Даже волк может влюбиться

Легкий ветерок мягко колышет шторы в аудитории, принося в душное помещение приятную прохладу и запахи весны. Первокурсники инженерного факультета университета Йонан внимательно слушают пожилого профессора, произносящего напутственную речь. «Чтоб ты сдох, старый пень! Сколько можно нас здесь мариновать? Столько времени впустую теряем!» — в очередной раз зевнув, ругается про себя Аракита. Вот уже около получаса он безуспешно придумывает, как незаметно сбежать с этой каторги. Вот только, как назло, место на заднем ряду у окна, такое замечательное и манящее, совсем не располагает к побегу. «Приветственная церемония. Приветственная речь. Кому она вообще нужна, кроме этих напыщенных индюков?» — он обводит тяжёлым взглядом преподавательский состав. В открытое окно влетает гонимый ветром лепесток сакуры и падает на стол перед Аракитой. «Пфффф. Как романтично», — тихо ворчит он, вертя лепесток в руке. — Вы что-то сказали, молодой человек? — профессор, отвлёкшись от рассказа о превосходстве их факультета над всеми остальными, внимательно смотрит на Аракиту. — Да-да, именно вы, на последнем ряду. — Информация, говорю, полезная, — недовольно откликается Аракита, стушевавшись под насмешливыми взглядами сокурсников. — Тогда слушайте дальше и не перебивайте! — поправив очки, профессор возвращается к заготовленной речи. «А слух у старого пня хороший», — отмечает Аракита, подумав, что надо бы это запомнить и не называть профессора «старым пнём» хотя бы в университете. Время идёт, а приветствия всё никак не заканчиваются: одного преподавателя сменяет другой, и кажется, что у каждого последующего речь еще длиннее и скучнее, чем у предыдущего. Обречённо вздохнув, Аракита переводит взгляд с очередного занудного препода в окно. Ветер играет с лепестками сакуры. Весеннее солнце освещает почти весь сквер, прилегающий к зданию факультета: в тени остаётся лишь одна скамейка под цветущим деревом. Аракита уже решает отвернуться, чтобы не наблюдать эту тоскливо-идиллическую картину. Но внезапно появившаяся около скамьи знакомая парочка заставляет его пересмотреть решение и внимательнее вглядеться в происходящее. — Я не имею ничего против встреч с тобой, но приезжать сюда не было никакой необходимости, — Кинджо внимательно смотрит на Фукутоми. — Не проблема, — откликается тот. — Я хотел обсудить… — Что конкретно? — Кинджо устало опускается на скамью. — Ты действительно забыл? — в голосе Фукутом слышатся нотки обиды. Вместо ответа Кинджо только вздыхает. Когда они только начинали встречаться, он даже представить не мог, что всегда собранный и серьёзный Фукутоми окажется очень сентиментальным. Для Кинджо было открытием, что его друг запоминает все, даже самые незначительные, даты. Часто на календаре, висящем в комнате Фукутоми, он находил пометки типа: «первый раз смотрели Тур-де-Франс только вдвоём» и «первый раз похвалил мой омлет»; что уж совсем не вязалось с тем образом, который обычно создавал вокруг себя Фукутоми. — Не помнишь? — обычно непроницаемое лицо Фукутоми мрачнеет. — Я не мог забыть, что сегодня ровно год, как мы встречаемся, — отмечает Кинджо, подходя к нему, чтобы обнять. — Я же всё-таки люблю тебя. — И я тебя, — Фукутоми улыбается, Кинджо точно может это сказать, хоть улыбка и не отражается на лице его друга. «Они совсем охренели что ли?» — раздражённо думает Аракита, отворачиваясь от окна. Не то чтобы он сильно удивляется: нужно быть либо слепым, либо тупым, чтобы не заметить, что между этими двумя совершенно точно что-то есть. «Интересно, а если бы я? ...Да нет, чушь какая-то! — мелькает мысль на задворках его сознания, но Аракита тут же отгоняет её, как слишком сентиментальную и совсем несостоятельную. — Отношения должны быть такими? Или какими? — снова и снова он прокручивает в голове сцену, лишившую его покоя. — На этих выходных спрошу! Обязательно!» — твёрдо решает Аракита, доставая телефон, чтобы отправить школьным приятелям смс: «В субботу празднуем. Отказ не принимается». Суббота, вечер, все уже порядочно пьяны благодаря принесённому контрабандой алкоголю, торжество достигает апогея. Тодо без устали пишет сообщения, ежесекундно объясняя, что «Маки-чан такая лапочка». Шинкай пытается накормить Аки-чан морковкой, умиляясь «такому большому кролику». Изумида же просто виснет на Шинкае с воплями: «Шинкай-сама, я же лучше собаки!» В относительно адекватном состоянии остаются только двое: Фукутоми, который весь вечер старательно воздерживался от алкоголя, и Аракита, слишком занятый мыслями о том, как лучше спросить о «том самом», чтобы творить беззакония. — Пора их укладывать, пока соседи не пришли, — замечание Фукутоми выводит Аракиту из состояния задумчивости, и он согласно кивает. — Нет, подожди, я еще не написал Маки-чану, как я его люблю! — Возмущается Тодо, отказываясь укладываться в кровать и совершенно не собираясь расставаться с телефоном. — Он и так об этом знает, — смиренно вздыхает Фукутоми. — Ты пишешь ему целый вечер. — Нет! — возмущённый вскрик заглушается одеялом, в которое укутывается незадачливый Ромео. — Шинкай, отстань от собаки, она не голодная, — пытается оттащить приятеля Аракита, — и я не голодный, — почти рычит он, выплёвывая морковку. — Изумида, не цепляйся за меня, я не Шинкай! — Да, мы сильны! — устало отмечает Фукутоми, после того, как им удаётся уложить весёлую компанию спать. — Действительно. Откуда он вообще её взял? — бормочет Аракита, поднимая с полу морковь. Аки-чан при её виде взвизгивает и уносится в сторону ванной, откуда категорично высказывается, что лапы её не будет в комнате, пока Шинкай не протрезвеет. Некоторое время молодые люди сидят молча, наслаждаясь наступившей тишиной. «Спросить или нет?» — Аракита даже представить не мог, до какой степени ему будет неловко поднимать эту тему. — Спросить о чём? — откликается Фукутоми. — Что? — Ты сам с собой разговариваешь. Вслух, — Аракита чувствует, что мучительно краснеет. — Да я на днях видел тебя с Кинджо у факультета. Вы б это, не палились бы так явно, что ли, — фыркает он, взяв себя в руки. — Постараемся, — Фукутоми явно не ожидал такого разговора. — Знаешь, я хотел спросить... — Аракита замолкает, подбирая слова. — Да нет, ничего, — он берет стакан с остатками напитка Тодо, какой-то «это коктейль, это по-заграничному», и залпом допивает. — Фигня это всё. — Ты на себя не похож, — серьезно смотрит на друга Фукутоми. — Рассказывай. — Да я даже не знаю, с чего начать, — бурчит Аракита себе под нос, нахмурившись. — С начала. — С начала... — Аракита прикрывает глаза, будто вспоминая. — Да было ли это самое начало?! — парень в сердцах пнул стул. — Фуку-чан, кажется, я тоже нашёл себе кое-кого важного. Стрёмно вообще говорить о таком, но раз уж начал... Чёрт, да я просто совета хочу у тебя попросить! Вы с этим капитаном Сохоку так ворковали на лавочке мило, что я невольно задумался, как себя вести. — Совета? — Фукутоми тянется за бутылкой с какой-то очередной выпивкой, наливая себе и Араките. — Какого именно совета? Что ты хочешь спросить? И вообще, кто он? Какой он? Чего именно ты хочешь добиться от отношений с ним? — Кто он? Один придурок из Сохоку, - зло ворчит Аракита. — Какой он? Совершенно невозможный, несносный, раздражающий. И я никогда не могу понять, о чём он думает, что чувствует. Порой я его просто ненавижу. И нечего тут рожи корчить! — Рычит он на Фукутоми, заметив, как брови приятеля удивлённо ползут вверх. — Что я хочу от отношений? Да, чёрт возьми, хотя бы знать, есть ли у нас эти самые отношения! — незаметно для себя Аракита переходит на крик. — Тише, — пытается угомонить расшумевшегося друга Фукутоми. — Ну да, советчик в лице Тодо, с его рассказами о "Маки-чане", мне совсем ни к чему. Но просто это выводит меня из себя, — продолжает Аракита уже вполголоса. — Он выводит меня из себя! — Так оставь это всё, — осторожно предлагает Фукутоми. Аракита замолкает. Такая мысль никогда не приходила ему в голову. — Оставить? Чёрт вас всех дери! Я не могу это так оставить! Я же, кажется... Я не уверен, но я вроде его это самое, ну... Может быть… Наверное… — Хорошо, — Фукутоми ободряюще хлопает его по плечу. — Только вряд ли это взаимно. — Уверен? — Аракита только неопределенно пожимает плечами, делая вид, что пустой стакан в его руках — самая интересная вещь на свете. — А если подумать? Солнце нежно освещало верхушки деревьев, окрашенных в яркие цвета: жёлтые, красные, зелёные. Аракита неспешно прогуливался по аллее парка, наслаждаясь осенью. Жара уже спала, и он дышал полной грудью, вдыхая дурманящие запахи. Вокруг Аракиты радостно бегала Аки-чан, всё лето провалявшаяся под кондиционером. Отсутствие толп людей способствовало хорошему настроению, и Аракита мурлыкал себе под нос какую-то песенку, мало обращая внимание на творящееся вокруг него. Поэтому, когда прямо перед его носом резко остановился велосипед, он был, по меньшей мере, удивлен. — Какого хрена? — очень вежливо поинтересовался Аракита, сердито глядя на возмутителя его спокойствия. — Помолчи, Аки-чан! — прикрикнул он на собаку, которая, по-видимому, тоже хотела знать ответ на вопрос, заданный хозяином. — Смотри. Куда. Идёшь, — как можно вежливее ответил Имаизуми, оказавшийся этим самым нарушителем, и уже развернулся, чтобы уехать, как совершенно неделикатно был схвачен за воротник. — Тебя что, не учили, как нужно разговаривать со старшими? — глаза Аракиты словно бы метали молнии. — Учили, — ничего не выражающее лицо, бесцветный голос. «Отвали уже от меня», — читалось в его глазах, и это почему-то очень бесило Аракиту. Стряхнув с себя руку и окинув нежелательного собеседника презрительным взглядом, Имаизуми уехал. — Чёртов придурок! — зло прошипел Аракита ему вслед. От его хорошего настроения осталось только воспоминание. — Хватит ржать! — Аракита подкрепляет свои слова подушкой, которая прилетает прямо в лицо Фукутоми. — Тут нет ничего смешного. Я ему душу тут изливаю, а он… — Я не смеялся. — Ага, кому другому расскажи! — так как ещё одной подушки под рукой не оказывается, Аракита пытается выразить недовольство убийственным взглядом, который, впрочем, никак не действует на Фукутоми. Чертыхнувшись, Аракита машет рукой и возвращается к своим воспоминаниям. Поздний вечер, тусклый свет фонарей, тихое шуршание листвы — всё настраивало на романтический лад. Множество влюблённых парочек гуляло в парке в этот день. «Любовь-морковь!» — недовольно думал Аракита. «Хрен этих дятлов обойдёшь теперь!» Он достаточно успешно пробирался через толпу людей, пока не врезался в кого-то, неудачно перегородившего ему путь. — Да что за хрень? — тут же возмутился Аракита. Человек, загородивший ему дорогу, обернулся, и настроение Аракиты, без того совершенно не радужное, окончательно испортилось. — Имаизуми, чёрт бы тебя побрал! — А? Опять ты? — опять это отсутствующее выражение лица. — Какого лешего? Что это за «опять ты»? Бесишь! — если бы Аракита так не торопился, он бы поставил все точки над «й» раз и навсегда. Но во время его гневной тирады людей на аллее стало меньше и он унёсся, бормоча проклятия и что-то про «дебила Имаизуми». — Ты был крут. — Поиздевайся мне тут ещё! — фыркает Аракита. — Пьянь несчастная! — В отличие от некоторых, я пью только по праздникам, — Фукутоми бросает укоризненный взгляд на друга, — и вообще, счастливая, — проигнорировав саркастическое фырканье Аракиты, Фукутоми поудобнее устраивается на диване, чтобы слушать рассказ дальше. — Аки-чан! Аки-чан! Да где ты, тупая собака? — Аракита плюхнулся на скамейку. Вот уже около получаса он искал своего питомца по всему парку. Обычно Аки-чан не убегала далеко, всегда крутилась под ногами, но именно сегодня ей вздумалось поймать птичку. — Кошка-мутант недоделанная! — выругался Аракита. — Она? — раздался рядом с ним чей-то голос. Повернув голову на звук, Аракита увидел Имаизуми, крепко державшего Аки-чан за поводок. — Предательница! — проворчал он, заметив, как она ласкается к Имаизуми. — Она самая, — добавил Аракита уже громче. — Я присяду? — не дожидаясь ответа, Имаизуми присел на скамью. — Не ругай её, — он кивнул в сторону собаки, которая уютно устроилась рядом с хозяином, — она выглядела действительно несчастной. — Можно подумать, её кто-то просил убегать, — фыркнул Аракита. — Возомнила себя кошкой и умчалась в неизвестном направлении. — Странно слышать это от тебя, — едва заметно улыбнулся Имаизуми. — С такой теплотой говоришь о собаке. Ты только к ней так хорошо относишься? — поймав удивленный взгляд Аракиты, Имаизуми осекся. — Забудь. — Возможно, — Аракита неопределенно пожал плечами. Почему-то сейчас Имаизуми не так уж и бесил, даже напротив, казался милым. «Что за бред?» — Аракита не верил сам себе. «Как этот раздражающий хмырь может быть милым?» И надо бы встать и уйти, выкинув эти мысли из головы, но в парке было так тихо и умиротворённо, тёплое осеннее солнце освещало всё кругом и компания Имаизуми успокаивала, а не бесила. «Потом. Я подумаю об этом потом!» — решил Аракита, закрывая глаза и подставляя лицо солнечным лучам, и совсем не заметил, каким взглядом смотрит на него Имаизуми сквозь полуопущенные ресницы. — Эй, ты меня слушаешь? — Аракита тычет неожиданно притихшего друга в плечо. — Угу, — тихо отзывается Фукутоми. — Я не знал тебя такого. — Имаизуми, ты свободен в следующие выходные? — Аракита чувствовал, что ещё никогда в жизни не выглядел настолько глупо. — Ну, да. А что? - Имаизуми непонимающе моргнул. — Пошли куда-нибудь... Вместе... «Откажет. Точно откажет», — крутилось в голове Аракиты, а вся его смелость и уверенность в себе куда-то испарились.Вообще, когда дело касалось Имаизуми, Аракита переставал понимать сам себя. Это непривычное состояние бесило, и он злился на себя за то, что не мог это контролировать. — Хорошо. Нет проблем, — Имаизуми согласно кивнул, и Аракита осторожно выдохнул, только сейчас заметив, что не дышал всё время в ожидании ответа. Утро субботы начиналось «весело». — У братика свидание, у братика свидание! — Прыгали вокруг Аракиты сёстры. — Молчать, сороки! Никакое это не свидание, — он ещё раз внимательно оглядел себя с ног до головы. — Я просто встречаюсь с другом. — Обманщик! — обиженно бубнили сёстры. — Когда ты встречаешься с друзьями, то не проводишь три часа перед зеркалом. Обманщик. — Вон отсюда! — выругался на них Аракита, и девчонки убежали, не переставая обсуждать, куда может так собираться их брат. «Опаздываю! Какого чёрта я опаздываю?!» — Аракита чувствовал себя полным идиотом: сам предложил встретиться, сам опаздывает — самостоятельный какой. Подходя к станции, он заметил какое-то нездоровое оживление среди женского пола. — Смотри, смотри! — Ага, такой классный. — Интересно, кого он ждёт? — Вот будет обидно, если девушку. — Может, подойдём познакомимся? Со всех сторон слышались звонкие девичьи голоса. Аракита недовольно поморщился: эти восторги раздражали. Но Имаизуми, будучи причиной всех восторгов, кажется, совсем их не замечал, погрузившись в свои мысли. — Йо! Извини, припозднился, — Араките еле-еле удалось пробраться через толпу девушек. — Ничего. Я и сам недавно пришёл, — на лице Имаизуми появилась едва заметная улыбка. — Идём? — Ага, — Аракита огляделся. — А как быть с твоими фанатками? — Никак, — безразлично пожал плечами тот. — Их никто не звал. — Эммм. Извините, пожалуйста, — две миловидные и, кажется, самые смелые девчонки отделились от группы и подошли к ним. — Мы бы хотели с вами познакомиться. Можно? — Нет, мы спешим, — Имаизуми потянул Аракиту за рукав, оставляя девушек недоуменно хлопать накрашенными ресничками. — А это ничего, что ты так с этими девчонками? — А ты предпочёл, чтобы я пошел с ними? — Внимательно посмотрел на него Имаизуми. — Мы же с тобой договорились. — Угу, — только и смог пробубнить Аракита. Они неспешно прогуливались по парку, обсуждая погоду, собак, велосипеды — такие лёгкие, ни к чему не обязывающие темы. Внезапно Имаизуми остановился, что-то внимательно рассматривая. Переведя взгляд в ту же сторону, Аракита заметил мальчишек, тренирующих бейсбольные броски. В груди больно кольнуло. — Подойдем поближе? — предложил Имаизуми, и Аракита только покорно кивнул. Когда-то и он, как эти мальчишки, так же тренировался, даже надеялся, что посвятит бейсболу свою жизнь. Но в один «прекрасный» момент всё рухнуло. Аракита поморщился. Как бы он ни убеждал себя, что это в прошлом, воспоминания по-прежнему причиняли боль. — Киньте мячик, пожалуйста! — От тяжёлых мыслей Аракиту отвлёк крик одного из мальчишек. Не говоря ни слова, он поднял мяч и кинул ребятам. Боль пронзила его руку, и Аракита недовольно скривился, совсем не заметив обеспокоенного взгляда Имаизуми. — Есть хочется. — Отвлёкшись от воспоминаний, Аракита встаёт с дивана, — пойдём до круглосуточного магазина, проветримся. — Фукутоми принимает это предложение: прогуляться — не такая уж и плохая идея. Поздний киносеанс. На экране компьютерный монстр разрывал людей на мелкие кусочки. Аракита с аппетитом хрустел попкорном, откровенно забавляясь фильмом. — Ой! — неожиданно донеслось со стороны Имаизуми. Повернув голову, Аракита увидел, что тот сидел с закрытыми глазами. — Эй! Ты чего? — он легко коснулся руки Имаизуми, отчего тот подскочил в кресле. — Ты чего, боишься что ли? — удивленно уставился на него Аракита. — И вовсе не боюсь. Просто это не очень приятное зрелище, — даже темнота кинотеатра не могла скрыть смущение Имаизуми. — Чёрт тебя дери! — прошипел куда-то в пространство Аракита. — Идём. Ну, же! Шевелись! — прикрикнул он, заметив замешательство спутника. — Какого чёрта? — продолжил ругаться Аракита, пока они шли к станции. — Я же спрашивал! — Имаизуми угрюмо молчал, не решаясь прервать этот эмоциональный монолог. — Какого хрена? Зачем ходить в кино вместе, если тебе это не интересно? — Но оно же нравится тебе, — попытался возразить Имаизуми. — Это должно нравиться нам обоим, идиот! — Может, ты прекратишь на меня орать? Что плохого в том, чтобы уступить человеку, который тебе... — Имаизуми резко замолчал. — Который что? — раздражение почти исчезло. Аракита не мигая смотрел в глаза собеседнику. — Ничего. — Эй! — Аракита не дал собеседнику уйти от разговора, решив, что если сейчас упустит этот момент, то просто не простит себя никогда. Лицо Имаизуми выглядело то ли напугано, то ли смущённо, но на ту секунду было главным то, что оно выглядело симпатичным и даже желанным для Аракиты. Он приблизился к Имаизуми, осторожно, словно боясь спугнуть. Но тот даже не пошевелился, наблюдая за другом. Нежно, почти неощутимо губы Аракиты коснулись губ Имаизуми. И в этот момент мир для этих двоих прекратил существовать: были только они и это мучительно сладкое чувство. Аракита задумчиво касается своих губ: это воспоминание настолько яркое, что ему кажется, что он всё ещё может почувствовать вкус того поцелуя. — Так романтично, — Фукутоми внимательно смотрит на друга. — Ты и нежность — вещи, казалось, совершенно несовместимые, а вот оно как. Помню, у нас с Кинджо... — Взгляд Фукутоми теплеет. — У нас с Кинджо первый поцелуй был совсем не романтичен, — он легко толкает Аракиту в плечо. — Купи себе лес и заблудись в нём! Олень романтичный! — рычит Аракита. — И я олень, — уже тише добавляет он, после некоторого раздумья. Аракита сам не понял, как оказался в районе, где живёт Имаизуми, хотя мысль о том, что они могут случайно встретиться, грела душу. Но, проезжая мимо магазина велосипедов, Аракита поморщился, будто от боли. У входа Имаизуми достаточно дружелюбно общался с какой-то девчонкой. Аракита понял, что уже видел её раньше, вот только тогда она так не бесила. Девушка что-то весело рассказывала, а Имаизуми улыбался ей. «И как это, вашу мать, понимать?!» — хотелось закричать Араките на всю улицу, но он сдержался. «В любом случае, они хорошо смотрятся вместе», — он понял, что сам не верит своим словам, но и сделать-то он тоже ничего не может. Тяжело вздохнув, Аракита развернулся и уехал, не услышав, как его зовёт Имаизуми. Аки-чан встречала его дома, но увидев выражение лица хозяина, предпочла спрятаться в ванной. — Чёрт бы тебя побрал, Имаизуми, тебя и твою девчонку! — Аракита не глядя отшвырнул шлем в сторону, краем уха услышав звон бьющегося стекла. Молодые люди сидят на кухне, в ожидании пока согреется их ужин. — Плакал? Ты? — Ты своей смертью точно не умрёшь, — мрачно отмечает Аракита, проигнорировав вопрос. — А дальше? — Фукутоми решает не акцентировать на этом внимание, переводя разговор в более безопасное русло. — Как? Да никак! — со злостью ударяет кулаком по столу Аракита. — Мы не общались с того момента. — Сколько? — Три недели, — ворчит Аракита, зачем-то сверившись с календарём. — Серьезно? Я не узнаю тебя, Аракита. — Фуку-чан, я сейчас тебя действительно ударю. Короче, забудь всё, что я тут наплёл. Любовь-морковь, романтика и прочая чушь — оставим всё это для девчонок! — Сдаёшься так просто? — Фукутоми внимательно посмотрел на друга, проигнорировав, что его, по сути, только что назвали девчонкой. — А что я могу? Что ты предлагаешь? Предложение руки и сердца мне ему сделать что ли? Машину купить? Может квартиру или дачу где-нибудь на Мальдивах? Что? — Скажи ему о чувствах. — Фуку-чан, я что, сопливая школьница, по-твоему? Бесишь! Можешь предложить что-нибудь серьёзнее? — Прости, я руководствуюсь своим опытом. В моих отношениях всё проще. — Да куда уж проще-то?! Знаешь, я, вообще-то, тоже не Сфинкс с загадками! — огрызается Аракита. — Угу, но школьница та ещё, влюблённая к тому же, — очень тихо отмечает Фукутоми. — Фукутоми! Я же тебя просил! — кажется, ор Аракиты был слышен даже на улице. — Ребят, вы чего шумите? — заглядывает в кухню очень сонный Тодо. — Да мы тут не сошлись во мнениях по поводу отношений, — даже не глядя на Аракиту, Фукутоми может сказать, что тот пытается разбить лицо ладонью. — Отношения? — оживляется Тодо, а его сонливость словно рукой снимает. — Только никаких рассказов о Маки-чане, — предупреждает Аракита. — Два трупа спрятать будет достаточно сложно. — Ну, почему же? Давайте поговорим о Маки-чане, — Фукутоми явно считает, что у него девять жизней. — У вас же начиналось всё непросто? — Да, и я совершенно не жалею потраченных усилий, — глаза Тодо загораются. — На самом деле иногда мне кажется, что Маки-чан — самый трудный человек в мире, и найти к нему подход невозможно. Но, наверное, так думают все в начале отношений. Или я не прав? — Да вещай уже, принцесса, не отвлекайся... — Также стоит помнить... — Тодо поправляет воображаемые очки. — Стоит помнить, что в отношениях всё зависит не только от тебя, но и от партнера. И иногда приходится подстраиваться под избранника. Вот, например, Маки-чан не любит, когда я начинаю приставать к нему без повода или в общественных местах. Поэтому я стараюсь сдерживаться и ждать удобного момента. Но есть и те, кто не против публичного выражения чувств. Тут у каждого индивидуально. Нечего смеяться, Аракита, умение правильно и, главное, вовремя показать свои чувства очень важно в отношениях, — Фукутоми согласно закивал, выражая поддержку своему товарищу. — Так же... — профессорским тоном продолжает Тодо. — В отношениях часто могут возникать недопонимания, и этого нужно пытаться избежать. Опять же, если ты вдруг засомневался в ваших отношениях, то лучше сразу обсудить это с партнером, иначе вы окончательно отвернётесь друг от друга. Любые недомолвки, ложь или ещё чего хуже это то, что рушит даже самую крепкую связь. — И что мне говорить ему? «Эй, придурок, мы вообще встречаемся или где? Или тебе тёлки нравятся?» — по взгляду Тодо Аракита понимает, что сказал лишнее. — Такими темпами ты даже собаку свою соблазнить не сможешь... — Тодо чересчур наигранно качает головой. — Нельзя быть таким грубым с человеком, которого любишь. Если ты его любишь, конечно. Так что здесь будет лучше создать лёгкую романтичную атмосферу... Хотя, где ты, а где романтика, — Фукутоми, хотевший было сказать, что Аракита и романтика друг от друга недалеко ушли, решает промолчать, поймав тяжёлый взгляд друга. — В любом случае, лучший способ узнать, что чувствует к тебе человек, да и чувствует ли вообще, — спросить. И не надо закатывать глаза! — Да чёрт тебя дери, не все же люди, как твой Маки-чан! — Так чего ты боишься? Что этот способ не сработает? Или что тебе откажут? — Всё, мистер ободочек, закрыли тему. — Вот уж не подумал бы, что ты можешь быть таким неуверенным в отношениях. Соберись, тряпка! Если ты любишь его, то сделай уже хоть что-нибудь! Хватит сидеть и жалеть о том, чего даже не случилось, и не случится, если ты продолжишь ждать неизвестно чего. И даже если тебе ответят отказом, сделай всё, чтобы добиться его. Ты же Аракита, в конце концов! — Закрыли тему, – сердито глядя на друзей, повторяет Аракита. — Вы берёте вот тех... — он тычет пальцем в сторону комнаты, где ещё спят Шинкай и Изумида. — Умываетесь, завтракаете и вываливаете из моего дома нафиг! Чтобы когда я вернулся, духу вашего здесь не было! Аки-чан, пора на прогулку! И мусор вынесите, — добавляет Аракита, выходя из квартиры. — Фуку, мы не переборщили? — Ему полезно. Пусть лучше злится, чем ноет, — поймав изумленный взгляд друга, уточняет Фукутоми. Тодо только согласно кивает в ответ. — Выглядишь счастливым. Что, победил Наруко пять раз подряд? — Канзаки хитро прищурилась. — Да нет. — Имаизуми, я тебя ни разу в жизни таким счастливым не видела. — Тебе показалось. — Нет, не показалось. — Канзаки шутливо обиделась. — Я тебя с детства знаю и, наверное, могу определить, когда у тебя хорошее настроение, даже несмотря на твой непроницаемый вид. — Любопытство кошку сгубило. — Какое счастье, что я не кошка, — рассмеялась Канзаки. — Хотя бы намекни, ну же. Ну, Имаизуми! — она потянула его за рукав. — Аракита-семпай! — подскочил Имаизуми, слегка напугав этим Канзаки. — Аракита-семпай! Вот же чёрт... Уехал. — Вздохнул парень. — Интересно, что он здесь делал? — Кхм... Кхм... А со мной ты поговорить не хочешь? Что за монологи? — глаза Канзаки засветились. — А может... Может он и есть причина твоего хорошего настроения? Я права? — Нет! — Ну, да, так я и поверила, — Канзаки ободряюще похлопала Имаизуми по плечу. — И не стоит так сильно краснеть. — Напомни, почему я до сих пор с тобой общаюсь? — недовольно проворчал он. — Хм... Потому что я прелесть? — От скромности ты точно не помрешь, — Канзаки звонко рассмеялась. Имаизуми уже сотый раз набирал один и тот же номер. «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.» Эти слова невероятно раздражали. — Ну, и как это понимать? Куда мог деться этот чёртов абонент? — Имаизуми отбросил телефон в сторону. — Может, занят? Ладно, освободится и перезвонит, — решил он, отправляясь тренироваться. Но, когда поздно вечером Имаизуми проверил телефон, пропущенных звонков у него не было. Не было их и на второй, и на третий день, и через неделю. А телефон вызываемого абонента был всё так же выключен. Имаизуми плохо понимал, что происходит. «Что же я такого натворил, что Аракита-семпай не хочет меня видеть? Или может он тогда приезжал сказать, что наша встреча была ошибкой? А если у него кто-то появился?» — слишком много вопросов и ни одного ответа. — Канзаки, что делать, если с тобой не хотят говорить, а ты не знаешь почему? — девушка удивлённо моргает. — Длинное предложение. Серьёзная тема, не касающаяся погоды и велосипедов. Ты не заболел? — Издеваться обязательно? — огрызается Имаизуми. — Извини, просто это так необычно, что я даже не знаю, как реагировать. — А ты не реагируй, а просто ответь. — А спросить у этого человека ты не пробовал? — Трубку не берёт, — за все годы общения Канзаки не видела Имаизуми таким потерянным. — Ты знаешь, где он живет? — парень согласно кивает. — Так иди к нему. От того, что ты будешь сидеть здесь, ничего не поменяется, — губы Канзаки трогает ободряющая улыбка. — Думаешь, получится? — Я ничего не думаю. Иди и победи! — шутливо отсалютовав, девушка развернулась, удаляясь к школе. — Идущие на смерть приветствуют тебя, — мрачно откликается Имаизуми. — Аки-чан! Тупая собака, куда тебя опять понесло? — Аки-чан с громким лаем тянет куда-то хозяина. — Да стой же ты, чёрт тебя дери! — Опять шумишь, Аракита-семпай? — от неожиданности Аракита выпускает поводок из рук, и Аки-чан, радостно взвизгнув, кидается облизывать Имаизуми. — Что это с ней? — Соскучилась, наверное, — недовольно бубнит Аракита. — А ты, семпай? — отодвинув от себя собаку, Имаизуми подходит к Араките. — А что я? Ничего я, — тот неосознанно отступает на шаг. — Посмотри на меня, семпай, — почти умоляюще просит Имаизуми. — Аракита-семпай, пожалуйста. — Какого чёрта тебе надо? — поворачиваясь, возмущённо шипит Аракита. — Чтобы ты посмотрел на меня и честно сказал, почему избегаешь. — Я не избегаю. — А это как тогда назвать? — Имаизуми вытаскивает телефон, демонстрируя пару сотен звонков, так и оставшихся без ответа. — Да называй как хочешь, чёрт бы тебя побрал! Приперся тут, красивый такой, — ехидный комментарий против воли слетает с языка, и Аракита почти сожалеет о нём. — Овощ с тобой, пошли уже! Аки-чан весело бегает по утреннему парку, гоняясь за птичками. Тишина и спокойствие царят везде, кроме души Аракиты. — Знаешь, семпай... — Имаизуми первым нарушает неловкое молчание. — Когда ты перестал со мной общаться, мне было очень плохо. И особенно мне было плохо оттого, что я не знал причины такого твоего поведения, — Имаизуми заглядывает в глаза Аракиты. — Семпай, что я не так сделал? Этот вопрос застает Аракиту врасплох. «Я был дебилом. Я ревновал. Меня бесит, что ты с этой девчонкой. Смотри только на меня. Будь со мной. Ты мне нравишься!» — Какой же из этих ответов правильный? — Ты ничего не сделал, — не решив, он только безразлично пожимает плечами. — Как же ты меня бесишь, Аракита-семпай! — взрывается Имаизуми. — Сначала ты меня целуешь, потом игнорируешь столько времени, а теперь делаешь вид, что ничего не произошло! Ты... — он запинается на полуслове. — Ты чёртов ублюдок! Имаизуми разворачивается, чтобы уйти, но сильная рука Аракиты хватает его за воротник. — Не так быстро, — рычит Аракита, разворачивая его к себе. «Сейчас точно врежет», — мелькает мысль в голове Имаизуми, и он инстинктивно сжимается, невольно закрывая глаза. Однако, вместо удара Имаизуми чувствует лёгкое прикосновение холодных пальцев к своей щеке. — Семпай, что?.. — Нравишься ты мне. Вот что, — вздыхает Аракита. Сейчас не хочется злиться, кричать, ругаться, невероятная усталость опускается на его плечи. «Если всё закончится, то пусть кончается быстрее! — Решает он. — Любовь это такая головная боль». — Забавно, — раздается тихий голос Имаизуми, удивляя Аракиту. — Я думал, что не нравлюсь тебе, семпай, что разочаровал тебя. А оказывается вот оно как, — так же тихо продолжает Имаизуми. — Аракита-семпай, я люблю тебя. Правда, люблю. Жаль, что я осознал это, только тогда, когда чуть не потерял тебя. Я должен был... — Аракита мягко накрывает губы Имаизуми своими, прерывая поток откровений. — Не извиняйся, балбес! Я тоже облажался! — Ещё как облажался, — соглашается Имаизуми, тут же получая за это подзатыльник. — Фуку, думаешь, все будет хорошо? — взволнованно спрашивает Тодо, глядя, как два человека и собака неспешно отправляются в сторону парка. — Он не облажается. Только не в этот раз, — уверенно заявляет Фукутоми, на всякий случай незаметно скрестив пальцы.