Разбитая камера

Телефон вновь начинает вибрировать, на что парень лишь недовольно ворчит и поворачивается на другой бок, с головой укрываясь одеялом. Кто-то уже битый час никак не унимается и пытается дозвониться до Ньюта, однако он сейчас не настроен на разговоры, да и вообще ни на что не настроен после вчерашнего, кроме как спать. Под одеялом становится жарко, а слух режет не прекращающаяся вибрация. Блондин тянет руку к тумбочке и с силой спихивает телефон на пол. Из-за падения, аппарат разлетается на несколько частей и улетает к стене по гладкому паркету. В комнате снова тихо и Ньют, довольно зевая, собирается снова погрузится в столь желанный сейчас сон, как недовольно разлепляет глаза. Перед глазами опять мелькает «любимый» момент, особо изящно показывая все внутренности камеры, распластавшейся на полу. — Эта чёртова камера будет мне скоро в кошмарах сниться, — недовольно бубнит парень, потирая затылок и направляясь в ванную, выспаться сегодня точно не судьба. Ньют, в одежде и с полузакрытыми глазами залезает в душ и включает теплую воду, постепенно делая ее горячее. Напор воды приходится сначала на плечи, а затем по спине и ниже, приятно обжигая кожу и помогая выводить оставшийся алкоголь из организма. Закончив с душем, блондин накидывает на плечи махровое полотенце, включает кофеварку и идет в комнату, чтобы переодеться. — Твою мать, — Ньют растерянно посмотрел вниз, на гаджет, сипло заскрипевший под его ногой. Быстро взглянув на спальню, он нашел возле тумбочки батарейку, а у стены верхнюю крышку от смартфона, все время держа в руках основную деталь телефона. Наконец собрав аппарат воедино, и усевшись с ногами на кровать, он начинает листать ленту звонков, совершенно не обращая внимания на то, что до сих пор не переоделся в сухую одежду. Он не нашел в списках ничего, кроме, как одного-единственного номера. Точно зная, кому принадлежит этот не сложный набор цифр, парень спокойно нажимает кнопку вызова. — Минхо? — Да ладно? Неужели царь удостоил холопа ответом? — на том конце послышался облегченный выдох, а затем привычный саркастический голос. — Звонил, хотел чего? — Ньют слегка усмехнулся, убирая мокрую челку со лба. — Ну, для начала можешь мне поведать, почему тебя сегодня не было в универе. Хотя, судя по твоему вчерашнему состоянию, это, в принципе, понятно. — Подожди, сегодня разве не воскресенье? — Сегодня понедельник, доброе утро. Не веря словам друга, блондин, не прерывая разговора, заходит в календарик, ранее установленный на телефон и убеждается что сегодня действительно понедельник. Теперь до него доходит причина, по который бедный смартфон был вынужден вытерпеть такие грубости. «Если подумать, ну пропустил один раз и пропустил, не убьют же, зато у меня теперь есть целый свободные день» — Ньют улыбнулся своим мыслям, не обращая внимания на азиата, что теперь разговаривает сам с собой. — Шанк! Ты что, заснул там? — А, что? Прости, повтори, пожалуйста, — Ньют одной рукой рыскает по шкафу в поисках удобной одежды, а второй держит кружку свежего кофе, головой прижимая к плечу телефон, и в мыслях строит планы на день. Не просидеть же целый выходной в квартире? Только теперь клуб и выпивка точно не входят в список дел. Даже самых внеплановых. — Говорю, сегодня Томас подходил. Ну, помнишь, тот, что домой тебя завозил вчера? Спрашивал, как ты себя чувствуешь. — нехотя повторяет Минхо, не замечая, как громко выделяет имя, заставляя Ньюта нервно сглотнуть, хотя и реакцию друга он тоже не замечает. Блондин немного удивлен поведением Томаса, но уже через секунду предается привычному чувству раздраженности. Какое вот ему к черту дело, а? Закончив разговаривать по телефону и договорившись с Минхо, что они созвонятся вечером, парень решает не портить день мыслями о брюнете, натягивая черные спортивки и такую же черную майку, сквозь которую хорошо видны выпирающие ключицы и острые плечи, и выйти, например, на пробежку. Почему нет? Из-за учебы времени и сил остается ничтожно мало, поэтому о пробежке, не говоря уже про фитнес центры, думать даже не приходится. Осенний ветер раскрывает свои холодные объятия навстречу Ньюту, который уже сто раз пожалел о том, что не взял хотя бы легкой ветровки поверх майки. Пару минут парень стоит в нерешительности у входа в парк, где он собирается провести следующее время, а затем проходит дальше, попутно включая в плеере музыку. Все мысли сносит поток знакомой мелодии и приятный голос певца. Тело автоматически пару раз неловко изгибается в своеобразном танце. Вспоминая цель прихода, блондин легко отталкивается от земли и переходит на бег. Подпевая некоторым более-менее понятным словам, Ньют уже бежит четвертый огромный круг, сделав всего одну остановку. Скользя взглядом по редким прохожим, он примечает одну знакомую фигуру, но лица человека не видно, а вредное воспоминание ни как не лезет в голову. Прибавив немного громкости в плеере, парень бежит дальше, мало ли, сейчас кто угодно может находиться в парке. Еще два круга позади, и Ньют обессилено падает на первую попавшуюся скамейку. Сердце выстукивает бешеный марш в миллисекундных перерывах, еще и пританцовывая. Все же нужно правильно рассчитывать свои силы. Когда голова немного перестает кружиться, парень приподнимает голову с тяжело вздымающейся груди и в поле зрения попадается все та же знакомая фигура на противоположной стороне дороги, стоящая спиной к скамейке. Где-то внутри рождается искра любопытства, плавно перерастающая в пожар. Акцентируя внимание на темной макушке, блондина неожиданно проясняет. И он надеется, что парень напротив точно не решит развернуться. Как некстати, в голову, точно паровозиком, приходят составы из воспоминаний вчерашнего вечера. Щеки горят всеми возможными и невозможными оттенками красного. Стараясь придать лицу как можно более безразличное ко всему выражение, Ньют про себя отмечает «закон подлости существует», а вот идет его точное доказательство. — Привет, не ожидал тебя здесь увидеть. Как ты? — Томас, увидев парня, сначала весело помахал свободной рукой и неторопливо направился к скамейке, держа в руках стаканчик с шоколадным латте, а затем присел на самый край сиденья. — И тебе привет, — спокойно выдает блондин, садясь немного ровнее и выключая музыку, которая уже давно осталась без внимания. — Все в порядке? — брюнет, так и не получив ответ на свой вопрос, осторожно дотронулся двумя пальцами до лба Ньюта, сквозь светлую челку, видимо проверяя температуру. Обалдев от таких действий, парень медленно, но решительно отвернул голову, тем самым сбрасывая нахальную руку, от прикосновения которой по телу бегают противные мурашки, а через секунду вернул голову в исходное положение. — Более чем, — незамедлительный и какой-то слишком гордый ответ. Глаза у Ньюта такие же стеклянные и совсем ничего не выражающие, кроме «отвали от меня, а», он даже кончиками пальцев показывает, как ему все это не нравится. Не сумев побороть себя, блондин на секунду все же зависает на тонких запястьях, крепко сжимающих картонный стаканчик, на руках, скрытых под тонкой курткой, выше… на шее. Но тут же возвращается в реальность, когда Томас встает, делает последний глоток кофе, откидывает пустой стаканчик в урну, и тихо, немного грустно выдает: «Ну, тогда ладно, встретимся завтра в универе» и в конце обязательно улыбается. Тепло так. Хочется посмотреть на улыбку еще, однако парень себя вовремя одёргивает. *** — Бесит! Как же бесит! — выкрикивает Ньют идя домой, заставляя нескольких прохожих недоуменно обернуться. Его бесит своя же разбитая камера, бесит Томас и все его странные штучки, бесит даже ни в чем не повинный Минхо, всем своим видом напоминающий о Томасе. Все слишком непонятно и раздражительно. — Все слишком непонятно и раздражительно, — повторяет блондин, только уже не сам себе, а в телефон, другу, шлепая босыми ногами по паркету, уходя на кухню. Кофе сам себя не заварит. Даже кофе бесит.