Покрепче возьмись за мое крыло

В старом лесу водятся призраки, говорят люди. Там духи забытых блуждают во тьме и кричат по ночам, а черти – голодные волки, срывают кожу с костей, они душу выпустят из плена плоти и утащат её прямо в ад. Там ветки и острые листья впиваются в тело, деревья корнями затягивают в землю. Расти. Расти вместе с нами, будь частью леса. А в чаще озеро. Там висельники и самоубийцы, утопленники и прокаженные, блудницы и детоубийцы ждут, когда вы присядете на колени у кромки воды, наберете в ладонь и сделаете глоток. Тогда они с хохотом, с криками и веселыми песнями утащат вас на самое дно, а живые о вас сразу забудут. К краю леса относят матери своих уродцев-детей, то жертва и дань для чудовищ в нём правящих, а может, отец того уродца и сам из леса однажды явился, теперь пусть и заберет. Так говорят. Город и лес разделяет стена. В лес не ходят ни охотники, ни воины. Строго-настрого запрещено детям приближаться к нему, но сами они придумали традицию. Как только прожито юношей или девушкой шестнадцать лет, открывается для них тайный лаз через стену ведущий в глубокий лесной овраг. На дне его нужно ночь провести, выдержишь – ждет тебя слава и уважение, а коли нет – никто не осудит. Потому что за двадцать, а то и более лет, никто ночи в лесу так и не продержался. Это обряд посвящения для скучающих безумцев, и сегодня этот безумец – Стив. Он переминается с ноги на ногу, смотрит в черный провал, жадно жрущий весь свет, втягивающий его и приковывающий все взгляды. Стиву нужно сделать шаг и спуститься туда, дожить до рассвета и вернуться. Поседевшим калекой, но бесстрашным героем в глазах друзей. Сэм ободряюще хлопает его по плечу, Стив вздыхает, опирается о стену тонкой рукой, барабанит пальцами по камням и собирается с духом. Он ведь всерьез вознамерился не возвращаться прежде, чем взойдет солнце. Стать первым за долгие годы. Доказать всем, что пусть он маленький и слабый, болезненный и неуклюжий, но смелый. Три вдоха. Раз. Два. Три. И он опускается в темноту. Земля под его ногами скользкая, с примесью глины и плесени, и он цепляется за корни и камни, стараясь не упасть. За спиной ещё слышатся встревоженные голоса, шепот и нервные смешки. За Стива волнуются, но в него верят, он и сам верит в себя, проходя сквозь трещину, но стена кончается, он оказывается на склоне оврага, спотыкается и падает вниз. Стив обязательно переломал бы себе что-то, но земля покрыта мхом, и он падает на него как на подушки, заработав лишь пару синяков, пока кубарем катится по стенке оврага. Встает он не сразу. Лежит какое-то время, глядя в быстро темнеющее небо. С трёх сторон раскинулся дикий пугающий лес. Стив знает: если он покинет овраг и ступит в чащу, то вряд ли вернётся. Но почему-то так хочется оказаться там, взглянуть хоть глазком. Он встает и оттряхивается, озирается по сторонам, убеждаясь, что нет никого рядом с ним и быть не может. От кончиков пальцев по всему телу разбегаются мурашки, ему жутко и ощущение чьего-то внимательного взгляда на себе не дает покоя. Он хочет уйти с открытого места, где тысячи невидимых глаз изучают его из темноты, потому все в нём кричит «возвращайся обратно!», когда он делает неуверенный шаг к склону оврага принадлежащему лесу, но он поднимается. Здесь земля не скользкая, и Стиву даже не приходится прилагать особых усилий, будто овраг сам выталкивает его в лес, и он замирает в изумлении, как только склон превращается в ровную поверхность, а перед ним возникает стена деревьев. Только теперь он начинает понимать, что оказался в лесу. Овраг – это забытый осколок города, который выплюнул его, а лес не стал поглощать. В овраге жутко потому, что он что-то чужое, не нужное ни лесу, ни городу, понимает Стив. Он хочет остаться здесь на ночь, скрытый тенями деревьев и лес соглашается, принимает его и обволакивает. Стив садится на землю, прислоняется к дереву спиной и ему спокойно, пока хруст ветки не раздается откуда-то сбоку из чащи. Стив поворачивается на звук и вглядывается в густую темноту, где все тени слились в одну и не выдают пришельца его взору. Он хочет сорваться с места и бежать прочь, но не уверен, что это разумно, поэтому он медленно кладет руку на медальон, болтающийся на его груди, обхватывает его тонкими пальцами и мысленно возносит молитву богам. В ответ только звенящая тишина, но и лес замолкает, вслушивается, или позволяет гостю узнать его ближе, даря этой оглушительной тишиной обещание покоя и безопасности. Ни шороха листвы, ни хруста веток он больше не слышит, ни намека на то, что он тут не один. Стив встает на ноги и всматривается в глубину леса. - Эй? – неуверенно, почти шепотом, обращается он к темноте. И звуки возвращаются. Над его головой ветки раскачиваются и шелестят листья, а затем что-то срывается сверху и приземляется в шаге от Стива, освещаемое луной. Невольный шаг назад. Стив упирается спиной в дерево, лишая самого себя возможности бежать. Неведомое существо выпрямляется. Луна выходит из-за тучи, и бледный свет падает на него, освещая неясную, человеческую фигуру. Растрепанные длинные волосы, чуть приоткрытый рот, испуганные глаза, правая рука вытянута перед собой предупреждением "не подходи". Стив и не собирается, думает, что и сам сейчас выглядит пугающе. - Меня зовут Стив, - начинает он. Незнакомец дергается от звука его голоса и опускает правую руку, прижимает левую ближе к себе, будто она повреждена и болит без поддержки. - Что с твоей рукой? Я могу помочь? Незнакомец баюкает свою больную руку, как младенца. Кутает её в обрывки ткани и глядит настороженно, глазами серыми, в лунном свете напоминающими мглистый туман. На лице его пляшут тени сомнения, он морщится, вздыхает, и сбрасывает лоскуты на землю, открывая Стиву вид на то, что должно быть рукой, но покрыто темными перьями. Стив изумленно охает, гадая, можно ли прикоснуться к крылу, но сдерживается. Дитя леса следит за реакцией гостя, молчит и, кажется, успокаивается, когда понимает, что агрессии со стороны пришельца ждать не стоит. Открывает рот, начиная говорить, но не успевает издать и звука, поджимает губы и вымученно улыбается. - Ты умеешь говорить? Кивок. Молчание. Стив терпеливо ждёт, и спустя несколько мгновений, минут или, кажется ему, часов, странный человек подает голос: - Имя, - хмурит брови, беззвучно шевелит губами, вспоминая произношение, - Бьюке... Ба... Бьяки... - Баки? - пытается помочь Стив. Человек широко раскрывает глаза, выражение потерянности сменяет улыбка, и он кивает. Стив гадает, вспоминает ли Баки человеческую речь заново или она никогда прежде не была ему знакома, но проявляет терпение и они оба какое-то время просто стоят друг напротив друга, привыкая. - Ты зря пришел, - первым нарушает молчание хозяин леса. - Ты должен уйти. - Я уйду только на рассвете, - упрямо отвечает Стив, готовый спорить, если придется. Баки дергает правым плечом, мол, твое дело, правая рука-крыло безжизненно висит вдоль его тела. - Хорошо, но отсюда придется уйти, - он поворачивается в сторону леса и уходит вглубь, Стиву ничего не остается, кроме как следовать за ним. Как только он покидает край оврага, лес смыкается за его спиной и Стив больше не видит стены города, когда оглядывается, хотя сделал не более трех шагов. Баки не исчезает, вопреки всем его ожиданиям, идет в двух шагах впереди, умело перешагивая корни и обходя свисающие ветви. Некоторые он отодвигает в сторону рукой-крылом и Стиву почему-то становится спокойнее от осознания того, что странная рука не повреждена и работает. Стив ничего не спрашивает, а Баки просто идет, не глядя под ноги, ни разу не оборачиваясь, чтобы проверить, следует ли гость за ним. Ему это и не нужно, Баки, в отличие от Стива, передвигается бесшумно и Стиву кажется, что хруст веток и шорохи, когда он только оказался в лесу, были созданы им намеренно. Темнота больше не густая и вязкая, она рассеивается, открывая путникам свои секреты. Стив не может позволить себе остановиться и задержаться, но покрытые мхом деревья, ползущие по ним ящерицы и странные птицы, видимые на нижних ветвях, привлекают его взор и он успевает разглядеть их прежде, чем они проходят мимо. Наконец, Баки останавливается, выведя их на поляну, залитую серебристым светом. - Зачем нужно было уйти от стены? - спрашивает Стив, когда Баки просто садится на землю. Он хлопает по траве рядом с собой, и Стив следует его примеру, а новый знакомый откидывается на спину и вытягивает руку-крыло по земле, щурится, подставляя лицо лунному свету. - Запрещено. Чужаков принято изгонять. - Почему не прогнал меня? Баки открывает глаза, хмурится. - Сам не знаю. - Кто ты вообще такой? - Сколько себя помню, я всегда жил здесь, - отвечает он. - Когда я только пришел сюда, крыла у меня не было. Как и левой руки. Но я не помню ничего об этом и до того момента, пока не встретил Гидру. - Гидру? Баки опирается на локоть правой руки и приподнимается. Крыло кладет себе на колени, оно свисает и касается земли. Крыло большое, перья темно-серые, теперь Стив может их разглядеть, но так и не решается потрогать. - Что жители города знают о лесе? Вас ведь пугают сказочками, да? - Откуда ты знаешь? - Не помню. Знаю, что вам страшно. Но ты не испугался меня. - Конечно. Ты ведь человек. Баки смеется. Смех заливистый, искренний и почти счастливый. - Гидра подарила мне крыло и цель. Починила. Но она не может починить мою память. Ты должен идти, Стив, я провожу тебя. Стив не понимает, почему Баки так внезапно прерывает разговор и еще больше удивляется, когда тот резко подскакивает с земли и устремляется обратно в лес, в ту сторону, откуда они пришли. Стив поднимается и спешно идет за ним, стараясь не упустить Баки из виду. Оказавшись у оврага, Баки молча наблюдает, как Стив спускается по склону и идет к стене. - Я должен остаться до рассвета, - напоминает он. - Нет, ты должен уйти. Ты слишком задержался, - крылом Баки указывает на лаз в стене и ждёт, когда Стив полезет по склону наверх. Стив кивает, не спорит и поднимается по скользкой земле, цепляется за корни, как прежде при спуске. Он останавливается у стены, оборачивается на Баки, но тот уже скрылся в лесу. Стив чувствует его взгляд на себе, но все же проходит в лаз и оказывается на залитой солнцем городской улице.