Сектор Х "Неприкаянная"

Спустя полчаса все заняли свои места в автомобилях, в том числе Афина, которая села в один автомобиль с блондинкой, видя, что та пришла в себя и пытается занять сидячее положение. - Господи, как раскалывается голова, - Аливия обхватила голову руками и зажмурилась. - Надо полагать, - протянула задумчиво зеленоглазая, которая чувствовала себя значительно лучше. - Что произошло? – не встретив и доли сочувствия, поинтересовалась блондинка, зажмурив глаза от очередного спазма, - выгляжу я паршиво, - Аливия осмотрела свою подранную куртку. – Вот блин, это была моя любимая…меня что переехал самосвал? – Аливия снова взялась за голову, почувствовав болевой приступ. - Практически… - И что? Никакого сочувствия? Афина закатила глаза, отмечая то, что Аливия, что бы с ней не происходило, всегда сохраняет какой-то невинный оптимизм и если ей и сказать сейчас, что её действительно переехал самосвал, то в ответ можно было бы получить нечто из разряда: «Как интересно получилось» или «А почему даже следов от шин не осталось?». Выдохнув, Афина потянулась рукой к виску девушки, - иди сюда, - зеленоглазая коснулась рукой блондинки, убирая её боль, последняя при этом чуть не заскулила от облегчения, прислоняясь к руке директора. Спустя несколько секунд серафима потянула руку обратно, но Аливия потянулась вслед за рукой хныкая, как маленький ребенок, - ну нет нет нет, мало, - жалостливые ясные голубые глаза посмотрели в зеленые. - Достаточно, ты уже приходишь в себя, хотя в таком состоянии ты куда более приятна, чем когда твоя бедовая голова работает на полную мощность, - прокомментировала Афина. - Надеюсь однажды, вы оцените мою голову по достоинству, директор, - произнесла блондинка, вынуждая удивленного водителя серафимы, посмотреть в зеркало заднего вида. - Ну вот, очевидная динамика на выздоровление, - протянула та. - Так что произошло? Где все? Куда мы едем? - Мы едем обратно в Орден, - Афина повернула голову к окну, сидя на заднем сидении внедорожника вместе с Аливией, в то время как последняя смотрела на нее. - Обратно? Почему? - Потому что я так решила. Что ты помнишь, Аливия? – Афина повернулась лицом к блондинке. - Мы ехали в аэропорт… потом резко остановились, - с трудом восстанавливала события Хейдли, - потом обнаружили Пасифею, о Боже, Пасифея, как она? - Она в порядке, - быстро заверила зеленоглазая. - Майкл? - Он тоже в порядке, все в порядке, Аливия, так что произошло после? – Афину очень интересовала природа энергетических ударов Хейдли, что послужило катализатором для них. - Я помню, как убегала в лесу… я бежала изо всех сил, но один из этих практически догнал меня, - смотря уже куда-то в потолок, пыталась вспомнить блондинка, - и дальше… а дальше, я вроде как отключилась, - закончила она, пожав плечами. - Что ты чувствовала, перед тем как перестала помнить события? Хейдли задумалась, вспоминая свои ощущения. - Я убегала… и … - Аливия осеклась, точно не желая рассказывать, что ей было страшно и что сердце билось у неё где-то в ушах, и что мысленно себя она уже похоронила перед тем как потеряла память. - Ии…? – протянула Афина, когда пауза затянулась. - Я чувствовала усталость, - нашлась с ответом Хейдли. - Аливия, - строго протянула зеленоглазая, - либо ты мне рассказываешь, либо я сама просмотрю это, мне необходимо это знать, ради твоей же безопасности, - пояснила серафима, видя, что Аливия прекрасно все помнит, но не хочет говорить. Повисла пауза, поскольку блондинка раздумывала над ответом. - Тогда смотрите сами, потому что я больше ничего не помню, - Аливия не стала обращаться на «ты», в присутствии двух посторонних стражей на переднем сидении автомобиля, но и изливать душу и свои страхи перед ними, она тоже не собиралась. Афина бросила взгляд на сидящих впереди мужчин, понимая поведение блондинки, - хорошо, тогда сядь поближе. Аливия пододвинулась. - Вспомни о том, как ты оказалась в лесу, это позволит мне войти именно в это воспоминание, сосредоточься на нем, - Афина обхватила лицо блондинки, смотря ей в глаза, что бы та не отвела голову в сторону во время установления контакта. - Ты готова? Аливия кивнула, ловя взгляд Афины, который становился все сосредоточеннее и концентрированнее и попыталась вспомнить то, что просила ее зеленоглазая. Однако этот пристальный взгляд серафимы, сразу же вырвал её из воспоминаний в лесу и отбросил к воспоминаниям в кабинете директора незадолго до этого, когда она поймала такой прямой взгляд директора в последний раз. Понимая, что думает не о том, Аливия постаралась вернуться к нужному воспоминанию, но было уже поздно. Афина почувствовала, как погружается в воспоминания блондинки и закрыла глаза, погружаясь все глубже. На задворках сознания она уже слышала какие-то голоса, и постепенно стала вырисовываться картинка. Сейчас она смотрела на происходящее не своими глазами, а глазами блондинки. Ощущения и чувства чужого тела волной накатили на директора. - Пожалуйста…- Афина чувствовала, что её губы шевелятся, а по телу разливается волна чувства вины и бессилия, её мысли терзало непонимание, как исправить ситуацию. Картинка стала более резкой и зеленоглазая поняла, что находится в своем кабинете с Аливией, но видит все с её стороны. Видит, как она, сидя за столом, поднимает взгляд на нее, после чего встав из-за стола и обойдя его, становится перед Аливией, облокотившись на приставку стола. Афина тут же осознала, что попала не в то воспоминание и была обязана его немедленного покинуть, поскольку ей не давали согласия на его просмотр, а иное является грубым этическим нарушением. Так она говорит студентам на своих занятиях. Но сейчас она не в школе. И сейчас воспоминания об этом разговоре берут над ней верх… - Тебе пора повзрослеть Аливия, то, что тебе пошли на встречу и были готовы помочь совершенно незнакомые люди, заслуживало с твоей стороны большего уважения в их адрес, - Афина ощутила в теле блондинки острое желание возразить, но та приложила не дюжие усилия, чтобы промолчать. - Ты раз за разом привлекала внимание к себе своими выходками, неоднократно и грубо нарушала порядок Ордена, подралась, своими поступками ты привлекла пристальное внимание совета и ко мне, ты дала им повод усомниться во мне, в моем авторитете и в мудрости моих решений, далеко не все были согласны позволять тебе быть здесь Аливия… но тебе было плевать…, - Афина ощущала мысли блондинки, понимала, что та не соглашается с тем, что говорится, но молчала все равно. В голове Аливии крутилось объяснение, хотя это даже и не объяснение вовсе, а практически крик отчаяния: «Вы даже понятия не имеете, как мне было и что я чувствую всю свою жизнь из-за вас!». И Афина пошла глубже за этими ощущениями и мыслями блондинки… Афина не имела на это права, но её манили тайны блондинки. Её манила сама блондинка. Как огонь. Как нечто опасное. Неизвестное и непредсказуемое. Она отличалась от других. Все хотели быть в Ордене. Более того, многие мечтали быть в Ордене. Но не она. На нее не действовали разговоры и убеждения. Афина впервые в жизни была вынуждена применять силу, чтобы подавить строптивость и сопротивление другого человека. Но не срабатывало ничего. Неуправляемая, неконтролируемая и непрогнозируемая. Все слова с частицей не, подошли бы сейчас. Ведь Хейдли отрицала и рушила все то, что было таким устойчивым и всегда срабатывало в жизни Нориган. Она не могла найти подход к ней. Блондинка пугала её. Нориган могла заступиться за Хейдли на Совете, её решение всегда имело подавляющий вес, но она поддержала решение об отчислении. И это решение было отчаянием. Признанием своего бессилия. Хейдли перла как танк, разрушая все мыслимые и немыслимые ограничения, игнорируя правила, которые работали для всех. Но Хейдли плевать на правила. Хейдли плевать на ограничения. И она пошла дальше… Сейчас Афина всем своим телом ощущала, как блондинку изнутри разрывает чувство несправедливости, которое преследует её по пятам из прошлого. Её лишили выбора в прошлой жизни. И она вынуждена находиться здесь. Она понимает это. И она не видит в этом милости. И она точно не видит ни единой причины уважать кого-то за такую «милость» жить в том ужасе, в котором она живет. Сбой прошлого, причина её нового рождения вопреки порядку. Не она допустила ошибку в прошлом. Провидение. Но она была вынуждена столкнуться с её последствиями, и те, кто допустили эту ошибку, сегодня же её и судят за последствия своих действий. Сегодня они же относятся с презрением к той, кто искупает их же оплошности. И она ненавидит их всех. Аливия слушает. Очень внимательно слушает то, что говорит Афина в воспоминании, но в это время в ней вскипает злость. Злость к свету, который так запутался в своих правилах и порядках, что уже не видит ничего дальше своего носа, готов судить без суда, готов очернять других лишь бы оставаться светлым самому. И Аливия смотрит на Афину, видя в ней проводника, посредника, к той воле, к тем силам, которые вынуждают её страдать, из-за которых она даже умереть не может себе позволить. Они лишили её всего, и она их ненавидит. Аливия очень зла. Вот почему она бунтует – пронеслось в голове зеленоглазой. Последовавшее за этим проживание состояния голубоглазой поразило Афину еще больше. Несмотря на сложность и противоречивость их отношений, Нориган единственная – в ком Аливия все еще видит надежду на помощь и защиту. Единственная – в ком она видит тот свет, который способен рассеять тьму её души. Единственная – в ком она ощущает силу, достаточную для этого. Единственная – кто действительно замедлил её падение. Она чувствует, как одним своим присутствием, Афина заставляет пожирающую её темноту отступить. И она так нуждается в этом. Из глубины чувств, Афина вернулась к воспоминанию… - Хочешь свободы…? Она твоя, - Афина в воспоминании направилась к своему креслу, присаживаясь в него. - Я и не прошу о себе, но остальные… - Остальные, Аливия, сами сделали свой выбор. Они думают, что поступают честно и тем самым поддерживают тебя, но мы обе знаем, что этим поступком они лишь отягощают твою ответственность и твоё чувство вины перед ними. Ощущение приближающегося поражения и бессилия только усилилось. - Они не понимают, что делают, ты старше и мудрее, ты не можешь просто взять и … - Могу, - уверенно кивнула директор, - поверь мне, Аливия, я могу так много, что тебе и представить будет трудно, и если я чего-то не делаю, это не значит, что не могу, - и у голубоглазой не возникает никаких сомнений на этот счет. - И поверь, то, что я не поднимаю вчерашнюю ситуацию здесь в кабинете, - Аливия вспомнила свой бесцеремонный поцелуй, - то это лишь потому, что она себя исчерпала твоим отчислением, но просто, чтобы ты знала, раз мы все равно больше не увидимся, я предпочитаю мужчин. Больно. Липкое и вяжущее чувство боли в груди. «Молодец, Афина, 1000 очков, знаешь куда бить». «Такая же, как и все эти мудаки». «Как я могла допустить другое» - не смотря на мысли которые закрутились в голове блондинки, и на то, что она была больно ущемлена, она старалась сохранить чувство собственного достоинства. Афина знала, как Аливия относится к ней. Так казалось блондинке. Афина не могла отрицать данных на свитке правды. Но определённо Афина не понимала этого чувства, его силы. Афина ни разу не была влюблена в этой жизни. Она понятия не имела, что именно чувствует Аливия. До этого момента. До этого момента она не знала, что она сама чувствует к ней. Аливия смотрит пристально в зеленые глаза и не верит, не верит не потому что не хочет принять очевидное, а потому что видит, как та смотрит на нее, сама испугавшись того, что сказала, как печется о ней, как прикасается к ней, как защищает её. Она не верит ее словам. «Да что ты знаешь о человеческих чувствах вообще». Аливия хочет сострить, едкая острота уже крутится на ее языке, но сейчас смотря в этот испуганный своими же словами взгляд, Аливия не чувствует в себе сил грубить ей, сориться… возможно это их последняя встреча. Осознав это, блондинка хочет впитать в себя каждый сантиметр её лица, хочет запомнить её. Взгляд голубых глаз бегает по лицу Афины. Она не хочет ругаться. Она не хочет чувствовать то, что чувствует, смотря на нее. Мысль о том, что это последняя встреча все с большей силой пульсирует в её голове. Она не хочет расставаться с ней. Афина намеренно причиняет ей боль, и Аливии тошно от самой себя, что несмотря на это, она не хочет сходить с этого чертова места. Она любит её. Но чувствует, что это конец. Чувствует, что диалог исчерпан. И Афина ощущает ту невыраженную огромную нежность к ней, которая есть в блондинке, это чувство окутывает её, оно очень интенсивное. Афина понимает, что ушла слишком глубоко и в ту область сознания Аливии, вторгаться в которую, не имела права. Но это ощущение такой преданной и искренней любви просто выбило её из колеи. Она не ожидала. «Господи, когда она успела так влюбиться в меня…» Она не ожидала, что в Аливии пылают чувства такой силы. Она не ожидала, что за этими колкостями скрывается такая нежная и любящая душа. Она и представить себе не могла, что Аливия отчаянно защищает свой уязвимый любящий внутренний мир. Все ополчились против нее, и те, кто был обязан помочь - оставили, а те, кто высказали готовность помочь – начали нападать, требовать, ограничивать и наказывать. Она не видела раньше происходящего глазами блондинки. Она и не догадывалась, что реальность выглядит так. Она была слепа. Как же она была слепа к ней. Пока глаза Афины были закрыты, слеза скатилась по её лицу. Ей жаль. Очень жаль. Она понимает, что она обязана покинуть это воспоминание. Она была обязана сделать это немедленно… Но как же ей не хочется расставаться с этими ощущениями. Как чувства блондинки резонируют с её собственными. Как они похожи. Это не может быть любовь. Не может. Это жалость. Мне жалко её. Мне просто её жалко. Я не могу быть влюблена в нее. Не могу. Это не любовь. Афина повторяет как мантру, пока осознание её чувств волной накатывает на её сознание. В момент когда Афина погрузилась в собственное смятение и чувства, и ослабила силу концентрации на воспоминаниях блондинки, последняя резко и неожиданно вытолкнула её из своих воспоминаний. И вот Афина сидит на заднем сидении автомобиля и смотрит в яростные голубые глаза. Тут же осознавая, что Аливии было доступно то, куда погрузилась Афина, и та пыталась, но не могла прогнать её из своей головы. У нее не достаточно способностей для этого. - Ты не имела права…, - шипя, протянула голубоглазая. - Я… - Афина растерялась с ответом, поскольку и правда не имела. Воспользовавшись растерянностью зеленоглазой, и тем, что та продолжает находиться с ней в зрительном контакте. Аливия разозлившись тем, что Афина вторглась туда, куда не имела права, мгновенно сосредоточившись, вошла в её сознание. Окончательно обескураживая ту. Очевидно занятия по управлению сознанием не прошли для блондинки зря. Воспоминания зеленоглазой лавиной посыпались на Хейдли, перед её взором с молниеносной скоростью замелькали картинки, периодически притормаживая. Занятия. Кабинет. Совет. Спальня. Борт самолёта. Картинки сменяли друг друга. Афина очевидно для блондинки сопротивлялась, выталкивая её из сознания. Она не могла пошевелить телом в таком состоянии, поскольку эта функция подавлялась в связи с вмешательством в сознание, и это злило Нориган. Из-за того, что Афина намеренно мыслено расконцентрировалась, Аливия не могла увидеть ни одного из ее воспоминаний. Но Аливия продолжала цепляться хоть за что-то, чтобы Афина почувствовала то же самое, что и она только что. Как кто-то бесцеремонно вторгается в столь личные вещи. В следующий момент Афину окатывает воспоминание о разговоре перед отъездом с Атталь. Она не хочет, чтобы Аливия знала об этом, чтобы увидела это, после того, что только что увидела и почувствовала она. Она не хочет причинять ей ещё больше боли. Но не желая привлечь к определенному воспоминанию, она тем самым сконцентрировалась именно на нем. И это позволило блондинке зацепиться за него. И войти в него. - Но стражи, совет… - Аливия увидела двор Ордена, и то, что перед ней стоит Атталь. Она помнит этот момент. Это произошло перед отъездом из Ордена. Она видела Нориган и Атталь в этом месте. - Своим отчислением она лишилась возможности пройти испытания, они ведь потребуют её смерти, - продолжала преподаватель. Афина очень сопротивляется. Вынуждая блондинку цепляться из последних сил. Она чувствует что вот вот вылетит. Поскольку образы не становятся совсем точными. Связь очень слаба и слабеет с каждой секундой все больше. Аливия ощущала, как в сознании Афины всплывает её образ. Это позволило ей понять, что разговор в воспоминании идет именно о ней. И Афине не нравится этот разговор. Аливия слышит мысли Нориган. Видит, как она сначала отвергает мысль о том, что она обязана отдать приказ устранить её. Но тут же мысль о том, что она должна так поступить с Хейдли, берет над ней верх. Порядок превыше всего. Она должна. Она не проявит слабости. Это приводит блондинку в шок. - Слишком многим известно, что она нарушила порядок рождения, они потребуют суда над ней, влияние таких душ на ход событий слишком существенно, они не позволят ей продолжать это. - Я знаю…, знаю, - Аливия видит себя со стороны Афины, как она садится в микроавтобус, бросая последний взгляд на директора, - мы поступим так, как должны поступить. Видя, как Аливия садится в машину. Афина принимает внутри себя решение. Решение поступить в соответствии с порядком по отношению к блондинке. Решение предать её суду, как предусмотрено их законами. В этот момент Аливия резко вылетела из сознания зеленоглазой, испытав некоторую боль в голове. Но быстро опомнилась, зло уставившись на не менее рассерженную Серафиму. - Любите соблюдать порядок директор!? -Аливия…, - предупреждающе произнесла та. - Лезть в мои личные воспоминания - это тоже порядок? - Аливия. - Какого хрена ваши долбанные порядки работают только для меня? - Остановись. - Я ненавижу тебя, - Аливия практически перешла на крик, - и я ненавижу всех вас! Да пусть меня лучше поглотит тьма, чем я встану в одну линию с таким светом как вы! – Аливия злилась, она потеряла последнюю нить за которую держалась. Она хочет сбежать. Она придумала. Она все себе придумала. Отношение к себе Нориган она тоже придумала. Все эти взгляды, касания, помощь. Все это была долбанная жалость, долбанные правила, сраный порядок. Хренов клерк. Нориган готова отдать приказ устранить ее. Ей плевать на неё. Действительно плевать. Какая же она дура! - Остановите машину! - Аливия обратилась к стражам, которые не понимали могут ли они вмешиваться и что им вообще делать с происходящим. Водитель перевел взгляд на директора. - Директор? - Продолжай ехать, Боб, мы едем в Орден, - сказав это, Афина перевела взгляд на блондинку, которая находу стала дергать дверную ручку, пытаясь открыть дверь машины. - Аливия, успокойся, нам надо спокойно об этом поговорить. - Мне плевать на то, что ты скажешь! Выпустите меня немедленно! - Нет. - Серафима, нам стоит вмешаться? – поинтересовался обескураженный поведением блондинки страж. - Нет, спасибо, я справлюсь. - Вы не имеете права! Я больше не твой студент! Выпустите! - Аливия ударила рукой по двери от отчаяния. - Имею, - Афина старалась сохранить спокойствие. Но слишком много информации для нее на сегодня. Слишком много событий. - Да пошла ты! – выплюнула Аливия, обреченно рухнув на кресло и отвернувшись к окну, отчаявшись выбраться из машины. Афина тяжело выдохнула, стараясь восстановить свое равновесие. Ей есть над чем подумать. Слишком много поводов. Аливия замолчала и так ни разу и не обернулась в сторону Нориган до самого Ордена. Когда машина припарковалась при школе. Аливия пулей вылетела из машины громко хлопнув дверью и чуть не сбив подоспевшего к машине Варахиила. - Что это с ней? – поинтересовался архангел, подходя к вышедшей из машины Афине. - Это Аливия, Варахиил, что ты хочешь услышать? И нет, она не изменилась за три часа отсутствия в Ордене. Это все еще она. И все еще своенравна и не управляема, вот что с ней, - ответила Нориган, дав понять, что ничего кроме этого сейчас обсуждать не намерена.