Мир - твоё отражение

Как только холодные лучи осеннего солнца проникли в комнату, Яна села на кровати, придерживая одеяло. Она не спала всю ночь, глядя в потолок и терзая свою душу разносторонними мыслями. Соседки так и не вернулись. Девушка плавно окинула комнату меланхоличным взглядом припухших глаз, задержав своё внимание на собственной подушке, где по ткани были размазаны алые полосы крови. Решив исполнить свой ежедневный обряд, Яна запустила руку под матрас, ища дневник, и что-то ёкнуло в худой груди, когда тонкие пальчики не нашли желанного предмета. «Что?!» - криком прозвучало в голове альбиноски и, потеряв всякую апатию, усталость, ночную лень, она начала переворачивать комнату вверх дном. Ни одной её вещи не было в этом помещении, только один комплект нижнего белья и полотенце. «Он забрал дневник! Боже, Боже, нет! А если Максим прочитает? Нет, нет, нет!» - паника заставила ещё какое-то время рыскать по комнате, но все действия были безрезультатны. Громко всхлипнув, боясь и злясь одновременно, Яна грубо и быстро надела комплект белья и укуталась в одеяло, после чего вылетела прочь. Все ещё спали или находились вне жилого корпуса, поэтому девушке удалось проскочить в отдел парней незамеченной. Несясь мимо дверей по длинным коридорам, альбиноска из-за всех сил напрягала память, пытаясь вспомнить, где живёт Максим. Ей лишь однажды довелось быть в его комнате, когда в пятом классе её одноклассницы решили затолкать альбиноску в мужской корпус, а затем, найдя это недостаточным, забросили её в комнату Максима. Парень связал девочку, чтобы её плачь не мешал ему и затолкал в шкаф, забыв её там на несколько дней. Только когда мать Яны вызвали в пансион, парень вспомнил, куда Яна пропала, и вышвырнул изголодавшуюся и измученную альбиноску, после чего выкинул и шкаф, так как отсутствие туалета сказалось на чистоте мебели. Ей удалось вспомнить. После долгого плутания по коридорам, Яна остановилась возле одной из комнат, отчетливо представляя, как несколько лет назад поспешно покидала это место. Внимательно осмотревшись, девушка окончательно убедилась, что это именно та дверь, которую она искала. Но что будет, если Максим не там? Яна не хотела даже думать об этом, поэтому не громко, но настойчиво постучала по деревянной поверхности. Страх перед тем, что кто-то прочитает её дневник, её мысли, её душу прибавлял ей уверенности и настойчивости во всяком движении к цели. Послышались приглушенные шаги, и дверь скрипнула, приоткрываясь. Девушка облегчённо выдохнула, когда в щели оказался знакомый стройный силуэт Максима. - Я… - Яна не успела сказать и слова, как дверь перед её носом тут же захлопнулась. Немного опешив от подобного нежелания парня идти на контакт, альбиноска решила повторить попытку. Вновь послышались шаги, дверь резко распахнулась и, прежде чем девушка смогла что-либо предпринять, Максим перевернул над её головой мусорное ведро, и всё его содержимое посыпалось на лысую голову альбиноски, на которой только начали пробиваться короткие белые волоски. - Свали в свою комнату и сиди! – сквозь зубы процедил парень и вновь захлопнул дверь. Яну передёрнуло. Опомнившись, она поспешно начала стряхивать с себя мусор и морщиться. Привычное чувство обиды тяжёлым грузом поместилось где-то внутри, но подобное унижение было совершенно незначительным на фоне всего того, что девушке довелось пережить в пансионе. Игнорируя всё произошедшее, движимая страхом по поводу потери дневника, Яна вновь принялась стучать по двери, но ей больше не открывали. Вдруг, послышался скрип, и где-то за поворотом какой-то ученик решил выбраться из спальни. Боясь попасться на глаза, Яне решила ретироваться и немедленно бросилась к выходу. Она успела убежать незамеченной. *** Занятия вот-вот должны были начаться, но Яна не двигалась с места. Она сидела на кровати, обняв колени, и ждала, когда за ней кто-либо придёт: учителя, полиция или разминающие кулаки одноклассники. Ожидания были не напрасны. Дверь в комнату быстро отварилась, и на пороге появилась целая толпа силуэтов. Учителя, директор и три человека в полицейской форме, один из которых оказался девушкой, внимательно и взволновано принялись осматривать помещение. - Ты – Яна Чокина? – присела на корточки около кровати альбиноски смуглая девушка в полицейской форме. - Да, да, это она – ответила за ученицу учительница русского языка и литературы. - Евгения Павловна, проведите мед осмотр – отдал распоряжение медсестре самый крупный полицейский, важно осматривая комнату – затем, Лиза, - обратился он к смуглой подчинённой - сделай фото, если будет необходимо и отведите девочку в кабинет директора, там будем разбираться, Вы же не против, Николай Алексеевич? - Я уже говорил, что согласен – кивнул директор, нервно поправляя край пиджака. - Пойдём, тебе нечего бояться – улыбнулась Елизавета Яне, вставая с корточек и протягивая руку девочке. - Если ты ничего не украла – добавил строгим и грубым голосом третий полицейский щуплого и осоловелого вида с раздутыми ноздрями и глазами навыкате. - Игорь… - тихо шикнула смуглая полицейская пучеглазому сотруднику, проходя мимо и давая понять, что не одобряет его слова. Яна была растеряна. Она не знала, что её ждёт, так как не понимала плана Максима. Зачем он забрал её вещи? Почему эти люди решили провести медицинский осмотр, а высокая сотрудница органов правопорядка разговаривает с ней как с потерпевшей? Поэтому альбиноске ничего не оставалось, кроме как молча и слепо следовать всем указаниям. Вовремя осмотра каждый синяк на теле Яны, её ранки и порезы на шее в том числе были сфотографированы. После продолжительной и напряжённой процедуры, все направились к кабинету директора. В небольшой, но просторной комнате с новой мебелью в стиле ретро присутствовали только полицейские и сам директор, сидящий за своим массивным столом, напротив которого усадили Яну. Она уже не первый раз была на этом месте, а мудрый и добродушный взгляд директора успокаивал, но летающее в воздухе напряжение не могло не нервировать. - Итак, Яночка… Ты знаешь, что твои одноклассники написали на тебя заявления, обвиняя тебя в краже? - Д-д-да – нервы заставляли альбиноску заикаться против собственной воли, а бледные ручки подрагивать. Яне выдали халат на пару размеров больше её тела, поэтому девушка натягивала длинные рукава до предела, безуспешно стараясь скрыть дрожь. - Ты же понимаешь, что никто не может это проигнорировать? - Угу – втянула голову в плечи альбиноска. - Я знаю, что ты не плохая девочка, Яна, но даже хорошие люди порой ошибаются. Мы всё понимаем, поэтому просим тебя честно ответить на несколько вопросов, хорошо? – директор громко и тяжело взглотнул, и Яна поняла, что мужчина готов на всё лишь бы максимально избежать проблем. - Хорошо – страх же альбиноски постепенно начал отступать. Ближайшее будущее будет зависеть от её ответов, решений, действий, и чтобы защитить забитую маленькую девочку Яну, в бой начинала вступать уверенная, расчетливая и отчаянная Чокина. Почувствовав эту перемену, девушка выпрямилась, а взгляд её стал внимательным и цепким. Директор поднялся со своего места, и кресло занял тот самый крупный полицейский, что раздавал указания в комнате Яны. Его маленькие голубые глазки под широким лбом на лысеющей голове впились в фигурку альбиноски. - Ты что-нибудь брала, что тебе не принадлежит? – забасил полицейский, что-то записывая. - Нет – вспоминая алую помаду, уверенно ответила Яна. - Ты в этом уверена? – повторил вопрос мужчина. «Врунья! Я жалкая врунья!» - стонала и плакала в душе слабая девочка, не смея выходить из клетки сознания, куда спряталась от допроса. - Уверена – не дрогнув, ответила девушка. - Тебя когда-нибудь обижали одноклассники? У тебя есть друзья? - Я не особенно лажу с одноклассниками, но меня никто сильно не обижал – отвела взгляд альбиноска. Она понимала, что если расскажет правду, её переведут в другое место, а в этом году экзамены и менять учреждение глупо, тяжело, да и реакция матери, скорее всего, будет не самой доброй. - Ты должна говорить правду, или нам придется вызывать сюда твоих родителей. - Игнатий Юрьевич, разрешите мне с ней поговорить? – попросила смуглая Елизавета, округляя и без того большие черные глаза, обрамленные густым слоем ресниц. - Кхм, кхм – полный полицейский прокашлялся, хмуро посмотрев на сотрудницу, однако сдержанно кивнул. - Яна, - наклонилась сотрудница полиции к альбиноске, взяв её за руку и опираясь на стол – мы знаем, что ты ничего не крала и тебя запугали. Мы нашли краденые и твои вещи в комнате Кати Ерыжкиной. Ты должна сказать нам правду: она угрожала тебе и запугала тебя, чтобы ты молчала? Тебе лишь нужно дать согласие, и мы отпустим тебя, а Катя больше не будет тебя обижать. - Охо-хох – недовольно вздохнул старший полицейский, потирая лоб. Ему явно не понравилось, что его подчиненная раскрыла все карты. Яна судорожно вздохнула, и битва сомнений разразилась внутри щуплого тела альбиноски: - «Макс подбросил всё Кате и теперь её исключат! Отлично, тебе лишь нужно сказать – да!» - ликовала та часть девушки, что умела принимать грубые решения. - «Нет. Катя на моём бы месте поступила именно так, но я другая, я не буду ломать чужую жизнь» - упиралась маленькая Яна. - «Глупая, это же очевидно: либо ты уберёшь её, либо она уберёт тебя! Не пытайся остаться невинной овечкой, если ты хочешь быть сильной и свободной, то умей замарать руки! Они уже и так у тебя нечисты, ведь ты же взяла ту пресловутую помаду, не так ли? Мелочь, но всё так и начинается, это ты виновата во всем, что сейчас происходит. Умей принимать решения!» - ругалась злостная альбиноска. - «Я умею нести ответственность! А помада… Директор же говорил, что и хорошие люди ошибаются… Я просто оступилась. Быть сильной не значит быть злостной стервой и уничтожать всё вокруг. Моя сила в том, что я этого не делаю!» - клетка где-то в душе девушки скрипнула, и маленькая слабая Яна выступила из неё, но не отпустила прутья дверцы. - Катя меня не запугивала – тихо начала свой ответ альбиноска, медленно поднимая глаза на сотрудницу полиции – а я ничего не к-крала… Я п-п-посорилась с К-Катей, я, я б-была н-не прова, и ребята ре-решили проучить м-меня и н-написали заявления. А в-в-вещи остались у н-неё после н-н-ночёвки… - Ночёвки? – на этот раз удивился директор – Это что ещё за ночёвки? - П-п-простите… У Н-насти было д-день рождения по-по-позовчера – Яна правдоподобно сконфузилась и добавила – мы о-о-от-ме-отмечали. - Да уж, дисциплина тут у вас… - многозначительно протянул главный полицейский, одевая фуражку – потрудитесь проверить дату дня рождения этой самой Насти… - К-к-кориковой – подсказала Яна, потупив взгляд. - Что за глупость? Вещи, которые были указаны в заявлениях забыты после… - начал было возмущаться пучеглазый сотрудник правоохранительных органов, но старший полицейский похлопал его по плечу: - Тише, сейчас разберёмся. - Я думаю, Чокина может быть свободна – подал голос директор – но мы ещё поговорим о дисциплине с вашим классом, Яна. - Угу – девочка кивнула, и уже было метнулась к двери, когда её окликнула Елизавета. - Внизу у охранника ты можешь забрать свои вещи, слышишь? - Хорошо… *** В пансионе во всю шли уроки, поэтому в спальных комнатах никого не было. Яна быстро распределяла свои вещи по местам, ища лишь одну – дневник. Предметов, беспорядочно разбросанных на полу, становилось всё меньше, но дневника нигде не было видно. - Чёрт, чёрт, чёт! – заметалась Яна по комнате, часто моргая красными глазами – Он у Макса! Нет! Спустя несколько минут истерики, девушка замерла, продумывая последующие действия, но телефонный звонок отвлёк её. На экране старого кнопочного телефона высветилось угрожающее «МАМА». - Алло… - Алло, Яна? Ты что там творишь? Опять какие-то проблемы? Почему мне с утра звонят полицейские? - Э-это ошибка мамуль, в-в-всё уже н-н-нормально… - Вот попадёшь в тюрьму, не окончив обучение, и что тогда? Зачем я тогда столько сил и денег на тебя тратила? Чтобы в один прекрасный день нести тебе хлеб в тюрьму? Я сейчас позвоню директору или вашей классной и если ты хоть что-то натворила, то я приеду и такой тебе разбор полетов устрою, что никакое «н-н-нормально» тебе не поможет! - Ясно… - выслушав крики матери, буркнула Яна, и из трубки послышались гудки. Альбиноска выронила трубку и упала на пол, трясясь и тяжело дыша. Она устала: устала слушать угрозы, обвинения, призрение, жалость, устала прятаться, бояться, терпеть, устала от того, что каждый день для неё – это пытка и испытания, где каждый пытается кольнуть её посильнее, проткнуть её панцирь и даже её внутренняя сущность хочет сломить неизвестно как дожившие до этих дней доброту и надежду. «Опять ты ноешь, слабое создание» - не вовремя зашипел в голове девушки голос и она, будучи сломленной и слабой уже не могла ему сопротивляться – «твои рыдания тебе не помогут, тебе вновь помогу я, потому что умею идти по головам принципов. Слушай, что ты будешь делать…» *** Близилось время обеда, но занятия ещё не кончились. Решив воспользоваться сложившейся ситуацией, Яна бесшумно кралась по коридорам мужского сектора. Полиция была у директора, а учителя и дети на уроках, поэтому ей было нечего бояться. Пройдя знакомой дорогой, альбиноска оказалась у двери в комнату Максима. Конечно же спальня была заперта, но девушка подготовилась. Опустив руку в небольшой рюкзак, она извлекла тонкий напильник, что приобрела ещё в 6 классе, чтобы уметь выбираться из запертых мест, куда её запрятывали одноклассники. Просунув инструмент между дверью и стеной, Яна нащупала перегородку замка, уже старую и хрупкую, однако девушке понадобилось немало усилий, чтобы перепилить её. Через несколько минут дверь с тихим скрипом открылась, и Яна проникла во внутрь. В комнате было четыре кровати, одна из которых принадлежала Максиму, другая – Стасу, а хозяина третей или четвёртой Яна не помнила. Немного порывшись в вещах, предусмотрительно надев перчатки, альбиноска определила кровать Максима по одежде. Вот только где он прятал её дневник? Девушка, красная от напряжения и стыда, проверила тумбы, стол и половину шкафа, но, дойдя до полки с нижним бельём, остановилась. «Неужели и там надо смотреть? Не будет же он в трусы прятать мою вещь?» - подумала Яна, замирая. «От него можно что угодно ожидать» - настаивал грубый голос в голове. Немного подумав, альбиноска запустила руку и принялась аккуратно прощупывать полку, ища что-либо, что не являлось нижним бельём. Она уже хотела бросить это дело, как поняла, что низ этой полки немного проминается, будто под ним было пустое пространство. Хмыкнув, девушка вытащила бельё и начала медленно прощупывать странную полку. Спустя несколько секунд, она поняла, что это фальшивая поверхность и под ней действительно что-то есть. Аккуратно поддев тонкими ножницами из своего рюкзака картонную поверхность, Яна потянула днище вверх и обнаружила второе дно, где лежало несколько ключей и её дневник. - Ничего себе… - пробубнила Яна, забирая абсолютно всё и возвращая переложенные ей предметы в прежнее положение. Когда девушка практически закончила, по всему пансиону раздался звонок на обед, и Яна как ошпаренная рванула прочь, успев при этом подлететь к кровати незнакомого ей парня и всё переворошить, даже порвать пару маек, чтобы всё выглядело так, будто проникали с целью насалить ему. Сердце колотилось, как бешенное, стараясь справится с избытком адреналина в крови и сбившемся дыханием, когда альбиноска практически выбежала из корпуса мальчиков, но заметила приближающихся ребят. Рядом был мужской душ и ничего лучше, чем спрятаться в нём девушка не придумала. Забежав в душевую, Яна замерла, прислушиваясь и ожидая окончание обеда. Через несколько минут послышались шаги. Не зная куда деваться, Яна завернула в отделение со шкафчиками и, сама не понимая как, забралась в один из них. - И что? Теперь её посадят? – раздались незнакомые голоса ребят. - Кто знает. Я слышал, что в этом виновата та, ну, тощая такая, заика… - Кто? - Бля, ну, я не знаю, как её зовут, Крысой её вроде кличут. - А, а, а… Та, что ли, на которой мы бензин в прошлом году проверяли? – протянул один из парней, и его голос перекрыл шум открывшегося крана. - Да, да. Стрёмная такая, ну, я слышал, что она больная на всю голову, мерзкая, капец просто… Это её надо было в полицию сдать. Впрочем, на неё уже катали заяву, а оно вон как вышло. - Тараканы не дохнут… - Точно. А Катьку жалко, симпотная, жаль у неё парень есть, я бы её… - Хаха, да. Думаю, ребята отмстят этой самой крысе, а её… Раздался щелчок двери, и кто-то ещё зашёл в душевую: - Привет, парни – раздался знакомый Яне голос. Девушка кое-как проглотила ком в горле и глубоко вздохнула, стараясь не обращать внимания на горящие огнём щеки. Ей было не по себе от услышанного, да и жара, правившая в душевой, внутри шкафчика казалась невыносимой духотой. Яна осторожно, пытаясь не вывалиться, приоткрыла дверцу, всматриваясь вдаль. Так как шкафчики были отделены от непосредственного места приёма душа стенкой, она лишь видела крайний угол той части комнаты, где разговаривали ребята. - Стас, Макс, здорово – раздались хлопки рукопожатий, и Яна зажала рот рукой, чтобы не издать и малейшего звука. - Вы бы поторопились, а то сейчас парни с физ-культуры придут и будет не протолкнуться – предупредил моющихся парней Стас. В углу, который видела альбиноска, показалась фигура и в следующую секунду девушка узнала Максима, опершегося спиной о кафель и скрестившего руки на груди. Его голова была повёрнута к парням, и он равнодушно слушал беседу, погружённый в свои мысли. - Да мы в курсе. - Ого, что это, Стас? - Да ебанулся, колено теперь в мясо разодрано… Ввв – послышался ещё один открывшейся кран и плеск воды. - А к халату – так называли медсестру – сходить не хочешь? - Да ладно, я баба что ли? Ща промою и нормас… Неожиданно Максим медленно перевёл взгляд и посмотрел на Яну. Всё тело девочки сжалось. Она не могла понять как, но он будто бы смотрел ей в глаза, и она не могла закрыться, ведь движение двери может её выдать. «Он видит меня?» Парень всматривался в неё несколько долгих секунд, и задумчивая ухмылка не сходила с его лица. Тук, тук, тук – Яна слышала, как кровь пульсирует в её венах. - Эй, Макс, пошли, ты идёшь? - Я… - немного помедлил парень – иду – Максим резко отвернулся от шкафчика и направился прочь. «Он меня видел?» - не могла понять Яна. *** Яне удалось выскочить из мужского отделения, когда обед закончился. В это время весь пансион оживал, так как начиналось время дополнительных занятий, а у тех людей, кто не был никуда записан, появлялись свободные минуты. Нутром чувствуя, что история с подбрасыванием улик Кате вышла боком и ей самой, альбиноска решила просидеть всё это время на крыше. Добравшись до нужного места, а то, как попасть наверх пансиона через старый заброшенный люк знала только Яна, девушка достала дневник. Чтобы отвлечься от голода и усталости, альбиноска решила заняться своим привычным делом – записыванием мыслей в свою тетрадную книгу. О том, что завтра её ещё ждут испытания, связанные с «кражей», а так же разговор с директором о дисциплине и прогулянных уроках, которые она не посещала уже второй день, Яне думать не хотелось. Девушка уже написало «4 сентября…», как неожиданно решила просмотреть свой дневник, ведь Максим наверняка прочитал его. Как оказалось, идея была хорошей. В конце, на обложке, Яна заметила чужой, летящий и острый подчерк, сильно отличающийся от её маленьких круглых каракулей. Запись была сделана карандашом: «Правильно меня боишься, мышь, поэтому, оставь попытки разузнать что-либо о подвале. Катя тоже хотела знать, и я от неё избавился. Ты следующая». «PS . Не пиши то, что тебе важно на бумаге: она имеет свойство тлеть и попадать в чужие руки» Отчего-то румянец вновь покрыл щёки Яны, и она поражённо перечитывала послание несколько раз. Последнее время она много краснеет, и девушке это совершенно не нравилось. Почему-то эти строки показались ей важными, очень важными. Угрозы, прорисованные в этих словах карандашом, совершенно не пугали Яну, и отсутствие этого страха беспокоило её. Она боялась этого человека, но не его угроз. Она чувствовала неприязнь к его поступкам, считала его плохим, знала, что он ненавидит её, но странное ощущение всё равно поселилось в её груди. Ей казалось, что этот негодяй очень нуждается в помощи. В её помощи. Она никогда не была кому-то нужна, но сейчас, Яна скорее чувствовала, чем понимала, что только она способна понять жестокость этого человека. Девушка открыла дневник и продолжила записи: « Меня обижают, потому, что я молчу. Если бы я была злой или жестокой, но гордой, то у меня были бы не только враги, но и друзья. Максим жестокий, расчётливый, он избавился от Кати и устроил мне проблемы, чтобы ему никто не мешал, но что, если вся его злость – защита? Что если он сильный потому, что у него нет сил быть слабым? Когда я не знаю, какое принять решение, я прибегаю, дневник, к очень хорошему методу. Знаешь какой? Я представляю, что сейчас же умру. Знаешь, всё сразу же становится яснее некуда. Я представляю мир без меня, и сразу страх уходит, и становится понятным, что я часто терзаюсь сомнениями зря. Я сразу становлюсь способной на всё, ведь 90% из 100% от принятия того или иного решения ничего не меняется: я умираю, никто больше не помнит, как я поступила, а если и помнит, то меня это уже не волнует. Таким образом, дневник, я чаще и чаще прихожу к решению, что при выборе между «да» или «нет», лучше выбирать «да». Всё равно это будет неважно. В конце концов, лучше пострадать от неудачи, чем трусливо жалеть об упущенной возможности, думаю, это известно всем. Я отвлеклась. Дневник, у меня есть ключи и один из них точно от подвала. Стоит ли лесть к Максиму, и пытаться выяснить его тайну? Что ж, проверим мой метод: если я умру… Да. Стоит. В конце концов, в этом мире должен быть хоть кто-то, кто готов пострадать сам, ради помощи другому человеку». *** Близился отбой. Яна не пошла в столовую на ужин, терпя голод, но отправилась к подвалу. Придя на место, Яна достала три ключа, начиная поочерёдно вставлять их в замок. Ладони Яны вспотели, и ключи норовили выскочить, её дыхание сбилось, слух обострился до предела, но отпереть замок ей всё-таки удалось. Зеленоватая дверь, покрытая облупившейся краской и трещинами, медленно отодвинулась, скрипя ржавыми петлями. Яна глубоко втянула воздух носом, и из щели до неё донёсся странный травянистый запах, а воздух показался влажным и горячим. Немного помедлив, девушка скользнула вовнутрь. Спустившись по полуистлевшей деревянной лестницы, альбиноска оказалась в подвале, где в полу мраке среди кирпичных стен, покрытых мхом, царил зеленоватый свет гудящих ламп. Яна замерла на месте, всматриваясь в ряды подносов с землёй из которой что-то росло. Подойдя вплотную к растениям, альбиноска удивлённо уставилась на знакомые листья, один из которых посмела тронуть рукой. - Марихуана – одними губами прошептала она и подняла глаза, видя, что весь длинный подвал просто забит запрещённой растительностью. Сзади что-то скрипнуло, и Яна резко обернулась, встречаясь испуганным взглядом с холодными глазами Максима.