***
Ньют спешил по коридору, за время учебы уже успевший въесться в память. Сейчас, между двумя парами, ему нужно было сдать с трудом сделанный отчет. Внимательно оглядев работу, ее все же приняли, на что блондин спокойно выдохнул и припустил на следующую пару. Учился он на юридическом факультете, а в дальнейшем собирался идти на адвоката. Точнее, собирался не Ньют, а именно в таком свете его видела мать. Она же и стала причиной его поступления сюда. Зайдя в нужную ему аудиторию, Ньют почувствовал на себе несколько изучающих взглядов, отчего сразу стало некомфортно и он поспешил занять свое место. Взлохмачивая непослушную челку, парень достал из сумки блокнот и ручку, приготовившись слушать скучный монолог профессора, хотя давалось это весьма сложно. Соседом Ньюта был парень с темными волосами, который что-то увлеченно записывал в тетрадку, видимо ему было куда интересней здесь находиться. Блондин то и дело оборачивался в его сторону, а вскоре и вовсе повернулся, что художники называют «в профиль», и напрямую разглядывал его. Кто он? Почему я не видел его раньше? Как его зовут? Вопросы скакали в его голове галопом, сменяя друг друга. Хотя какая ему к черту разница? Обычный студент, такой же, как и сам Ньют, или любой другой из этой аудитории. Но нет, в нем было что-то завораживающее и притягивающее, из-за чего парень не мог сесть ровно и начать слушать профессора, а продолжал открыто пялиться. И это длилось бы еще долго, если бы брюнету не надоело это внимание к себе. — Я Томас, — обернулся новый знакомый и протянул руку, здороваясь. И сейчас Ньют смог разглядеть его глаза — медово-карие такие красивые. Красивые? Ньюта даже передернуло от собственных мыслей. Он парень, рядом сидит парень, а блондин, как влюбленная девчонка открыто пялится. — Ньют, — в свою очередь поздоровался парень и отвернулся. Больше, за эту пару, он не отрывал глаз от своего блокнота, стараясь записывать как можно больше.***
— Хеей, шанк! Че кислый такой? — блондин стойко перенес все пары и спокойно шел по коридору к выходу, в то время как на его плечо легла тяжелая рука, от неожиданности заставив того дёрнуться. Ему даже не пришлось поворачивать голову, чтобы понять кто идет рядом. Минхо — лучший друг детства, они вместе делили садик, затем школу, а теперь вот и университет. К этому гиперактивному психу, который каждые выходные тащил Ньюта то в клуб, то в бар, а иногда порядком раздражал, присоединялась еще и Тереза. Красивая голубоглазая девушка, с темными волосами и нежным голосом. По ней сохли все парни еще со школы, но действительно отвечала она только Минхо. Эти двое и были всей составляющей мини-компании Ньюта. — Нет, ничего, — блондин медленно выполз из омута своих раздумий и внимательно посмотрел на друга — беззаботный оптимист, такой, какой и всегда. — Помнишь, ты должен был показать мне свои последние фотки? — Минхо шел рядом, не убирая руки с плеча Ньюта. И вопреки всему, тот не стал отговариваться или просить подождать, пока они вернутся домой. Нет, он бережно достал камеру из сумки и, продолжая идти, начал пролистывать бесконечную ленту фотографий. И это не лучшее решение. Достать камеру, которую так отчаянно бережешь, которой так отчаянно дорожишь, прямо посреди коридора, донельзя заполненного студентами, было глупо. Однако, кто мог знать, что этой камере не дожить до следующего дня? Правильно, никто. Ньют шел, полностью увлеченный тем, что показывал азиату новую фотосессию, сделанную буквально вчера и не заметил, как в кого-то врезался, или это врезались в него? Парень ошарашено наблюдал за тем, как камера выскользнула из его тонких пальцев и, пробыв несколько секунд в воздухе, со звоном разбилась на холодном плиточном полу, разлетаясь во все стороны. Ему понадобилось несколько секунд на осознание происходящего. За то время, пока блондин стоял как истукан и смотрел в пустоту, Минхо уже ползал по всему полу, собирая то что осталось от камеры, и ему кто-то помогал. Им оказался тот, кого парень совершенно не ожидал увидеть, это повергло его в еще больший шок. — Вот, извини… Я не заметил тебя… Хочешь я занесу ее в ремонт? — растерянно бормотал Томас, топчась на месте и протягивая Ньюту, который отчаянно хлопал глазами, раздельные кусочки бывшей камеры. На экране красовалась паутина трещин, объектив, как и карта памяти, отлетели так, что их и вовсе не нашли. Все прекрасно понимали, что ремонту эта многострадальная камера уже не подлежит. И Ньют тоже это понял, после того как подставил руки и Томас «пересыпал» ему камеру. — Эм, ничего, — холодно бросил блондин и, переложив все в сумку, быстрыми шагами направился прочь. Он не слышал того, что его звал Минхо и просил остановиться. Он не слышал череды извинений со стороны Томаса. Ньюта захлестнули эмоции. Прежде всего, ему было очень жалко камеру, и даже не то, что в ней, ибо все фотографии он сразу сохранял на ноутбук. Ньюту было жалко именно саму камеру, ведь она была так дорога ему. Жаль до такой степени, что глаза, застилаемые слезами, предательски дрожали. Парня охватывала злость. Он и сам не понимал, почему так злится на брюнета. Да и сам виноват, можно было и до дома подождать. И это же была самая обычная камера, в конце-то концов. Чего он так распереживался? Однако истина была истиной. Выйдя на улицу, Ньют пошел медленнее, но все равно не заметил Терезы, которая сначала весело помахала ему рукой, а затем недоуменно проводила взглядом. Он не замечал ничего. Вдруг, парень неожиданно для самого себя резко остановился, прямо посреди дороги и легонько стукнул себя по лбу. Какой же он дурак! Нужно будет завтра извиниться перед Минхо и… перед Томасом. Неужели камера стоила того? Да завтра блондин не дотерпел. Он позвонил Минхо и попросил того прийти. И, конечно же, Минхо пришел, а заодно притащил еще и Терезу. Томасу он написал в социальной сети. Правда вышло это довольно-таки сухо, и некоторая ненависть у Ньюта все же осталась. Наверное, это надолго…