Ты мне (не) друг

1 Иногда какая-то страшная усталость накатывала на Кросса, и он просто хватал бутылку дешевого вина и под вопли Неа запирался в комнатушке, пропахшей плесенью и сыростью. Потом к Неа добавлялся обеспокоенный Мана, а в самом конце приходил Аллен и растаскивал всех. Там за дверью стояли те, кого он мог бы назвать друзьями. Но были ли они в действительности таковыми? Иногда Мариан задумывался: какого черта он вообще полез во все это? Мало ему спокойной, размерной жизни? Угораздило же вляпаться в такие неприятности! Когда все кончится, выживут ли они вообще? Кросс делал ставки в своей голове. Нет, конечно же, нет. — Какого черта ты опять напиваешься?! – о, а вот и Неа пожаловал. Раздраженный, с торчащими в разные стороны волосами и в своем неизменном плаще. — За какие грехи меня так наказали? – простонал Мариан. Голова нещадно гудела от боли, а теперь приперся и этот крикливый идиот. — Проваливай, коротышка, дай мне от вас отдохнуть. — Как ты меня назвал?! Кросс мысленно досчитал до пяти. Сейчас прибежит Мана и утащит этого придурка. Пожалуйста, Мана, поспеши. — Да я тебя... - закончить Неа не успевает. Вместо Маны на пороге появляется Аллен. — Привет! Развлекаетесь? Кросс сделал еще один глоток мерзкого поила и с тоской подумал о том великолепном вине, которое припас у себя Алчность Ноя. Аллен что-то начал говорить Неа. Мариан присмотрелся к нему. Вот это мальчишка тоже был непонятным, со своими тараканами. Нет, в их странной компании тараканы были у всех, но Кросс готов был поспорить на лучшую бутылку вина в коллекции Алчности, что Аллен - та еще темная овечка. Почему он присоединился к ним? Почему знал о Ноях? Почему обычного человека может интересовать эта ненормальная семейка? Вот будь воля Кросса, он бы бежал и бежал подальше, имей только возможность. Ни воплей Неа, ни его идиотских планов, ни постоянно обеспокоенного Маны, ни этого странного Аллена с пугающей улыбкой. Нормальная, тихая жизнь. Горестно вздохнув, он делает еще пару глотков. Может быть, он смог бы завести друзей. Ну или хотя бы найти свое место в жизни, для начала. И уж точно подальше от этих идиотов. 2 По мнению Кросса, лучше, чем хороший алкоголь может быть только хорошая драка. Поэтому он совершенно с чистой совестью и с неким злорадством бьет Неа по лицу, а потом хватает за рубашку. Надо б посильнее головой приложить. Ною-то ничего от этого не сделается, а вот Мариан хоть отомстит за его дурацкие шутки с ведром воды над дверью. Ну и за то, что этот гад сдал его немолодой даме, с дочерью которой они замечательно проводили вечер (разумеется, до того самого момента, как появилась сама дама в сопровождении донельзя довольного Четырнадцатого). Рядом сидит и тяжело вздыхает Мана. Аллен сочувствующе похлопывает его по спине и косится в их сторону с интересом. Остальные клиенты захудалого трактира выкрикивают что-то ободряющее, свистят. Неа, как змея, изворачивается, пытается поменять позицию, но куда ему до Кросса. Мариан пытается дотянуться до разбитой бутылки, одной рукой удерживая Неа, но тот рвется так отчаянно и усмехается так заразительно, что Кросс сам вдруг улыбается. Он чувствует себя как никогда живым. Неужели весь смысл его жизни - это периодически бить морду Четырнадцатому? Что ж, в таком случае все замечательно. Мана раздраженно говорит им прекратить, но Неа уже сталкивает Кросса со стойки, и они летят на пол, где Аллен неожиданно ловко разнимает их. Он становится рядом с тяжело дышащим Неа, а Мана разрывается между ними. — Все, – с улыбкой говорит Аллен. — Вернемся к обсуждению плана или вы предпочитаете удушить друг друга и облегчить работу Тысячелетнему Графу? Мариан прижимает платок Маны к разбитой губе и почему-то чувствует себя счастливым. 3 — Боже, нет, – бормочет Кросс и захлопывает дверь. — Что там? – спрашивает Мана. — Лучше тебе не знать, – устало говорит Мариан. — И все же? — Ну, как тебе сказать, чтобы помягче звучало? Ммм, твой братец слюнявит лицо Аллена? Хотя даже не совсем слюнявит... – Мариан задумывается над той картиной, что увидел минуту назад. Раскрасневшийся Аллен и Неа, сидящий сверху. Ну и ну! Бедного Ману удар хватит! — Слюнявит... лицо? — Пойдем отсюда. У меня психическая травма, я нуждаюсь в компании бутылки... — Хватит с тебя! – возмущенно шипит Мана. — Пойдем я тебе лучше травяной чай заварю, он успокаивает. Ну, или чай с молоком... — Ну, или чай с коньяком. Хотя можно и без чая. — Мариан! Кросс посмеивается и идет за Маной. За тем единственным человеком, кто вроде бы остается самым нормальным среди них. Их островком спокойствия, за который можно схватиться, когда начинаешь тонуть в собственных мыслях, отчаянье, боли... 4 — После того, что я видел вы мне как минимум ящик из коллекции Алчности должны, – убито говорит Мариан. Они сидят в гостиной и ждут Ману. Аллен собирает разбросанные бумаги на полу, Неа не спускает глаз с его... — О Боже, ты серьезно? Избавьте меня от этого! Хватит пялиться на его задницу! — Отвали! – огрызается Неа. — Неа! – возмущенно говорит покрасневший Аллен. — Я же просил! — Так вот, вернемся к моей психической травме... — Нечего пялиться было! Тебя никто не просил там стоять и разглядывать нас! И вообще научись стучать прежде чем куда-то войти! — А вы – запирать двери! — Начинается, – убито простонал Аллен. Мариан Кросс предчувствует хорошую драку. Ухмылка расползается по его лицу. 5 — Они вообще когда-нибудь остановятся? – философски протягивает Аллен, наблюдая, как два тела качаются по полу. — Может, они так выражают чувства друг к другу? – задумчиво говорит Мана. — В смысле? — Неа не из тех, кто говорит о своих чувствах открыто. Я думаю, он правда ценит Мариана и считает его своим другом. — Поэтому периодически и разбивает ему нос? – хихикает Аллен. — Ну и дружба у них! Мана тепло улыбается. — И все же, я знаю Неа. 6 — Он мне не друг, – ворчит Неа. — Назвать этого пьяницу моим другом, как минимум, глупо. — С коротышками не вожусь, – не остается в долгу Кросс. — Какой я тебе коротышка?! Роад, случайно назвавшая Мариана другом Неа, начинает жалеть о своих словах. — Если начнете тут драку, – угрожающе начинает Аллен, — я обо всем расскажу Мане. И уж поверьте, от его воспитательных бесед вы не скроетесь. Я этому поспособствую. Сомневаться в словах Аллена не приходится, и они успокаиваются, продолжая чаепитие. Роад широко улыбается, наблюдая как под столом Мариан и Неа пихают друг друга ногами, а Аллен делает вид, что ничего не замечает. 7 Взгляд у Мариана пустой какой-то. Потухший. Неа знает этот взгляд лучше, чем кто-либо. Он не спрашивает, что случилось. Знает, смысла нет. Если Кросс не сказал сам, значит и не скажет вообще. Четырнадцатый вбегает в свою комнату, достает запрятанную бутылку вина. Идет обратно в гостиную. — Ну и куда это мы с бутылкой? – выскальзывает откуда-то Мана. — К Кроссу. — Значит, я был прав, Неа? Он ведь твой друг, так? Ты заботишься о нем, так же, как и о нас с Алленом. Это так мило. Неа хочется сказать что-то вроде "отстань", но обижать брата не хотелось, и он пулей вылетел из коридора. Мана стоял и посмеивался, вспоминая покрасневшие уши братца. Неа пихает Кроссу бокал с вином, усаживается рядом. — Все умирают. А ты не можешь их всех спасти. — Я знаю, – шипит Мариан сквозь зубы. — Знаю, но от этого не легче. — Ты еще многих не сможешь спасти. — Спасибо, подбодрил, – саркастично отзывается Кросс и делает глоток. — Правда жизни в том, что мы все умираем. От этого не спастись. Кто-то раньше, кто-то – позже. — Это был ребенок. Ладонь Неа крепко сжимает плечо Кросса. — Не спас одного, спасешь другого. Это война. Ты не можешь оплакивать каждого. Думаю, ты привыкнешь. Мы все привыкнем. Ну, знаешь... постоянно кого-то терять. К дыханию смерти за спиной... — Что-то ты совсем разошелся, а как же "мы обязательно победим и все такое". Неа грустно улыбается. — Не говори Мане, ладно? Я думаю, у меня ничего не выйдет. Но я буду пытаться столько, сколько понадобиться. Я дойду до конца. Переживу их всех, я... Что-то недосказанное повисает между ними. — Я начну с Тринадцатого. Завтра. Уже завтра. Время пришло. — Это значит... — Да. Конец уже близко, – и Неа улыбается как-то совсем безумно. — Пообещай мне кое-что, Мариан. Присмотри за Маной и Алленом. Присмотри за ними, ты обещаешь? — Почему я? Неа вдруг начинает хохотать как сумасшедший. — А ты что, не понял? Потому что ты мой друг. И мне больше некого просить. Некому больше их доверить. — Я присмотрю за ними. Когда Неа уходит, Кросс еще долго сидит. В голове звенит "потому что ты мой друг". От этого тепло внутри расползается, и Мариан кривит губы в ухмылке: — Какой же ты хитрец, Неа. Знал, где найти мое слабое место. 8 Неа оставил ему Тима. Хотя, на самом деле, не совсем ему. Мариан улыбается, когда видит, как беспокойный голем ластится к нему. Где-то в соседней гостинице сходит с ума Мана, оплакивая смерть брата. Где-то скоро родится мальчик, которому суждено исправить их ошибки. Он будет совершенным творением двух гениальных людей. Аллена и Неа. Мариан одергивает себя. Нельзя. Для него этот мальчик должен оставаться просто мальчиком. Это не Неа, не Аллен. Пока еще нет. Да и кем он будет? Поглотят его воспоминания Неа или все же Аллен останется собой? Это начинается новая история, и, как бы ему ни было больно или страшно, пора перевернуть страницу. — Я не лгал, – вдруг заговорил голосом Неа Тим. — Ты был мои другом. Действительно был. Если Тим прокручивает это послание, значит, все провалилось, да? Граф жив... Прости меня. Нам придется все начать заново. Присмотри за ними, Мариан. Почему он плачет? Кросс и сам не знает. Может ли он позволить себе такое? Оплакивать того, кто обязательно вернется в этот мир, принесет еще больше разрушений... Мариан делает еще глоток. Неплохо было бы спиться и не дожить до пробуждения Неа. Или сбежать куда-нибудь, как он и мечтал, проводя время с красивыми женщинами и лучшим вином. А не разгребать после Неа завалы, заметать следы, присматривать за Маной, водить за нос Ватикан и Черный Орден... Стоило ли вообще все это его сил и нервов? Да, наверное, думает Кросс, стоило. Это расплата за те мгновения, когда он был таким живым и, наверное, счастливым. Когда он был другом. Для Неа, для Маны и даже для Аллена. Когда у него была своя, пусть и не кровная и очень странная, семья. Когда у него были люди, которых хотелось защищать. Впрочем, почему были? Там все еще сходил с ума Мана, и однажды придет мальчик... А за это можно и выпить.