Say maybe

— Я музыкант, модель и вы еще спрашиваете, кто может меня не любить?! — резво смеялся мужчина, смотря на задавшего вопрос следователя. Хения сидела в углу и, изображая заинтересованный вид читавшего, краем глаза любовалась кумиром. Его хриплый тенор она слышала уже много раз, то на записи очередного интервью, то в одной из песен, но в жизни он был совсем не таким «кислым» и иногда режущим слух. Наоборот, его голос с каждым словом становился слаще и бархатнее в контраст с тонким, почти писклявым альтом капрала Хонсая. — Что вы думаете, Хения? — вдруг обратился он к ней, а та, вздрогнув, отложила папку на стол. — Я думаю, что надо выпить кофе. Ночь предстоит длинная. — она не торопясь встала и медленно пошла к двери, — Киёхару-сан, вам что принести? — Черный, спасибо, — произнес он, вольно закинув ногу на ногу, — И, Хения… Она быстро повернулась и вопросительно кивнула головой. — Просто Киёхару. Он мягко улыбнулся, а она в ответ смущенно пожала плечами. Не успела девушка и двери захлопнуть, как к ней подбежал светловолосый молодой лейтенант. — Мисс, я тут кое-что отрыл, — обратился он к ней, став по стойке «Смирно», — Помните внезапную кончину гитариста группы «ADAMS»? — Шоты Якояма? — Да, мисс. Никто не обратил внимание на отчет судмедэксперта. — он сунул ей коричневую папку с печатью «ЗАКРЫТО».- Там сказано, что от тела пахло миндалем, но в желудке его обнаружено не было. Миндаль это ведь… — Цианид.- через мгновенье перебила она его, а потом воскликнула: — Боже мой! Да его же отравили! Она благодарно похлопала по плечу парня и забежала обратно в допросную. Хлопнув бумаги на стол, девушка велела вызвать самого близкого свидетеля… — На кой-черт мне убивать Шоту?! — возмущался потрепанный Адам, держась за больную голову руками. — А это мы хотели узнать у вас. — Хения с пронзительным скрипом отодвинула металлический стул и села напротив, а подозреваемый силой зажмурился. — Может, он хотел уйти от вас в другую группу. Может, замешана его жена. Может… Да все может быть, что скажете? С каждым ее громким словом на лице молодого солиста все больше читалась горечь и злость, но в его голосе были слезы. — Послушайте…- его тихий тонкий голос подрагивал и становился хриплым, наполненным видной внутренней тревогой. Сам он был помят и подавлен, а на бледном худом лице блестели темные глаза. На теле виднелись синяки. — Послушайте…- еще тише повторил он, опустив пустой взгляд на настороженную Хению, — Я любил его… Был готов отдать все на свете ради его счастья. Я просто любил его. Как друга, как брата, еще как, но я по-настоящему хочу вернуть все обратно… Девушка ранее непривыкшая доверять на слово, сейчас была просто уверена в правдивости эмоций этого человека. — Адам-сан, тогда кто мог сотворить такое? Парень молчал. Несчастно опустив голову, он бездушно потупился на снимок оледеневшего друга. Он чуть дышал, изредка перемещая взгляд влажных глаз с одного участка, посеченного рукой хирурга тела, на другой. — Адам-сан… Я не думаю, что вы бы хотели, чтобы ваш друг умер просто так. Псих, который подмешал ему цианид, сейчас пытается разрушить жизни еще нескольких людей точно также, как и хрупкую жизнь Шоты-самы… Он запрокинул голову назад и закрыл лицо руками, утирая дорожки слез. Стиснув узкие губы, солист тяжело выдохнул. — Когда мы были в Праге…- тихо начал он, а девушка быстро схватила ручку и блокнот, — Перед заключительным выступлением сидели в баре и выпивали. Смеялись… Разговаривали. До сих пор помню ту его лучезарная улыбку и как она быстро сменилась при приближении к нам высокого европейца. Он предложил нам подзаработать и рассказал о том, как можно это сделать. — Наркотики? — И не только… Мы ведь музыканты и имеем «большое влияние в высшем свете». По его словам в Японии и за границей существует целая мафиозная банда продажных политиков, полицейских и еще много кого. Она называется «Maybe». При упоминании знакомого слова сердце Киёхару сжалось, а по телу пошла ледяная дрожь. Он вскочил со стула в зеркальной комнате рядом и ворвался в допросную. — Это все они?! — истошно закричал он стукнув кулаком по столу. — Киёхару-сан, вы в курсе? — удивился Адам, подняв глаза, а Хения схватила его за напряженную руку. — Конечно я в курсе! — Так, выйдем! — вдруг воскликнула Хения и вывела его в коридор. Прижавшись к стене она съехала на корточки и ухватилась за голову руками. — Вы знали и ничего не рассказали нам? — Это было очень давно, тем более я даже представить не мог, что тогдашняя кучка аферистов вырастет до такого уровня. Он приблизился к девушке и сел рядом, обхватив колени. — Kuroyume. Это были девяностые- хаос и разруха, беззаконие и всякая подобная хрень. Тогда только думали о том, что можно что-то создать для поддержки власти нужными людьми. Предложено было собрать банду, на предложение вступить в которую всегда отвечали «может быть». Поэтому ее впоследствии назвали «Maybe». Участникам тогдашних групп предлагалось держаться вместе, якобы ради безопасности, но мы то все знали, что это просто для прикрытия афер и «плохого» бизнеса… Он неожиданно замолчал и боком взглянул на такую спокойную Хению. На ее миловидном лице играло хладнокровие, но в ее золотисто-карих глазах была тревога. Понятная лишь ей одной тонкая нить размышлений окутывала, плененное еле уловимым страхом, строгое сознание. Мысли путались и заплетались в паутину связей одного с другим. Тихие мелодии любимых песен, представление о эстраде и рассказы кумира о тайнах скрывающихся под улыбкой со сцены- просто не давали покоя. Несколько раз в ее голове сплывала мысль все бросить… Оставить так как есть, ведь это темная организация, а по словам солиста это целый закрытый мир, полный опасностей и недоверия даже к самым близким… — Хения…- еле слышно окликнул ее вокалист, осторожно дотронувшись до хрупкого плеча- Вы поможете нам? Девушка вздрогнула и окинула украдкой трясущиеся пухлые губы, шепчущие умаление. Все сомнение в момент откинулось, а теплое прикосновение наставника по жизни дали надежду… Она медленно встала и повела его обратно, усадив за стол рядом с измученным Адамом. — Киёхару-сан, Адам-сан, я обещаю вам, что найду этого урода… Чего бы мне это ни стоило!