома. У мамы. Подолгу сижу в углу на кухне и смотрю, как она плачет в темноте. Пока никто не видит. Она очень состарилась. А глаза стали такими грустными, в них читалась усталость. От слез и горя. Но она все еще держится. Ради сестры. Она целыми днями бывает у Кати, помогая с детьми. А потом приходит домой и плачет, каждый вечер. А папы больше нет. Он не справился с болью. Он стал много пить, очень много. Он винил маму в том, что она была со мной очень строга. Они стали постоянно ругаться, потом он напивался, садился в машину и ехал, куда глаза глядят. Однажды он не вернулся. Был гололед. Машину занесло, и он не справился с управлением. Вылетев на встречную полосу, он врезался в грузовик. Смерть наступила мгновенно. После этого маму положили в больницу с сердечным приступом. Малыш больше не приходит. Его забрали. Однажды он пришел и сказал, что нам пора прощаться. Скоро ему дадут жизнь. И он больше не может быть со мной. Теперь я знаю его имя, Владик. Когда-то давно я мечтал, что у меня будет ребенок, сын, и его обязательно будут звать Влад. Маленький кудрявый мальчонка, с огромными зелеными глазенками. Бесшумно иду по серому городу. Вокруг никого. Иногда всплывают картинки моей жизни. Они как черно-белое кино. Тогда я и не знал, что все это было со мной, не замечал тех счастливых минут. Я тоскую по краскам. По чистому голубому небу, по стаям весенних птиц, по новогоднему снегу, по всему, что я потерял. Скучаю по улыбке мамы. По ее материнской любви. Скучаю по сестре. Я иногда вижу ее, вижу, как растут ее дочки, маленькие, непоседливые. Как бы я хотел быть с ними рядом. Как бы хотел вернуть отца и Аньку. Но я не могу этого. Никто не может. Я виноват в этих смертях и ничего не могу с этим сделать. Я считал себя несчастной, я думал, что могу распоряжаться своей никчемной жизнью как хочу, ведь она МОЯ. А она оказалась не только моей. Каждая жизнь прочно связана с другими жизнями. Жизнями всех тех, кто нас любит. Как бы мы не были убеждены в том, что безнадежно одиноки на всем белом свете, что всем плевать, что с тобой будет - это не так. И их жизни мы ломать не в праве.