Secret little love

"Он носил в доме галстук, лишь изредка снимал свой дорогой черный пиджак. Его красивые темно-сиреневые туфли почти всегда были на нем.Он только спал... Голый...Он не слушал музыку, не разговаривал ни с кем на простые темы, лишь по работе, он редко выходил на улицу,он читал Жюля Верна. Он. Читал. Жюля. Верна. Он. Читал. Не знал, что он умеет читать. Не знал, что вообще что-то умеет, кроме того, как убивать простых, ни в чем не виновных людей, и трахать меня. Наши отношения не лезут ни в какие ворота, ни в какие, к черту, рамки приличности! Он имеет меня каждый день. Сильно, резко, эмоционально, как бы это глупо не звучало. Он издевается надо мной, просит называть "господином", "сэром", а я просто прогибаюсь под ним, как шлюха. И ничего не могу с этим поделать. Он ставит меня раком, заставляет сосать, кончает мне в рот, всегда улыбаясь. Всегда. Он шлепает меня по заднице, прижимает к стене, угрожает, обзывает, лезет в штаны своими длинными пальцами, причем при людях. Ему не страшно, страшно мне. Я будто во сне, но все это реально происходит, я боюсь этого человека, если можно так его назвать. Он - маньяк, убийца, наркоман, извращенец, но в тоже время он красив, грациозен, и это странно, умен и хитер. Он - не дьявол, он хуже. Он - Макаров.- Захотя продолжить свою писанину, я услышал шаги, идущие ко мне в комнату, услышал хриплый голос моего потенциального брата-врага. -Хули ты ту... Эта.. Ну... Не сосешь мне? - он остановился в дверном проеме, в руках держал бутылку и иногда махал ей. Бутылка была не из Кагора, или Массандры, которую он обычно пьет, а из под какой-то (сто пудово) паленой водки. -С чего бы мне этим заниматься? - я снял очки, положил их на стол, рядом к ручке. Хочется признаться, что я слегка не видел. Мой стол, за которым я сейчас сидел, был освещен одной только лампочкой - настольной. В основном в комнате было темно, что еще больше мешало мне. Стал видеть я плохо после случая в поезде, после важного задания в Аризоне. Транспорт просто слетел с рельс, мы тогда с Владимиром еле живы остались, но я уже жалею, кажется. Нас схватили американские солдаты, они были так рады добыче, сам Макаров! Что немного забылись и стали менее бдительны. В это время Макаров собирался бежать, вырвавшись из рук американцев, он толкнул одного, и схватил у него спрей от комаров, или клещей, или типа того. Забрызгав спреем солдат, он кинул баллон в рядом горящий большущий костер, баллон взорвался, но, только тогда, когда мимо него прибежал я. Взрыв был огромный, уж не знаю, из чего сделали этот спрей, да и спрей ли это? Но остатки его полетели прямо мне в глаза, на лицо и на шею. Когда сильным толчком меня отбросило в сторону, я понял, что не вижу. На спреи у меня большая аллергия. Тогда думал, что сейчас ноги двину. Но нас спасли. Два месяца после этого я не видел, но потом стал, только значительно хуже. -Я тебе не шлюха какая-нибудь, бесплатная. - Продолжил я, не сменив тона, поняв, что могу получить по шее, но от пьяного дурака можно ожидать чего угодно. -Почему?! - удивился Лидер. - Я что-та пропустил? - он поднял бровь. -Тогда плати. - Так же монотонно сказал я. На этот раз риск был просто огромным. Владимир подошел ближе, и я, сидя на стуле, посмотрел вверх на него, прямо в лицо, прямо в глаза. -Хорошо... - Владимир отхлебнул, как мне казалось, паленки, и поставил бутылку на стол. - Держи, - с этими словами он, что есть силы, ударил меня по лицо кулаком. Я упал со стула и схватился за больное место. Это был глаз, и немного ниже. Услышав его истерически-страшный смех, который еще минут пять-семь эхом раздавался в моих ушах, наверное, из-за сильного удара, я увидел, как он сел рядом, положил свою руку на мое бедро. -Теперь - тихо... - Прошипел он. Меня охватил страх. Владимир никогда не заставлял меня молчать, наоборот, всегда приказывал стонать, как можно громче и реже. Теперь, его будто подменили. Владимир привязал рядом лежащим ремнем мои руки к стулу, который стоял рядом, на котором я, собственно сидел недавно. Ничего не мешало мне дернуть руки, но риск попасть по себе был велик, но больше всего я боялся попасть по нему. И сейчас, словно черт, или в кого там верят люди, он сидел надо мной, целуя мою шею, кусая мои плечи и облизывая шею, скулы и губы. В этом неярком свете лампочки было трудно разглядеть его лицо, что меня радовало и пугало одновременно. В этой темной комнате мне было страшно. Лицо Лидера менялось, искажалось в этом мраке, мне было отчего-то радостно и грустно, страшно и весело, интересно и ... Я не знаю... Я возбудился, когда его длинные тонкие пальцы начали расстегивать мои штаны. -Я же говорил тебе, чтобы ты больше не писал свой дневник... Меня посчитают за сумасшедшего... Или тебя... Ведь это все равно кто-то прочтет... - Снова прошипел он. По моему телу прокатились мурашки. - Так что ты должен его... Сжечь. - Улыбнулся он как-то не правильно, на бок. Он умел это делать, всегда это казалось мне милым, но теперь, я вижу улыбку дьявола. -Ты хочешь отнять у меня все воспоминание о том, что уже давно забрал у меня? Дом, семья, моя жизнь. Тебе этого не хватает? - я взглянул ему прямо в лицо. И увидел холод. Не почувствовал, а увидел. За его левым плечом я увидел тень. Его тень. Моя же падала туда, куда надо, вправо, потому что слева от нас находился источник единственного освещения в этой комнате. -Зачем они тебе? - он провел рукой по моим губам, затем быстрым движением закрыл мне крепко рот, и принялся расстегивать мои штаны. Я пытался бить его ногами, но они будто застыли и не слушались меня. Успешно опустив штаны вместе с трусами до конца, не снимая их, Владимир заговорил: -Мне нравится, когда ты выглядишь таким беспомощным... - он провел свободной рукой по моему бедру, и резко вогнал в меня указательный палец. Я широко раскрыл глаза от неожиданности. То есть, следовало ожидать, но я забыл. Я что-то мычал, но не мог выбраться, боясь все так же шевелить руками. Было больно. Так глубоко он еще ни когда не входил пальцами. Вогнав все остальные, он усмехнулся, со всей сильной высунув их из меня. С глаз покатилась слеза. Не от боли, нет. От страха. Что теперь он мог сделать со мной? Этот вопрос надолго встал в моей голове. Но потом развеялся, когда Владимир, можно сказать, просто резко, так же, как пальцами, вошел в меня, почти во всю длину. Надо признаться, член у Владимира был длинный. Сантиметров двадцать пять. Когда я решил ему первый раз отсосать, у меня чуть челюсть не отвисла. Когда Владимир начал двигаться во мне, он засунул мне в рот пальцы, схватив язык. Они чуть мне его не оторвал. Как же было больно. Сердце колотилось чаще, кровь начала теплеть, я чувствовал боль. Почему бы и нет? Тебя же ебет мужик, который тебе как брат и враг одновременно. Высунув свои пальцы из моего рта, он, не выходя, но остановившись, провел ими по моим бедрам, и быстро вышел. Я застонал. Потом, он развязал мои руки, заставил сесть, все говоря какие-то слова. Я ничего не слышал, так как прибывал в полном отчаянии. Он заставил меня сосать. Я взял его член в рот. Сопротивляться больше не было сил. Языком я до коснулся до головки, но тут же, почти сразу, Владимир насадил меня на свой член. Я просто обомлел, обычно, он любил, чтобы я начинал медленно. Теперь мне реально кажется, что водка была паленой. Его будто заменили. Я работал языком так быстро, как только мог. Но этого ему было мало, кажется. Он отбросил меня на пол, сел рядом, связал мне руки впереди. И что-то пошло не так. Это я понял, когда откинул голову назад, зная, что сейчас произойдет что-то ужасное. И оно произошло. Я почувствовал, что у меня встал, причем на Макарова. При том при всем он еще и ... Сосал мне. Он навис над моим членом, как кот над хлебом, или что эти твари еще не едят. Я был в реальном шоке. Владимир сосал мне лишь один раз, в том самом поезде, когда я еще стал плохо видеть. Примерно за пол часа до аварии. Сосал он хорошо. Его язык, можно так сказать, умел работать "во всех направлениях". Он делал мне больно, возбуждал меня сильнее всего. Так было и в этот раз, не знаю, что на него нашло, но в тот раз мы сильно надрались сидра, и после этого красного вина со шпротами. Он предложил играть на желания в карты. И проиграл. Я, как любой нормальный мужик... Нет, чтобы он сосал мне, не было моим желанием, я загадал ему навести мне чай, но он придумал лучше, веселее, как он тогда это назвал. Отсосав у меня, он принялся раздеваться, потом он трахал меня, так же, как и сейчас, но с каким-то чувством любви, а не после паленки. Теперь же Владимир, закончив, сел, уставившись в пустоту. Я в шоке и оцепенении сел рядом, но было страшно. -Ты видишь это? - спросил вдруг он тихо, своим хриплым голосом. По мне снова пробежали мурашки. Я так же, как он уставился в пустоту. -Покемонов? - спросил я с каким-то ехидным смехом, будто забыл, что было только что. -Нет. - Резко ответил он. - Призраки. Я вижу всех, кого убивал, кого убиваю и кого буду убивать. - Он перевел взгляд на меня. - И ты... Я вижу тебя... Там... - Снова посмотрел туда. - В тени, в углу. Но ты... - Кингфиш сделал глубокий вдох и таклй же выдох. -Исчезаешь. Мне слишком страшно... - Он опустил голову и уставил в пол, молча минуты три. Потом заговорил. - Об этом говорить... Не стоит. - Затем он встал и ушел из комнаты." - сотрудник полиции положил дневник на стол: -Это все? - спросил он у рядом сидящего Джона Прайса. -Больше не было ничего. - Глухо сказал Джон. - Закурить не найдется? Сотрудник, Майкл, как его звали, поделился с Джоном сигарой и зажигалкой, хоть в отделении курить было нельзя, но Джон же убил самого диктатора. -Так рядом точно больше ничего не было? И что вы можете сказать.. - Майкл затупил. - Об этом? -Я просто рад, что убил эту суку. - Ответил так же монотонно Прайс, как говорил и ранее. -Хорошо, сейчас приедет, МакМиллан, поговорите с ним. - После этого Майкл вышел, и зашел Карл. Джон не услышал, как они по здоровались. После трех минут молчаний, или, как казалось Карлу, почти три года, он заговорил с Джоном первый: -Мне жаль. Он был хорошим бойцом... - командор положил руку на плечо Джона. -Гас, Соуп, Роуч, Гоуст... Теперь еще и Юрий... они все погибли... - Джон выпустил дым изо рта, Карл невольно втянул ее и кашлянул в сторону три раза. -Ты разве не знаешь? - продолжил кашлять Карл, говоря. - Юрий жив... Но... Теперь он будет лежать в больнице... А потом в психушке... Он свихнулся Джон. - Карл снова положил руку на плечо Прайса. - Он не может говорить... почти, он не понимает всего, что происходит, он говорит только одно имя... - Карл подошел к окну вместе с Джоном. -И все таки, я рад, что убил его. - Сказал Прайс, смотря в окно, потом на Карла. -Его? - МакМиллан протянул лист бумаги, с портретом Макарова, точь-в-точь. -Откуда это? - спросил Джон так же монотонно, смотря на портрет. -Стечкин нарисовал это недавно, со всеми своими ранами он смог нарисовать, да еще и так похоже... Прайс взял лист и посмотрел на него. Ничего не привлекало, лишь черно-белый рисунок, копия живого человека. -А знаешь, Карл, он видел мертвых... - Прайс обернулся на право, где стоял Карл, но там ничего не было. - Теперь я тоже могу. - Он улыбнулся и включил телевизор, где передавали о крупной аварии, в центре города, фура столкнулась с машиной, погибли все, среди них был и Карл.