Don't grieve me

- Ты мне готова лгать вечно! - прозвучало озлобленным рычанием из уст мужчины, тон был повышен,а кулаки работали интенсивностью в сжатиях. Он смотрел прямо на свою "жертву" и выжигал свое отражение в ее испуганных зрачках. Он был готов на все, на самые крайние и устрашающие меры. Зол как никогда. Просто желающий логического хода, подпитанный ревностью и тем, что никогда не покажет никому. Разольет бензин вокруг себя и подожжет единственный источник огня, кинув в жидкость и потом горя. Он будет орать от боли, терпя адское пламя наяву, но ни за что никому не покажет. - Ты настолько двулична, что считаешь, что удастся спрятать свое до тошноты смазливое личико под третьей маской? А не хочешь разочарований? Не хочешь. - он так же горой стоял перед беззащитной девушкой, сверля очами, но не позволяя лишнее. Та так боялась, но можно понять чего. - Не хочешь! - прижав коленом ее ноги к стене, мужчина сомкнул свою широкую ладонь на ее горле, напрягая все мускулы лица, не по-человечески рыча, держа свою мышку в петле. - Надоела! - оскал и скрежет зубов при очередном выбросе неподдельных эмоций. Сильнее тело оказалось вдавлено под массой старшего здесь в стену, послышался тихий писк и маленькие ладошки отчаянно застучали по груди актива. - Даже не смей, тварь. - значительно тише, но более ядовито и шипяще... Он всё крепче держал и душил уверенность, гасил голыми пальцами веру на какое-нибудь спасение. Вероятно, не из тех парней, готовых простить и отпустить, даровать вечную свободу, или до тех пор, пока вновь не окажется закована в цепи отношений и обязанностей. Любимая девушка. Он бы предпочел убить. Может из-за злости, накатившей сейчас, а может и серьёзно. Беспощадная давка и уже заливающиеся кровью глаза той, что стоит напротив и свесила руки, а они, как верёвки, без опорно болтаются . Секунда, две, и собственные наливаются слезами. - Что ты наделала? - он - мужчина, он ведь не должен плакать, поэтому стреляет быстрым взглядом в потолок, дабы свести хрустальный слой с бельм, и вновь Она. Глаза такие лживые и тёмные, как душа, фарфоровая кожа, бледная-бледная, подрагивающие губки, что хлопают, пытаясь тихо и незаметно для мужчины втягивать воздух, не шевелящиеся ноздри, словно она и совсем не дышит, но реснички, что трепыхают в воздухе, дают знать, что она ещё жива. - Сколько тебе нужно любви? - выдохнул резко он, переходя практически на шёпот. - Я всё дам. - приблизившись к лицу мягко целует, не отступая в силе рук. Будто последний миг при её здравии. И отстраняется. Всё. Такие долготечные секунды. Секунды взаимного и полного сожаления взгляда девушки в его глаза, тогда он увидел ту, что полюбил. Секунды осознания неизбежности. Полного молчания и изоляции от ненужного окружения. - Прости. - наконец, только губами и лишь на гласных пробиваясь гласом. Слабая ручонка потянулась вперёд и вскоре коснулась скулы молодого человека. Такая холодная и лишь в некоторых точках отдающая теплом. - Можешь, когда хочешь. - развернувшись, и сбрасывая тем самым руку дамы его сердца со своей физиономии, произносит парень. Тяжёлые шаги до кровати и падение лицом в матрас. Всё, что слышалось сквозь поролон подушки - кашель возлюбленной. Очередные крайние меры. Они не странны.