Часть 1
27 июля 2016 г. в 23:53
В общей гостиной сонное бормотание учеников сливалось с трескучим голосом камина, а за окнами янтарная краска заката окутывала замок — выходной подходил к концу. Закончившие с уроками волшебники спешили в спальни, ведь первым уроком у всех курсов были малоприятные предметы. Вот, например, у пятого — Защита от темных искусств, где уже от одного вида розовой кофточки профессора хотелось выть. Перед занятиями у Амбридж Гермиону охватывали мини-панические атаки, ведь если министерская жаба узнает про Отряд Дамблдора, то им несдобровать.
Сегодня, чтобы избавить себя от гнетущих мыслей, девушка посетила библиотеку и запаслась чтивом на вечер — оно прекрасно помогало привести в порядок расшатанные нервы. Кожаный, теплый от прикосновений переплет успокаивал, давал чувство защищенности, и вот Гермиона Грейнджер была сама собой. Она вытянула шею, выглядывая нарушителей спокойствия (статус старосты никто не отменял), но их не обнаружилось, разве что один из близнецов Уизли о чём-то шептался с Ли. Нахмурившись, Гермиона вернулась к книге.
Вечер обещал быть тихим.
Но кто в такой искрящейся волшебством атмосфере мог сдержать обещание?
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Фред, обсудив с другом список покупок, что они должны были сделать в Зонко, подошел к Гермионе. Она расположилась в кресле у самого камина, стол рядом был завален пергаментом, по которому вились ровные строчки, и тут же блестела кучка фантиков. Они явно не принадлежали старосте, ведь дочери дантистов полагалась ненависть к сладкому.
— Грейнджер, а, Грейнджер, как тебе ночью спится? — плюхнулся на подлокотник Уизли.
— О чем ты? — сводя брови к переносице, уточнила девушка. Серьезный вид ее смешил Фреда, и тот не стал сдерживать улыбки. Гермиона нахмурилась сильнее.
— Ну, как о чем? — делано удивился он.— Есть такая поговорка: «меньше знаешь — крепче спишь»?
— В таком случае у тебя должен быть просто убойный сон, Фредерик Уизли.
Уизли даже встрепенулся от холодного тона, его словно морозным воздухом обдало, но так легко сдаваться он не собирался. Оглянулся, чтобы убедиться, что на них не обращали внимания, остался доволен и решил довести подружку Рона старым, но проверенным методом.
— С чего ты взяла, что я Фред, а не Джордж?
Фред приблизился к ней, отчего Гермиона совсем забилась в угол, дабы избежать телесного контакта. Вопрос заставил ее снова оторваться от книги и повернуть голову к этому неугомонному болтуну. А ведь этот человек заканчивает Хогвартс! Шоколад встретился с голубой лазурью, и юноша первым опустил взгляд.
— Джордж час назад ушел на свидание с Анджелиной. Вы оба не можете быть Джорджем. Выводы делай сам, Фред, — учительским тоном протянула она, заставив его скривиться.
— Ты следишь за нами?
— После проделок с «Забастовочными завтраками» — да. С вас глаз нельзя спустить, иначе вы перетравите всех детей своей гадостью, — только Фред собирался возразить, как староста протестующе взмахнула рукой. — А им я посоветовала возвращаться до отбоя, профессор Амбридж наверняка отправится в это время отлавливать парочки.
— Какая великодушная забота о моем несносном братце.
Девушка буркнула: «Кто из вас еще несноснее» и уткнулась в книгу, мол, разговор окончен, но Уизли никуда не ушел, продолжая близостью смущать Гермиону. Язычки пламени слизывали очередное полено, порождая яркие оранжевые искры. Они бросали персиковые отблески на лицо Грейнджер, делая его потусторонне-мистическим. И донельзя обворожительным. Фред облизнул пересохшие губы, отгоняя от себя желание зарыться в непослушную копну волос, чуть отдающую медью. Странная игра света. Он тогда что, вообще искрится?
Фред огляделся по сторонам, отмечая, что гостиная медленно опустела. Ему же, как назло, совсем не хотелось такую восхитительную ночь проводить в постели. Так бы сидел и любовался карминовыми бликами на щеках старосты или взорвал бы туалет, но без брата-близнеца затея обречена на скуку. Ну, почему Гермиона строит из себя колючку? Даже свитера, связанные тяжелой рукой миссис Уизли, мягче.
Надеясь расшевелить мисс Грейнджер, волшебник решился на отчаянный поступок и спросил:
— О чем книга?
«Только бы не пожалеть об этом», — мелькнула мысль.
Девушка отложила ее, наконец снизойдя до диалога. Мысли вихрем завертелись, будто теряясь среди непокорных кудрей и омутах его глаз. Ясных, как летний небосклон на заднем дворе «Норы», и вот уже кажется, что в нос ударил аромат свежескошенных трав и вереска.
— Очень интересная книга, — голос подвел хрипом. Гермиона попыталась незаметно прочистить горло, но то, что собеседник не испытывал никаких проблем со слухом подтвердила яркая ухмылка. Староста взяла себя в руки. — Автор пишет, что каждый человек может представить себя городом…
— О, я представляю, — перебил Фред, — у меня каждый житель ставил бы огромный шатер, лето длилось целую вечность, а по четвергам заявлялись кочевые рома́. Люди устраивали бы праздники, ну знаешь, с масками, песнями и прочей лабудой, — веснушчатое лицо просияло. — Карнавал! Точно, каждый месяц был бы карнавал!
— Да ты сам ходячий карнавал, — улыбка тронула губы Грейнджер, и Фред возликовал про себя. То, что она не убила его этим здоровенными томом, уже можно было считать безоговорочной победой, но он до жути не хотел покидать девчонку, напоминавшую маленького галчонка, сидит, распушилась вся.
— Каким же городом была бы ты? — Фред приподнял бровь.
— Дисциплинированным, — быстро, будто давно размышляя над этим, ответила девушка. — Каждый житель бы знал свое место, помогал другим и… там было бы тихо.
— Как предсказуемо-о-о, — со скукой протянул рыжеволосый волшебник, заслужив злобный взгляд. — Почему я не удивлен, Грейнджер?
— Зато ты сама фееричность, — фыркнула Гермиона.
— Да, — с улыбкой до ушей подтвердил Уизли, выпячивая грудь. Он сверкал, как новенький галеон, что не могло не вызвать легкое хихиканье с ее стороны. «Мерлиновы панталоны, я становлюсь, как Амбридж!».
Лиловый сумрак затоплял гостиную. Он просачивался через окна и устраивался на коленях, совсем по-хозяйски, если бы не огонь в камине. В его желтоватом свете волосы Фреда, когда он проводил по ним рукою, колыхались, как живая медь. Он обжигал. Его дыхание, прикосновения ненароком к волосам, желание взять шершавые ладони в свои прожигали Гермиону Джин Грейнджер, и она испугалась таких мыслей. Фред словно сбежавший уголек горел, подстрекая бежать. Староста факультета Гриффиндор отличалась хладнокровием и остротой мысли, но сейчас хваленые качества ее подвели, она вскочила, как ужаленная, оставив Фреда в недоумении.
Он тряхнул головой, срывая паутину наваждения. С ледяным ужасом пришло осознание: они с заучкой Грейнджер чуть не поцеловались! Вот и поддавайся после этого всяким порывам поговорить!
Волшебница нагнулась, чтобы поднять фолиант и попутно сдула лезущую в глаза каштановую прядь. До Фреда вдруг дошло, что ее волосы мягкие и не хрустят, как солома. Какие чудные мысли приходят в голову, когда вы одни в комнате с подружкой младшего брата. «Может между ними ничего нет?», — как-то слишком отчаянно подумал юноша.
— Знаешь, что, Фред? — спросила девушка, когда книга была бережно зажата в руках. — Может быть, в моем городе и не будет карнавалов раз в месяц, но там тоже найдется место сумбуру.
— Библиотека? — криво ухмыльнулся он, не понимая, что с ним, черт побери, творилось.
— Дуреха, — ласково рассмеялась она. — Это будет магазин волшебных вредилок. Добрых снов, Фред!
И не давая ему опомниться, она развернулась и в мгновение ока оказалась на лестнице. Рыжеволосому показалось, что она обернется, но Гермиона не сделала этого. Лишь когда дверь в женскую спальню захлопнулась, до нее донеслось заглушенное «усни после такого!».