Пулемёты

В Техасе зарегистрировано около тридцати тысяч пулемётов. Только пулемётов. В нём разнообразнейшее количество оружия, но пулемёты преобладают. Я сжимаю в руках пушку и внимательно смотрю на неё. Это не моё оружие. Я взял его в комнате Бро. Бро не любит, когда я захожу в его комнату без разрешения. Мне плевать, что он не любит. Плевать, что он любит. Потому что он должен любить только одну вещь. Меня. Я смотрю ему в глаза. В другой моей руке, руке без пушки — мои очки. Я говорю Бро, чтобы он снял свои. «Сними свои очки», — вот что я говорю Бро. «У меня в руках пушка и я готов на все», — дополняю я. Бро смотрит на меня долго. У меня начинает дрожать рука, но я заставляю её остановиться. Моя рука меня слушается. Бро — нет. Я умею пользоваться пулемётом. Курсы самообороны включали в себя сбор и разбор пулемёта. Включали в себя основные навыки пользования им. Они говорили пятнадцатилетним школьникам как убивать друг друга. Тонко говорили. Завуалированно. Они говорили, что это самозащита. Сколько невинных людей убито безнаказанно из-за мягкости статьи за превышение самообороны. Сколько будет убито? Мне кажется, что скоро точно на одного больше. Кажется, что это буду я. Я говорю: — Бро, ты должен снять свои очки. Бро молчит, но медленно снимает их. Он не боится, нет, он делает это медленно, потому что хочет показать мне, какой я мудак. Я тот ещё мудак. Я говорю это Бро. Говорю: — Бро, я тот ещё мудак. Бро кивает и я чувствую, как с моей спины медленно сползает груз. Бро ничего не говорит. Я смотрю в его глаза. Глаза Бро тоже ничего не говорят. Я видел, как эти глаза могут быть наполнены интересом. Азартом. Болью. Глаза Бро сейчас врут. Я бы хотел избавиться от них. Я говорю: — Бро, твои глаза лгут. Бро всё ещё молчит. Говорю: — Бро, ты не быстрее пули. Бро вздыхает. Бро говорит: — Я быстрее твоего пальца. Я ему верю. Именно поэтому я щёлкаю затвором. Я хочу задать ему вопрос. Но их сотни. Нужно задать один. Я спрашиваю: — Бро, ты любишь меня? Глаза Бро перестают мне врать. Глаза Бро показывают, что он удивлён. Я говорю: — Если ты мне не ответишь — то я выстрелю. Бро говорит: — Да. Я смотрю на пушку. Я смотрю на Бро. Я думаю о том, что половина из зарегистрированных в Техасе пулемётов наверняка ранила кого-нибудь. Бро смотрит на меня. Я смотрю на Бро. Я спрашиваю: — Как ты думаешь, если я выстрелю в глаз, то пробьёт мозг насквозь? Бро молчит. Правильно, что Бро молчит. Он всегда молчит. Когда мне хорошо — молчит. Молчит, когда плохо. Молчит, когда больно. Молчит, когда я вою в подушку. Молчит, когда я плачу от безысходности. Мне больно, потому что я люблю Бро. Я говорю: — Бро, я тоже тебя люблю. Говорю: — Сильно. Продолжаю говорить: — И мне от этого так плохо. Всё ещё говорю: — Ты ведь знаешь. Не останавливаюсь: — Ты меня предал. Я всхлипываю. Бро молчит. Очки в моей руке трескаются и лопаются, впиваясь осколками в руку. Я сломал только одно стекло. Я надеваю то, что осталось. Мне в скулу втыкается осколок. Мне всё равно. Я говорю: — Я люблю тебя, Бро. Во мне говорит маленький-маленький Дейв. Он в восторге от Бро. Во мне говорит Дейв постарше. Он в восторге от Бро. Во мне говорит Дейв тринадцати лет. Он в восторге от Бро. Во мне говорю я. Я люблю Бро. Я спрашиваю: — Ты когда-нибудь стрелял этой пушкой в человека? Бро качает головой. Я приставляю пулемёт ко лбу. В глазах Бро виден страх. Он дёргается с места. Он врёт. Он не быстрее моего пальца.