Свадьба, которой я не хотел

      Не знаю, куда ты меня привёз. По обе стороны от дороги, насколько хватает глаз, тянутся неубранные поля; о цивилизации напоминают лишь телеграфные столбы.       На воздух хочется нестерпимо. Выйдя из машины, я опускаюсь на густую траву и задумчиво смотрю в сторону горизонта. Начинающийся закат золотит редкие облака, а столбы бросают на дорогу длинные тени.       Напряжение понемногу отступает, сердце настраивается на нормальный ритм. Голову заполняют сумбурные воспоминания о случившемся…       В семнадцать лет, вскоре после того, как Киоко ответила мне взаимностью, я впервые серьёзно задумался: а любил ли я её вообще? Или же слепо шёл за большинством, обращая внимание только на внешность? Так или иначе, но я довольно быстро утратил интерес к этой красивой, но совершенно пустой девушке. А она всё не замечала (или делала вид, что не замечает) ни моего прохладного отношения, ни того, что в какой-то момент моим сердцем завладел… совершенно другой человек.       Юность пролетела неожиданно быстро, мы повзрослели, и всё чаще Реборн напоминал мне о том, что настоящему боссу мафии нужна супруга. В конце концов он вынудил меня сделать Киоко предложение, а потом сам, без какого-либо моего участия, уладил все организационные вопросы. Теперь-то я догадываюсь, что он, как это всегда бывало, видел меня насквозь и лишь собирался подтолкнуть к правильному решению. Но в тот момент меня охватило отчаяние, которое постепенно усиливалось с приближением назначенного дня.       «Савада Тсунаёши, согласен ли ты взять в жёны Сасагаву Киоко?» — слышал я будто бы сквозь туман. Чёрт, а я ведь действительно собирался собрать волю в кулак и ответить «нет». Но ты оказался сообразительнее.       Сорвавшись со своего места, ты дёрнул меня за руку и поволок прочь из зала. Перед глазами мелькали бесконечные коридоры, лакированные двери, колонны… В какой-то момент я споткнулся о край ковра и мгновенно оказался у тебя на руках. Никто не пытался нас догнать, но ты, похоже, не собирался сбавлять ход, лишь крепче прижал меня к себе.       Сбежав по парадной лестнице, ты втолкнул меня на заднее сиденье своей машины, а сам сел за руль и дал по газам… Погрузившись в свои мысли, я не замечаю, как ты подходишь почти вплотную и опускаешься передо мной на колени, склонив голову настолько низко, что лоб касается земли.       — Простите меня… — едва слышно начинаешь ты. — Простите. Я не должен был поддаваться порыву. Не знаю, что на меня нашло.       Глупый ты, Гокудера-кун. Вроде вырос, а ума не прибавилось.       — Можете наказать меня по всей строгости и…       — Подними голову, — я не узнаю собственного севшего от волнения голоса. Ты послушно выпрямляешься и с удивлением смотришь мне в глаза.       — Знаешь, Гокудера-кун… В школе ты срывал уроки, на которых я ничего не понимал, — начинаю я не слишком уверенно. Не знаю, чем обернётся для меня это признание, но убегать от тебя и от себя самого я больше не буду. Сейчас или никогда — так я решил. — Потом ты срывал приёмы, на которых мне было откровенно скучно…       В твоих глазах загорается едва заметный огонёк надежды. Неужели начинаешь понимать?..       Осторожно беру в ладони твоё лицо и заставляю наклониться к себе, так, чтобы наши губы почти соприкасались. Твои щёки мгновенно вспыхивают — точь-в-точь как тогда, десять лет назад.       — А сегодня ты сорвал свадьбу, которой я не хотел. Спасибо тебе, — улыбаюсь, наверное, как идиот, но это уже не имеет никакого значения — стиснувшие талию руки и обжигающее дыхание куда-то в макушку ясно дают понять, что мои чувства не остались без ответа.       И неважно, что ждёт нас после возвращения, ведь прямо сейчас мы счастливы — впервые за долгое время счастливы по-настоящему. Прямо сейчас нам есть, что сказать друг другу, а впереди ещё целая ночь…