Эксперементы

      Тусклый белый свет и тишина, нарушаемая лишь металлическим звоном инструментов, ударяющихся об алюминиевый тазик с антисептическим раствором. Он снова в белом халате, заляпанном ошмётками свернувшейся крови, спокойно и чётко орудовал руками, обтянутыми латексными перчатками в аккуратном разрезе от горла к паху. Органы грудной полости были уже извлечены для тщательного изучения, но стоило ему коснуться кишечника как в двери операционной постучали:       — Капитан, один из пациентов лаборатории очнулся, — взволнованный голос подчинённого немного насторожил, заставив повернуться в его сторону, оставляя в покое труп маленькой девочки из той же лаборатории, что они разрушили несколько часов назад, прихватив для изучения пару экземпляров.       — Очнулся? Он же ещё час назад был мёртвым, — холодный безэмоциональный голос, в котором знающий человек типа Пенгвина, смог распознать искорку интереса.       — Так точно.       — Веди его сюда.

***

      Впервые, как ему показалось, он увидел что-то стоящее и одновременно с этим пугающее, что создали человеческие руки.       Он всегда с какой-то настороженностью относился к экспериментам над человеческой плотью, хоть и проявлял к этому неподдельный интерес. Двигателем стала его собственная болезнь, которая унесла жизнь всех, кого он знал и любил в детстве. Благодаря экспериментам, жизнь его сестры могла быть спасена, но страх, предрассудки и границы не давали в полной мере изучить болезнь. С этой точки зрения, подобные вещи были интересны и даже полезны, но вот… Перед ним был мальчишка лет десяти, чьё тело было исполосовано шрамами и покрыто ожогами, а так же не хватало обеих рук. Не сказать что хирурга это как-то трогало, но… помотал головой, снося наважденье из далёкого детства. Он безусловно был изуродован, но… Но, пробы его крови... Они были уникальны. Столько геномов в одном сосуде. Он и сам способен создавать химер, но этот парнишка был на ступень выше его, Трафальгара, возможностей. Так же на теле были обнаружены шрамы от язв, которые уже затянулись, что в таких случаях не реально… Что уж говорить о том, что при обследовании среза на культе, Ло обнаружил самостоятельные восстановительные процессы. Мальчик действительно регенерировал, как ящерица, чей геном так же был обнаружен в анализах.       Каждый раз втыкая иглу в затвердевшие как у мертвеца вены, Трафальгар всё больше узнавал для себя, примерно представляя, что именно вводили пацану и сколько. Он наблюдал за ракцией организма… Невероятно, но всё это - результат одного бесчеловечного, на первый взгляд, эксперимента. Хирургу Смерти ли говорить о человечности? Но почему-то, подсознательно, он видел себя в этом мальчишке, чья кожа была бела как снег, как и пятна при янтарно-свинцовой болезни.       Наконец закончив и отдав приказ Пенгвину позаботиться о ребёнке, брюнет сам накинул на мальчика чистый белый халат, почти сливающийся с его кожей.       — Ты знал её? — кивнул на развороченный труп.       — Да. Моя сестра. Неудача, — тихий вкрадчивый голос.       — Я так и подумал…       Вот единственная причина, по которой Трафальгар Ло относился к экспериментам над людьми настороженно.