«Когда вам становится очень туго, и все оборачивается против вас, и, кажется, нет сил терпеть ни одной минуты больше, ни за что не отступайте — именно в такие моменты наступает перелом в борьбе». — Бичер Стоу
У каждого из нас бывают падения, мы не может просто взять и удалить их из своей жизни. Каждому на своём пути выпадает огромное количество сложных и, казалось бы, безвыходных ситуаций, но выход есть всегда! Кто-то давно сказал, что Бог даёт нам только те испытания, которые мы способны преодолеть. Но, чёрт возьми, не все в этой жизни победители, и никто не может гарантировать нам победы. В одной и той же ситуации мы ведём себя по-разному: кто-то сосредотачивает все свои силы и побеждает, а кто-то сдаётся, даже не попытавшись. Что бы вы сделали, если бы вам сказали, что вы больны? И не простой простудой, а чем-то серьёзным, не то чтобы смертельным, но чем-то, что может искалечить вашу жизнь? У вас нет ответа? Так его нет и у меня. А вам никогда не было интересно, как себя на самом деле чувствует больной человек? По-настоящему больной. Вы не сможете этого узнать, просто спросив или прочитав в гнусной газете, вам нужно почувствовать это и убедиться на собственной шкуре, как это фигово. Я не могу обвинять людей в том, что они не чувствуют моей боли и не могут понять, но обычно людям плевать. Плевать на всех, кроме себя. Раньше мне также было плевать на всех, но теперь я лежу на этом чёртовом холодном полу, меня трясёт так, что я почти ничего не вижу, и сейчас мне приходят в голову разные мысли, воспоминания… Я Сэм Ривз, мне уже стукнуло двадцать, и я параплегик, у меня полный паралич обеих ног, сочетающийся с нарушением двигательных функций нижней части туловища по причине травмы. Я теперь тупой инвалид в коляске.***
Я никогда не ценил свою жизнь, но сейчас, вспоминая всё, мне хочется обратно. В то время, когда я не делил жизнь на до и после. Я был простым парнем из Калифорнии, который любил воду и отлично плавал. Моя семья никогда не отличалась большим достатком и состоит из четырёх человек: мама, папа, засранец-брат и я. Мы жили в самом обычном доме. Он окрашен в светлые тона, крыша у него зелёного цвета, огораживает его милый белый заборчик с коричневой калиткой, а небольшая лестница ведёт на красивую веранду, откуда открывается вид на соседние дома, и оттуда уже можно попасть в дом через зелёную входную и заднюю дверь. Дом состоит из двух этажей и подвала. В подвале лежит всякий хлам, и при желании из него можно сделать что-то на подобии уютной комнаты; на первом этаже у нас гостиная, кухня, спальня родителей и уборная, а незатейливая лестница ведёт нас на второй этаж. Здесь находятся наши с братом комнаты: его слева, а моя справа от одной уборной, которую мы постоянно с ним делили. На заднем дворе и близ входа в дом — ухоженная лужайка с хорошенькими цветами и деревьями, так как наша мама очень любит ухаживать за внешним убранством дома. Также на заднем дворе стоит гараж и качели. Люди, проходящие мимо нашего дома, всегда улыбаются, наверняка из-за маминых хлопот. В моём детстве также не было ничего необычного. Разница между мной и братом четыре года, мы никогда особо не ладили, но детство, наверное, та пора, когда мы ещё могли ходить куда-то вместе и называть друг друга настоящими братьями. Всю жизнь меня тянет к воде. Она будто магнит, который может затянуть тебя так далеко, как ты и не можешь себе представить. Голубая бурлящая лавина, которая накрывает тебя с головой. Может, это и можно назвать моей главной страстью — воду. Так что я с самого детства ходил в бассейн, плавал в море и нырял вместе с дайверами. Мы ездили на разные соревнования, олимпиады, я часто побеждал. У меня выходило, и я мог бы стать крутым спортсменом, но, похоже, у меня в крови портить себе жизнь. В школе я всегда учился посредственно, никогда не ходил в отличниках и не отличался хорошим поведением. Меня слишком увлекал спорт, и поэтому образование для меня было, как нечто не такое уж и нужное. Сначала всё было безобидно, я ходил поплавать с друзьями, получал награды и призы, которые и по сей день занимают приличную часть моей комнаты. Позже я стал увлекаться и другими видами спорта: баскетболом, футболом, волейболом, регби и т.д. Я был мальчишкой, который никогда не сидел на месте и всегда был чем-то увлечён. За играми в разные виды спорта и плаванием я мог проводить по несколько часов, а то и дней. Но детство длится не так долго, как кажется нашим родителям, оно заканчивается, когда ты начинаешь ослушиваться и врать своим родным. Мы с парнями стали часто пробовать себя в испытаниях на прочность, как бы играя со своей жизнью.Я уже и не считал, сколько раз мы бегали по поездам, прыгали с обрывов и ходили по разным интересным местам. Ни один день уже не обходился без взятия на слабо и ран, которые стали для нас памятью былых побед и проигрышей. Наверное, без этого не обходится жизнь не одного мальчишки. Но как можно объяснить взволнованной маме, вызванной в полицию из-за своего ребёнка, который снова и снова ослушивается всех вокруг и делает все эти мелкие шалости? Можно ли ей объяснить, что чувствует подросток, стоящий над пропастью и слышащий доносящиеся до него голоса ребят вокруг? Это тупое чувство личного достоинства. И ты прыгаешь, потому что понимаешь, что иначе нельзя. А потом вечером, идёшь домой и слушаешь все эти нравоучения матери. Но ты горд за себя и это сейчас главное. Как хорошо, если бы только этим ограничивались мои глупые поступки. С возрастом ты становишься умнее. Но почему-то это правило не распространяется на подростков. Ты постоянно находишься в обществе сверстников и ты подвержен их влиянию, даже самому малому. Так и я, перейдя в старшую школу, не стал ничуть умнее и поддался этому гнусному влиянию таких же не окрепших умов, как и я. Мы также не переставали играть со своей жизнью, но теперь это приобрело другой характер. Я отлично помню тот день, когда всё это началось. Мой друг по школе привёл меня на одну из вечеринок, где всегда происходит что-то из ряда вон выходящее. Я даже помню голос того самого друга: » — Давай, попробуй! — он тянул мне что-то очень сомнительное. — Я не думаю, что… — пытался я вежливо отказаться. — Давай! Девчонки очень любят плохих парней, а лучшего средства и нет, — сказал он, не переставая тянуть мне косяк. — Или ты испугался? — Что?! Нет… Ладно, давай, — сказал я и стал курить эту гадость». Так и проходили теперь мои будни и выходные, я ходил на какие-то сомнительные вечеринки, что-то курил, нюхал, пил, запирался в комнате с девочками и кайфовал от всего происходящего. Про свою страсть к спорту я совершенно забыл и бросил команду, о чём мама даже и не подозревала. За время старшей школы я перепробовал столько всего, что даже и говорить не стоит. Вот так потихоньку я превращался в зависимого от чужого мнения человека. Я и правда стал популярнее, ходя на разные вечеринки и знакомясь с новыми людьми. Небольшим просветом в моей жизни стала девушка. Именно, девушка. Я поехал со своими новыми друзьями на пляж с полным багажником выпивки; приехав на место, нас ждали новый лица. » — А вот и девочки! Знакомьтесь, это Брук, Рейчел, Лизи и Кэт, — Хэнк показал нам на стоящих рядом девушек и назвал их имена по порядку. — Я Сэм Ривз, здрасте, — сказал я и протянул руку первой девушке. — Брук Стонер. Приятно познакомиться, — сказала она и улыбнулась мне своей шикарной улыбкой». Брук Стонер была девушкой среднего роста, с рыжими волосами, доходящими до лопаток, зелёными глазами, немного грубыми чертами лица и красивой фигурой. Эта девушка предпочитала носить маленькие топики и джинсовые шорты, иногда могла позволить себе мини-платья и чулки. Она училась в нашей школе, и я знал об этом, но познакомились мы только сейчас. Она очень заводная, красивая и непредсказуемая, все вокруг звали её рыжая бестия, но для меня она стала крошкой Бу. Пару свиданий, вечеринок, ночей, проведённых в одной кровати, и она стала моей девушкой. После её появления в моей жизни, я не стал меньше бывать в плохих компаниях и не вернулся в бассейн, но теперь в ней явно стало больше просветов. Она вела точно такой же образ жизни, что и я, но теперь, проводя время вместе, мы уже помнили всё, что с нами было, да и мои половые контакты ограничились лишь ей, правда ненадолго. Так, мы стали самой популярной парой школы и огромным спасением друг для друга. Но крошка Бу была не единственной моей любовью. В моей жизни существовала ещё одна девушка по имени Сьюзен Фритц. Эта девушка была моей соседкой, и в детстве мы дружили, но время не щадит старых друзей и теперь мы остались лишь приятелями. Она была маленького роста, с каштановыми волосами, доходящими ей до пупка, карими глазами, нежными чертами лица и с миниатюрной фигуркой. Обычно она носила косичку и надевала лёгкие платья, но иногда её можно было застать в джинсах и кедах. Мы с ней не были вместе очень часто: редкий приход в гости, выполнение вместе домашки и пересечения в школе, где мы просто приветствовали друг друга и могли перекинуться парочкой слов. Но вскоре после того, как я стал встречаться с Брук стало заметно явное охлаждение Сьюзен в мою сторону. Теперь она совсем перестала ходить ко мне в гости и помогать с домашкой, даже пересечения в школе меня теперь не радовали, ведь на моё «Привет!» следовал холодный взгляд и молчание. Я писал ей сообщения, но в ответ не получал ничего, а если и получал, то грубые фразы. Что бы это могло значить? Она боялась влезть в наши отношения с Брук или… ревновала?! С каждым днём мне становилось понятнее, что все эти жесты с её стороны означают лишь одно — Сьюзен влюблена в меня. Может, звучит и самовлюблённо, но я решил, что это самое разумное, что могло произойти. Я послал ей сообщение с приглашением прийти ко мне в субботу утром и ещё некоторыми деталями, которые могли бы привлечь её внимание. В этот день родители и брат уехали к бабушке, оставив дом, и у меня были планы на вечер. Я ждал Сьюзен, но она не приходила и наконец вечером я услышал звонок в дверь. » — Эм… Сьюзен? — спросил я, открыв дверь. — Да. Ты же звал меня, тогда чего удивляешься? — ответила она и удивлённо подняла брови. — Входи, конечно. Просто я ждал тебя утром и уже не надеялся увидеть, — сказал я, закрывая дверь и проходя с ней к дивану. — Я долго думала. Так о чём ты хотел поговорить? — спросила она, сидя на диване и теребя свой свитер. — Да, я хотел поговорить с тобой. Сью, я озадачен твоим поведением в последнее время. Что случилось? — аккуратно спросил я и сел рядом с ней на диван. — Со мной всё в порядке. А если и говорить о поведении, то это ты у нас прославленный засранец, — сказала она и отвела от меня взгляд. — Я как раз об этом! Ты избегаешь меня, а если и начинаешь говорить, то только эти колкие грубости. Что произошло с тобой… с нами?! — я пытался взглянуть ей в глаза. — Сэм, никаких нас и не было. Прости, если обижаю, но ты и вправду изменился. Ты постоянно не дома, и недавно я узнала, что ты больше не в команде, — сказала она и посмотрела на меня с неким упрёком. — И когда же ты заметила, что я изменился?! О моих вылазках ты знала и годы назад, а теперь вдруг тебя это возмущает! Мне кажется, проблема кроется в другом… Это всё из-за Брук? — спросил я осторожно. — Что?! Да как ты мог подумать! Мне совершенно плевать на твою подружку… Конечно, я её недолюбливаю, но… — Сьюзен хотела сказать что-то ещё, но поняла, что её доводы звучат неубедительно. — Сьюз, скажи мне, ты сейчас чувствуешь что-нибудь? Что-нибудь ко мне? — спросил я и нежно обнял её за талию, прижав к себе. — Я…я… — я слышал, как стучит её сердце. — Сьюзен, ты можешь сказать мне правду, — прошептал я прямо ей на ухо, поцеловал мочку уха и отстранился. — Ты прав, Сэм. Я чувствую к тебе что-то тёплое и хорошее. Мне кажется, что ты мне нравишься, Ривз, — сказав это, Сьюзен вся покраснела и стала прятать глаза. — Фритц, я определённо чувствую к тебе то же самое, — сказал я и поднял её лицо за подбородок; нас прервал звонок в дверь. — Чёрт! Сьюзен, не выходи, ладно? Я скоро вернусь! Я направился к двери и уже знал, кто там стоит. Выйдя, я быстро закрыл дверь за собой и увидел Брук, она была немного ошарашена. — Я думала, ты пустишь меня в дом, Сэми! — сказала она и села на перекладину у лестницы. — Прости, неожиданно вернулась мама, и наши планы накрылись, — сказал я и подошёл к своей девушке, притянул к себе и страстно поцеловал. — Как же так? Я ведь хотела показать тебе нечто особенное! — прошептала Брук мне на ухо и приподняла и так короткое платье. На ней сегодня было облегающее, короткое платье, каблуки и, как я успел понять, красивое нижнее бельё. Брук надевала такие платья только по особым случаям. — А я бы очень хотел посмотреть! Но, похоже, нам придётся отложить наши весёлые игры, крошка Бу, — сказал я и пожал плечами. — А зачем откладывать? Я знаю очень заманчивое место, где можно отлично расслабиться, — она приобняла меня за шею и водила по ней своими пальчиками. — Моя мама может заподозрить что-то неладное, если я уйду! Давай потом, — сказал я, и Брук отпрянула от меня. — Сэм, ты, кажется, меня не понимаешь. Завтра такого отлично шанса у тебя не будет! Ты думаешь, что один такой? Да любой парень захочет трахнуть меня прямо здесь не раздумывая! Так что, если ты не из таких, завтра я уже буду в постели у другого парня! И она стала спускаться по лестнице. Я понимал, что сейчас у меня дома сидит девушка и бросить её в такой момент, подтверждения того, что я кретин не умеющий сдержать слово. Но если сейчас от меня уйдёт крошка Бу и реально переспит с каким-то сомнительным парнем, я этого ей не прощу. Я не должен разрушать эти отношения… И, приняв трудное решения, я направился за своей Брук, взяв её на руки и начав целовать. Позже я написал Сьюзен смс: «Прости, но сегодня я нужен Брук. Ключ лежит под ковриком, запри дверь. Увидимся в следующий раз!» Вслед последовал вполне логичный ответ: «Ничего. Я давно должна была догадаться, что ты тот ещё козёл!». После того дня Сьюзен не разговаривала со мной целую неделю. Но в воскресенье я попросил брата выманить её погулять, и он мне помог. Брат открыл ей дверцу машины, и она вошла туда, но вскоре вместо него прибежал я, заняв место водителя, и мы в молчании доехали до пляжа. Я не открывал ей двери, мне нужно было с ней объясниться. » — Сьюзен, послушай меня, пожалуйста, — она молчала и смотрела в окно. — Прости меня. Я правда идиот! То признание не было пустым звуком, но я не могу бросить Брук. — Это доказывает, что у тебя нет чувств ко мне, — промолвила она, и моё сердце на мгновение остановилось. — Нет, Сьюзен! Я люблю тебя, и это чувство не покидает меня очень давно, ты для меня солнце в этом тёмном небе, спасение от этого мира. Хотелось сказать это раньше, но я не был уверен, что ты разделяешь мои чувства. Брук для меня просто средство выделиться перед другими. Мне нужна её помощь, чтобы не утонуть в этом море подростков, которые так и норовят втоптать меня в землю. — Сэм, ты… Я не хочу тебя прощать и мириться с тем, что я буду в твоей жизни просто игрушкой, — сказала она, отвернувшись от меня. — Просто знай, что я тебя люблю и не хочу обижать. Будь с тем, кто будет достоин тебя. Моя милая Сью, — я дотронулся до её руки и стал нюхать её волосы. — Скажи мне, как тебе удаётся так нагло врать и завоёвывать сердца девушек? — она уже смеялась, и я очень сильно удивился, — Сэм Ривз, клянусь тебе, что я, как полная дура хочу быть с тобой. Что скажешь ты? — Сьюзен Фритц, клянусь тебе, что я, как полный дурак хочу быть с тобой. Я притянул её к себе, и мы слились в нежном поцелуе, какого я ещё никогда не знал. Мы занялись сексом в машине и после этого долго лежали и смеялись. В тот день, пожалуй, я нашёл настоящую любовь или просто нечто фантастическое, что когда-либо могло случиться в моей жизни». Таким образом, у меня появилось две жизни. В одной из них я встречался с Брук Стонер, мы всегда были на глазах учеников школы и проводили время вместе по ночам на разных вечеринках. В другой же жизни моей любовью стала Сьюзен Фритц, мне доводилось видеться с ней лишь днём в уединённых местах, где никто не мог нас увидеть. Нельзя сказать, кого из них я любил больше или меньше, каждая была для меня по-своему любима. Крошка Бу всегда меня как будто вытаскивала из непробудных пьянок, каждому её страстному поцелую удавалось пробудить меня и вызвать во мне прилив сил. Ангел Сью же всегда оставалась для меня нежным поцелуем, успокаивающим и таким желанным. Они были совершенно разными, как огонь и вода. В моём случае, думаю, вода значила для меня намного больше. Вот так странно и закончились годы моей школы. Мы уже сдали все экзамены и были готовы к новой взрослой жизни. Тот день я не забуду никогда. Я и ещё несколько друзей поехали к морю, это было за несколько дней до выпускного вечера, наша машина снова была заполнена выпивкой и наркотиками. Но сегодня, уже набухавшись в стельку, мы решили снова начать игры на смерть. Никто не возражал, ведь это было нашим обычаем. Ничего не предвещало катастрофы. Все по очереди прыгали с рифа, я был четвёртым. Я уже выпил две бутылки алкоголя и не совсем понимал, что делаю. Я снова стою на краю, в глазах всё расплывается, сзади слышится одобрительный гул друзей. Я прыгаю, и последнее, что помню, воду и ужасную боль. Как вы уже догадались, из этого боя я вышел далеко не победителем…***
Проснуться и понять, что твоя жизнь пошла крахом, очень трудно. Сначала я ничего не понял, но вскоре боль и доктор рассказали мне, что случилось. Я неудачно приземлился, и мой позвоночник потерпел серьёзную травму. Больше я не смогу ходить. Конечно, меня пытались уверить, что, пройдя физическую терапию, я могу восстановиться, но меня уже никто не мог убедить в этом. Я пролежал в состоянии комы несколько дней, пропустил выпускной и начало своей взрослой жизни. Хотя, узнав о таком испытании, было ясно, что это гораздо хуже взрослой жизни. Мама плакала, папа пытался меня поддержать, брат был в шоке, а друзья просто недоумевали. Ко мне пришла та компания с рифа и Брук, в единственный раз. Во всех лицах я теперь видел жалость, никто не хотел похвалить меня за столь отличный прыжок. Они все обещали мне поддержку и вечную дружбу, а Брук целовала, но в этом ровным счётом не было ничего, они не сдержали свои обещания. Сьюзен приходила в больницу одна и плакала, целовала меня и говорила, что никогда не бросит. Я стал для всех обузой и не тем парнем, которым раньше все восхищались. Как легко можно всё потерять! Моё положение было не так плачевно, как могло бы быть. Я мог умереть, повредить весь позвоночник или тронуться умом, но, чёрт возьми, лучше бы я тогда умер и все вспоминали меня как отчаянного парня. Это лето должно было быть наполнено мечтами о будущем и поисками хорошего университета, переездами в другие города, безумными вечеринками и прекрасным началом наших отношений со Сьюзен. Но мне такого шанса не выпало. Я мог бы пойти в университет, человек в инвалидной коляске не был чем-то новым. Да и есть специальные учебные заведения для ограниченных учеников. Но вы чувствуете, как это звучит? Звучит жалко и безнадёжно, поэтому я отказался от дальнейшего обучения. Моя мать уговаривала меня учиться дальше, но я отвергал эту мысль и знал, что она каждую ночь плачет. Теперь я смотрелся гораздо хуже на фоне своего брата. Я поселился в подвале. Там мы обустроили мне уютную комнатку, о какой я всегда мечтал. Что насчёт моих друзей? Как я уже говорил, после того посещения в больнице они почти не приходили. Уже ясно, что с крошкой Бу мы расстались, в коротком сообщении она объяснила мне, что мы уже давно не подходим друг другу, но я-то знаю её истинные мысли. Вскоре она стала встречаться с каким-то другим парнем. Многие пытались поддержать меня первое время: приходили в гости, писали в социальных сетях, приглашали к себе домой. Но я стал невыносимым по отношению к другим, никто не смог бы сейчас разглядеть во мне обаятельного Сэма. Самым трудным для меня оказалось перестать общаться со Сьюзен Фриц. Она, наверное, единственный человек, который хотел быть со мной после всего этого. Сьюзен почти каждый день приходила к нам в гости, писала мне сообщения, помогала маме и старалась ни на шаг от меня не отходить. Она пыталась облегчить мои страдания, но никто не смог бы сделать этого. В один ужасный день, когда меня оставили с ней наедине, я должен был всё расставить на свои места. «Сьюзен сидела на мне и обвивала своими руками мою шею, я в свою очередь положил руки ей на талию. — Сэм, я так рада, что ты есть в моей жизни. А ты рад? — спросила она и посмотрела мне в глаза. — Очень, — я вложил в это слово много чувств и никак не мог насмотреться на её красивое лицо. — Как бы я хотела всегда быть с тобой… — я заткнул её нежным поцелуем, она не должна была говорить. — Не надо, Сьюз. Не говори, прошу, — я смотрел на неё с мольбой и уткнулся в её тонкую шею. — Но я должна сказать. Мы ведь любим друг друга и должны быть всегда вместе! Давай скажем твоим родителям, что мы стали официальной парой, а через пару лет поженимся! — её глаза горели от радости. — Нет, прекрати это Сьюзен! — я немного повысил голос. — Почему?! Я так хочу быть с тобой! Я закончу через два года университет, и мы сможем пожениться… — она хотела продолжить, я напрягся. — Сьюзен, слезь с меня и перестань нести чушь! — заорал я, и она быстро слезла. — Что с тобой, Сэм? Ты ведь помнишь, что мы тогда поклялись быть вместе?! — в её глазах было столько веры и жалости. — Чёрт возьми, помню! — заорал я и ударил кулаком по дивану, отвернувшись в кресле от неё. — Тогда почему ты так реагируешь? Я до сих пор хочу быть с тобой, разве ты нет? — уверен, у неё на глазах появились слёзы, я повернулся к ней. — Да, я хочу быть с тобой, и эту клятву мне бы тоже хотелось выполнить! Я обещал своей маме, что окончу университет и стану великим пловцом. Но это теперь невозможно! — я кричал и видел, как бледнеет девушка напротив меня. — Сэм, ничего не изменилось! Для меня нет ничего важнее тебе, — она подошла ближе ко мне и села на корточки. — Разве ты не понимаешь? Всё изменилось! Я теперь всю свою жизнь буду прикован к этой чёртовой штуке, никогда не смогу иметь детей и быть снова самостоятельным. Сьюз, мы не станем друг другу мужем и женой. Никаких нас не будет, — я говорил это спокойно, но понимал, что у нас обоих наворачиваются слёзы на глазах. — Мне наплевать, ясно тебе?! Я люблю тебя больше жизни. Как я буду без тебя?! — она пыталась взять меня за руку, но я не позволял ей. — Как ты не можешь понять?! Я пытаюсь огородить тебя от всего этого! Я уже стал обузой для своей семьи, но для тебя такой жизни я не хочу. Мне больно смотреть на твои глаза, полные жалости ко мне. Ты всегда будешь для меня солнцем в этом мраке, но сейчас ты должна уйти. Ты найдёшь своё настоящее счастье, я верю, — я поцеловал её в последний раз, — А теперь уходи. — Что?! Сэм, я…- она пыталась что-то сказать, но я отпустил её руки. — Уходи, Сьюзен! — я повысил голос, но она меня не слушала. — Сэм, я хочу быть с тобой и люблю… — мой холодный взгляд прошёлся по ней. — Убирайся, Фритц! — заорал я, и она встала с колен. На журнальном столике стояла фотография, где были я и Сьюзен, такие счастливые! Я бросил её в стену, и мой ангел невольно начал плакать, Сьюзен очень испугалась и убежала. Она была в этом доме последний раз.» Для меня больше не существовало жизни. Даже моя любимая вода в море больше не восхищала меня, лишь напоминала о том, что я больше не смогу плавать. Грустно осознавать, что ты никому не нужен. Теперь ни одна девушка не смотрела на меня с восхищением, а каждый прохожий тычет пальцем или сочувственно вздыхает. Я не мог с этим мириться, мне нужно было забыться. И мне это удалось. Ведя весёлый образ жизни в старшей школе, у меня ещё осталось парочка контактов людей, которые могли бы мне помочь вновь почувствовать свободу. С помощью одного из них я вновь смог окунуться в весёлую и непринуждённую жизнь. Всё началось с какого-то подвала, там мне вновь совали дурь и давали выпивку. Теперь я почти каждый день ходил в этот подвал или брал веселье себе на дом, и жизнь приобрела хоть какие-то краски. У меня появились друзья, хотя мне просто нравилось их так звать, и вновь я уже ездил на вечеринки. Меня снова принимали за равного, хоть я и постоянно был в этом чёртовом кресле. В мои школьные годы наркотики казались неким развлечением и не более, но теперь я с уверенностью могу сказать, что стал зависимым от них. Они мне нужны были снова и снова, иначе у меня начиналась ломка, которую я жутко не переносил. Вот мне уже девятнадцать, и я смело могу сказать, что я наркоман. Нас позвала к себе семья Фритц, по поводу дня рождения их дочери. Это было очень неожиданным, ведь я тогда её так оттолкнул от себя и думал, что она никогда не простит меня. Конечно же, я не хотел идти, чтобы вновь не пробудить свои чувства к ней, но мама сказала, что у Сьюзен появился молодой человек. И я не мог этого пропустить. » — О, семья Ривз! Как же мы вас давно не видели, проходите! — нас радушно встречала миссис Фритц. Мама отдала мне подарок и сказала вручить его имениннице, пока взрослые будут за столом. Боже, вы не представляете, как я был рад её видеть! Она почти не изменилась, разве что немного подстригла волосы и стала выразительнее краситься, платье на ней было облегающее и выгодно подчёркивало её фигуру. Когда она заметила меня, я увидел в её взгляде ту же, что и всегда, влюблённость. Она не смотрела на меня с холодом. — Сэм, ничего себе! Я не ожидала тебя здесь увидеть, — врёт, то, как она теребит платье, выдаёт её. — Я не мог пропустить такой праздник! Поздравляю, Сьюзен, — я протянул ей подарок и она мне улыбнулась. — Спасибо тебе. — Сью, я был таким идиотом… Я смотрел на неё, будто видел впервые в жизни. Я так скучал по ней! Но именно в тот момент, когда я сказал ту фразу, зашёл парень и резко обнял за талию моего ангела. — Малышка, ты нас не представишь? — как он мог назвать Сьюз малышкой? — Конечно. Это мой парень, Трэвис. А это Сэм, старый друг. — Очень приятно познакомиться, но пройдёмте за стол, — Трэвис улыбнулся мне широкой улыбкой. Как бы вам его описать? Жуткий сноб. У него зализаны волосы, на шее шарфик, элегантный костюм и кольца на руках. Аж противно! Этот парень любит себя гораздо больше Сьюзен. За столом удалось узнать, что познакомились они в университете и сразу влюбились друг в друга. М-да, похоже, Сьюзен хотела заглушить свою печаль не меньше меня, раз выбрала такого придурка! Зато у него оказался богатый отец, управляющий какой-то крутой фирмой. Также выяснилось, что после вечера с гостями они собираются ехать в клуб, а потом к нему на виллу. Похоже, она не просто так подобрала такое хорошенькое платье! За столом она почти ничего не говорила, а лишь смотрела на меня, а я на неё, будто мысленно мы осуждали всё происходящее здесь. Этого не оставил без внимания Трэвис. После того, как все поели, Сьюзен сразу ушла, и я знал, где её искать. Но по дороге к своему ангелу, я увидел Трэвиса, который зажимался с какой-то девушкой у стены. Сьюзен должна была узнать! Она была на заднем дворе и сидела на лавочке, я приблизился к ней. — Что ж, думаю, этот ужин тебе не понравился, — сказал я, и она улыбнулась. — Да, мне не очень нравится, когда обсуждают меня и Трэвиса, — Сьюзен опустила голову. — А чего ты хотела? Это же твоё день рождение, да и разве мамочки могут упустить случай не похвастаться своими детьми? Разве что мной никто не похвастается, — она посмотрела на меня очень зло. — Ладно, ладно. Но, позволь узнать, я подзабыл, где ты учишься? Или в гуманитарном раздают напыщенных павлинов? — Нет, ты не забыл. Но этого павлина я нашла сама, — она подняла глаза. — Только не говори мне, что он одарённый ветеринар и спасает бедных маленьких животных, — я направил на неё ошарашенный взгляд. — Нет, он философ. — О, Боже! — и мы залились смехом. — Мне так не хватает тебя, — она положила свою голову мне на плечо. — Мне тоже, — я улыбнулся. — Но, я должен сказать тебе что-то важное. Когда я говорил, что ты найдёшь своё счастье, я говорил о парне, который реально сможет сделать тебя счастливой. Я только что видел, как этот парень обжимался с какой-то девкой, — Сьюзен убрала свою голову с моего плеча. — Ривз, ты думаешь, что я позвала тебя, чтобы выслушивать осуждения?! Ты сам прогнал меня из своей жизни, а теперь пытаешься снова… снова затянуть меня в свои сети! — она встала с лавочки. — Сьюз, ты никогда не понимала, как я люблю тебя! Просто пообещай мне, что присмотришься к этому парню и поймёшь, тот ли он человек. А насчёт меня можешь не беспокоиться, я тебя больше не побеспокою. — Вот и прекрасно, а теперь убирайся! — закричала она и убежала в свою комнату. Сьюзен нужно было это сказать, теперь она победитель в этой игре. Я ушёл, как она и хотела, не дождавшись родителей и не объясняя им ничего. Дорога лежит в подвал, где воспоминания об этой девушке испарятся». Дни всё шли и шли, не щадя никого. Я всё так же где-то пропадал, мама теперь знала о моей зависимости, ведь на новую дозу мне нужны были деньги. Много денег. Ничего уже не приносило мне счастья — ни наркотики, ни псевдо друзья. Я утопал в этом мире, всё глубже и глубже, на самое дно. Принося одни лишь убытки, никому не нужный, я скитался и искал помощи, но так и не нашёл. Вскоре всё это закончится. Никто больше не будет страдать из-за меня.***
Лёжа сейчас на полу и вспоминая всё это, мне так и хочется спросить: «Как я до такого дошёл?». Я мог бы прожить эту жизнь совсем по-другому. Если бы я не был так привержен чужому мнению, то никогда бы и не узнал, что значит быть наркоманом. Всё также я бы плавал, учился и сошёлся бы со Сьюзен. Но, видимо, такая жизнь существует лишь в другой реальности. Признаю, что я был не прав во многом, был полнейшим эгоистом и просто тупым человеком. Я умираю. Мне бы хотелось умереть оригинально, снова в воде, но это уже не возможно. Потому что я уже умираю в подвале дома. Может, моя жизнь и была с самого начала бессмысленной? А может, она послужит для кого-нибудь примером того, как не стоит жить или как не стоит сдаваться. Если бы такую жизнь предоставили другому человеку, быть может, он бы её прожил до настоящей смерти и был бы счастлив, но, простите меня, я лишь несносный депрессивный подросток, который устал от этого кошмара. Интересно, а перед смертью все видят своё прошлое и анализируют жизнь? Быть может, мы сами наказываем себя, погружаясь снова и снова в те поступки, которых больше не в силах изменить. Но уверен, что не у каждого перед смертью витают перед глазами единороги и радуга. О, прекрасный бонус наркотиков! Пусть моя жизнь и не была идеальной, но я прожил её, и теперь меня не отягощают тяжёлые мысли. Я спокоен. Уже вижу, как будет плакать мама, а отец будет её прижимать к себе и успокаивать. А этот засранец брат даже и не слышит, как я умираю, заперся с девчонкой в комнате и радуется. Почему я улыбаюсь? Я больше не чувствую боли. Я закрываю глаза и уже навсегда. Простите меня, я опять всё испортил…***
Брат обнаружил Сэма на следующее утро, когда тот не отозвался на своё имя. Он сразу же сообщил полиции, скорой и родителям, они были уже в пути. Полиция с помощью врачей постановила, что Сэм Ривз умер от передозировки наркотиками. Его похоронили на следующий день и многие пришли попрощаться с этим молодым человеком. Миссис Ривз не переставала плакать, Брук Стонер пришла на похороны и положила на могилу косяк, что точно рассмешило бы покойника; Сьюзен Фритц долго оплакивала его. Сэм Ривз послужил для людей примером человека с большим сердцем и плохой судьбой. Слабость и смелость сочетались в нём, как ни в ком другом. Сэм стал историей.«Знаете, моей идеальной могилой мог бы стать крест у моря. Но я знаю, что никто не выполнит этого желания. Я люблю вас и любил жизнь, пока она меня не сломала. Может быть, сейчас я стану волной, что резко поднимается над морем, но потом затихает и начинает ласкать берег. Любой, кто ступит за край скалы — дурак, а тот, кто не попробует — трус». — Сэм Ривз