100 способов засолить огурцы на зиму

      Мда... Нет, я, конечно, знал, что реакция родительницы на мою ориентацию будет не самой лучшей, но чтобы так?! И за что я ей такой достался?.. Она ж старалась – растила, воспитывала, а я такая неблагодарная свинья. И как же она теперь в глаза смотреть людям будет?.. Кто узнает – это ж какой позор! Девок мне, что ли, мало?! Да был бы жив отец – три шкуры спустил бы! Ну и коронное: "Все, сына у меня больше нет!"       А, в принципе, чего я ждал, что она меня поймет и примет с распростертыми объятиями? Честно? Надеялся. Ну или хотя бы разрешит остаться дома жить. Ан нет, из квартирки выставила и велела на глаза не попадаться. Спасибо, что хоть вещи дала собрать.       Вот теперь сижу я в соседнем дворе на лавочке и думаю, что делать и как дальше быть. Это хорошо еще лето на дворе да сессия кончилась, можно и у друзей перекантоваться пару дней. – Фима, привет! Дело есть, – сходу взяв быка за рога, информирую друга о цели звонка. – Ты, кажется, пока один живешь? Ну, я имею в виду, что сосед твой к родакам укатил? – И тебе привет, – сонным голосом отвечает тот. Хорошо ему – спит себе в теплой постельке! – Ну да, Костик еще позавчера умотал. – Пустишь на пару дней, я с матерью поссорился? – О чем речь? Приходи, только у меня в холодильнике шаром покати. – Тогда жди, минут через сорок буду. Вот Фима – человек, он хоть и не одобряет мои предпочтения, но в душу не лезет. ***       До пятиэтажки, где живет друг, добираюсь за полчаса. Чуть не забываю про магаз, хорошо, что рядом с домом есть минимаркет. Хлеб, колбаса, фрукты и еще чуток "подножного корма".       А денежки-то тают. Надо не забыть Фимке спасибо сказать за то, что отговорил с мойки увольняться, а то остался бы вообще без средств к существованию. Да и сейчас к себе пустил, не отказал. Хороший он, обожаю его. Нет, Петров, конечно, малый симпатичный и интересный, но на друзей у меня не встает. Это я к тому, что Фимка мне просто друг, и ничего больше, а позвонил именно ему только из-за его безотказности и добросердечности, если так еще можно говорить о человеке в наше время. Кроме того, мы с ним вместе учимся, да и на эту мойку он меня рекомендовал. – Здорово, – мямлит Петров, открывая дверь и впуская меня внутрь. – Пожрать принес? – Здоровались уже, – бубню я, скидывая кеды, и направляюсь на кухню, в которой хоть топор вешай от сигаретного дыма. – Блин, Фима, кто о чем, а ты о еде! Лучше бы окно открыл пошире! Ты сколько сигарет выкурил, пока меня ждал? – Иди ты в пень, Славочка! Поучи меня еще, что курение вредит моему здоровью! – бухтит друг, но откладывает уже поднесенную к губам сигарету. – Так что у тебя случилось, что ты с сумарями наперевес приперся? – Мать узнала, что я больше по мальчикам, чем по девочкам, вот и выставила вон из дома, – выкладывая продукты на стол, делюсь своими проблемами. – Теперь вот надо хату искать. Кстати, спасибо, что разрешил у тебя остановиться, да и за то, что отговорил увольняться с работы, тоже. – Ну, этого и следовало ожидать, – заключает Петров и принимается готовить горячие бутеры к чаю. – А про жить негде ты не парься, Костик на две недели свалил, так что обживай его диван, только белье свое постели. – Ок, – киваю я и отворачиваюсь к окну. А за ним постепенно оседают сумерки, погружая мир во тьму.       Обычно многие в моей ситуации начинают жаловаться, что их никто не понимает, никто не принимает, буквально все и вся против бедненьких и несчастных геев, тьма у них не только на землю опускается, но и душу черным пологом накрывает... Бесят! Блин, да будьте вы сильными и научитесь воспринимать жизнь реально, не умеете отстоять свою точку зрения – сидите и молчите в тряпочку, а если решили устроить каминг аут, то будьте готовы к последствиям. Да, я не был готов к такой категоричной неприязни, но что поделать, не нужен матери сын-гей, так и не нада, сам как-нибудь справлюсь. – Тфу, блин... – приглушенно ругается Фима. – Чертовы огурцы. Говорил же матери, на кой мне столько. "Бери, бери, сынок..." – кривляясь, передразнивает он свою родительницу. – Так не брал бы... Хотя... От твоей маман не отвертишься, – улыбаюсь, вспоминая милейшую Анастасию Ивановну. – Ну, может, засолишь? – Ага, а то я умею! – бурчит друг, расставляя нехитрый, но аппетитно пахнущий ужин. – Ладно, завтра что-нибудь придумаю.       За поглощением пищи Фимка рассказывает, что недавно к соседке из пятьдесят шестой приехал брат и теперь к ней вообще не подступиться – родственничек просто бычара и почти никуда не ходит, как пёс сторожевой при Ольке ошивается. Эх, бедный Петров, ему и так-то мало что светило, а тут еще и братец нарисовался – не сотрешь. Олька – она девка симпатичная и местами даже фигуристая, но очень уж невысокая, как по мне, но Фимке нравится. Они вроде и ладят неплохо, ну, для соседей по лестничной площадке.       "Как бы их поближе свести?" – раздумываю я, вертясь на старом скрипучем диване, как вспоминаю, что на кухне стоит целый тазик огурцов. Фимка как-то говорил, что Оля неплохо готовит, может, и с засолкой помочь сможет, а там слово за слово... ***       Едва продрав глаза и даже не посмотрев на время, я плетусь в ванну, но с криком: "Мне на секундочку" меня опережает Фима. Бли-и-ин, придется умываться на кухне. Неудобно, конечно, но что поделать? Зато у такого места мыльных процедур есть свои преимущества – можно чайник сразу поставить. Чашка горячего крепкого чая с утра делает меня очень дружелюбным созданием. Не знаю почему, но кофе по утрам пить не могу, а вот в обед без порции кофеина зверею. – Раз я ставил чайник, то с тебя бутеры, – обращаюсь я ко входящему на кухню Фимке. – Ла-ааа-адно, – потягиваясь и зевая, отвечает тот и принимается выгружать из холодильника остатки вчерашней колбасы и сыра. – Фим, ты же вроде говорил, что Олька твоя неплохо готовит, так? – интересуюсь я, присаживаясь за стол и обнимая ладонями горячую кружку. Друг молча кивает. – А раз так, то и с засолками она тоже должна быть знакома, логично? – Еще кивок. – Значит, надо ее попросить помочь с огурцами. – Хм, а что, идея мне нравится, – улыбается Фима, передавая мне бутер. М-м-м, и колбаска, и сырок вместе, все, как я люблю! Говорил же, что Фима – человечище! – Только как ее попросить, там же этот братец, будь он неладен. Либо вместе с ней припрется, либо звонить будет каждую минуту. – Да ладно, не дрейфь, придумаем что-нибудь! – ободряюще подмигиваю и улыбаюсь. *** – Все помнишь? – в который раз спрашиваю я Фимку, стоя на пороге входной двери, хотя что там помнить, вся идея шита белыми нитками, и надежда только на мой длинный язык. – Да-да, – закатывает глаза он, но послушно проговаривает весь план. – Ты идешь и просишь Олю помочь мне с огурцами, а то продукт пропадает, жалко. А сам чем-нибудь отвлекаешь внимание ее брата. Его, кстати, Захар зовут. Видишь, все я запомнил, вали уже. Звоню. Тишина. Шаги. Щелчок. На пороге недовольная массивная туша в спортивных штанах и в борцовке, смотрит с подозрением. Ну, точно бычара! И чем только его в детстве кормили?! – Утречка. А Ольга дома? – задрав голову вверх, спрашиваю я. Мда, рост у братца явно больше двух метров. Даже я со своими метр девяносто нервно курю в сторонке. – Доброе. Ну, дома, – насмешливо отвечает Захар и, сложив руки на мощной груди, прислоняется к косяку двери плечом. – Чего надо? – Э-э-э... Так я, это, знакомый ее. – Собеседник выгибает темную бровь и внимательно осматривает меня с ног до головы, слегка качая головой. Нет, ну, а что, я ж к соседке пришел, а не к невесте на свиданку, вот и одел свои домашние шорты, обрезанные светлые джинсы, и растянутую футболку с застиранным анимешным принтом. – Так можно Олю-то позвать? – Захар, кто там с утра пораньше? – в проеме показывается русоволосая соседка и радостно улыбается, увидев меня. – А, это ты, привет! Чего не заходишь? – Привет, красотулька! Дык, я как бы с удовольствием, вот только фейсконтроль пока не пропускает, – киваю головой в сторону прищурившегося Захара. – Ну как убедился, что я Ольгин знакомый? – ехидно интересуюсь я.       "А в ответ тишина...", так кажется поётся в песне. Вот и братик, ничего не говоря, отходит в сторону, пропуская в квартиру, и закрывает дверь. Ольга сразу приглашает к столу и наливает чай, а цербер, постояв пару минут за спиной, отправляется в свою комнату, бросив, чтобы его не беспокоили без повода. – Красотулька, у меня к тебе... вернее, у Фимки к тебе дело на тортик, – попивая мелкими глотками вторую чашку чая за утро, раскрываю цель своего визита. – В общем, ему надо помочь огурцы посолить, сможешь? А то жалко, целый таз пропадает. – Огурцы, говоришь? – хитро прищуривается она. Киваю. – Помочь-то я завсегда, только Захар со мной попрется. – А у вас интернет есть? – Кивок. – Ну, так я пойду попрошу его пару-тройку рецептов поискать, огурцов больно много, – улыбаюсь я, отставляя пустую кружку и вставая из-за стола. – Ты иди, наверное, а я пока со стола уберу. – Да ладно, я сама потом помою, лучше ты к Захару отправляйся, вдруг он разозлится, а я подожду, пока вы будете болтать. – Уговорила. ***       Пока Оля моет кружки, я иду на разведку. Что-то больно тихо за дверью, спать, что ли, завалился?       Стучу. Нет ответа. Может, правда, уснул, вот повезет, если так. Ухом к двери приник. Не, шорохи какие-то есть. Не спит. А что делает? Потихоньку открываю дверь ровно на столько, чтобы подсмотреть одним глазом, что там творится.       А творится там ого-го что! Захар сидит за компьютерным столом вполоборота к двери, голова в наушниках откинута на спинку кресла, глаза прикрыты, майка валяется рядом с клавиатурой, штаны спущены вместе с бельем, правая рука ласкает член, левая оттягивает поджатые яички. Но челюсть падает на пол у меня не от этого зрелища!       Самое главное происходит на экране монитора! Там особо габаритный, накачанный мужик трахает симпатичного паренька в коленно-локтевой позе.       Когда я успел зайти в комнату и прикрыть за собой дверь, не знаю, но в сознание меня приводят пронзительный стон и ошарашенный, устремленный на меня взгляд Захара. Сглатываю. Жадно осматриваю все еще не соображающего Захара и облизываюсь.       Проходит несколько секунд, пока мы продолжаем пялиться друг на друга, лишь стук в дверь и вопрос, все ли у нас в порядке, выводит обоих из состояния шока. – Да, Оль, все норм, – немного севшим голосом отвечаю я. – Ты иди, мы тут сами. – Точно? – с сомнением переспрашивает она. – Гэкхм... Точно, Ольчик, точно... – откашлявшись, отвечает за меня ее братец, который успел стащить с себя наушники и кое-как привести себя в порядок. Бедная майка. – Тогда я пошла, не ссорьтесь, мальчики, я быстро. *** – Ита-а-ак... – поднимаясь из кресла и разминая крепкую шею, многозначительно тянет Захар и, словно гора, нависает надо мной, упирая огромные кулаки по обеим сторонам моей головы. – Тебя мама в детстве не учила, что надо стучаться, м? И как долго ты тут стоял?.. – обдавая меня горячим дыханием, в котором слышится аромат кофе и сигарет, спрашивает он. А я закрываю глаза и балдею от этого запаха, совсем не слушая то, что он говорит дальше. Нервно сглатываю, облизываю губы и медленно тяну руки вверх, кончиками пальцев пересчитываю выпуклые кубики пресса и слышу... нет, скорее, чувствую, как рефлекторно дергаются мышцы живота, и Захар давится воздухом. – ...твою, ты что делаешь, паршивец?! – А? – Открываю глаза, встречаясь взглядом со льдисто-голубым взором. Дергаюсь, но на талию ложатся крупные горячие, влажные ладони и чуть сжимают, не давая сдвинуться и на миллиметр. – Упс?! – Отнимаю руки от чужого тела и упираюсь ими в грудь в попытке если не оттолкнуть, то хотя бы вести себя прилично и не лапать аппетитный торс Захара. И так слюной все закапал. Или не слюной? Член давным-давно стоит как оловянный солдатик, требуя к себе внимания. Сглатываю, прочищаю горло. – Может, договоримся? – О чем же? – хрипит Захар, взглядом прожигая во мне дыру. – О взаимопомощи? – скорее вопросительно, чем утвердительно говорю я. – Ты-то вон кончил, а мне теперь как? – А сам? – насмешливо отвечают мне, оглаживая низ спины, чуть-чуть захватывая задницу – своеобразная игра на уровне фола. – Тебя сюда никто не звал... – А самому уже надоело, – наклонившись к его уху, шепчу я, – хочу живое тело. – Прихватываю мочку губами, слегка кусаю, играю с ней языком и с чмокающим звуком выпускаю. – Паршивец! – рычит Захар и подхватывает меня своими ручищами под задницу, как будто я ничего не вешу. Силен, ничего не скажешь, шутка ли, девяносто кэгэ на себе перенести и не задохнуться, а этот вон даже не морщится.       Падаем на кровать: я снизу, он сверху. Целуемся будто в последний раз: жадно, страстно. Глоток воздуха, снова губы находят другие, снова рычание. Боремся за право быть ведущим. Проигрываю. Нет, сдаюсь на милость голодного зверя. Руки живут отдельной жизнью и активно освобождают наши тела от одежды. Неосторожные движения оставляют на коже красноватые следы, но это только распаляет обоих. Стону. В ответ - рычание и укус за нижнюю губу. Зализывает. Спускается ниже, кусает шею. Меня буквально выгибает над кроватью, подставляюсь под ладони, грубо ласкающие тело. Покрывает поцелуями живот, раздвигает ноги, вылизывает внутреннюю часть бедер. Цепляюсь за мощные плечи, прошу о чем-то. Хмыкает, отстраняется на доли секунды и снова вылизывает, но уже пах.       Запускаю руки в короткие волосы, притягиваю ближе, насаживаю глубже. Кайф! Сосет, беря глубоко, сглатывает, когда упираюсь членом в горло. Боже, да! Помогает себе одной рукой, вторую не чувствую нигде. Пофиг. Кайф...       Отстраняется. Усиливаю хватку в волосах, пытаясь вернуть его рот на место. Рычит, отпускаю. Смотрю непонимающе, ухмыляется. Целует жадно, садится сверху. Выпрямляется, берет мой член в руку и проводит пару раз вверх-вниз. Всасываю кислород сквозь зубы. Направляет в себя член, плавно опускаясь. Морщится, но продолжает насаживаться, пока наши бедра не соприкасаются. Сумасшествие.       Сквозь пелену похоти до меня доходит положение, в котором нахожусь. В шоке пялюсь на Захара. Тот пьяными глазами смотрит в мои, понимаю, что и ему кайф.       Медленное движение вверх, резкое вниз. Кричим. Жарко. Тесно. Секс. Кайф. Кладу руки на бедра, слегка сжимаю, сдерживаю, иначе закончим раньше, чем успеем насладиться. Упирается руками в кровать, пытаясь меня не раздавить, сдерживается, вижу, что размеренный темп дается ему с трудом. Целую, кусаю, обнимаю.       Каким-то чудом меняемся местами. Стою между бедер Захара на коленях, он пожирает взглядом, но руками не трогает. Развожу его ноги шире. Захар не сопротивляется, открывается сам, подхватывая себя под коленками. Дурею от такого похабного вида. Протягиваю одну руку к члену, второй массирую яички, копируя недавние действия Захара. Стонет, мычит что-то нечленораздельное. Двигаюсь резко, но нечасто. Попадаю по простате. Его выгибает. Еще раз. Новая волна удовольствия. Руки движутся в такт с бедрами. Толчок. Еще. Кайф.       Сил нет. Падаю сверху, животом ощущая теплую лужицу. – И что это было? – медленно выговариваю я, все еще покоясь на мощном торсе Захара. – Секс? – насмешливо отвечает он. Как я уже понял, это его любимая манера разговора. – Шутник, – констатирую я. – Сестра в курсе? – Про ориентацию знает, а в подробности я ее не посвящаю, – несколько холодно говорит Захар и скидывает меня на кровать. – Намек понял, – отвечаю в тон ему. – Только о моих пристрастиях она тоже знает. Боюсь, после стольких следов нашего рандеву, – рукой показываю на смятую и обляпанную спермой постель, – Олечка сложит два плюс два. К последствиям готов? – Я не маленький, сам решаю как, когда и с кем. А вот что до тебя, так хотелось бы узнать твое мнение относительно произошедшего. – Фу, как пафосно, – скривился я. – Интересно, тогда так и спроси: "Ты будешь со мной встречаться?" А то: мнение... относительно... А еще говоришь, что не маленький. – Ну так что? – не отреагировав на мою колкость, снова спрашивает Захар. – Можно попробовать, только я не могу быть активом на постоянной основе, – ни минуты не раздумывая, соглашаюсь я. Ну, а кто бы отказался?! – Да, и еще у меня проблемы с жилплощадью, я пока у Фимки остановился, но буду искать комнату. Так что, если твоя сеструха окажется не против, трахаться будем у тебя. – У Фимки?! – рычит мой… Кто? Бойфренд? – И где ж ты там спишь?! – Успокойся, Отелло. Костик свалил к родным, вот на его диване и сплю. Я на Петрова видов не имею, что, собственно, взаимно. У него другая зазноба... – Ага, знаем мы ту зазнобу, – хохочет он, но вижу, как его плечи расслабляются и теплеют глаза. – Сеструха моя! – Она, она. Ты б не мешал им общаться, а? – А я и не мешаю, это все Олька! Задрала меня: хочу его проверить, помоги... – передразнивая сестру, кривляется Захар. – Да что с бабы возьмёшь?! Вот и подыгрывал. – Вот стерва! – в сердцах ругаюсь я, но под недобрым взглядом любовника замолкаю. – Не, я ж любя. За друга обидно. – Ладно. Они разберутся сами, без нас, – подытожил Захар. – Пошли в душ, пока никого нет. – М-м-м... А может, чуть позже в душ? Я Ольке пару рецептов по засолке огурчиков обещал нарыть в инете. А по нашему с Фимкой плану я тебя вообще-то отвлекать своим длинным языком должен. – Наклоняюсь к паху теперь уже своего парня в стремлении продемонстрировать все преимущества упомянутой части тела. – Да и чего ради воду переводить? – Паршивец! – выдыхает он, как только я облизываю полувозбужденный член. – Зовут-то тебя как? – Слава, – оторвавшись на секунду, отвечаю я и вновь возвращаюсь к исследованию паха Захара. *** – Да, огурцы получились что надо, правда, Слав? – подмигивает мне Фимка, за что получает пинок от Ольги и гневный взгляд от Захара. – Отличные получились огурцы! – улыбаюсь я и удобнее устраивают в объятиях любимого.