Тебе погадать, Румыния?

Стояла жаркая июльская ночь. Воздух пропитался влагой настолько, что даже самые прямые волосы начинали виться, заставляя девушек раздраженно вздыхать, косясь на свое отражение. От раскалившегося за долгий день асфальта поднимался пар, как от опущенной в холодную воду сковородки. Не спасали даже вентиляторы, гонявшие по кругу горячий воздух. А вышедшим из зоны действия кондиционера казалось, что стало ещё жарче. В крохотном баре, расположившемся в подвальном помещении двухэтажного дома из красного кирпича, было душно, но прохладно. Прохладу, на которую молились все немногочисленные посетители питейного заведения, дарили толстые стены и старенький гудящий и подтекающий кондиционер. С потолка предательски сыпалась побелка, когда какой-нибудь особо буйный клиент грохнет кулаком по столу. Столы, надо сказать, были добротные — сделанные из тёмного дерева, они обладали крепкой столешницей и толстыми ножками. Ровно как и табуреты. За стойкой в эту ночь, подперев кулаком голову, дремал студент. За несколько месяцев совмещения учёбы и работы, он научился входить в состояние полусна за мгновения, и с такой же лёгкостью из него выходить. Из колонок древней стереосистемы звучали песни The Beatles, сменяя одна другую. Посетителей почти не было: в тёмном углу тискалась парочка, недалеко от стойки расположилась небольшая мужская компания, а напротив них, составив рядом несколько табуретов, спал забулдыга. Себастьян забрел сюда случайно, возвращаясь домой после встречи с друзьями. Машину он оставил на парковке, решив не садиться за руль в состоянии лёгкого опьянения. До дома было три-четыре квартала, и нетрезвый мозг подкинул хозяину идею преодолеть их на своих двоих. На середине пути мужчине попался бар, чья вывеска зазывно подмигивала лампочками. И вот он сидел в прохладном помещении, под потолком которого клубился табачный дым, пил не самое лучшее виски и слушал Ливерпульскую Четверку. Обстановка располагала к неспешным размышлениям о смысле существования. Вдруг спокойствие взорвалось шумом людских голосов и громким смехом. Студент-бармен встрепенулся, стряхивая остатки сладких грёз, и уставился на обшарпанную деревянную дверь. Раздался стук каблуков, и в бар ворвался сладкий запах женских духов. Себастьян с любопытством обернулся. В зал вошло несколько людей — все навеселе. Возглавляла шествие Она. Это была смуглая девушка-южанка с тяжёлой копной черных, как смоль, волос. На лице с острым подбородком горели весельем светлые глаза и алели полные губы. Белая тонкая рубашка с глубоким вырезом облепила влажное от пота тело, демонстрируя высокую грудь и тонкую талию. Фиолетовая юбка — миди открывала тонкие щиколотки, а повязанный сверху цветастый платок с бахромой подчеркивал округлые бедра. Незнакомка тряхнула головой, и в тусклом свете блеснули огромные золотые серьги-кольца. Она, стуча каблуками кожаных полусапожек без мысков, двинулась к стойке. Брякнули друг о друга браслеты на её левом запястье. — Эсми, опять весь табор ко мне привела?! — заворчал на южанку студент. Себастьян заметил, что эта раздраженность больше наигранная, а бармен рад видеть девушку. — Нет, Майки, только половину, — обворожительно улыбнулась посетительница, сверкнув белоснежными зубами. Голос у неё был с хрипотцой, бархатистый и глубокий, совсем не свойственный хрупкому телосложению. Вдруг она обратила внимание на Себастьяна. — А ты не отсюда. У тебя восточноевропейские корни. Польша?.. Болгария?.. Погоди… Румыния, верно? — Эсмеральда, хватит его клеить! — загорланил один из её «табора». — Публичный дом мы прошли уже! Надо было там мальчика «снимать»! — компания громко рассмеялась. — Так Румыния или нет? — пытливо спросила Эсмеральда, пряча улыбку. — Она самая, — подтвердил Себастьян. — А как вы угадали? — Она постоянно этим балуется, — вздохнул студент. — Ни разу не ошиблась. Ума не приложу, как она это делает. — Она здесь и требует свою выпивку, — напомнила о своём присутствии южанка, нетерпеливо постукивая каблуком. — Как вы это сделали? — заинтересовался Себастьян, отставляя стакан с виски. Эсмеральда подтянулась и уселась на край стойки, подняла руку и прибавила звук стереосистеме, после чего уставилась на него цепким взглядом, прищурив глаза. Мужчине сделалось почти неуютно под этим взглядом, будто заглядывающим вглубь него, роящемся в его душе. Молчание затягивалось. Внезапно девушка безмятежно улыбнулась, пригубила поданное ей красное вино, и сообщила: — Я потомственная гадалка. Позолоти ручку, погадаю. Хоть по ладони, хоть на Таро. Она хмыкнула и оперлась рукой на стойку позади себя, прикрывая глаза. Сделала ещё глоток вина из пузатого бокала. — Майки, что-то ты сегодня не расторопный. Ребята ждут. Они сегодня щедры, как никогда. Студент что-то проворчал и, нагрузив поднос выпивкой, вышел из своего убежище. Компания встретила его радостными возгласами и очередным взрывом смеха. Эсмеральда лишь покачала головой и снова тихо заговорила: — А ты человек творческий. Актёр или музыкант, всегда путаюсь с этим. На материальные блага не жалуешься, друзья верные, у родителей все хорошо. Вот только с женщиной у тебя в последнее время не ладится. Почему? Себастьян поперхнулся воздухом. Она видела его насквозь. С Маргаритой действительно не ладилось уже больше месяца. Он устал от её излишней раздражительности, порождающей скандалы на пустом месте, и неприязни к его друзьям. Её раздражало в нем все: как он говорит, как ест, как ведет себя в постели или как играет с их собакой. Себастьян терпел, надеясь, что она просто входит в роль истеричной девушки для фильма. Но съемки закончились, а прежняя Марго все не возвращалась. После очередной ссоры мужчина порывался собрать вещи, но чувство ответственности за девушку пересилило. Он уже не знал — любит Маргариту или просто привык к ней. Он не ответил Эсмеральде. Опустил голову и отхлебнул виски. — Всё или распогодится, или закончится, — философски изрекла южанка. — Причем довольно скоро, раз уж ты в третьем часу ночи сидишь один в баре и глушишь отвратительное виски, Румыния. — А что же тебя привело сюда в такое позднее время? — хмыкнул Себастьян, жестом прося вернувшегося бармена повторить. — Судьба. — пожала плечами девушка и подумав, добавила: — На самом деле меня привели вон те, — указала пальцем на свой «табор», — веселые люди. — И в честь чего вы собрались? — А разве нужен повод, чтобы собраться с хорошими друзьями в пятницу вечером? — поинтересовалась она, покачивая ногой в такт музыке. — Но ты не с ними, — заметил мужчина, одним махом осушая полстакана. — Здесь я нужнее, — Эсмеральда наклонилась к нему и заговорщически подмигнула ему, довольно улыбаясь. Себастьяну подумалось, что он давно не встречал таких людей. Открытых и уверенных. Ему показалось, что он понял, что вся эта компания, наперебой зовущая подругу к себе, нашла в ней. Южанка располагала к себе. Неуловимо, легко и естественно. «Уличные гадалки всегда располагают к себе, — напомнил хозяину мозг, — они просто хорошие психологи». — Давай выпьем за знакомство, а, Румыния? — она подняла свой бокал и выжидающе уставилась на мужчину своими «магическими» глазами. Они были серые, с оливковым отливом и темным ободком. Деваться было некуда, и он легонько чокнулся своим стаканом о её бокал. Они выпили и заказали еще. Из колонок раздались первые аккорды The Beatles «Twist and Shout». Эсмеральда спрыгнула со стойки и потянула за руку Себастьяна. — Эй, я люблю эту песню! Потанцуй со мной! Он со смехом покачал головой, пытаясь высвободить своё запястье из горячих тонких пальцев с ощутимо царапающими ногтями. — Пожалуйста! — на её лице нарисовалось молящее выражение. Мужчина обернулся на «табор», те его подбодрили улюлюканьем. Южанка отпустила его руку и поднялась сначала на табуретку, а потом и на стол. Взмахнула подлом юбки, как крылом, и закружилась на полупальцах. Он замер, следя за ногами девушки — она резво отстукивала каблуками по столу. Звякали браслеты на её запястье. Копна волос и юбка обратились в черно-фиолетовый вихрь. И Себастьян не выдержал. «Ты абсолютно спятил, хозяин!» — сообщил ему мозг, когда мужчина залезал на стол. Эсмеральда радостно рассмеялась, протягивая ему руку. Он принял узкую ладонь и заставил девушку покружиться. Кончики черных волос хлестнули Себастьяна по предплечью и груди. Они лихо отплясывали на столе и хохотали. Кто-то сделал музыку еще громче. Мелодия проникала в душу, а басы грохотали в груди вместе с сердцем. С потолка сыпалась побелка, а по батареям стучал наверху кто-то, разбуженный внезапным праздником жизни. — Ничего подобного в жизни не делал! — перекрикивая музыку, поделился с партнершей по танцу мужчина. — Просто мы раньше не были знакомы! — отвечала южанка, подхватывая юбку одной рукой, а другую вскидывая вверх. Громко стуча каблуками и звеня браслетами, она отступала к краю стола позади себя. Себастьян, пританцовывая, двинулся на неё и обхватил рукой за тонкую талию. Эсмеральда прогнулась в спине и схватила с соседнего столика бутылку с вином. Компания возмутилась, что их выпивку умыкнули, а девушка уже вливала в себя алкоголь из горла. Напившись, она поделилась с новым знакомым. Протанцевав еще две песни, оба уселись на своем «танцполе», тяжело дыша и иногда отпивая из той же бутылки. Вино оказалось кислым до жути, но привередничать не было желания. — Так тебе погадать, Румыния? — ухмыльнулась девушка. — Первый сеанс бесплатный. — Все равно я не верю в эту всю мистику, — со скептицизмом в голосе отозвался мужчина, отдавая свою правую руку во власть гадалки. Эсмеральда провела кончиком пальца по линии в центре ладони, очертила еще парочку, внимательно разглядывая их. — А ты любимец Судьбы, Румыния. В ближайшем будущем будешь работать без продыху, и во всем будет успех. Обретешь новых друзей, а старая дружба лишь окрепнет. Со здоровьем тоже все хорошо будет, — она свела брови к переносице, — только с протеином не перебарщивай, а то снова будешь большой как медведь. А вот с личной жизнью мутно все… Тебя ждет сложный выбор. Не спеши с ним. Себастьян хмыкнул. Все это могла сказать любая «прорицательница». Южанка недовольно посмотрела на него и коснулась пальцами его виска. — Поездку на следующей неделе лучше отложить. На пару дней. Поехать стоит, но не в среду. В среду оставайся дома. А это уже интереснее. Про забронированное место в самолете не знал никто. Он даже Маргарите не сказал, что будет отсутствовать несколько дней. — Как ты узнала? — нахмурился мужчина, вертя перед лицом свою руку. Ладонь как ладонь, ничего особенного. — Я же сказала, что потомственная гадалка. В седьмом поколении, — напомнила Эсмеральда, легонько постучав его по лбу. — Всегда обращай внимание на мелочи, а то прозеваешь нечто важное! — Это очередное предсказание? — улыбнулся он. — Нет, дружеский совет, — фыркнула девушка. — Майки, а который час? — Без четверти четыре, — уныло обронил бармен, подавляя зевок и снова подпирая голову рукой. Давно у него не было таких шумных и тяжелых смен. Около трех недель «табор» не заглядывал в бар. А сегодня они видимо получили зарплату. Компания замолчала, прислушиваясь к тяжелым шагам на лестнице. В бар вплыла массивная женщина в халате с леопардовым принтом. На лице её красовалась голубая субстанция, наверное крем от морщин, а выжженные перекисью белесые волосы были накручены на ядерно-розовые бигуди. — Четыре утра! Людям нужно высыпаться! У меня ребенок маленький заходится плачем уже час! Если вы не прекратите, я вызову полицию! — разразилась тирадой она, потрясая пухленьким кулачком. Скрипнул отодвигаемый табурет, и над дамочкой навис высокий крепкий мужчина. Себастьян с интересом воззрился на него, после чего перевел взгляд на спокойно пьющую вино Эсмеральду. Они были похожи. У обоих смуглая кожа, угольно-черные волосы, светлые глаза. Одето новое действующее лицо было в белоснежную рубаху на шнуровке и свободные шаровары. В левом ухе мужчины залихватски поблескивала серьга с рубином. — А зачем вызывать-то? — искренне поразился громила. Его суровое замкнутое лицо озарилось добродушной улыбкой. — Убойный отдел к вашим услугам, мэм. Дамочка раскрыла рот и вытаращила глаза. Тем временем представитель закона продемонстрировал ей удостоверение. — Капитан Джозеф Карпински к вашим услугам. Какие жалобы, мэм? — Н-н-никаких! — взвизгнула она и выскочила из бара под громкий смех и улюлюканья товарищей-полицейских. — В полиции Нью-Йорка появилось новое звание — гадалка? — усмехнулся Себастьян, провожая взглядом чудо в леопардовом халате. — Старший детектив я, Румыния, — приосанилась Эсмеральда. — Мой долг использовать свои таланты на пользу страны. — Эсми, — позвал южанку Джозеф. «Табор» уже поднялся со своих мест и растерянно озирался на предмет забытых вещей. — Пойдем, пока эта дамочка в отдел нравов не позвонила. Не хочу я разбираться с их Папочкой. — Идите, я догоню! — махнула рукой девушка. Они с Себастьяном просидели молча несколько минут, пока вся компания не покинула зал. Потом она спрыгнула со стола, подошла к стойке и вытащила из подставки пустую визитную карточку. На мгновение она коснулась картона губами, оставляя алый след помады, и вручила его мужчине. — Мы еще встретимся, Румыния, — лукаво улыбнулась Эсмеральда, чмокнув Себастьяна в щеку на прощание, и, виляя бедрами, удалилась. Он дотронулся пальцами до щеки и вздохнул. Тихо играла « Yesterday». Дремал за стойкой студент. Забулдыга спал мертвым сном. В углу лобызалась парочка. В кондиционированном воздухе таял сигаретный дым. А его щека горела от невинного поцелуя яркой девушки южанки.

***

Месяц спустя. Догорал август. Жара смилостивилась и оставила город. Стеклянные вышки радовали глаз своей чистотой и отражались в многочисленных лужах. Весь Нью-Йорк был будто бы вымыт дождем. После утренней пробежки Себастьян по привычке зашел в любимое кафе. С той самой ночи в баре все переменилось. Сначала он отменил бронь места в самолете. В четверг все газеты пестрели статьями о крушении лайнера. Узнав об этом, Себастьян долго не мог прийти в себя. Его колотило — он мог оказаться в этом самолете. Ему казалось, что он разминулся со смертью в переулке. Потом он съездил к родителям на неделю, дабы спокойно все обдумать. А вернувшись, собрал все свои вещи, взял пса и ушел от Маргариты. Она была просто в ярости, угрожала ему разоблачительными и уничижительными статьями и другими лестными вещами. Одним словом, проявляла любовь к ближнему своему. С тех пор Себастьян каждое утро завтракает в этом кафе после пробежек. Заказав себе сытный завтрак, мужчина уселся за дальний столик у окна. У него было несколько минут просмотреть последние новости с экрана телефона. — Скучал, Румыния? — поинтересовался бархатистый женский голос. На плечи Себастьяна опустились горячие узкие ладони, а обзор закрыл полог из угольно-черных волос. Его щеки мимолетно коснулись мягкие губы. Эсмеральда уселась напротив. Сейчас она мало походила на ту гадалку, которую он встретил в баре. Волосы стянуты в тугой хвост на затылке, вместо огромных серег-колец крохотные серебряные гвоздики. Светло-голубая блузка по фигуре, темная юбка-карандаш и лодочки на высоком устойчивом каблуке. Он не ответил на вопрос. Скучал ли? Как ни странно, да. Искал ли? Заходил в тот бар каждый выходной, выспрашивал у бармена о ней. Грезил ли? Ему часто снились эти серые глаза с оливковым отливом и темным ободком. — Меня, между прочим, Себастьяном зовут, — сказал он спустя несколько мгновений, что они смотрели друг другу в глаза. — Эсмеральда, — представилась южанка, подавая ему руку для пожатия. Мужчина аккуратно сжал её ладонь. — Забежала за кофе. Джо эксплуатирует как хочет! — Может, в этот раз хотя бы оставишь номер телефона? — А ты теперь свободен, как я вижу. — Так оставишь? — Зачем, Румыния? — усмехнулась она. — Я тебя по базе пробью и позвоню сама! Они рассмеялись. Официантка принесла его завтрак и её подставку с тремя картонными стаканчиками кофе. — Побегу, а то я все-таки при исполнении, — кисло улыбнулась Эсмеральда. — Я позвоню на днях, жди!