Благословенные.

Море у берегов Крита было все таким же, каким я его увидел в первый раз. Темно-синее до черноты, без конца и без края, смотришь на него и никак не можешь насмотреться. Но в первый раз мне было страшно - от тоски и от неизвестности, а сейчас меня переполняли совсем другие чувства. Ведь теперь я понимал, куда и зачем ведут нас боги и душа моя ликовала. Амнис встретил меня не меньшим ликованием. Людей в порту собралось великое множество, и их приветственные клики гремели, подобно небесному грому. Меня приветствовали, как наследника критского царства, и как сына Бога. Люди ничего не забыли, да и я тоже... Солнце стояло в зените, когда я, наконец, добрался до дворца Девкалиона. Людей вокруг становилось все больше, но теперь их настроение стало другим. Теперь в небо возносились поздравления к Эротам, ведь я прибыл сюда не только как царь. Я был еще женихом. И тут появилась - она. Федра. Сначала я не узнал ее. Я помнил ее ребенком, хрупкой и маленькой девочкой, а теперь мне на встречу шла девушка. Прекрасная, как летний день. Она подходила все ближе и ближе. Золотистые блики солнца переливались в ее темно-русых волосах, горели на коже, гладкой и упругой, покрытой нежным пушком. Груди ее были обнажены, округлые, с темными сосками, подкрашенные толченным кораллом. А глаза ее... Они были все теми же, что я помнил: яркие, как первая зелень на деревьях и такие же нежные. Я протянул ей руку. Федра ответила так же и наши пальцы переплелись, крепко-накрепко. И снова в небо полетели клики, еще более восторженные, чем раньше. Люди благословляли нашу любовь. А боги... Я прислушался. Сердце мое было переполнено счастьем и я чувствовал себя легко и радостно. Бог моего рождения, Посейдон Синевласый, обычно давал мне почувствовать свое присутствие болью и лишь иногда, лишь иногда посылал мне невероятную легкость и радость, как сейчас. Он благословлял меня, как и Федру, столь же счастливую, без сомнения, благословляла Пелида - Владычица Моря и Великая Мать. Мы продолжали держаться за руки. И я знал, всем существом своим, что только она есть и будет моей единственной любовью, моей отрадой и светом очей моих и всей моей жизни.