◊ ◊ ◊
Её звали Вивиан. Он не помнит их первую встречу, настоящую первую встречу. Гарри считает, что увидел её в одном из пабов на севере Шотландии, где он отдыхал после сложной миссии. Тогда Галахад любил отдыхать по-другому. Юный Харт предпочитал после очередного задания снимать маску джентльмена и погружаться в обычную жизнь. Было забавно наблюдать за простыми людьми, думать: а как бы сложилась моя судьба без Kingsman? Не подумайте, что Гарри не любил свою работу. Напротив, он её обожал. Быть агентом, спасать людей, даже если они не знают о твоём существовании, — это было чудесно. Но ведь человеку иногда нужно отойти от дел, чтобы набраться сил для новых свершений. В тот день он тоже отдыхал. В тот день он встретил её. Вивиан не была похожа на остальных, она напоминала маленького ребёнка, который только познаёт мир. Он толком не помнит, о чём они говорили. Кажется, Вив то и дело задавала вопросы, которым не было конца, а Галахад с лёгкой улыбкой отвечал. Харт думал, что они больше не встретятся. Парню понравилось это светлое создание, но его работа была опасна — Галахад не хотел рушить жизнь девушки. Однако Вивиан нашла его сама, снова. Постепенно она стала проникать в его жизнь, становиться её необходимой частью. Как дождь, заполняющий высыхающее озеро, она наполняла его существование смыслом. Вскоре она и превратилась в этот самый смысл. С Вивиан было легко. Казалось, девушка понимает его без лишних слов. Она не ругалась из-за вечных «командировок», не устраивала сцены ревности. Пара не говорила о будущем — они жили настоящим. Вивиан даже как-то сказала, что довольна такой жизнью: ей ничего больше не нужно, пока у неё есть дом, а дом — это сам Гарри. Когда парень рассказал про свою работу, Вив не испугалась и не закричала от восторга. Всего лишь сказала: «Я всегда знала, что ты Защитник». Гарри тогда не понял значения её слов, но и не надо. Эта тайна известна только самой девушке: корни старой истории идут с их реальной первой встречи. Тогда Гарри Харта ещё не было: был Малыш, живущий в утробе матери. Малыш, от которого исходило приятное синее свечение. Оно успокаивало, убаюкивало. От него веяло мудростью и рассудительностью, что не было присуще многим смертным. Малыш, чья аура говорила: «Защитник». Малыш и его мама, которых о н а уберегла от падения в воду. Но они никогда не вспомнят этого — они же не могли увидеть е ё тогда…○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○
— Какие твои любимые цветы? — спросил однажды Галахад. Они сидели в парке, неподалёку от дома. Вивиан захотелось погулять, а Гарри только вчера прилетел из Норвегии, где провёл достаточно много времени ради спасения миллионов людей, и теперь у мужчины было пару дней на отдых. — Нет, Гарри Харт, нет! — со смехом воскликнула женщина. — Я быстрее умру, чем назову их. — Отчего же? — с недоумением спросил он. — Если я назову их, то ты начнёшь дарить мне эти цветы. Но ведь тогда они станут обычными, они перестанут восхищать меня, Гарри. А я не хочу. Я хочу и дальше любить их, — пояснила Вивиан, когда заметила на лице мужчины недоумение. — Тем более, эти цветы не должны срывать. Когда люди срывают цветы, они убивают их. Ради чего? Чтобы пару минут ими полюбоваться, поставить в вазу и ждать, пока увянут? Это глупость, безумство. Я не хочу такого, это неправильно…○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○
Гарри всегда знал, что Вивиан полна загадок. Он читал её личное дело, и там не было ничего необычного: сирота, рождённая в Шотландии и не потерявшая веру в людей (он сделал это ради безопасности, своей и её. В мире шпионов и секретных агентов всегда нужно быть настороже). Тем не менее, Галахад понимал, а точнее, чувствовал, что Вив скрывает нечто. Раскроется ли она? Это был лишь вопрос времени — он знал. Это случилось через 10 лет после их встречи в том пабе. Гарри вернулся домой с рваной раной на плече: ему нужно было переждать несколько дней в безопасном месте, а такое было только одно и приходилось ему домом. Агент не хотел шокировать женщину, думал тихо обработать всё и переждать. Но Вивиан поступила иначе. — Сядь, — громко сказала она. Вивиан полностью изменилась в этот момент. Она больше не походила на беззащитную, хрупкую фарфоровую куколку. В её глазах полыхнул синий огонь, лицо приняло жёсткие черты, движения стали уверенными и чёткими, а голос — строгий, как у школьного учителя. Вивиан не взяла аптечку. Всего лишь приложила к ране свою руку, но этого было достаточно — из-под её пальцев вырвалось мягкое синее свечение, и спустя пару минут от ранения не было и следа. А вот у Вивиан на плече появился некрасивый шрам. Наверное, такой был бы у него самого. Гарри удивлённо наблюдал за женщиной. Кто она? Что она? Это походило на магию, но её ведь не существует, это ведь детские сказки! Галахад впервые не мог поверить своим глазам. Он лишь молча сидел, справляясь с ураганом мыслей в своей голове. — Гарри, — тихо позвала его Вивиан. Да, теперь она снова превратилась в его Вивиан. — У каждого человека есть особый дар. Кто-то умеет говорить, кто-то — сражаться. Мой дар — спасать людей. Я могу лечить людей своей магией, назовём её так. Но за каждое волшебство приходится платить. Излечивая людей, я забираю их боль и последствия травм на некоторое время. — Кто ты? — еле проговорил Гарри. Может ли он верить ей теперь? Эта новость определённо сбила его, потрясла до глубины души. Да, он был прав: у Вивиан были свои тайны. Сегодня он стал свидетелем одной из них. — Всего лишь Вивиан.... Он привыкнет — она знает. Он привыкнет и всё станет, как и прежде.○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○
Когда погиб Ли Анвин, Гарри не мог долгое время прийти в себя. В кошмарах Галахад видел одну и ту же сцену: парень бросается к нему, совершая «обмен» перед носом Смерти: погибает, спасая наставника. Артур дал ему две недели на отдых, восстановление рассудка. Всё это время Харт проводил в одиночестве. Мужчина не хотел никого видеть, даже Вивиан. Он просиживал днями в кабинете, глядя в пустоту. Изредка Гарри начинал читать книги, пока не засыпал с ними. Но каждый раз он попадал в бесконечные кошмары. Однажды Вивиан зашла к нему вечером. Гарри сидел на кресле, выпивая виски и снова рассматривая «интересную» пустоту. Женщина приобняла его сзади и стала что-то тихо напевать. Позже Гарри понял, что это была какая-то колыбельная. Её в детстве напевала мужчине мать, только вот Гарри был слишком мал, чтобы это запомнить. Вивиан же не считала нужным рассказывать про это, ведь забытое не следует вспоминать. В ту ночь Гарри не снились кошмары — ему снились мамины улыбки и объятия.○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○○
— Ты умеешь воскрешать людей? — спросил однажды Гарри. Прошло пять лет с момента смерти Анвина-старшего, но Гарри до сих пор не может простить себе ту ошибку: парень не должен был умереть, он заслуживал жизни. Вивиан, однако, помогла ему справиться с потерей. Они стали жить, как и раньше. Гарри снова стал чувствовать спокойствие и уют. Они вместе гуляли по парку, ходили в кафе, смотрели фильмы и даже ездили на море. Вивиан любила слушать, как Гарри читает книги, и часто они сидели у камина и погружались в новые истории. Но иногда Гарри возвращался в прошлое и погружался в большую грусть. Вивиан один раз со злостью сказала: «Перестань! Не тебе жалеть о потерях», чем сильно удивила мужчину. Он знал, что Вивиан — сирота. Поэтому Гарри всё списал именно на этот факт, но он просто не знал всю правду до конца, хотя ему и не надо было. Им было хорошо и так: в их странном мире спокойствия и отрешённости. — Да, Гарри, — отвечает Вивиан и сразу же добавляет, не желая давать ложных надежд: — Но мне придётся отдать свою жизнь, Гарри. — Тогда не надо, — отвечает Галахад, приобнимая женщину и целуя её в макушку. Он справится с этим, они оба.◊ ◊ ◊
Женщина стоит над мёртвенно-бледным телом и слабо улыбается. Она знает, что сказка закончилась. Что самое забавное: в той истории примерно такой же конец (прим.автора: история про Русалочку). Но она не жалеет об этом. Она наклоняется и легко целует мужчину в губы. Это её последний поцелуй. Она плачет и тихо смеётся — столько эмоций смешалось сейчас. Всё так необычно, волшебно. Она вспоминает все моменты, что провела рядом с этим мужчиной. Хотелось бы провести с ним ещё несколько лет. Какая ненасытность!? Она на самом деле стала человеком...Не хочется так рано уходить из этого мира, но это единственно верное решение. Хотя, она ведь прожила интересную жизнь? Но не такую долгую, не по её меркам. Для человека, который прошёл путь длиною в тысячи лет, полвека воспринимается как полдня. Незнакомка проводит ладонью по груди умершего. Там, под её рукой, уже застывшее сердце. Но ненадолго… В комнате появляется яркое синее свечение. Оно продолжается около минуты, а затем испаряется. А вместе с ним в это облако превращается и незнакомка. На её губах в последний раз мелькает улыбка, а из глаз катятся последние слёзы. Это её последний вздох, но его первый. Гарри резко подрывается на кушетке, недоуменно глядя по сторонам. Ему немного тяжело дышать, будто Галахад наглотался воды. В глазах немного рябит, но вскоре мужчина приходит в норму. Он отчётливо помнит, как пуля прошла сквозь его голову. Он помнит, как сидел в глубокой темноте, страшась идти на тусклый свет впереди. Он же умер? Но почему он здесь? В комнате, куда пару секунд назад зашёл Мерлин и сейчас пребывает в состоянии шока. — Ты жив… — удивлённо выдыхает Мерлин. — Да, — хрипло выговаривает Гарри. — Мне нужно похвалить наших врачей? — Нет, Гарри, — удивление всё ещё не сходит с лица друга. — Ты был мёртв, твоё сердце не билось. — Чудо, не правда ли? — наигранно усмехается Харт. — Скажем так, один из моих фокусов. Прости, но вот про этот трюк рассказать не могу. Он знает, что это не было фокусом. Он знает, почему он здесь на самом деле. Но зачем об этом говорить другим? Кажется, он начинает её понимать: иногда для спокойствия дорогих людей нужно скрывать правду... Гарри старается обмануть себя по пути домой. Харт пытается поверить, что это на самом деле было фокусом. Но тишина в их доме рассеивает любую надежду. Гарри знает, что чудесная история закончилась. Будущее догнало настоящее. На кухонном столе он находит небольшой конверт. Не надо вскрывать его, чтобы понять: в конверте — её прощальное письмо. Гарри держит его в руках, грустно улыбаясь. Он как читатель, который уже знает конец истории, но до последнего надеется: когда будет читать именно он, сюжет закончится по-другому. Но это ложь. Так всегда случается. Когда человек теряет кого-то важного и особенного в своей жизни, он поначалу не может осознать это, не может принять эту жестокую правду. Верит в лучшее, обманывает себя. Но это всегда ложь. Гарри вскрывает конверт. «Жаль, что конец нашей истории таков. Как в той сказке про Русалочку. Но знай бы я концовку — всё равно повторила бы этот путь. Ты дал мне самое дорогое, что мог: возможность жить и чувствовать. Ты открыл мне мир, Гарри Харт. Я благодарна тебе за это, я благодарна тебе за всё. Я так и не скажу, кто я на самом деле. Да и нужно ли это? Ты знал меня такой, какая я есть изнутри. Зачем тебе моя оболочка? Не всем даётся шанс прожить жизнь снова. Не проведи остаток дней в грусти и безмолвии. Живи, Гарри. Это ведь такой дар – жить! Я люблю тебя, Гарри. Я не знаю, что писать. Что пишут люди, когда прощаются навсегда? Я не знаю... Не забывай меня, Твоя Вивиан. P.S. Теперь могу сказать: мои любимые цветы — васильки. Они напоминают мне синеву озёр.» — Я тоже люблю тебя, Вивиан, — шепчет Гарри, садясь на стул. Они никогда не признавались в любви. Они знали, что это волшебное чувство связывает их сердца. Огласка не была нужна. Мужчина закрывает лицо ладонями и тихо плачет. Вот она: стадия принятия. Ты понимаешь, что любимый человек больше не будет рядом. Гарри знает, что Вивиан ушла из этого мира. Он больше не увидит её улыбок, не услышит её звонкого смеха. Больше не будет совместных вечеров у камина, бесконечных вопросов о нашем мире. Больше не будет любви в синих глазах. Пустота дома давила, тишина была громче любых звуков. Внутри что-то сломалось, разбилось. Огонь боли вспыхнул внутри мужчины, поглощая всё на своём пути. Хотелось кричать, но голос пропал. Хотелось сломать всё, но силы покинули его тело. Он просто сидел и тихо плакал — болезненная пытка, злая шутка судьбы. Безмолвная истерика — вот как это называется. Когда всё теряет смысл, когда внутри так больно. Хочется разодрать собственную кожу, чтобы только узнать причину этой ужасной боли. Но причина проста: это горящая рана на сердце. Рана, которую приносит каждое возрождение. Возрождение всегда ранит.Эпилог
— Я думал, что ты полностью изменишь кабинет, а ты...Принёс фотографию васильков? Серьёзно, Гарри? У вас, людей с серебренной ложечкой в одном месте, странные причуды. То чучело собаки, то фотография цветов, — с усмешкой садится в кресло в кабинете нового Артура Эггси. — Мне нравится этот кабинет, мальчик мой. А васильки... Это чудесные растения Эггси, чудесные растения с интересной историей*. Они заслуживают жизни. Срезать их — значит уничтожить. А так я не врежу никому, — с лёгкой улыбкой проговорил Гарри. Возрождение всегда ранит. Но если птица Феникс научилась жить с этой раной, то и человек может. Так ведь?... * Интересная история. Двойное значение. В первом Гарри может иметь в виду древнегреческую легенду про васильки — цветы Кентавра. Во втором Харт имеет в виду историю того, как он полюбил цветы: когда-то их любила Вивиан.