Это всего лишь детали...

А я ведь так любил тебя. Внутренне улыбался, когда ты радовался, грустил вместе с тобой, всегда переживал и боялся за тебя. Хотел защищать, прекрасно понимая, что ты сильнее, но все равно хотел быть нужным тебе. Во время наших перепалок или даже односторонних драк, когда ты бил меня, а я лишь равнодушно говорил «ай», я был счастлив. Даже такое внимание с твоей стороны всегда радовало меня. Это... сложно объяснить. Когда ты лишь смотрел на меня, говорил со мной или как-либо уделял мне внимание, внутри будто что-то взрывалось. Каждый раз. Будто сердце билось сильнее. Это доставляло боль, вынуждало задержать дыхание, чтобы любоваться, не отвлекаясь. Но каждый раз это было невыносимо приятно. Я всегда путался в словах рядом с тобой, но умело держал на лице маску и молился всем богам, если они существуют, чтобы ты так ничего и не понял. Ты защищал меня от Леви-сана, от Скуало, когда я доставал их своими шуточками. А я… Я стоял, как дурак, понимая, что не смогу сейчас что-то сказать. И снова сдерживался, прятал чувства под маской, чтобы никто ничего не заметил. Ты называл меня лягушкой. Только ты. Это давало какое-то ощущение того, что я принадлежу только тебе, что только ты имеешь право так меня называть. Я даже едва-едва сдерживал улыбку, когда слышал это из твоих уст. А сколько раз я, лежа в кровати, прежде чем уснуть, представлял, как ты, тепло и уютно обнимая меня, будешь лежать рядом, ласково улыбаясь и называя меня «лягушонком». Только твоим лягушонком. Перед сном я всегда представлял идеальный мир. Тот мир, в котором мы будем вместе. Вопреки, назло всем и вся. Принц и лягушка… Почти как в сказке, неправда ли? Я всегда понимал, что наша сказка не сбудется, но все равно жил, мечтая. Пока ты был жив и был рядом, жили и мои мечты. Где-то глубоко, внутри меня, спрятанные, как самые тайные и самые драгоценные сокровища. Ту шапку я носил исключительно для тебя. Заставь меня надеть ее кто-то другой, я бы и глазом не моргнул, послав его куда подальше. Но ты… Я хотел сделать тебе приятное. Хотел, чтобы ты хоть раз искренне, тепло мне улыбнулся. Не той маньячной улыбкой, с которой ты отправляешься на задания, на убийства, а ласковой. Доброй и нежной. Мне не раз рассказывали, как ты вел себя с прежним иллюзионистом, но я только отмахивался, считая, что он мертв и ничего подобного уже не случится. Что он – прошлое, а я – настоящее. Каждый раз больно узнавать, что все, чем ты жил – иллюзия. Особенно впервые. Если ты сам иллюзионист, это не значит, что ты не попадешься. Впервые полюбив, впервые почувствовав что-то кроме равнодушия и секундного увлечения, невольно надеешься на счастье, считая, что уж ты-то точно его заслужил. В тот день я со всех ног бежал к тебе. Только-только вернулся с задания, успел лишь переодеться, да бросить по пути Луссурии, что все хорошо и задание выполнено. Я хотел признаться, хотел, чтобы ты понял, наконец, что я вижу в тебе не только чокнутого на голову блондина и принца-потрошителя. Меня посетила мысль, что все будет не так, как раньше, и все мои мечты, в конечном счете, сбудутся. Эта фантазия настолько сильно опьянила меня, что я не мог думать ни о чем другом. Хранитель Солнца сказал, что видел тебя в восточном крыле. Хотел еще что-то сказать, но я уже не слушал, мчась по замку и держа в руках шапку-лягушку. Она бы мешалась по пути. Только бы ты был там... Я слышу знакомый голос, выученный ритм дыхания, чтобы дышать с тобой в такт. Выбегая из-за угла, вижу любимые светлые волосы, и все обрывается… Я еще толком не успеваю осознать, что происходит, а внутри уже все рушится. Все планы, мечты, надежды. Весь мой мир, кажется, разваливается по частям на глазах. И я не могу ничего сделать. Только отойти в сторону, чтобы не помешать, и, тихо глотая слезы, стискивать в руках шапку. А перед глазами раз за разом, словно из обломков моего сердца, вспыхивает только что увиденная картина. Раз – родные светлые волосы в лучах восходящего солнца, казалось, выглядят еще красивее. Изученные до мельчайших черточек, покачиваются на ветру, как всегда закрывая глаза. Два – взгляд опускается ниже, на сильные руки, стискивающие в руках хрупкое мальчишеское тело, из-за бесформенной одежды кажущееся еще более мелким. Прижимают к себе, скользя по спине мальчика. Три – прикрытый челкой лоб утыкается в хрупкое плечо, жадно вдыхая этот запах, словно стараясь запомнить его на всю жизнь. Четыре – дрожащее тело принца и хрупкое тело мальчика-иллюзиониста словно сливаются на фоне восходящего солнца в один нечеткий силуэт. Тихий вздох, какой бывает, когда кажущаяся неподъемной гора вдруг сама собой сваливается с плеч, и едва слышный всем троим шепот, предназначающийся только для одного: - Ты вернулся… Вроде бы все, как мечтал, только вот не я сейчас таю у тебя в руках, не мои ладони, постепенно набираясь храбрости, ложатся на твои плечи, прижимая еще ближе. Но разве кому-то это интересно?.. Нет, ведь это только детали. Никому не нужные детали, но такие важные для какого-то никчемного лягушонка.