Ночное небо

Над шумным городом-миллионником сгустились сумерки. Последние лучи солнца мелькнули на западе и исчезли, уступая место на небе первым звездам. Где-то далеко раздавался привычный шум автомобилей и голосов людей, но он был сейчас таким незаметным, отчего казалось, что этот переулок находится в отдельном мире, скрытом от чужих глаз. Мире, где находилось только трое - двое школьников и гуль, намеревающийся ими перекусить. Плохая идея с его стороны. Удар, защита, выпад. Щупальце отлетает прочь. Здесь, в этом мире, основными звуками служили лишь топот и грохот вместе с чавканьем разрываемой плоти. Здесь, в этом мире, Тайши Фура наконец мог насладиться поистине прекрасным для него зрелищем, которое с легкостью перекрывало мерзкий вид твари и его крови. Разворот, уворот отклонением назад, какая гибкость, какая реакция. Ловкость хищника, кошки, лицо - сосредоточенно, не выражает ни единой эмоции. Аккуратные, уточненные черты, словно кукольные. Словно не настоящие, но, вот он, прямо здесь, рядом, несущий смерть, кружащийся в опасном и быстром танце боя. Холодная маска, холодный взгляд. Холодный следователь. Очки изредка поблескивают, темные волосы подхватывают потоки воздуха, раскидывая их при любом резком маневре. Тайши Фура плохо умел замечать красоту, однако, когда она то и дело мелькает перед тобой не обратить внимание просто невозможно. Он признавался себе (или оправдывался?), что никогда ни о ком не заботился и не волновался, кроме Ре и Аки. Его не заботили другие люди и их проблемы, их особенности и близкое общение с ними вовсе. И даже после смерти первого и травмы второй Фура, пребывая в некой депрессии, близок к тому, чтобы признать себе - в рядах близких людей появился кое-кто еще. Этот кое-кто появился в его жизни случайно, ворвался, переворачивая привычную жизнь вверх ногами, вызывая внутри Таиши легкое и трепетное, незнакомое ему чувство, не поддающееся всякой логике. Не спрашивая. Необычный, замкнутый, одинокий. Убийца. Фура говорил ему: "Поживи обычной жизнью еще немного". Фура хотел сказать: "Останься со мной". Фура спрашивал его: "Как давно ты работаешь следователем?". Фура хотел спросить: "Как давно ты носишь очки?", "У тебя есть семья или друзья?", "Что тебе больше всего нравится в людях?". Обычные, вполне себе нормальны вопросы. Он пытался, правда. На него еще посмотрели тогда так пристально, с характерной холодностью и промолчали, выпустив из плена очередную разноцветную бабочку. Фура заметил, что ему нравятся бабочки. Особенно отпускать их, некоторое время продержав в плену собственных ладоней. Насекомое улетало, а он еще некоторое время провожал его взглядом, задумавшись о чем-то своем. "У тебя есть дом?", - повисло в воздухе и они больше не говорили на подобные темы. Бесполезно. Фура молчал или запинался, виновато улыбался и потирал рукой затылок, даже, бывало, спотыкался, когда они встречались взглядами. Чувство в груди приятно жгло, распространялось, тянуло и абсолютно меняло. Когда это происходило, от прежнего неисправимого хулигана Таиши Фуры на некоторое время не оставалось и следа. Почему? Он сам не знал. Переворот назад, толчок от стены, прыжок, замах, рубящее движение. Упала отрубленная рука, а он сам - цел. Фура подсознательно радовался, что он всегда выходит из битв целым. А сам, получив в живот первый же точный удар, теперь может молча наблюдать за его мастерством. Со стороны выглядело, пожалуй, что он струсил. Сидит чуть поодаль, замер, медленно пытается встать. Глаза внимательно следили за точным клинком Юкимуры. Последний рывок. Голова с хлюпаньем падает на бетонную дорожку. Лишь одинокий уличный фонарь освещал упавший следом за ней обмякший труп. Фура и не заметил, как совсем не двигался, чуть улыбнувшись, не сводя взгляда с того, кто по-настоящему очаровал его. Кто сейчас, после всего произошедшего, обратил на него внимание. Арима Кишо. - Ты в порядке, Фура-кун? - Сухо интересуется Арима, разглядывая пятна крови на своей когда-то белой школьной рубашке. У него их, должно быть, много, учитывая его "хобби". Фура моргает, слово выйдя из забвения и отворачивается, встретившись с парнем взглядом. Опять это безразличное лицо. Даже вопрос был задан чисто для вида, не более - Таиши был уверен, что его состояние следователя не особо интересует. Но не расстраивался. Хмыкнул, потер правой рукой затылок, виновато улыбнулся. Как по сценарию, а эта реакция вырабатывалась автоматически. ТАКОЕ серьёзное лицо со стороны подростка впервые показалось ему милым и даже смешным. Ты в порядке, Фура? Конечно нет. - Да, все хорошо, - отвечает парень, покрутив в руке дубинку с гвоздями (оружие против гулей - так он её назвал). Хотелось бы еще добавить "не беспокойся обо мне", но вовремя пришло осознание неуместности этой фразы. Таиши насильно заставил себя перестать так нелепо улыбаться. Когда они говорили, волей - не волей поднималось настроение, не поддаваясь контролю, а по телу бежало тепло, отзываясь легкими мурашками на руках. Со стороны, должно быть, это выглядело странно, но Арима, как и всегда, вздохнув, поманил за собой Фуру жестом руки. Молчалив, вопросы не по его части. После заданий они обычно уходят вместе - Таиши домой, а Кишо на автобусную остановку. Не понятно, куда и зачем последний едет, но автобусы он периодически менял, от чего Фуре думалось, что он после работы идет на работу. Или гуляет по городу, потому что негде было ночевать. Парень его не спрашивал, а тот и не думал рассказывать. Будучи знакомым с Аримой уже достаточно времени, хулиган знал о нем почти ничего и даже не догадывался, что творится у него в голове. В, на первый взгляд, хрупком теле подростка, Фуре казалось, был заточен монстр, невероятная сила и мощь. Даже если, порой, вся загадочность придавала Ариме некий шарм, то в этой ситуации наоборот, путала, заставляя сомнения и ненужные мысли закрадываться в голову. Таиши же и не знал, как показать, что в любой ситуации может помочь и поговорить. Только благодаря тем самым ощущениям у него внезапно проснулось желание узнать , понять, разобраться, черт возьми, в этом вечно каменном лице. Они шли по мрачным темным улицам в сторону главной. Молчали. - Кишо-кун, ты не хотел бы заглянуть ко мне на часик? Моя мама сегодня приготовила отличный рамен, тебе понравится, - предлагает Фура, засунув руки в карманы. Очередная попытка. Он уже знал ответ заранее. Поворачивает голову. Гитарный чехол подскакивает в такт шагам, а Арима смотрит в землю, как будто не слушал. Снова в своих мыслях. - Нет, прости, но у меня есть еще кое-какие дела вечером, - просто отвечает он, потянув край своей рубашки и даже не взглянув на парня. - Ясно. Тишина вновь затянулась. Тайши готов был поспорить, что следователь даже не задумывался над ответом. Просто отказал и все. Как и всегда, он упорно отталкивает всякие попытки хулигана по-дружески сблизиться. Тучи исчезли, и ночное небо предстало пред жителями Токио во всей своей красе. Здесь, в почти неосвещенной местности это был плюс - белые и золотые звезды разных размеров четко выделялись на фоне черного полотна и не было даже намека на их размытость, как обычно бывает над, к примеру, центром. Фура поднял голову, убедившись заранее, что впереди него еще идет ровная дорога. Его взгляд сосредоточился на рассматривании космических глубин, разум внезапно очистился от всего лишнего, а сам парень на какие-то секунды почувствовал себя абсолютно свободным, накрытый легким чувством эйфории. Этот вид создавал в мыслях некие ассоциации и придавал некой уверенности. - Это небо такое далекое и холодное. Прекрасное. Завораживающее. Но недостижимое. Прямо как ты, Кишо-кун. Однако, - Фура делает паузу, протянув руку вверх и сделав движение пальцами, словно пытается за что-то ухватиться. Улыбается, - недостижимое притягивает, пока его не достигнут. Его голос звучал тихо и мечтательно, и парень даже не волновался, что его правда могут услышать. Может, звуки шагов немного и заглушили этот полушепот, но Таиши знал - Арима точно его услышал. И он останавливается. Фура проходит еще пару шагов вперед, а затем тоже делает остановку, вопросительно поглядев на напарника. Кишо поднял взгляд и странно посмотрел на него, прямо в глаза, в самую душу. В бесцветной глубине его серых глаз что-то на долю секунды промелькнуло, исчезло (или укрылось?) и парень вновь двинулся вперёд, не сказав ни слова и пройдя мимо. Что это было? Удивление? Ступор? Желание сказать что-то в ответ? Как и всегда - не понятно, ведь Арима был далеко не мастером выражения своих чувств. У Фуры больше не нашлось слов и после этого случая он почему-то чувствовал себя отвергнутым, но облегченным. Облегчение перемешалось с какой-то неуверенностью, а затем радостью. Фура был рад, что рассказал Кишо о своих мыслях. Его сердце в этот момент забилось немного чаще, и парень, крикнув следователю что-то вроде "Погоди!", быстро догнал его легким бегом, становясь по левую сторону. Но глаза Таиши в тот вечер больше не смели подняться к звездам. Не сейчас, потом, нечто подобное для него сейчас шло рядом. Только для него. *** Много всего произошло после того случая на безлюдных мрачных улицах. Фура все еще чувствовал себя грустно после смерти Минами, то и дело поглядывая на свои ладони, вспоминая, что они сотворили. Гули, как люди? Завидуют им? Не верил, не понимал, отрицал. Эти твари отвратительны, те, которых он убивает с Аримой, но, в тоже время мирные - те, которые носят школьную форму и мило улыбаются. Улыбались. Тяжело. Убить бывшую подругу - еще тяжелее. Они сидели на высокой бетонной плите около школы и разговаривали о последних делах. Только так беседа с Аримой не напоминала разговор со стенкой. За все время работы с ним, Таиши внезапно осознал - он тоже хотел бы стать следователем. Стать таким, как он, быть рядом с ним, помочь и... Защитить? Таиши думал, что не сможет смириться с тем, что больше не будет видеть Кишо в связи с его переводом в другую школу. Или видеть реже. Хотя... Этот Кишо точно не из тех людей, которые тратят свое время на прогулки со старыми друзьями. Их-то больше ничего не связывает. Что ж, это последний шанс. - Скажи... Арима, - Фура смотрит чуть в сторону и вниз, не заглядывая ему в глаза. Его голос звучит немного неуверенно. Он долго думал насчет этого, взвешивая все "за" и "против". Сердце начинает биться сильнее, хулиган соединяет руки и чуть опускает подбородок. - Я... Хочу защитить то, что люблю, - Кишо смотрит в его сторону, слушая. - То, что я скажу дальше, может прозвучать глупо, - Фура неосознанно усмехается, его рука уже тянется к затылку, но он ее останавливает, чтобы ненароком не сбиться и не сгореть от смущения, - но если это невозможно, то так и скажи. Пауза чуть дольше обычной. Собирается с мыслями. Арима не сводит с него внимательного взгляда. В бесцветии мелькнул тот самый давно знакомый подозрительный блеск. - Я хочу... Защитить тебя, - Таиши резко и решительно заглянул в чужие глаза, выпрямив спину. Да. Его и только его. "Кто знает, мы можем погибнуть в следующий раз", - вертелись в голове безэмоциональные слова Аримы после очередной победы. Нет, следующего раза никогда не будет. Так решил парень со светлыми волосами. - И вступить в ряды CCG. Арима молчит. Уверенность Фуры внезапно испарилась, и он зарделся, отведя взгляд, отвернулся, желая провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Как стыдно. Он ожидал любой реакции: легкое удивление, смягчение, злость и даже отказ. Но не этот взгляд, все такой же обычный, словно ему только что сообщили который час. Холодный. - Да скажи ты хоть что-нибудь! - Обреченно выкрикивает Фура и снова отворачивается, чувствует, как злость жжёт его изнутри. Кишо не выдерживает и тоже отводит взгляд, чуть отвернувшись, на его лице внезапно появилась милая улыбка, а щеки едва заметно покрылись румянцем. Таиши этого не заметил, не желая больше искать в этом лице и намека на что-то, кроме хладнокровности. От того же стыда и злобы на себя, Ариму и весь мир он, не прекращая краснеть, просто вскочил на ноги и убежал домой. Арима провел его чуть печальным (печальным?) и задумчивым взглядом, не переставая улыбаться, но не вымолвил ни слова. Лишь неосознанно протянул к его сторону руку, словно пытаясь поймать и удержать, как тех многочисленных бабочек ранее. Краснота все так же держалась на его аккуратном, круглом лице. А Фура, ругаясь и пиная уличный мусор, поклялся себе, что все равно не отступит. Даже говоря себе, что уже чисто из собственного интереса, а не из-за Аримы, чей образ до сих пор стоял перед глазами. *** Это произошло зимой. Снег мягко падал с неба небольшими хлопьями, укрывая улицы и людей тонким слоем белого пуха. Грязно-серые тучи затянули собой небо, из-за чего солнце едва пробиралось через случайно взявшиеся промежутки или не появлялось вовсе. Дул несильный ветер. Хорошая погода, чтобы остаться дома с кружечкой горячего шоколада и хорошей книгой, сидя на кресле-качалке и, укрывшись пледом, украдкой наблюдать за пейзажем за окном, не правда ли? Пожалуй. Рождественское настроение наполняло людей совсем по-детски радостным предвкушением праздника. Высокий брюнет тихо вошел в полупустую кофейню, кивнул знакомой официантке и сел за излюбленный двойной столик у самого окна. Сейчас, когда работы, в общем, стало немного меньше, последние недели две он мог позволить себе скромные походы в это место, заказывая один и тот же кофе без сахара и наблюдая за прохожими. Таиши Фуре уже девятнадцать, а сегодня, в этот рождественский вечер, ему поручили найти и устранить одного активного гуля в седьмом районе. Что поделать, на отдых имеют права только высокопоставленные лица - мелким следователям положено защищать Токио даже в подобные праздники. Дело было сделано, но домой парень не торопился. Его мысли были заняты только академией, а точнее - окончанием обучения в ней. Два года, два года огромного труда и усилий и вот, наконец, тот хулиган из старшей школы Сейшин теперь настоящий следователь второго класса. А сегодня было его первое задание. "Замечательно", - с иронией думал Фура, - "Не так я ожидал отпраздновать свое Рождество". Интерьер кофейни был вяло украшен всякого рода мишурой и венками, а посередине помещения стояла и красовалась невысокая ёлка. Таиши откинулся на деревянном стуле и, достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, закурил, не выходя на улицу. Кофейня опустела, здесь осталось только двое. Он сам и еще один неудачник, точно так же празднующий Рождество непонятно где. Парень усмехнулся и сделал затяжку, выпустив пар кольцами куда-то в потолок. Он ни в какие сравнения не шел со звездным небом, с которым Фура еще два года назад сравнивал Ариму Кишо. Арима Кишо теперь знаменитость. Победа над одноглазой совой в свои девятнадцать. Похвально. Фура внутренне надеялся, что рано или поздно им двоим удастся хотя бы поговорить. После того дня предел их разговоров были взаимные приветствия или прощания. Рукопожатия. Под взглядами людей. Сухо, кратко, хладнокровно. Фура научился делать точно так же, не давать волю старым чувствам. Даже находясь в одной сфере деятельности, они будто находились в параллельных мирах. Один - простой выпускник академии, второй - Одаренный следователь Особого Класса. Им точно не по пути. Как глупо было когда-то надеяться, что последует взаимность. Какой толк? Таким как он не нужны близкие, им чужды внутренние изменения. Просто плывут по течению из крови и трупов и не жалуются на свою судьбу. А Фура... Он просто начал курить и закончил искать в первых попавшихся чудаках родную душу. Все просто. Какой бред. Какая глупость. Еще затяжка. Интересно, что он сейчас делает? Мысли невольно закрадываются в сознание. Может быть, на свидании с девушкой (Фура держал девушек на расстоянии ) или же сидит где-то за общим праздничным столом в окружении коллег (Фуру никогда не приглашали на подобные мероприятия)? Сидит дома (Фуру дома никто не ждал)? "Арима Кишо... Черт, что же ты со мной сделал?". Чьи-то ловкие пальцы внезапно выхватывают изо рта сигарету и тушат её, а затем выкидывают в ближайшую урну. Таиши встрепенулся и уже готов был сказать пару ласковых слов в адрес наглеца, но опешил, наткнувшись взглядом на такое знакомое бесцветие глаз. Утонченные черты чуть огрубели, лицо вытянулось, нос стал прямее. У Фуры никогда не было времени рассмотреть, а сейчас... - Следователь Второго класса, курение вредит вашему здоровью, - серьезным тоном говорит Арима, глядя на сидящего из-под очков. А он не меняется. - У вас не занято? Фура с опаской кратко кивает и не знает, что ему ответить. Мысли перепутались. Кишо, как ни в чем ни бывало, садится и складывает руки на столике. - Мне сообщили, что у вас первая миссия в этом районе. И что, в последнее время, вы останавливаетесь в этой кофейне. Арима на редкость разговорчив, а Фура на редкость молчалив. Словно ролями поменялись. Молодой следователь молчит, забыв заставить себя перестать так глазеть. "Старые чувства угасли", - говорил он себе ранее, а сейчас лишь тупо повторял про себя. Ага, черт возьми, кое-кто пришел сюда с зажигалкой. - К чему эта официальность, Арима? Пришел составить мне компанию? - В этом тоне чувствовалось недовольство. Или даже обида. Обида за то молчание два года назад. Что ему, такому важному, понадобилось от рядового следователя? - Да, - подтвердил Кишо, не попытавшись возразить. Ложь или сочинение легенд были не по его части. Одиноким неудачником сидящим в отдаленной части кафе был не кто иной, как Арима Кишо. И он пожертвовал своим праздником ради него. Или ему что-то надо? - У нас ведь двоих наконец появилось свободное время, не так ли? Прости, что без подарка - все не мог решить, что тебе могло бы понравится. Его голос стал взрослее и чуть ниже. Подарок? Извинения? Свободное время? Фура хотел выругаться или наорать на него, или двинуть прямо по этому безразличному лицу. Молчание. Молодой следователь сжал руки в кулаки, сверля подсевшего взглядом. А потом смягчился. Да, было обидно, а тогда еще и больно, но что, если он одумался? Решил сделать шаг навстречу? Показать, что способен меняться? Фуре от этих мыслей очень хотелось улыбнуться и потереть затылок, отвернуться, хотя и повлияло на него лишь присутствие любви прошлого и его действия. Он позволяет себе чуть-чуть повернуть голову вправо, в сторону окна. А прошлого ли? - Два года лишь обменивались рукопожатиями, а теперь решил устроить встречу друзей? - Фура все еще недоволен, но хотя бы удержался от высказывания целого потока собственных мыслей, находящихся внутри два мучительных года. Арима чуть прикрыл глаза и вздохнул. Его терпению можно было позавидовать, но, судя по всему, отступить он не был намерен. Тишина. Оба молчат. Взгляд Кишо скользит ниже. Что это за жест? Кто-то мог бы подумать, что ему вдруг стало стыдно, но только не Фура. Последний продолжал сверлить темноволосого внимательным и осторожным взглядом на грани злости. - Зачем ты вообще пытаешься восстановить со мной связь? - задаёт вопрос Фура. - Зачем ты стал следователем? - следует встречный. - Я ведь уже говорил тебе... - Относительное временное спокойствие все такого же вспыльчивого Таиши начинает сходить на нет. Нужно успокоиться. Раздраженный тон становится ровнее и нейтральнее. - Я ведь все еще хочу защитить тебя, Арима Кишо. Да, он был слабее его. Да, ниже рангом. Да, гулей убил тоже меньше. Но все этих два проклятых года Фура думал только об одном человеке. И ненавидел себя за эту слабость. И его тоже ненавидел. Неужели Арима думает, что простым разговором сможет все исправить? Зачем ему это вообще? Фура уперся локтями о столик и подпер ладонями подбородок, ожидая ответа. Кишо привстает и подается вперед, дотягиваясь до правой руки парня и беря ее в свою, притягивая к себе и, сев, берет чужую руку уже в обе свои. Чуть сжимает. Таиши пораженно смотрит на их руки, затем переводит взгляд на решительное лицо Аримы, затем - снова на руки. Кажется, у него поднялась температура. Пульс поднялся, а щеки предательски налились алым. Молодой следователь поджал губы и с трудом выдохнул, до этого совсем забыв про такую функцию, как дышать. - Я думал насчет этого и понял кое-что, - неопределенно комментирует свои действия Кишо. Его рука теплая и мягкая, от чего щеки Фуры в очередной раз отводит взгляд, больше всего желая сейчас не казаться глупым. Прежде чем парень успевает что-либо произнести, Арима встает, положив на стол деньги за кофе. - Пошли, мы же не можем весь вечер сидеть здесь, - кратко говорит он и буквально тянет за собой шокированного Фуру, поднимая со стула и направляясь к выходу. Берет то, что ему нужно, сразу и не спрашивая - такова натура Бога Смерти. - Выберем тебе подарок. Всё-таки решился. Разобрался. Сделал шаг на подобии того, что сделал два года назад школьный хулиган с осветленными волосами. Таиши одной рукой быстро застегивает свой белый плащ, совсем не сопротивляясь, а затем упирается взглядом в широкую спину Аримы. Брюнет, почему-то, чувствует себя в безопасности, наконец скинув с себя тяжелые цепи, висевшие на теле мертвым грузом уже два года. Цепи сомнений, ненависти, вредных привычек и поедания самого себя. Все произошло так быстро и просто. Если это ложь... Нет, это не было ложью. Свежий морозный воздух бьет в лицо, но теплота, полученная внутри кафе, все равно горит внутри приятным вновь вспыхнувшим чувством. Кажется, у Фуры пошли мурашки по телу. Он встал рядом с Аримой, и они, не отпуская рук друг друга, двинулись вперёд по улице вечерней заснеженной столицы, несмело начиная их первый за два года разговор. Столько всего случилось, а Арима рассказывал, выслушивая то и дело сначала неуверенные, а затем восторженные комментарии. Тайши за какие-то десять минут весело оживился, рассказывая про себя и ловя взглядом легкую, расслабленную улыбку со стороны Кишо. Мягкую и даже милую, такую, которую Фура не видел никогда. Хотя мог увидеть, стоило только обернуться тогда, два года назад. Снег не спеша припорошил собой округу. Уличную тишину нарушали лишь негромкие голоса двух беседующих парней с кейсами для куинке и в следовательской форме. Небо вновь укрылось звездами и, наконец без боли на душе обратив на них внимание, лицо Тайши озарила по-истине счастливая улыбка. Он впервые за эти два года почувствовал себя легко. Счастливым. Кишо впервые за всю жизнь ощутил нечто подобное. Чувствуя, как внутри что-то в очередной раз напоминает о себе и трепещет, как два года назад на бетонной плите. Одаренный следователь знал, что нечто похожее на счастье теперь накрывает и его самого. Или же, им и являющееся? .