Предатели Конохи

Окна резиденции Хокаге не угасали ни на секунду. И днем, и ночью шиноби Конохи перебирали бумаги, теряясь в попытках отыскать предателей. Сарутоби грозно нависал над столом, читая очередной донос поисковых ниндзя, в котором не было ничего существенного. Хокаге все прокручивал сцену, которая произошла пару дней назад: он и его лучший ученик — Орочимару — вдвоем в чистой, но пропитанной криками и болью лаборатории. Сарутоби отпустил саннина, приказал убираться и больше не возвращаться, изгнал из страны. А следовало убить. Уничтожить зло на корню. Побоялся, дрогнул, не сделал. Гневался ли Сарутоби на Какаши? Нет. Должен был? Безусловно. Но действия Хатаке были понятны и объяснимы, Копирующий показал волю огня: защитить и помочь. Остается надеяться на то, что малолетний Наруто найдет в себе доброту и сострадание, что Узумаки придет в нужный для деревни момент. За несколько недель Страна Огня потеряла очень сильных воинов. Клан Хьюга был непоколебим снаружи, но изнутри разрывался от распрей. Маленький наследник побочной ветви — Хьюга Неджи — показывал слишком хорошие результаты. Он был одарен талантом и умом, что являлось неприемлемым для второсортной ветви. Данзо не медлил и старался переманить кланы ниндзя на свою сторону. В данный момент милитарист в этом не преуспевал, но вскоре его старания дадут свои плоды — наступит восстание. Кровавое и страшное, словно война, оно поглотит всех жителей деревни, заставляя в страхе бежать из домов в поисках укрытия. — Тревожное будущее, Сарутоби, — старейшины тихо вошли в кабинет, присаживаясь в кресла. — Идеи Данзо сейчас лучше для деревни. Мы должны убить всех сомневающихся в силе страны Огня. — Сомнение лишь маленькое семя, которое будет долго прорастать в сердцах горожан. Сомнение — это хорошо, нельзя быть на сто процентов уверенным в чем-либо. Нужно дать народу время на раздумье. — Мы — власть! Нельзя давать простым людям что-то решать! — гневно воскликнула старая женщина. — Власть знает, что нужно людям! — Страна Огня воспитывает гордых, но здравомыслящих людей. Я доверяю им. Нельзя что-то внушить упрямцу — его можно лишь направить. — Ты потеряешь эту страну, Сарутоби, — изрек старейшина, вставая с кресла и разглаживая ткань одежды, — Феодал будет недоволен. Двое покинули кабинет. Хокаге крепко затянулся, выпуская густой мягкий дым. Одна мысль перекрывала другую, перебивала, перемешиваясь и создавая непонятный ком из обрывков идей. Трудно что-то делать, когда от тебя ничего не зависит. Джоунины и Чуунины начали подозревать, что творится во внутренней политике. Коноха сильно ослабла, потеряв Джинчурики, Какаши Хатаке и великого саннина. Если Данзо не глупец, то обязательно расскажет об этом другим Каге, чтобы поставить страну Огня в небезопасное положение. И, когда будет подходящий момент, милитарист захватит власть над деревней. Но только через труп Сарутоби, это Хокаге решил с самого начала. Он сделает все, чтобы мирные жители не испытали на себе тяготы войны снова. А где-то совсем далеко группа новоиспеченных нукенинов встречала очередной рассвет у костра. Двигаться пока смысла не было, никто не знал, что они находятся здесь. Хотя, теперь это не так важно — под рукой ныне верный им саннин, который с легкостью сможет защитить их группу. Обучение продвигалось очень медленно - правильней было бы сказать, что оно ползло. Хината обращалась с кунаем все лучше и лучше. В силу своего возраста она не могла воткнуть лезвие в камень, но она хотя бы докидывала оружие до него. Об Узумаки даже такого нельзя было сказать, он оказался совсем безнадежным учеником. Мальчишка и сам это понимал, но никогда не расстраивался. Наруто с криком о том, что он все сможет, брался за дело снова и снова, пропуская обед, ужин, нарушая сон и общее спокойствие. Орочимару скептически смотрел на него, про себя думая, что ничего у него не выйдет. Кто был глупцом, тот так им и останется, и никакой воли не хватит для того, чтобы победить тугодумие. Какаши был неопределенного мнения. Где-то глубоко внутри он чувствовал безграничную силу мальчишки, а на деле все оказывалось весьма печально. Наруто поджимал губы и, схватив кунай покрепче, повторял свои действия. Очень похвально. Два гения не могут научить одного бестолкового, кто бы мог подумать. — Попробуй от плеча, Наруто, — тихий голосок выдернул шиноби из размышлений. Хьюга понемногу перебарывала свой страх, свое стеснение, она росла день ото дня. Главная ветвь клана не разочаровывает. — Давайте перейдем к контролю чакры, — саннин встал с земли и потянулся, — попытайтесь сосредоточиться на чакре и заставить ее циркулировать быстрее. Дети встали в стойки и зажмурились. Тяжело думать о синих нитях внутри тела на голодный желудок, но Наруто преодолевал желание поскорее поесть. Главное - не слышать журчание живота, не чувствовать дискомфорта, вспомнить наскальные рисунки Какаши-сана про чакру и воспользоваться полученными знаниями. Минуту спустя у Хинаты начало получаться. Потоки чакры ускорились не только внутри ее тела, но и выходили во вне, разгоняя воздух вокруг себя. — Попробуй перевести чакру к глазам, Хината, — скомандовал Какаши, ощущая большую радость за такой прогресс. На секунду Узумаки почувствовал, что уловил что-то. Что-то обжигающее, сильное и завораживающее. Как будто разум дает подсказку, нить, и все, что требуется — пойти за ней. Узумаки сосредоточился сильнее, сжимая брови до боли в лице. Он почувствовал, как что-то окружило его. То ли ветер, то ли вода. Что-то вязко-неприятное. Мальчишка открыл глаза и увидел пустоту. Точнее, не увидел ничего — лишь кромешная темнота. Под ногами вода, и он стоял на ней так, словно материя была твердой. Утробный рык раздался где-то спереди, огненный жар обдал лицо. Наруто пошел вперед, пытаясь найти источник столь могущественной силы. Поджилки тряслись, глаза бегали по этой бескрайней… комнате? Клетке. Перед ним оказались огромные золотые ворота, закрытые печатью. Желтые глаза с вытянутым зрачком смотрели на мальчишку свысока. Высокомерие и злоба читались во взгляде. — И я сижу в таком, как ты? — спокойный, разочарованный голос прошелся эхом по пространству. Лис оскалился, обнажая ряд белоснежных острых зубов. — Ты кто такой? — Невоспитанный мальчишка! — рыкнул зверь, подбираясь ближе к воротам клетки. — Я спал пять лет и увидел это. Придется мне поспать еще немного, ты еще не готов освободить меня. — Я думаю, тебя не зря закрыли здесь, — насупился Узумаки. — Из-за тебя меня все ненавидели? Из-за тебя… — Заткнись. Я — все, что у тебя есть. Я часть тебя, — лис замолчал и, что-то явно задумав, продолжил, — но ты можешь сорвать печать с ворот, и тогда мы накажем всех, кто ненавидит тебя. — Помоги мне стать лучшим ниндзя! Все эти превращения и циркуляции, или как их там… — Сорви печать. Я помогу тебе. Но что-то подсказывало Наруто не верить, голос внутри говорил, что нужно вернуться назад, что нельзя верить кому-то большому в клетке. — Почему тебя посадили в клетку? — Узумаки огляделся в поисках нити, которая привела его сюда, но кругом была лишь темнота. Они здесь вдвоем, и их явно никто не слышит. Как ему выбраться? — Ты задаешь слишком много ненужных вопросов. Я — сила и мощь. Чем дольше я сижу в твоем теле, тем больше у тебя будет проблем в будущем. Наша чакра уже начала перемешиваться… так что просто освободи меня. — Сила, мощь? — Наруто одарил зверя недоверчивым взглядом. — Докажи. Вода вокруг окрасилась в огненно-рыжий, жидкость под ногами начала закипать, а булькающие пузыри источали красный дымок. Легкие обожгло, как будто весь кислород вмиг испарился. Узумаки сложился пополам, и кашель пронзил его тело. Металлический вкус во рту вызывал тошноту, огромная сила захлестывала с головой, тело разрывало от нахлынувшей мощи. Мальчик посмотрел на себя в воде и ужаснулся: алые глаза, длинные клыки. На животе появилась черная печать, чем-то напоминающая водоворот. Захотелось убивать, рвать, метать, услышать агонию другого человека, почувствовать теплую кровь во рту. Психика ломалась, разум менялся с человечьего на животный. — Наруто! — призрачный мужской голос где-то вдали отчаянно пытался достучаться до разума Узумаки, но едва ли он его слышал. — Печать пяти теней! Живот словно пронзили ножом. Огненно-рыжая чакра начала отступать, вода перестала закипать. Пять невесомых духов в свободно плавающей одежде взяли Наруто за руки и понесли куда-то вверх. Ученик уже ничего не понимал, он закрыл глаза и почувствовал спокойствие, безопасность. Духи смотрели на него невидящим взглядом, прикосновения были незаметными и невесомыми. Наруто подумал, что он умер. — Прощайте, Какаши-сенсей, Хината, Орочимару-сан… Прощай, рамен в Ичираку… — А вот и нет! — задорный голос Копирующего подчеркнула звонкая пощечина, Узумаки подскочил с земли. Он открывал-закрывал рот в надежде вымолвить хоть что-нибудь, но не издавал ни звука. Наруто ошалело смотрел на своих друзей в попытке увидеть в их лицах ответы на свои вопросы, но на деле замечал лишь легкую тревогу. — Орочимару, если у тебя есть техника, которая может заставить Наруто замолчать, почему ты сразу не сказал? — Хатаке натянуто улыбнулся, пытаясь скрасить обстановку, но Узумаки испугался, а самое главное — поддался на уговоры лиса и почувствовал одну миллионную его мощи. Даже этой крохотной частички хватило, чтобы повредить тело джинчурики. Саннин смотрел на мальчишку с некой заинтересованностью. В критической ситуации Орочимару не сможет подавить силу лиса, на это способен лишь шаринган, но едва ли Какаши знает об этом. Также эту силу можно использовать, но в бою Наруто не различит своих и чужих. Сила лиса и правда поражает. И может, Орочимару помог Наруто, но теперь печать мальчишки ослабла и будет видна всегда. Если им попадется такой же гений, то он откроет лиса… «На нашем пути мы не повстречаем ни каге, ни других саннинов, так что за печать Узумаки можно не беспокоиться. Пока что». Ученик посмотрел на ладони, покрытые волдырями от ожогов. Они заживали на глазах, оставляя после себя мягкую кожу без единого шрама. Хината прижимала кунай к груди, с печалью глядя на своего друга. Она успела миллион раз пожалеть, что пошла по пути ниндзя, еще столько же раз передумать и дважды чуть не упасть в обморок. С тех пор, как ее украли и Хьюга присоединилась к группе, каждый день становился испытанием. Голод, холод, бессилие, а перечеркивает это дружба, поддержка и понимание. За пару недель она увидела и преодолела то, чего некоторые не видели за всю свою жизнь. — Быть ниндзя, — охрипший голос мальчишки сейчас казался взрослым, — значит спасать других. Это точно мой путь. — Ладно, — Какаши встал с земли, — идите разведите костер, мы с Орочимару побудем здесь. Хината взяла друга за локоть и, улыбнувшись, потянула его в сторону лагеря. Наруто еще не успел окончательно прийти в себя, он лишь задумчиво рассматривал местность, будто пытался что-то найти. Притихший Узумаки - картина довольно-таки жуткая. — Думаю, такой выброс энергии почувствовала вся деревня Рандо. Им понадобится большое количество времени, чтобы найти нас среди скал, но стоит двигаться дальше, — шипение Орочимару перестало быть таким ужасающе-неприятным. Копирующий понемногу привыкал к особенностям своего напарника. Единственное, что есть у них в группе — доверие. Так что Хатаке оставил свои подозрения на потом. — Прятать джинчурики оказалось сложнее, чем я предполагал, — честно признался сенсей, — да и куда дальше? Впереди только другие деревни и сама столица. Да и саннинов знают на любом конце мира. — Я могу менять свой облик, словно змея, Какаши. За мою маскировку можешь не беспокоиться. Самое главное, что западнее от нас стоит деревня, упирающаяся в скалы. Она граничит минимум с тремя странами, поэтому там много наемников. — Но и много ниндзя страны Земли. — Шшш, — саннин протрещал языком, словно кобра, — там, где много наемников, уровень безопасности всегда будет очень низок. Доверься мне. Сложности будут только если Хината покажет свой бьякуган. — Я не уверен, — сомнений было слишком много, риск неоправданно велик. Копирующего вполне могут узнать, Наруто может все выдать очередной глупой фразочкой, Хината переволнуется и все испортит, Орочимару поймают или он сам подставит всю группу. Мысли о провале наполнили разум тревогой. — Мы можем просто сидеть здесь и ждать. Если мы сейчас снова последуем в другую страну, то никогда не обучим их. Тебе придется мне довериться, — саннин выделил слово, пытаясь призвать Хатаке к могучему разуму и пробудить в нем веру. — Хорошо, — на выдохе кивнул он, теребя белоснежную макушку.