Панацея.

Я сыграю нам Моцарта, пока ты читаешь Кафку. Когда пальцы уже не болят, а я не стараюсь на «...ангелов». Ты закуриваешь свои LM полностью пренебрегая всеми техниками безопасности. -Эти сигареты тебя угробят раньше, чем я. -С чего ты взяла? Я хмыкаю и переношу руки на очередной аккорд. Он получается сломанным и фальшивым, словно наша жизнь. Ты неосознанно кривишься. Да, понимаю, мне это тоже уже надоело. -Они гадкие. -То есть — гадкие? -Ну просто гадкие. Фыркаешь выпуская дым неровными комками и снова прислоняешься губами к фильтру. Коснуться бы их хоть пальцами, хоть щекой… Озорной мыслью (на самом деле — крайне усталой) проскакивает желание — упади пепел на Кафку. Аккорд опять горчит фальшью, словно наши слова друг другу. Тебя передергивает. -С тобой все в порядке? -Сам знаешь, что пока я не сдохла — со мной всегда все в порядке. -Не сильно позитивный слоган по жизни. -Ты уже говорил. В этом году моя судьба решила меня убить. Если бы не столь длинные пальцы и цепкие ручки — развеваться моему пеплу высоко над горами. Кажется, этой весной жизнь нанесла мне последний удар. Последний и, наверное, решающий. А пальцы уверенно пляшут по клавишах вытягивая «Реквием.», и мне самой непонятно как они могут до сих пор уверенно бросаться на аккорды, вылавливать нужные ноты, а потом трястись не в состоянии взять даже кружку. Краем уха слышу, как за спиной шелестят страницы, как громко падает стряхнувшийся с сигареты пепел в пепельницу и устало скрипит кресло. Руки находят руки, и по моему хребту комками под кожей проталкиваются стаи мурашек. Блять. -Ты не хочешь немного передохнуть? -Я не устала… -Ты бледная и трясешься. -Я в последнее время всегда бледная и трясусь. -Я тоже могу плеваться сарказмом, но тебе серьёзно надо отдохнуть. -А я что — занимаюсь непосильным трудом? -Не кипишуй. Вдыхаю, выдыхаю. Безумно хочется курить. От тебя несет сигаретами за чертов километр. -Дай мне покурить. -Пока не отключат капельницу — нельзя. -Черт, ты такой занудный порой. Ты хмыкаешь. Я слабо улыбаюсь. От этого всего хочется убежать. Разворачиваюсь хлопком закрывая фортепиано и громкий звук пульсацией отдается в мозгу. На языке крутится одно единственное: «Устала». И ты это знаешь. Твое «устал» отображается в глазах, в улыбке, в жестах, даже в этом долбаном Кафке. -Ты не против? -Нет. Я ухмыляюсь. В последний, поди, раз. Щелчок перезарядки разрывает тишину. Все бы сейчас отдала, что бы кто-то, как только что я, играл нам «Реквием по мечте». Вот только у мечты у нас кончились. У таких как мы — они просто не сбываются. Ты прикуриваешь новую сигарету, протягиваешь мне. Я удивленно поднимаю брови. -Уже ведь все равно. Хмыкаю.Затягиваюсь. С твоих-же рук. По телу проходится приятная истома, а затем — острая боль по венах. Чертовы доктора и их долбанные примочки. -Ты уверен? -По мне не видно? -Мне честно сказать? -Я знаю ответ. Криво улыбаешься и берешь меня за руку. За ту, в которой наша панацея.То, что покончит с эти дерьмом, что заберет с собой всю нашу усталость. Мне кажется, что я слышу последние, заключительные аккорды "Реквиема..". Аккорды, которые обрывает громкий, не попадающий в такт, выстрел.