Никогда не знаешь, к чему приведёт семья

В школе Ксавьера стоял гул. Дети-мутанты ходили из комнаты в классы, из классов в комнаты. Лишь в одном кабинете стояла тишина, иногда прерываемая разочарованными вздохами и стуками фигур о деревянную шахматную доску. Дверь директорской комнаты была слегка приоткрыта. Двое людей увлеченных игрой, казалось не замечали, как иногда к ним заглядывали любопытные дети. Эрику, как весьма раздражительному человеку, первому надоели эти подглядывания, и он закрыл дверь на железную щеколду, на что Чарльз лишь кивнул. Его больше волновал скорый проигрыш Эрику в шахматах. Спустя минут пять послышался громкий стон, полный отчаяния. Эрик же откинулся на спинку кресла. — Тебе нужно быть более внимательным, Чарльз. — Я сделал необдуманный ход в начале, и это его последствия, — Чарльз казался весьма раздраженным. — Я знаю свои ошибки, Эрик. — Не злись, — Эрик встал с кресла и обогнув стол, подошел к мужчине, положив руку ему на плечо. — У меня больше проблем, и то я почти спокоен. — Ты имеешь ввиду своего новоиспеченного сына? — Чарльз усмехнулся, и его раздражительность как рукой сняло. — Этот чертенок лишь одна из них, но довольно большая, настырная и с характером, правда с хорошим вкусом в музыке — ответил мужчина, припоминая поступки и проступки парня. — Он весьма способный ученик, гордись им, Эрик. К тому же он весьма общительный, уже успел обзавестись парочкой крепких друзей и даже отношениями с парнем, хотя парой их сразу назвать нельзя, — хитро улыбнувшись, как бы невзначай сказал Чарльз. — Отношения?! С парнем?! — Эрик удивленно воскликнул, забыв про свое главное правило №1 «Не выдавай своих эмоций»и пропустив мимо ушей первую часть повествования Ксавьера. — С кем? Я сейчас же иду к Пьетро за объяснениями! — Леншерр был настолько потрясён и даже забыл, что ему было все равно на дела сына, хотя временами отцовский инстинкт брал свое, как сейчас, например. — Ты же не волнуешься за него. С каких пор тебе интересно с кем он общается? Или в тебе опять проснулось отцовство, а? Давненько такого не было — сквозь смех ответил мужчина. — Заткнись, — проворчал Эрик, мысленно ругая себя за такую вспышку чувств. — Я спросил, потому что уверен, что в этом как-то замешан этот патлатый и когтистый хрен, ибо в последнее время мой сын очень часто трется возле него. — Ну да, ну да, — усмехнулся Чарльз, смотря на Магнето, который повернулся к нему, буравя взглядом. — Да ладно тебе, Эрик, я же просто шучу, но да, ты угадал, Логан замешан в этом. — Так я и знал, теперь главное не забыть сказать Пьетро, чтобы он не связывался с этим когтистым. Он мне не нравится. — Поздно. Твой сын успел влюбится по самое не балуй, — Чарльз опять усмехнулся смотря на то, как Эрик меняется в лице с каждым его словом. — Твою же мать, — Леншерр тяжело вздохнул, и посмотрел на мужчину рядом, ища поддержку в его лице. Не найдя таковой, он опять вздохнул (ну любит он драматично вздыхать) и попытался решить, идти ему к сыну или нет. Решив, что если он не предупредит Пьетро, то в итоге все неприятности свалятся на него, Прекрасного Эрика Леншерра, Великого Лидера, на которого возложена миссия спасти мутантов от людей, которых, если подумать, спасать не очень-то и надо, но вынужденного по иронии судьбы тягаться с этим народцем, который он очень любит, хотя отчаянно не хочет этого признавать. Поэтому Эрик сообщил: — Я иду к Пьетро, и попробую отговорить этого быстрого — во всех смыслах серебряного идиота, я говорю не про тот смысл, Чарльз, хватит ржать. — Эрик сердито посмотрел на смеющегося мужчину, — Я говорю про то, что мой сын склонен быстро принимать решения. — Эрик, успокойся, ты не сможешь ничего изменить, он уже взрослый, а ты только недавно появился в его жизни, а уже пытаешься ее изменить. С Логаном ему хорошо и он счастлив. Прекрати кривиться, Эрик, ты как ребенок. Лучше выпей. — Чарльз подождал, пока мужчина послушно нальет коньяк в бокалы, один отдав профессору и начнет его пить, — Так сказать, в честь того, что твой сын больше не невинная девушка, — Ксавьер отсалютовал своим бокалом Эрику и улыбнулся, смотря как Магнето давится коньяком и начинает неистово кашлять, пытаясь что-то сказать, параллельно округляя глаза. Чарльз невинно похлопал мужчину по спине. Отдышавшись, Эрик наконец выпаливает: — В смысле? — О, Эрик, как будто ты не знаешь, как делаются эти дела. — Кхм… Я не об этом. Стоп. А откуда ты об этом знаешь? — Эрик с недоверием посмотрел на смеющегося мужчину. — Я пошел к Логану в комнату, чтобы спросить, почему он опять запугал одного из учеников. Открываю я дверь, значит, а там они на кровати сидят го… — Опусти подробности, Чарльз, я понял, — перебил Магнето ухмыляющегося профессора и скривился, — Даже знать не хочу, что они там делали. Это противно. — Ах так, Эрик, противно значит? — Чарльз развернулся и посмеиваясь, пошел к выходу из комнаты. — Чарльз! Да я же не нас имел ввиду, — кинулся за ним мужчина, — Ну прости! Но Чарльз уже выскочил из комнаты. Эрик кинулся за ним. Но увидел, только как профессора уже скрывается во дворе, с кем-то здороваясь. Проворчав что-то про то, что ему помимо Пьетро еще и этот ребенок достался, Магнето развернулся и не успев пройти пару шагов, услышал: — А ты что-то имеешь против меня, папа? Кажется на Эрика ополчились все боги мира, во главе со Злодейкою Судьбой. За дверью стоял, посасывая чупа-чупс, Пьетро. — А ты-то, что тут делаешь? — Эрик недовольно посмотрел на сына, про которого пять минут назад узнал довольно много интересных (и не очень) вещей. — Хочешь верну тебе профессора, а? А то вечером тебе от него кое-чего не обломится, пап, — сказал Ртуть, ухмыляясь и снова облизнув конфету. — Давно железкой по голове не получал? Тогда твой косматый тебя не выходит, — Леншерр скривился от мысли о Росомахе, и что тот может сделать с его сыном. В голове зазвучал ехидный голос Чарльза: «Что, опять отцовский инстинкт бунтует?» — Да ладно тебе, я ж пошутил. Так профессора вернуть? — Не отказался бы, от меня он все равно бегать будет, еще один ребенок — проворчал Эрик, но вспомнив характер сына, добавил, — Что будешь от меня требовать за это? Ты ж в меня пошел, значит просто так ничего делать не будешь. — Ты закроешь глаза на мои отношения с Логаном, и не будешь кидаться убивать его при каждой удобной возможности, — ответил Пьетро так, как будто речь шла не о его дальнейшей жизни, а о конфетных фантиках, но видя что отец хочет возразить, пояснил, — Не отрицай, я же вижу, что у тебя все время руки чешутся его убить. Эрик тяжело вздохнул ака несчастный человек с огромной кучей проблем и понял, что спорить с этой маленькой серебряной занозой бесполезно и согласился. Даже бы если он отказался, сын все равно бы не послушал его и сделал бы как хочет сам, потому что у этого мелкого, как будто в крови заложено делать все не так как хотят люди, а в особенности родной отец («Который неизвестно где пропадал в течении многих лет», — ехидно подсказал Ксавьер в голове Эрика), но тогда Пьетро не стал бы тащить к нему Чарльза, который тоже ведет себя как маленькое дитё, которых и так полно в этом чертовом доме, а следовательно ему вечером не обломится, парень прав. Из размышлений о Чарльзе, Ртути и еще черт знает чём его вырвал насмешливый голос сына. — Па-а-ап, что завис? Моё время ограничено. Что ты решил? — Время у него ограничено, — передразнил сына Эрик, — Ладно, я согласен, этакий ты вымогатель, тащи мне Чарльза и побыстрей, а то вечер уже. — Я же как скорость звука, помнишь? — с ноткой превосходства и гордости за свою мутацию ответил парень, — Ладно, договорились. Ты пока подержи, а я сбегаю, — Ртуть, не дожидаясь согласия отца, впихнул ему в руку чупа-чупс и был таков. Эрик, слегка обалдевший от такого обращения, даже не попытался выбросить ту липкую дрянь, находящуюся у него в руке, которая по его мнению только портит зубы и совращает всех людей вокруг, и только помолился, чтобы сын не обманул, иначе тому придется очень плохо и всем тем кто будет находится в радиусе километра от него. Вдруг перед ним появился Чарльз, а рядом Ртуть, поддерживающий его за голову. Забрав из руки отца конфету, Пьетро сказал что-то про ждущего его Логана привязанного к кровати и недобро ухмыльнувшись. Чарльз же, услышав слова парня, улыбнулся и сообщил: — А парниша-то, весь в отца пошел, хотя даже не знал его до недавнего времени. — Заткнись, — проворчал Эрик, недовольный и ненавидящий всех и вся, схватил Чарльза за рукав и поволочив в комнату, буркнув что-то про то, что любезнейшему профессору очень долго придется замаливать грехи, причем ни только свои, а еще и за Пьетро. Ксавьер, честно говоря, был не очень-то и против.