Мистер Тамаз

Ей отказать невозможно. Если на свете и существуют невозможности, то это как раз одна из них. Веришь ты в это или не веришь. Но такой женщине ты не откажешь. Никогда и не за что. Даже если вы с ней родовые враги. Даже если тебе внушали это с самого детства. Даже если ты сама женщина. Привлекательность, харизма и соблазнительность Агапы состояла из особого волшебства, нет, вовсе не магии великих тёмных, а её особого, личного, индивидуального. Волшебства коварной искусительницы. Страшно даже представить, сколько мужчин за сотни лет своей молодости она погубила. Да и женщин возможно не мало. Женственность, свобода, совершенство и осознанность этого позволяло ведьме подобно огню жечь кровь в венах и сердце Юлы. И как же хочется, безумно хочется, но, богиней рыжую назвать нельзя, так как она сами знаете, колдунья. Являющаяся матерью, женой и дочерью тьмы. Как бы оно на то ни было, сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Уверенным и легким настроем Юла плыла по течению, полностью доверившись ведьме. Глаза ее были чуть прикрыты, она кайфовала и наслаждалась сюжетом, который казался ей невьебенно райским. Ухо следопытки поддалось щекотке огненно-рыжей пряди партнёрши. Горячее дыхание Тёмной ласкало слух, кожу, вселяло дозу умиротворения в моральное состояние пассивной девушки. Юла жаждала продолжения, дозы этих новых ощущений, прикосновений. Телесный контакт с Агапой слишком её поразил. Брюнетке бог знает что приходило в голову… Это происшествие трясло её как мощный заряд электричества. Богатый внутренний мир мало чем отличался от приборов Николы Теслы. « Я хочу Агапу. Очень, очень сильно хочу. Это просто стоит принять. Впервые в жизни я хочу лечь в постель с врагом. С врагом своего пола. Хочу ощущать прикосновения её рук и губ». – сердце указывало верный путь. В ночном лесу царила свежесть и покой, в телах обеих горела жажда раскалённым солнцем. Ничто не свидетельствовало о том, что через какие-то несколько мгновений ситуация сделает настолько непредсказуемый поворот... Ступень за ступенью пространство и окружающая среда трансформировались. Было это наяву, или лишь в голове Юлы, не ясно. Малоудивительным был бы тот факт, что поцелуй ведьмы мог оказаться смертельным. И доза яда уже начинала действовать, указывая жертве на первые симптомы – кинестетические галлюцинации. Нечто схожее с эффектом от приёма дорогостоящих качественных наркотиков. Губы колдуньи были настолько манящими, а язык настолько умело исследовал рот Юлы… когда ведьма разорвала оральный контакт, девушка едва не взвыла от отчаяния. Обиду могли компенсировать лишь физические прикосновения рыжей, и трогала она Юлу везде, где хотела, никто не мог запретить ей этого. Действия брюнетки также ограничены не были, страхи и застенчивость ушли куда-то в свет мира сего и больше не могли им помешать… Эти болезненные поцелуи в шею, оставляющие синяки, засосы, этот дурманящий запах… и всё те же симптомы сумасшествия… Всё менялось. Мрак зловещей ночи, земля, запах, отжившие свои века деревья, в том числе и то, под которым колдунья застала девушку врасплох! А также другие признаки ночного алтайского леса… они менялись, трансформировались, испарялись, заменяясь чем-то другим где-то на заднем плане, ведь на переднем у Юлы была горячая и опасная ведьма, которая если и хотела смерти девушки, то скорее не в этот раз. Когда-нибудь потом. Сладкий шёпот этой же самой ведьмы заставил пошлую волчицу очнуться: - Мой медвежонок… - нежно промурлыкала Юле на ухо. – Мне хорошо с тобой… - в её серых глазах блещет интерес. Медвежонок. МЕДВЕЖОНОК!!! Ебануться. ЕБАНУТЬСЯ!!! Нет, Юле было по-прежнему заебись. Ей было классно, было непередаваемо. Однако она не осознала, как вмиг очутилась в шкуре того самого косолапого, которого собирались убить её родители и другие… Она ощущала это во всей реальности… вот она в шкуре дикого зверя, хищника, через поведение которого проявляется магия. Вот он жаждет крови. Вот он жаждет этой страсти. Поистине дикой, животной страсти. Именно той, которую вызывает Агапа. Этой ночью ведьма создаёт внутри девушки такие чувства. Чувства, вынуждающие Юлу любить врага – тёмную, и хотеть её тело. Как когда-то неизведанная сила создала эту жажду внутри медведя. И заставила его убивать. Агапа разобралась с конкурентами. Теперь этот медведь принадлежал только ей, ей одной. Это её охота. Тёмная быстро нашла чудовище в глубинах лесов. Сейчас этому независимому, дикому, свирепому и опасному монстру некуда бежать. Просто некуда и всё тут. Нежить боится её. Боится ведьмы. Рыжая не та от кого можно скрыться. Бурый чувствует её силу и насколько мастерски она этой силой владеет. Сразу вспоминается цитата Руми Джалаладдина «Слона степной кузнечик тяжелей, коль им придавлен жалкий муравей». А жалкий муравей тут медведь Это была страшная история. Магическая тварь пыталась противостоять Агапе. Пока не была прижала к стволу… могуществом ведьмы. Понимаешь, что это твоя история, Юла? Брюнетка чувствует всё то же удовольствие, всё то же сексуальное желание. Ожидает развязки. И в параллельной реальности этот медведь… этот медведь это она. Страшная это была история. Одна из тех страшных и ужасающих историй, которые так жутко и невероятно, отнюдь таинственно, сбываются под тёмным горным небом, в страшных, человеком не изведанных лесах, среди обычных животных и никому не известных чудовищ и магов. В детстве следопыт никогда не думала о двух вещах: что случилось с тем медведем? И могут ли женщины любить друг друга? Темноволосая девушка не задавала таких вопросов Вселенной никогда. При том ответы всё же получила. Представь на секунду, как с твоего лица вживую отрывают кожу, скальп. Серьёзно, советую перестать ныть из-за прыщей, морщин и начать любить и ценить свою кожу. Агапа застала врасплох несчастное животное. И застала врасплох несчастную Юлу. Медведь шёл через Ад. Юла же шла через Рай. Насильно рыжая спустила бурую шкуру с ещё живого существа, обнажая его подкожные ткани, спуская кровь с костей и мяса на землю. В тёмных глазах чудища читался ужас, это нельзя даже болью назвать, это было что-то жуткое, пиздейший из всех пиздецов, от чего он не мог даже кричать… и монстр разделял с Юлой это чувство. Чувство, когда с тебя живьём снимают скальп и всю остальную кожу. Шкуру с головы, шеи, груди, лап, боков, спины… снимают как шкурку с огурца иль картошки, как скорлупу с яйца… выставляя напоказ мышцы. Точно также в данный момент ведьма снимала с Юлы одежду, спускала, словно шкуру не убитого медведя… они были одним целым. Юла и этот зверь. Девушка словно оказалась в его шкуре. Которую нежно сняли, обнажив её тело, запачканное литрами медвежьей крови. Эта кровь будто выжалась из её одежды… Брюнетка разделяла с несчастным медведем его участь, правда у девушки она была своя, уж куда более приятная и завидная. Подруга Тамаза ощущала как густая, горячая жидкость со специфическим запахом железа растекалась по её коже. Это были две стороны медали. Невыносимые, адские боли и страдания медведя трансформировались в абсолютно противоположную энергию. В невероятные, райские наслаждения Юлы. Девушка наслаждалась близостью с прекрасной ведьмой, когда по ту сторону зеркала в страшных мучениях сдыхало несчастное животное. Всё происходило в один миг, хоть эти события и разделяли годы. Солдат не знала, что происходило. Сладкая тьма просто ворвалась в её голову, одновременно с тем как она вновь целует ведьму, а та в ответ кусает её губу. Происходит что-то необычное, наверняка чудовство Вселенной. Агапа и её девочка (если можно тут так сказать, мы не на зоне всё-таки) в этот момент будто проваливаются в пропасть, земля исчезает под ногами, уходит и этот тёмный жуткий лес. Любовницы оказываются в мягкой, приятной постели. Юла знала, чего хотела, когда тянулась руками к пуговицам тёмно-болотного платья рыжей. И следопытке вполне хватило одной минуты, чтобы раздеть своего злейшего врага. Магия Агапы, явно не покидала их ни на секунду. (Автор ноет: сукааааа, жопец как же мне завидно!). И лишь одна бегущая строка в голове Юлы была с ней рядом «Она великолепна... Если бы только я раньше могла её такой видеть...» Её обнажённое тело. Фигура, грудь. А взгляд! Изумрудные глаза Агапы горели страстью. Партнёрша будто опустила рыжую в самый пик её чувств, подняв до самой вершины первородную благородность и страсть ведьм потусторонней Умбры. Теперь Юла могла позволить себе всё. Абсолютно. По коже обеих бегали волны будоражащих мурашек. Кожа Агапы была такой горячей, такой гладкой, такой приятной. Брюнетка совсем не боялась прикасаться к её объёмной груди, упругой, но мягкой на ощупь. Затвердевшие соски упирались Юле в ладони. Она трогала колдунью, как хотела и во всех местах, которых хотела, отчего вторая приходила в экстаз. И почему следопытка раньше никогда не занималась однополым сексом? Интересно, а было ли у Агапы подобное? Или розовое оказалось частью тёмного впервые в эту ночь? Однако в эти моменты подобная информация совсем не имела значения для них… Солдатке нравилось происходящее, нравилось настолько мать вашу, что если бы Агапа внезапно прекратила все это изнасилование, то она уже не отпустила бы её. Она просто сходила с ума? Да, вполне быть может. Ведьме хотелось рвать на части что-то, стонать в голос от наслаждения, но разве она себе это позволит? Сдержавшись, тёмная просто прижалась к разгорячённому телу Юлы, тяжело дыша и находясь сверху над ней. Все ее тело дрожало, с головой выдавая состояние. Чувства. Бывают ли такие ощущения, которые невозможно передать словами? Как буквы в фанфике могут объяснить, что происходит в этот момент с Юлой? (ладно, автор просто тупой) Может ли баба объяснить то, что сейчас чувствует? А Агапа? Готова ли выложиться на максимум? Хех, всегда готова. А ведь они только разделись, и даже ещё не перешли к главному. Медведь ещё не сдох, шкуру живьём с него сняли, но он ещё жив. И что это значит? Пора им перейти к самому главному. Яркие цветочки уже поднадоели, пришла пора бабочек. Пора медведю умереть в страшных муках, а дамам получить оргазм. Пальцы ещё не начали свою работу внутри друг друга. Вы думали они продолжат трахаться? Но НЭТ. С тяжестью век Юла разлепила глаза. Всё происходящее исчезло в один миг. Девушка находилась в своей родной лесной хижине. Осознание того, что это был просто сон больно ощутилось где-то в чакре сердца. Как так? Она не хотела обратно в реальность. Несколько минут горького сожаления и черноволосая начала приходить в себя. Подобный сон вызывал шок. В голове суетились различные фиксики-нолики. Неужели брюнетка сошла с ума? Как она могла о таком думать. Какого дьявола подобное пришло в голову своими маленькими ебанутыми ножками? Такое может сниться ЕЙ?! Да и вообще кому-либо. С Агапой?! Смелая девушка не узнавала себя. Это же безумие! Как? Как ёб вашу мать?! Засыпать вновь ей не хотелось, ибо жизнь была еще полезна. Вяло дыша и замирая, подобно роботу, солдатка повернула голову влево. Рядом с ней лежала плюшевая игрушка. Мишка. С которым она спала в обнимку. Немного копнув ресурсы своей памяти, следопыт вспомнила, как вчера взяла плюшевого мишку у Броуса, одного из парней, младшему брату которого игрушка и принадлежала. Ребёнок приходил к ним в лагерь, а Потапыча своего забыл. В хижине у Юлы всегда чисто, а Броус не хотел чтобы «лучший друг» его малого запачкался в сыром лесу. Поэтому Юла согласилась взять мишку себе. Он был такой мягкий, поэтому девушка просто не удержалась от соблазна впасть в детство и заснуть вместе с ним, не глядя на свой далеко не «ванильный» темперамент. Не стоило засыпать с ним. Не нужно было. Ведь плюшевая игрушка инструмент подсознания и может напомнить многое. Скажем, детство. Не стоило Юле тогда идти с родителями на охоту. Ох, не стоило. Надо было остаться дома. Или пойти с друзьями к реке, как и хотелось. Но ни за что не узнать, не увидеть глаза убийцы свирепого медведя, наводящего на местных жителей ужас. Глаза убийцы, которую она никогда не забудет. Которая так хороша.